26'
Паразит
Подолгу наблюдая за огнем, я думаю над тем, насколько искренни мои желания, как далеко я, ослепленный характерами других людей, ушел по дороге самообмана. Это довольно скользкая тема, непроизвольное копирование. Ты не сможешь обнаружить в себе его следы, если только однажды не начнешь видеть их на ликах прохожих. Именно тогда паранойя захватит тебя, вынудив изо дня в день – подобно мне – пялиться на пламя. Тревожно думая над тем, что крайне сложно выразить человеческим языком. Гораздо проще было бы описать свои мысли ловкими мазками по сюрреалистичному полотну. По белому проходят десятки людей, оставляя разноцветные отпечатки подошв тут и там, но никто не оборачивается, чтобы увидеть, как сквозь краски проступило твое лицо. Полубредовые мысли, они прокручиваются в твоей голове, с каждым разом встречая все меньше сопротивления. Искренни ли твои побуждения? Если нет, то кто же ты на самом деле? Лжец для самого себя? Жалкий суррогат? Духовный паразит? Нет, не имеет смысла лихорадочно копаться в воспоминаниях, разыскивая причинно-следственные связи в своих поступках, я понял, что где-то внутри нас существует защитный механизм, клещевой антикоагулянт, в нужный момент искажающий память. И прежние поступки теперь театральность и фальшь. Ты снова Клон в своих глазах. Клон решительности старого знакомого. Клон вкусов известного музыканта. Даже клон походки того красивого парня, мимо которого ты прошел сегодня утром. Уникальность! – раздается в темноте. Наверное, не так часто, но ты задумываешься, насколько важна для тебя (!) твоя уникальность. Да, случается, ты предаешься раздумиям на тему, почему, собственно, ты уникален. Однако редко развиваешь эту мысль до того, чтобы задаться вопросом: «Сколько для тебя значит твоя уникальность?». И «На какие жертвы ты готов пойти, чтобы остаться таким?». Самообман! – та жертва, на которую толкает тебя твоя же уникальность в моменты, когда она перестает быть исключительной. Исключительной – для тебя. Копирование уникальности других людей. Каждый раз, проходя мимо, люди оставляют свой отпечаток на белом, возможно, совсем незначительный, нарисованный невидимыми чернилами, но – несмываемый. Это не их и даже не твоя вина. Комплекс Клона, так я это назову, пока пламя горит, горит ясно, отбрасывая пляшущий свет, горит, горит, сгорает...
Повсюду – отпечатки их уникальности. Твое лицо.
Желание
Что скрывается под страстью? – я не могу дать однозначного ответа на этот вопрос, поскольку становился ее жертвой лишь однажды, однако не так давно. Потому воспоминания мои еще свежи, чувства, некогда пылающие прожорливым пламенем в груди, еще теплятся где-то глубоко, откуда их свет невиден. Я – жертва! Я – гормон, впрыснутый в кровоток. Я – участившийся пульс. И я – мелкая дрожь в членах тела. Я – по частям. Детали бездушного механизма, изрыгающего пар. В момент перегрева детали истекают маслом...
Прыжок
Предсмертные записи Д.
Мгновение боли, далекое, расплывчато-красное на асфальте, мысли о нем стираются из твоей памяти, как только ветер ударят в твое лицо, и ты пытаешь удержать равновесие, чтобы не упасть. Странно, да?
Жить, я очень хочу жить, никто в мире не хочет жить так сильно – как я! Тем не менее я стою здесь. Узкий карниз обрывается серой пропастью.
Знаю, упав и разлетевшись на части, я принесу пользу нашему обществу. На мне белая футболка с надписью: «Я курил и покончил жизнь самоубийством». Во истину Правильное Жертвоприношение, никто не смеет тебе помешать.
Край карниза тает под моими ногами, больше нет сил сдерживать дрожь.
С удовольствием бы сейчас выкурил сигарету! Первую и последнюю в моей жизни.
Зарисовка
Крича, мальчик раздирает свои дорогие голосовые связки. Бесполезно, здесь его никто не услышит, как бы он не драл глотку. Ничего, скоро он успокоится. Когда Боб вернется с инструментами, я отделю кусок мышц от ягодиц мальчишки и зажарю в оливковом масле, предварительно поперчив и посолив. Записывайте рецепт, это невероятно вкусно! Замачиваем шмоток мышц в уксусе на пару часов, чтобы мясо стало более мягким и таяло во рту. А дальше...
Вкуснота, мясо истекает сладкой кровью! Боб громко чавкает и...
Сотни монет переполняют его желудок. Сотни Вашингтонов на нашем обеденном столе, все в желудочном соке, вперили в нас сотню глаз. Этот мальчик, он их съел? Но зачем?..
"Общественно полезное самоубийство", - прочитал Боб на одной из блошюр, найденных в рюкзаке.
Деньги нам не нужны, хватит и его мяса на ребрышках!