Глава 19. В руинах тишины .
После того, как мир Кайто рухнул, он погрузился в глубокую, непроницаемую тишину. Его комната стала его убежищем и одновременно его тюрьмой. Он отказывался выходить, разговаривать, даже есть. Родители были в отчаянии, не понимая всей глубины его краха. Для них это был просто провал на вступительных экзаменах, а не уничтожение всей его идентичности.
Кайто лежал на кровати, уставившись в потолок. Его аналитический ум, который раньше был его гордостью, теперь был его проклятием. Он бесконечно прокручивал в голове события последних недель, пытаясь найти ошибку, лазейку, способ все исправить. Но каждый раз он приходил к одному и тому же выводу: он сам, своими руками, разрушил свое будущее, оттолкнув Акиру, а затем спровоцировав его. И теперь он был пойман в ловушку своих собственных действий.
Его пианино, его единственная отдушина, стояло в углу комнаты, молчаливое и покинутое. Он пытался прикоснуться к клавишам, но его пальцы отказывались слушаться. Из них не лилась музыка, только боль и диссонанс. Он больше не мог играть, потому что его внутренняя гармония была разрушена.
Впервые в жизни Кайто почувствовал себя слабым. Он, кто всегда презирал эмоции, теперь был поглощен ими - отчаянием, стыдом, яростью, и странной, ноющей тоской. Он ненавидел Акиру за то, что тот заставил его почувствовать это, но еще больше он ненавидел себя за то, что эти чувства оказались сильнее его. Его вера в то, что любовь - это иллюзия слабых, теперь звучала как жестокая насмешка. Он сам был слаб.
Тем временем Акира, хоть и был опустошен после своей "победы", не мог полностью отстраниться. Боль от мести была острее, чем он ожидал, но она была смешана с беспокойством. Он видел, как Кайто исчез из школы, как его родители выглядели обеспокоенными. Он не хотел его уничтожить, он хотел, чтобы Кайто почувствовал. Но теперь он не был уверен, что Кайто сможет подняться.
Рю, обеспокоенный молчанием Акиры и слухами о Кайто, решил действовать. Он пришел к дому Кайто, не зная, что сказать, но чувствуя, что должен что-то сделать. Он позвонил в дверь, и ему открыла бледная, встревоженная мать Кайто.
"Кайто-кун... он ни с кем не разговаривает", - прошептала она, ее глаза были полны слез. - "Он просто... лежит в комнате. Я не знаю, что делать".
Рю почувствовал прилив сочувствия. Он знал, что Кайто был сложным человеком, но он не заслуживал такого. "Могу я... просто оставить ему это?" - спросил Рю, протягивая небольшой сверток. Внутри был старый, потрепанный альбом для эскизов Акиры, который он когда-то забыл у Кайто. В нем были их детские рисунки, их "общая звезда", нарисованная рукой Акиры. Рю надеялся, что это хоть как-то достучится до Кайто.
Мать Кайто взяла альбом, ее глаза расширились от удивления. "Спасибо, Рю-кун. Я... я попробую".
Несколько дней спустя, когда Кайто лежал в своей комнате, погруженный в темноту, мать осторожно вошла. Она положила альбом на его прикроватный столик. "Это... это от Рю-куна. Он сказал, что это твое".
Кайто не двинулся. Он не хотел ничего видеть, ничего чувствовать. Но его взгляд невольно упал на альбом. Знакомая обложка, немного помятая, с выцветшим рисунком морской звезды. Он медленно протянул руку и открыл его.
Первая страница. Их "общая звезда", нарисованная Акирой, с наивной подписью: "Наша звезда дружбы. Навсегда". Под ней - его собственный, детский, угловатый рисунок маленького, молчаливого мальчика, держащегося за руку яркого, смеющегося.
Кайто перевернул страницу. Еще рисунки: их ночные прогулки, игры на берегу, смеющиеся лица. Каждая страница была ударом. Это были не просто рисунки, это были осколки их потерянного прошлого, того времени, когда он еще не знал, что такое любовь, и не боялся ее.
Он дошел до последних страниц. Там были рисунки, которые Акира делал уже после того, как Кайто начал отстраняться. Мрачные, полные тоски, но все еще с силуэтом Кайто. И на последней странице - рисунок, который заставил его сердце сжаться. Это был он, Кайто, изображенный как ледяная глыба, из которой торчали острые шипы, а вокруг него - маленький, хрупкий цветок, который увядал, пытаясь пробиться сквозь лед. Подпись: "Цена холода".
Кайто почувствовал, как к горлу подступил ком. Он увидел не просто месть, а боль. Боль Акиры, которую он сам причинил. Он увидел, что Акира страдал не меньше, чем он сам, и что его месть была лишь отчаянным криком. Он понял, что его "холод" не защитил его, а разрушил все вокруг.
Впервые в своей жизни Кайто увидел себя глазами другого. И это было ужасно. Он был монстром, который уничтожил того, кто был для него всем. И в этот момент, в руинах своей тишины, Кайто осознал, что его путь к "спасению" лежит не в отрицании, а в признании. Признании своей боли, своих чувств, и того, что он сделал. Это был лишь первый, мучительный шаг на долгом пути.