Болтовня
Нэлли нравилось слушать шум интерната Аймит. Когда кто-то разговаривал по телефону в приёмной, когда работал телевизор, когда дежурная медсестра на посту шуршала бумагой, а врачи и учителя сновали туда—сюда, девушка с удовольствием следила за всем этим головой. Обычно садилась Нэлли в кресло, закидывала ноги на подлокотник или спинку и болтала ступнями.
А вот сегодня было скучно. Никто не звонил, не ходил, остальные сидели по палатам.
Тяжело.
Тишину Нэлли не любила. Не боялась, не ненавидела, а просто не любила. Из-за тёти, живущей с ними в одном доме, приходилось всегда вести себя определённым образом — тихо. А это живая пытка! Особенно для Нэллит.
В коридоре появился доктор Элиот. Он был чем-то обеспокоен и по—настоящему удивился, когда заметил пациентку.
— Нэлли, почему ты в рекреации? — он слегка нахмурился. — Сегодня выходить из палат нежелательно.
— Почему?
— Сейчас будет проходить санобработка помещений. Пойдём, я как раз проведу плановый осмотр.
Палата Нэлли всегда была светлой и даже очень уж яркой — всё же располагалась в самом солнечном месте. Здесь всегда было гораздо теплее, чем у других. Даже в коридоре иной раз проскальзывал холодок, чего здесь никогда не происходило.
Доктор Элиот достаточно быстро провёл необходимые манипуляции, похвалил девочку и пошёл дальше. Нэлли осталась лежать на кровати и глазеть в потолок. Вообще, их психиатр был очень интересным человеком. Он очень любил своих маленьких пациентов, практически не ругался и всячески подбадривал. Даже маленький Луи, страдающий эпилепсией, был в восторге от него.
— Доктор Эл, наверное, знает всё на свете...
Сбоку что-то зашипело, но Нэлли лишь свесила ногу, продолжая болтать. На глаза попалось окно. Осень набирала свою силу. Листья нежно опадали с ветвей, кружась в вальсовых пируэтах. Это показалось Нэлли ужасно романтичным, а потому она встала и тоже закружилась по палате, представляя себя на балу.
— Обе ноги левые! — прохрипело подвешенное к потолку чудище. — Танцевать не умеешь!
— И что с того? — девочка покрутилась ещё и со смехом плюхнулась обратно на кровать. — О! Я же могу поболтать с тобой!
— Нет! Ты глупая! — чёрная белиберда забегала по потолку, но вместо ожидаемого страха, Нэллита лишь рассмеялась. — Я демон! Я тебя убью!
— Неа, - она пожала плечами. - Сегодня на ужин будут рыбные шарики с рисом и овощами. Хм... Может, тогда заглянешь во вторник? Твоё хтоническое расписание позволит?
Хтонь затихла, скучковавшись где-то в уголочке потолка.
— Да.
— Отлично. Тогда передашь остальным, чтобы во вторник не приходили.
— Остальным? - демон прошуршал в угол над кроватью Нэлли.
— Ага. А как ты думал? У меня все галлюцинации по расписанию: в понедельник Ктулху, во вторник вампиры, в среду я обычно отдыхаю...
— Стой. Я демон! Я господин тёмных сил! Я не галлюцинация!
Нэлли засмеялась в голос. Медсестра недвусмысленно заглянула к ней через окошко двери.
— Прости, дружище, но, похоже, что это ты сам себе придумал. Или, погоди, — она села на постели и резко подняла голову к хтони, да так, что тот испуганно пискнул. — Может, это я твоя галлюцинация! Точно! Тогда я тебя буду убивать!
***
Элиот хлопнул себя по карману. Надо же - забыл на столе медсестры любимую ручку. Вернувшись на второй этаж, он заметил, что коллега с интересом глядела в окошко Нэлли.
— Что—то случилось? — он обеспокоенно заглянул.
Но всё было спокойно — Нэлли просто смеялась и о чём—то болтала сама с собой.
— Она пытается убедить свою галлюцинацию в том, что на самом деле это она её галлюцинация, — медсестра покачала головой.
Элиот хохотнул и улыбнулся.
— Это её способ справляться. Болтовнёй.