Глава IX(9)
¹Дааа!!!
Ради Бога, прошу помолчи.
Я сидел в ванной и отмокал после репетиции. Нога болела адски, а про грудь я вообще молчу. И как я сегодня собираюсь…
¹Не дрейфь, боль я приглушу. Тебе будет слишком хорошо.
Плюс раздвоения личности в том, что я могу почти не чувствовать боли, если этот упырь в моей голове согласится мне помочь.
– С чего такая щедрость?
¹Ну ты же разрешишь мне с ним поиграть?
А куда я денусь? Оставить тебя дома я не могу.
¹Что наденешь?
Пока не знаю. Что-нибудь простое. Не хочу давать ему повод думать, что это для него.
¹А может именно так лучше сделать?
Я словно на свидание наряжусь, а иду просто позаниматься с ним английским.
– Он может не так понять. Я не хочу его принуждать. Он сам меня захочет. Я в этом уверен.
¹Тогда ты должен выглядеть…
– Давай я сам решу. Ты меня словно на свидание собираешь. Мы не друзья.
Я ущипнул себя за руку, вернее не я а, этот..
– Ах ты…
Так, сейчас главное не выходить из себя, иначе к Пику я доеду не весь.
Я вышел из ванной и оделся. Узкие черные джинсы и такого же цвета футболка.
¹Ты так на гея становишься похож.
Я рассмеялся.
¹Кстати, чем это пахнет?
– Мятой. Я новое мыло с шампунем купил. Нравится?
¹Смотрю ты со всей серьезностью отнесся к поставленной задаче.
Мне самому интересно, что из этого выйдет.
¹Только не смей в него влюбляться, слышишь меня?
Прости, что ты сказал? Я сунул в уши наушники и вышел из квартиры. Плохо слышно, ты не мог бы повторить?
¹Я предупредил. Тебе только хуже будет, если ты его полюбишь.
Успокойся. Он игрушка и не более того.
¹Смотри не заиграйся.
Прекрасно, теперь мне об этом говорит моя же фантазия.
На улице было уже холодно, но этому я был рад. Есть тот, кто меня согреет и я еду прямиком к нему. Уже от мыслей о нем становится тепло. Всегда приятно знать, что где-то есть человек, который тебя ждет.
Думаю не нужно говорить, что руки я не перевязал. Это и так ясно. Я не собираюсь делать что-то с собой сегодня ночью. В противном случае рядом будет тот, кто сможет меня остановить, а потом еще и пожалеет. Прижмет к себе и скажет, что все хорошо, а я буду рад поверить его словам.
Я, продрогший, с покрасневшими щеками, носом и кончиками ушей, стоял под дверью и звонил в звонок.
На часах половина девятого. Неужели он забыл?
Вопреки моим печальным мыслям дверь открывается и передо мной предстает Пик во всей красе. Мокрые волосы, идеальный торс и наспех натянутые джинсы. Он только что вышел из душа. Он него пахло лимонами в сахарном сиропе. Я на секунду забылся.
– Прости, я только из душа.
Увидев, как я смотрю на него, он поспешил сменить тему и перестать извиняться. Он впустил меня в квартиру. Я разулся.
– Выглядишь потрясно, — Пик окинул меня взглядом, на секунду дольше останавливаясь на руке, но меня это не сильно волновало.
Вы не поверите, но мы правда занимались английским, хоть я и старался глазеть на него незаметно, это все равно не укрылось от его ненормального внимания.
Знаете, что произошло после? В доме отрубили свет. Вот так просто. Я ничего не подстраивал, но видимо звезды сошлись.
Была примерно четверть одиннадцатого, когда мы оказались в почти беспросветной тьме.
– Да уж…
Не знал, что еще можно сказать.
– Такая фигня наверное во всем районе… — Он стоял у окна, из которого лился почти незаметный лунный свет. — Вару?
Я подошел к нему сзади и был на расстоянии всего пары сантиметров, но ничего не делал. Только мое дыхание щекотало оголенную кожу его плеча.
– Да? Только не говори, что боишься темноты.
– Нет, конечно не боюсь, но…
Он замолк.
– Если не хочешь, так и скажи.
Я не делал никаких движений и просто ждал от него ответа.
– Хочу, просто…
– Тогда не ломайся.
Мне нельзя давить, иначе все коту под хвост. Не ломайся, хах, иронично. Я сломаю его сам, только позже.
Он разворачивается слишком резко и я теряю равновесие, но меня подхватывают теплые руки. Наши губы встречаются. С нежностью и властью. Я не сопротивляюсь, просто обмякнув в его руках. Мы стоим на месте и просто целуемся.
Так, мне надоело.
Обнимаю его за шею и прыгаю, обхватывая ногами его бедра. Он не против. Мы движемся и вскоре падаем на кровать. Он разрывает поцелуй и снимает с меня футболку. Его майка отправляется на пол какой-то секундой позже. Такой горячий…
– Такой холодный…
И снова поцелуй. Мое лицо, шея, плечи. Его губы не пропускают ни сантиметра. Я не могу сказать, что мне больно, когда руки в очередной раз проходятся по ребрам. Мне просто охренеть как больно. С губ срываются стоны и их природа точно не наслаждение. Я уже начинаю думать о том, чтобы попросить его остановиться.
Но боль внезапно отступает сама собой. На замену ей приходит нечто другое. Чужые губы касаются груди. Я выгибаюсь ему навстречу, требуя еще. Цепляюсь за его плечи, царапаю. Мокрая дорожка проходит ниже, останавливаясь на поясе джинс, в которых становится нестерпимо тесно. Еще пара секунд и я лежу под Орловым совершенно обнаженный и предательски краснею, пытаясь свести ноги.
– Зажимаешься как девственник.
Серьезно?
– Ну… почему же «как»?
От нахлынувшего возбуждения мне трудно говорить. Он замирает на секунду.
– Да ладно… ты шутишь?
– Стал бы я шутить?
Отвечать все сложнее. Дыхание стало рваным. Я сам притянул его к себе и поцеловал. Сладко.
Я плохо помню, что было после. Подготовка, искра боли, медленные мучительные толчки. Мы сорвались в бездну наслаждения и желания, мы сходили с ума, упивались друг другом, словно в мире не было никого, кроме нас двоих. Все сейчас казалось таким ничтожным и незначительным, что хотелось смеяться. Даже шепот на самом краю сознания не смог бы заставить меня оторваться от этого тела напротив. Медленно становясь громче, он превратился в настоящий крик. Я хотел остановить его, заставить замолчать, но поздно понял, что кричал я сам. Как будто я летел куда-то вверх на ненормальной скорости, и, всего на миг задержавшись на вершине, сорвался вниз, летя и разрезая воздух, свет, звук.
Искусанные в кровь губы отдают приятной болью, когда их накрывают очередным поцелуем. Я не помню, сколько их было. Потерял счет после двадцати.
Все неважно.
Мы еще немного лежим рядом, я пропускаю через пальцы его волосы, чуть мокрые от пота. Его глаза блестят. Мои, наверное, тоже. Я читал где-то, что можно чувствовать блеск своих глаз. И я чувствовал.
– Люблю, — одно слово разрезало наступившую тишину, наполняя даже воздух в этой комнате каким-то особым смыслом и теплом.
– Люблю, — я отвечаю, немного помедлив. Наслаждаясь моментом и переживая его снова и снова, я отправляюсь в царство Морфея, слушая тихое мерное дыхание в сантиметрах от своих губ.
***
POV Пик
Я проснулся от лучей солнца, бьющих по глазам через закрытые веки. Когда я их все-таки открыл, моему взору предстала умилительная картина. У меня под боком, свернувшись калачиком и положив голову мне на живот, спал Вару. Он был похож на котенка и слегка посапывал. Я не хотел вставать, но мне пришлось. Аккуратно поднявшись, я оглядел комнату. Все как обычно, но стало как-то… светлее. Я улыбнулся и пошел в душ.
Когда я вернулся, на настенных часах была половина одиннадцатого. Три урока мы уже точно пропустили. Мне хотелось подольше сохранить этот миг и я встал к окну. Опираясь плечом на прохладное стекло. Сегодня утром весь мир словно светился и это не могло не радовать. Люди спешат по своим делам, одевшись по летнему легко, дети играют на площадке, во двор въезжает черный внедорожник.
Подождите…
Черный внедорожник?! Машина останавливается на стоянке и из нее выходит женщина лет сорока в кожаной куртке и мужчина такого же возраста в бежевом пальто.
Нет… Только не это.
– Вару, просыпайся…
Я начал лихорадочно метаться по комнате, подбирая с пола одежду и натягивая свои джинсы.
От Призрака ноль реакции.
– Проснись, кому говорю?!
Он подскочил на кровати и распахнул глаза.
– А? Что? Третья Мировая? Зомби апокалипсис?
Мне было не до шуток. Я кинул ему футболку и джинсы.
– Вылезай из кровати, иди в душ и одевайся.
– Можешь сказать в чем причина?
– Мои родители…из командировки вернулись. Что ты ржешь?!
Он, все еще лежа, покатывался со смеху.
– Анекдотично, не находишь?
Он заставляет меня улыбнуться.
– Твою мать!
Он сел в кровати и прекрасное лицо исказилось.
– Ребро? — он меня нехило напугал.
– Н… ниже. Черт, больно.
Когда до меня дошел смысл его слов, я готов был падать ему в ноги и молить о прощении. Видимо, эта палитра эмоций отразилась на моем лице. Антон подскочил с кровати и захромал к ванной.
– Ничего, я в порядке, правда. У меня нога гораздо сильнее болит, так что все нормально.
Он приблизился и поцеловал меня. Невинно и нежно.
– Это еще за что?
– Просто потом шанса может не представиться.
Он улыбнулся и со своими вещами в руках отправился в ванную, откуда вернулся буквально через полторы минуты. Абсолютно сухой, сияющий чистотой и благоухая, как только что сорванная ромашка. Я, за время его отсутствия успел перестелить кровать, собрать с пола книги, учебники и словари, включить чайник на кухне.
Я выглянул в окно. Родителей видно не было, значит они уже в парадной.
Вторя моим мыслям из прихожей донесся звук ключа, что повернулся в замочной скважине.
– Пикуша, ты дома? Тебе нехорошо?
– Это моя мама. Прошу, ты можешь спрятаться?
– Я не наделаю глупостей, — он улыбнулся, а мне оставалось только ему довериться.
– Да, мам, я дома. Просто проспал.
Мы вышли из комнаты. Я видел, как Вару прятал от взглядов моих родителей свою левую руку. — Привет. Как тебя зовут?
На серьезном лице отца появилась улыбка.
– Здравствуйте, я Вару. Ваш сын помогает мне с английским.
– Так вот оно что… — мы прошли на кухню. — Так усердно занимались, что не заметили, как наступила ночь.
– Но это не оправдывает того, что вы оба не в школе, — отец снова посерьезнел.
– Чашка чая и нас здесь уже нет, — заверил я его, улыбаясь.
Мы с Вару сидели на кухне и пили чай. У меня еще осталось печенье и было решено сделать его нашим завтраком. Родители отправились в свою комнату отсыпаться после долгой дороги и мы были одни.
– Спасибо. А ты им понравился.
– Я нравлюсь взрослым людям, — он пожал плечами, отправляя в рот печеньку.
– Кстати, а тебя не хватятся?
– Я один живу. Могу ночевать где хочу, хоть в Перекрестке, — его лицо от чего-то стало грустным.
Меня поразила страшная догадка. Я не хотел ее озвучивать, но…
– А твои родители…
– Нет, они живы, разумеется. Я…ушел из дома полгода назад. А еще за год до этого мои родители развелись.
Он хотел рассказать, что произошло, но что-то внутри его останавливало.
– Эй, — я положил руку на его ладонь.
– Все хорошо.
Я не понял, ответил, он, или просто продолжил.
– Я не имел спортивных талантов, но продолжал тренироваться. Отцу хотелось, чтобы я стал знаменитым лыжником, но я его идей не поддерживал. Моя мать мечтала увидеть своего сына на большой сцене и ее мечту я хотел исполнить.
Четыре часа лыж и два часа танцев. Ежедневно. Я плохо учился и не находил времени для себя, а потом получил травму. Из-за боли я не мог продолжать заниматься спортом и отец с этим смирился. После было много всего…не носящего приятного характера и вот я сижу здесь.
Какое-то время мы молчали.
– В моей жизни было довольно много плохого, так что я хочу сказать тебе спасибо. Спасибо тебе большое.
Я не знал, что сказать.
– Так вот, что ты имел в виду, когда сказал, что рад, что встретил меня…
Неужели я для него так же важен, как и он для меня? Он такой светлый и чистый, что я боюсь, что от одного грубого взгляда или слова он может залиться слезами или разбиться, как стеклянная фигурка. Я не мог допустить, чтобы он страдал.
– Может тебе не выступать в воскресенье?
– Нет, — ответ прозвучал слишком резко и он поспешил поправиться. – Ну, я чувствую себя намного лучше, так что…
Я смотрел на него не отрываясь. Он упустил глаза.
Неловкая пауза.
– Мы опаздываем.
Он поднялся с места направляясь в прихожую. Я кинул чашки в раковину и поспешил за Призраком. Он какой-то…другой. Я сделал ему больно? Я это и так знаю, но он сказал, что все в порядке. Ну не умеет он врать, не умеет.
– Прости, я вчера переборщил.
– Я же сказал, что все хорошо. Зачем снова спрашивать?
Его голос звучал грубо и отрешенно. Передо мной словно был другой человек. Не знаю, заметил это он сам или нет.
– Нам до школы минут пятнадцать идти. К началу четвертого уже не успеем.
Он подошел к припаркованному недалеко от парадной мотоциклу.
– Доедем за три. Еще кое-куда заскочить нужно.
Я не стал спорить и говорить о том, что не люблю мотоциклы, а особенно быструю езду на них и просто сел на байк позади Призрака.
– Только сильно не сжимай.
Я тотчас ослабил хватку.
Мы тронулись и почти сразу развили большую скорость. Время тянулось долго, а машины и дома пролетали мимо нас очень быстро.
Вару остановился у аптеки в паре минутах езды от школы и приказал ждать его не слезая с мотоцикла. Я послушался.
Через пару минут он вернулся с упаковкой бинтов и пачкой каких-то таблеток.
Мы снова двинулись в путь и буквально через минуту были у здания школы. До звонка примерно минут семь.
– Ты мне нужен. Поможешь мне кое с чем?
Мы вошли в здание школы.
– Да, конечно. Что нужно сделать?
Он схватил меня за руку и потащил в туалет. Там он сел на подоконник и достал из кармана джинс бинт.
– Перевяжи мне руку. Как можно туже.
Я подчинился и начал накладывать повязку.
– А сам почему не можешь?
– Просто не могу. Прошу, быстрее.
Я поторопился и через минуту с его рукой было покончено.
– Хорошо.
Призрак достал из кармана пачку таблеток и проглотил три, запивая водой из-под крана.
– Хорошо…
Он облокотился на стену и прикрыл глаза.
– Вару?
– Заткнись.
Его плечи напряглись, а ноги ослабли. Он сполз по стене вниз.
– Что с тобой?
Он меня не на шутку напугал.
– Отстань, прошу, пожалуйста. Хоть раз…
Он почти плакал.
– Оставь меня в покое, тварь!
Он поджал ноги и спрятал лицо в руках. Я упал рядом. Он весь дрожал, словно его только что окунули в чан с холодной водой и выставили на мороз. Я коснулся его рук. Он метался и что-то невнятно кричал, а я мог лишь сидеть рядом, прижимая бледное тело к себе. Глажу его по волосам и по спине. Чувствую, как его дыхание замедляется, становясь спокойнее, а крики сменяются всхлипами.
– Прости, умоляю, прости…
– Шшш, все хорошо.
– Не оставляй меня одного, пожалуйста, не бросай…
– Я здесь, я рядом с тобой, успокойся.
Призрак лишь прижался ко мне сильнее.
Я не помню, как долго мы там просидели. Наверное прошел примерно час, так как из транса меня вывел школьный звонок. Тело в моих руках вздрогнуло.
– Тише, тише.
Снова тишина.
– Пик?
– Да?
– Пойдем отсюда. Давай уйдем?
Я кивнул и взял парня за руку. Коридоры были пусты, так что на улицу мы вышли без приключений.
Мальчик рядом тихо дышал, виновато опустив красные от слез глаза.
– Может сходим куда-нибудь? — предложил я, когда молчание стало невыносимым.
– Давай. А куда?
– Куда захочешь.
– Тогда в кино.
Он немного оживился и мне стало легче. Мы идем по улице полной прохожих и машин на перекрестках, держась за руки. Я проявляю нежность или боюсь, что он исчезнет? Испарится или убежит? Я не решил, да и незачем мне было это делать.
Что с ним? Почему он вдруг стал на меня кричать? Там, в том туалете передо мной стоял другой человек, но сейчас он снова настоящий. Тот, которого я люблю.
[2504 слова]