Призрак в ослепших глазах
Ночной парк, телефон тускло светит 02:56, фонари сломаны. Темно и пусто вокруг. И внутри также. Это ело меня с огромным аппетитом, который сама я не чувствовала уже долгое время.
В дали слышались голоса и опьяненный смех подростков. В этом районе всем было все равно на время, а полиция не хотела ехать через убитые дороги и заросли травы.
И почему это место еще не заброшено? — подумала я, в очередной раз натыкаясь на сломанную лавку в болончиковой краске.
Летней ночью обычно прохладно, но сейчас было до жути душно, что мне пришлось завязать волосы в небрежный пучок на затылке. Они были чуть ниже плеч, но все равно ощутимо грели шею.
Темная гуща внутри расползлась липкой смолой. А снаружи удивительно резко вспыхнуло светом.
С каких пор вспышки такие болезненные?
Побитая жизнью я, лежала на побитой людьми парковой дорожке. Голова вот-вот взорвётся, а очки улетели за шиворот худи.
Вспышка света молча начала поднимать меня. Сама же летает, жульничество какое-то. Свет невесомый, а этот меня чуть не убил.
Бедро присоединилось к забастовке с головой. Вспышка смотрела. Ну да, свет не умеет разговаривать, точно. А вот его удар в плечо очень даже ощутимый.
— Ты могла поколечиться!
Жульничество — в очередной раз подумала я, растирая плечо и голову. Жаль нет третьей руки для бедра. Пришлось и последнюю освободить, чтобы нацепить очки обратно.
— Оф-ф, убежал, — ворчала вспышка, смотря вверх — ну, дурацкие ветки, их на дрова только. — в полу голос накричала на дерево, грозя кулаком, а после, развернулась на пятках в мою сторону. Свет ударил мне в глаза. Хотелось зажмуриться. — В три ночи вылезают чудища в тёмных местах, ты что под деревьями ходишь?
Вспышки бывают разные, но такую я вижу впервые. Снежные волны волос мирно покоились длинной речкой на спине и плечах, уходя ниже поясницы. Топлёное молоко залило всю кожу в свой цвет. Длинные, вьющиеся одной волной, такие же снежные шторы над глазами, а в самих глазах поселилось хрустальное небо с глыбами льда, светя черным солнцем в меня. Клянусь, после него я буду видеть солнечных зайчиков. Я невольно зажмурилась.
Одна тень среди атаки света была на ее облачном платье в зоне колен. Но даже она меня не спасала.
Разве свет может упасть с дерева? Еще и ругается на что-то, сама ведь чуть не прибила.
А смола внутри застыла, не двигаясь. Надо же, за мной повторяет. Если у нее тоже есть глаза, то сейчас она выглядит очень глупо.
— У тебя язык в горле застрял?
— Что?
— Вот даешь, еще и уши. — вспышка замерла на несколько секунд в ожидании чего-то. — Ладно, глухонемая девушка с шоколадными волосами, двигаться ты уж умеешь. Покажи где арка с цветами. Кажется я голову ушибла, могу свернуть не туда.
— Ты меня чуть не убила вообще-то.
А еще жутко ослепила.
— Нечего под деревьями гулять, — проворчал свет себе под нос, хватаясь за мою руку, — веди к арке.
Силы не густо у нее, но почему-то я всё равно пошла.
— Тут везде деревья. — захотелось возмутиться, вместо простого молчания.
— Ничего не бывает "везде". — в ответ возмутилась вспышка.
— А воздух?
— В космосе же его нет.
Я глупая? Нет, она же жульничает, снова. И зачем я вообще иду с ней? А разговариваю? Стоп.
— Ты не туда идешь. И мне вообще не в ту сторону, с чего я должна вести тебя?
Ледяное небо с черным солнцем быстро замигало.
— Я говорила, что в три часа ночи чудища вылезают, пошли бегом. — но пока что из всех существ вылезла только она. И почему я послушалась? — Зачем под деревьями ходить? — внезапно повторила она свой недавний вопрос.
— А зачем по деревьям ходить?
Я не хотела её передразнивать, мне и в правду было интересно что эта вспышка забыла на дереве.
Мимолетный лучь черного солнца ударил в мои глазные яблоки. Я могу ослепнуть.
— Я ловила кое кого, а из-за проклятой ветки не успела. Убежал. — в её тоне слышалась доля тоски.
— Кого, муравья? Котов я не видела.
— Лунный луч! На кой черт мне муравьи?
— Удавалось хоть раз словить? — я ясно чувствовала недоумение на своём лице.
Вспышка остановилась и быстро начала выворачивать внутренности сахарной сумочки, которая сливалась всё это время с платьем.
На траву выпали сухие цветы,много бумажек и маленький старый фотик, весь в разноцветных отпечатках пальцев после краски и еще чего-то.
— Вот. — фотик в мгновение оказался около моего лица.
На маленьком заляпанном экране было светло-серое пятно в листьях, будто кто-то пепла насыпал на объектив. С такими переливами, цветов которых я не знала, хоть и занималась когда-то рисованием. Если присмотреться, то можно разглядеть круглый контур в самом ярком месте пятна. Луна.
— Это..
— Не говори! — она спрятала фотик обратно в сахарную сумку, — Еще его внутренний мир испортишь.
— У луча есть внутренний мир? — прежнее недоумение вернулось на своё место.
— Конечно! У всего он есть. Таким, как ты, не понять.
— Каким это "таким"? — не успела я вновь возмутиться, как вспышка резко остановилась, светя своим черным солнцем в какое-то окно ближайшей многоэтажки.
— Меня ждут. — в очередной раз я убедилась, что она луч света, который просто парит, а не ходит, ведь за долю секунды уже отдалилась на пять метров. — Спасибо, глухонемая девушка с шоколадными волосами, что показала дорогу!
А сама же луч.. Но вспышки мгновенные и она не исключение. Пропала так быстро, что я начала думать о галюцинациях.
А голова, бедро и плечо все ещё взрывались от боли.
• • •
Люблю лето за каникулы, но не люблю жить в нем. А может лето не причем?
Бабушка уже что-то готовила на кухне, отчего сладкий запах разносился по всей квартире. Раньше мой живот бы начал кипеть и напевать тяжелый рок, но сейчас он такой же не живой, как и темная невесомая гуща внутри.
Маленький луч целеустремленно протиснулся в щель на длинных шторах, набросившись на глазные яблоки, слепя их. Но не с такой силой, как маленькое черное солнце.
С той ночи прошло уже две недели, и мысль, что это были галлюцинации, все больше похожа на факт.
Я всю жизнь жила с бабушкой, родители погибли в автокатастрофе, почти сразу же после моего рождения. Подтверждают их давнее существование лишь старые тусклые фотографии, за стеклом такого же старого серванта. Семнадцать лет назад жизнь украла их, а два года назад внутренний мир украл меня.
Накинув длинную и широкую футболку, я впервые за весь день выползла на кухню. По телевизору, в комнате бабушки, передавали последние новости, на часах, в верхнем углу экрана, горело 16:27.
— Снова до поздна гуляла? — плавая между плитой и раковиной, со сковордкой в руках, бабушка успевала еще и салат резать. — Садись, будешь блины? Может чаю налить?
— Не хочу. — но все равно села за стол.
— Как там на улице дела обстоят?
Говорить не хотелось тоже, как и есть.
— Район так и не думает выключать режим самоуничтожения.
— Ну ничего, вот закончишь учебу, уедешь куда нибудь в центр города, там и заживешь куда лучше. — поставила блины передо мной. — Таблетки не забудь выпить.
Все слова также плавно пролетали мимо моих ушей далеким туманным звуком. Перед глазами тоже всё застелилось, я невольно вспомнила про очки на тумбочке. Однотонные таблетки снежного цвета выкатились в руку из банки.
Они не слепили.
Ежедневная рутина настигла меня и во время каникул. Музыка, таблетки, сон и по новой. Иногда заставляю себя выходить на улицу, чтобы совсем не стать одним целым с комнатой. Хотя я была бы не против. Ночью жить куда проще, чем днем. Или существовать.
Все две недели, после моих ослепших глаз ночной Вспышкой, меня ежедневно тянуло пройти под тем самым сокрушительным деревом. Но больше ничего так и не смогло заставить меня зажмуриться в полном оцепенении.
Растворилась вместе с ночью и осталась призраком в ослепших глазах.
Но почему меня это так волнует?
— Нэри, милая, сходи в магазин, если не занята, — аккуратно протиснулась бабушка в дверь моей комнаты. — Масло закончилось, хотела пирожки испечь.
Кому в этом доме нужны пирожки, кроме ее гостей - подружек с соседних подъездов? Надоело.
— К нам снова кто-то придет сегодня? — я уже знала ответ, поэтому, не дожидаясь его, вышла из комнаты, накидывая свою черную зип худи.
— Деньги на обувнице, милая.
У меня не было сил. Волосы в ужасном состоянии, их форма напоминает гнездо, которое мирно лежало в капюшоне, его я позже натянула на затылок, чтобы хоть как-то скрыть свое опухшее недоразумение на лице.
Вечернее солнце стало слишком горячим для моей одежды. Черные джинсы с порванными коленями прилипали к ногам, обжигая их. Все тело горело. От меня по-любому воняло как от бездомного. Но кому вообще есть до меня дело?
— Твою ж.. — выругнулась я, спотыкаясь об тротуар. Такое часто происходит, когда я ухожу в свои мысли.
— Девушка, всё в порядке? — крикнул какой-то парень по ту сторону дороги, обращаясь ко мне. А может и вовсе не ко мне.
Да плевать. Мой средний палец ответил ему сам, и, не поднимая головы, я скрылась за поворотом.
Магазин находился под нашей пятиэтажкой, в двух кварталах от подъезда. Продавщица Зои давно меня знала. Женщина за тридцать лет, которая наблюдала мое взросление с тех пор, как я начала жить у бабушки, то есть с пелёнок. Она милая и понимающая, иногда продавала мне сигареты, хроня этот маленький секрет от бабушки, в надежде, что я скоро брошу.
— Здравствуй, Нэрис. Как ты? Снова бабушка послала? — быстро протороторила она. Широкая улыбка чуть не заглотила меня.
Мне ее немного жаль, всю жизнь работая за кассой, в маленьком магазине, не имея мужа и детей. Трудно, наверное.
— Здравствуйте, да, все как всегда. К бабушке снова кто-то придет, а мне вновь придется изучать старый парк.
— Ты ей не говорила об этом?
— Не думаю, что ее волнует мой комфорт. Да и самой нужно отдыхать от вечно проблемной внучки.
Зои лишь вздохнула на это, указывая на прилавок с продуктами.
— Что будешь брать?
Взяв то, что сказала бабушка, я вновь захватила себе пачку сигарет, чтобы хоть как-то разбавить очередную ночную "прогулку".
В квартире уже пахло какой-то едой и только что заваренным чаем с ягодами. Запах приелся и казался уже чем-то мучительно отвратным. Кинув продукты на стол, я забежала в комнату. Часы на телефоне тускло светили 20:45.
Бабушкины подружки-старушки провожали мужей, у кого они есть, на ночную смену, а сами, вместо того, чтобы лечь спать, собирались частенько у нас. Это казалось мне странным. Старики не спали до поздна, но просыпались все равно рано утром.
Посидев еще немного в комнате, я собрала свой набор блудного подростка в рюкзак: наушники, пачка сигарет, деньги, зажигалку и повербанк с зарядкой. Гулять придется долго.
— Снова уходишь? — подловила меня бабушка в прихожей.
— Не горю желанием слушать сплетни из всех подъездов. — и с этими словами я выскочила в подъезд, закрывая дверь. Перед этим бабушка пыталась еще что-то сказать, но не успела.
Солнце давно скрылось, появился прохладный ветер, раздувая волосы так, что они закрывали мое лицо. Так было комфортнее.
Я не задумывалась куда пойти в этот раз и автоматически направилась в тот парк, на скамейку под деревом, с живыми лунными лучами.
С того столкновения,на протяжении долгого времени, я ежедневно посещала это место, отчего скамейка стала моим собственным местечком для бессмысленных посиделок.
На спинке была выцарапана надпись "они утянули меня в свой гнилой мир " нормальной жизни " " - моих рук дело. Царапала металлической крыжкой от пива, которая теперь лежала в мусорке около лавочки, ее не выносили уже три недели.
Нацепив наушники, я прибавила на полную громкость. Некая медитация, которая уносит меня из этого ужасного места в мир, не менее ужастных, мыслей. Достав сигарету из пачки, я медленно закурила ее, залипая на маленький огонек зажигалки, который окутал всё моё поле зрения.
Не знаю сколько я так просидела, но мой палец начал ощутимо жжечь. На этом месте появилось красное пятно, в миг покрываясь тонкой корочкой. Терпимо. Или мне так кажется.
И так сигарета за сигаретой, треки в наушниках менялись один за другим. На часах 01:33. На экране высветилось сообщение о маленьком проценте, и в это же мгновение он отключился, музыка затихла, а я вновь вернулась в реальность. Гробовая тишина, будто все куда-то исчезли.
Поджав ноги к груди, я аккуратно сняла очки и завалилась на бок, положив голову на портфель. Отвлек меня от этого транса какой-то шорох за кустами цветов на против.
— Ау-уч.. щ-щ.. эти розы...
Что за...?
Поднимая глаза на источник шума, ничего, кроме зелени, не было видно.
— Эй, тебе не холодно там? — это мое состояние переросло в голоса в голове? — Эээй. Умер что-ли?
Резко на меня свалилась головка от розы, а следом показались волосы, спустившись из неоткуда мне на лицо.
Я быстро перевернулась на спину, глядя в сторону, откуда на меня все попадало.
— Ой, извини. — вспомнила про свои волосы и резко отпрянула назад.
— Что? Ты... — Вспышка, договорила я у себя в голове.
То долгожданное чувство ослепших глаз вновь настигло меня. Два маленьких, в кругу заморозков, но таких ярких солнца.
— Девушка с шоколадными волосами! Я тебя помню, самоубийца под деревом. — на меня направился недопонимающий взгляд. — О боги, что с твоими волосами, ты вообще расчесываешь их? — Вспышка улетела на шаг от меня.
— Я... — дар речи вновь магическим образом исчез.
— Ой, я забыла, что ты глухонимая, — также быстро она приодолела этот шаг обратно, обходя лавочку со спинки ко мне.
— Стоп, что ты делаешь? — я автоматически отдернула голову от ее рук, уставившись вопросительным взглядом.
— Так вот как у тебя голос появляется, дело в волосах? — ослепительно ледяные глаза и ослепительно белоснежная улыбка. Кажется, я лешусь всех чувств этой ночью.
— Нет... Да... Нет. И вообще, ты у всех пытаешься волосы уложить?
— На данный момент мне никто больше не встречался с таким ужасом на голове. — весело проговорила она, не отводя глаза, что так сильно слепили до сих пор.
— Времени не было. — буркнула я себе под нос.
Чувства внутри смешались и образовали много-много вопросов. Но всё это я спрятала глубоко в голове, чтобы ни в коем случае не вылезло.
На скамейку, рядом со мной, плюхнулась Вспышка, разбрасывая свои длинные снежные волны. Прядь упала мне на руку.
— Такие белые...
— Напоминает лунные лучи. — вновь улыбнулась она, смотря на луну.
Глаза подскочили в её сторону от удивления. Я сказала это вслух?
— Не то, чтобы мне не нравилось, нет, мне нравится, определённо, но.. — я глубоко вздохнула, пытаясь перевести дыхание, или скрыть позор своих слов. — в общем, забудь.
— Так тебе нравится цвет моих волос? — Вспышка яхидно растянула слова, что они стали аппетитными. Но аппетита не было.
— Да, возможно. Они необычные.
— Сейчас каждый может сделать такой же цвет с помощью краски, нет ничего необычного.
— Стоп. Это твой натуральный цвет? — кажется, что мои глаза сейчас выпадут.
В миг моя душа наполнилась чем-то незабываемо нежным и до жути ярким, как сама личность, что сидела передо мной. Ее смех раздался на столь же быстро, как и мое мимолётное оживление внутри.
— Да, он мой. Собственный. — самодовольно протянула она.
— Теперь это точно весьма необычно...
— Я альбинос.
Внутри вертелись все события, что произошли за пару минут с ее появления, вперемешку с моими собственными мыслями. Но стоп, альбинос? Наверное я и вправду глупа, чтобы не догадаться самой. Ее хрустально голубые глаза, молочная кожа и снежные волосы.
— Это... это все объясняет.. — в ответ лишь милая улыбка. — Меня Нэрис зовут. — только для чего я это сказала?
— Красиво. Как нарцисс.
Нарцисс. Не знаю почему, но мне нравится.
— А знаешь что? Пошли за мной, — она бесцеремонно схватила меня за ладонь, наполнив ее прохладой, и потащила за собой, куда-то за парк. — Помогу тебе сбежать от скуки.
Я зацепила свой рюкзак за краешек лямки в последнюю секунду, свободная ладонь натянула очки, а мои ноги с трудом успевали ее догонять. Мне было плевать куда Вспышка меня ведет, по какой-то необъяснимой мне причине, я ей доверяла.
— Там же лес. А как же некие чудища в тёмных местах? — бросила я в попыхах, в надежде, что она услышит.
— Поверь, там их точно не будет.
Я молча приняла этот факт и просто летела, как мотылёк, за единственным источником света впереди.
Вскоре мы вышли на еле заметную тропинку, вьющуюся между деревьями и густыми кустами. Она вывела нас из леса на сухое поле, которое так же окружал лес. Вдали виднелся силуэт заброшенного дома. По моему позвоночнику пробежались мурашки, заставляя волосы на затылке подняться от испуга.
Ладонь вновь наполнилась теплом, а мой свет в этом темном месте начал отдалятся, оглядываясь назад. — Побежали! — мгновение, и она стала лишь маленьким пятном среди всего поля, который отдалялся все дальше и дальше.
Я рванула со всех ног, подальше от ночного леса. Вспышка стояла около входа в заброшенный двухэтажный дом с темными бревнами, которые сливались с ночным небом, растворяясь в деревьях, что стояли позади.
— Постой, — мое дыхание никак не могло прийти в норму, — что это за место?
Вспышка, на фоне темного леса и ночного неба, выглядела как тот самый лунный луч, пробравшийся в щель темной комнаты.
Она оглядела дом за собой, улыбаясь так, будто сама его построила. — Это Эхо.
— Кого?
— Заблудших душь.
— Эхо заблудших душь?
Она улыбнулась и протянула руку в мою сторону. Я просунула свою ладонь в ее, и она сразу наполнилась знакомой прохладой. Вспышка медленно повела меня по скрипучему крыльцу к двери, которая с лёгкостью открылась, разнося по всему полю противный скрип. В нос бросился запах пыли, в перемешку с чем-то еще. Пока Вспышка закрывала за нами дверь, в поле зрения промелькнуло что-то большое и блестящее за дверью впереди.
— Что это? — с опаской огляделась я, подтягивая портфель, что жалобно держался за край плеча.
— Идем.
Она обошла меня, отодвигая следующую дверь, открывая просторную комнату перед нами.
Сразу за дверью тянулся длинный коридор, по краям которого расставлены десятки деревянных скамеек со спинками. За скамейками на стене ввились длинные окна в потолок, из которых проникал лунный свет, освещая комнату.
Боковым зрением я снова заметила блеск. Ангел. Огромный ангел, цвета серебра, стоял в самом конце коридора, меж скамеек. Статуя была на столько реалестичная, что в лунном свете казалось, будто она моргает. Крылья ангела расправлены вдоль стены, а ладони сжаты в замок около подбородка. На нем одета ткань, похожая на платье, на голове венок.
Твою ж мать. Венок из нарциссов.
Я потаращилась на него еще пару секунд. Вспышка, скорее всего, часто сюда ходит, вот и заметила схожесть. Ничего необычного.
Подойдя ближе к ангелу, я наткнулась на кафедру перед ним, что сливалась в полоске темноты, на которую не попала луна.
Кафедра. Ангел. Скамейки.
— Это что, церковь?