Дикая Душа: Пробуждение

Машина резво неслась вдоль рядов деревьев, вставших, точно провожатые с обеих сторон дороги и изредка поскрипывала на кочках, как только они выехали за пределы города. Кэлдос неустанно вёл бурную беседу с самим собой, потому как становиться его собеседником никто не торопился. Орденовец надежды не терял и упорно продолжал болтать, сменяя одну тему за другой; он переключался буквально по щелчку, из-за чего и без того куча тяготящих мыслей превратилась в кашу. Андрей лишь изредка кивал и вставлял односложные ответы, чтобы его меньше беспокоили. Аксинья же сидела молча и преисполнялась гневом.

— Кажется дело плохо, этот паровоз сейчас загудит, — усмехнулся Кэлдос и просунул голову назад, наблюдая за новобранкой.

Его слова раздражали и без того кипящий от негодования разум студентки. Судакова старалась молчать, чтобы не сорваться и смотрела в окно. Деревья напоминали бесконечную вереницу хоровода.

Ещё немного и от их пляски желудок пожелает вывернуться.

— Ты похоже не понимаешь, да? Лена после ваших выкрутасов, даже говорить со мной не будет.

— Она не простит тебя из-за того, что мы взяли тебя, а её нет? — Кэлдос нахмурился, а после снова заулыбался. — Ну, пусть закажет этот... как же его у вас называют... А! Точно, такси! Пусть себе на нём катается. Ох уж эти женские заморочки, — Кэлдос пожал плечами, а Аксинья разъярённо выдохнула.

— И не говори, — устало произнёс Андрей, который внимательно наблюдал за дорогой. — Проще разобраться в языке Тёмного, чем гадать какая очередная «проблема вселенских масштабов» появилась в женской голове. А если они объяснят, а ты, мужлан, не дай Светлая Дева, не поймёшь, то это всё. Считай, что уже одной ногой в корнях.

— Ну, некоторые их проблемы и правда... выглядят слишком надуманными.

— Только если вы, мужчины, научитесь видеть дальше своего носа, — фыркнула новобранка и скрестила руки на груди.

Оба орденовца посмотрели в зеркало заднего вида со скептичными выражениями лиц, точно Ксеня пыталась уверить их в существовании инопланетян.

— Так ведь... мы и так свой нос не видим... Ты разве не знала или у тебя физиология как-то по-другому устроена?

Кэлдос нажал на свой нос, точно тот должен был издать забавный звук.

— Это же выражение такое!

— Значит глупое выражение. — Денис махнул рукой и отвернулся.

— Вот это, конечно, проблема, вот это да-а. Подруга с тобой разговаривать не будет... Сражение с тёмными монстрами на этом фоне и рядом не стояло, — ответ Андрея прозвучал настолько иронично и осуждающе, что Аксинья ощутила укол совести.

— Тоже мне умник, сравнивать ссору с подругой и противостояние тебрарумам, это ж додуматься надо было такое ляпнуть! — нашлась с ответом Ксеня и поёжилась.

— Вы ещё подеритесь! Нашли из-за чего рогами бодаться, — влился Денис. Он слегка раздражился и лениво растёкся на сидении. — Может, лучше поговорим о том, зачем мы вообще тут сидим или так и будем устраивать брачные игрища? — продолжил ворчать орденовец.

— Извини, я на твоё место и не собиралась претендовать, так что не ревнуй, жёнушка. — Как ни старалась, улыбку Судакова скрыть не смогла.

— Ну, что ты, дорогой, я только с тобой брачные игрища устраиваю. Только тебе верность храню, как ты мог подумать, что я тебе изменяю? Чувствую у нас будет серьёзный разговор дома, — подхватил Андрей, выгнул бровь и ухмыльнулся.

— Да пошли вы оба, — Денис разразился смехом, потирая глаза.

Пусть атмосфера стала менее тяготящей, Аксинья продолжала переживать из-за Лены. В конце концов Андрей мог просто позвонить и сказать, что нужно встретиться, но никак не вытворять подобное. А вместо того, он написал непонятное сообщение и отправил ей, точно подробности она должна была найти между букв.

— Малыш, ты что сердишься на меня? Ну-ну. Похоже придётся хорошенько перед тобой потом извиниться. Так и быть, встану на колени, — Андрей говорил гораздо мягче, но на лице не дрогнул ни один мускул.

Он успокаивающе гладил друга по голове, точно любимого кота, а после ущипнул его за щёку. Денис взбодрился, отпихнул от себя руку Абектибуса и с притворной обидой полез на водителя.

— Я тебе сейчас покажу малыша! Пока коленки не сотрёшь, не прощу.

Андрей расплылся в прозорливой улыбке, пока Кэлдос усердно продолжал лезть.

— Я же за рулём! Чего тебе всегда надо вытворять что-то, когда я за рулём! — хмурый орденовец пытался ровно вести машину и отпихнуть от себя товарища, который с тем же рвением напирал. — Врезаться на пате́лансе и на машине, разные вещи, придурок! И вообще, машина не моя!

— Если я вам мешаю, только скажите... я выйду. — Аксинья указала на дверь и хихикнула в ладонь.

Ксене редко доводилось видеть, чтобы Андрей искренне улыбался и непринуждённо подыгрывал шуткам. Если говорить о первом, то это, на её памяти и вовсе было впервые, потому как с его саркастичным стёбом она уже успела вдоволь «насладиться». Наблюдать за ними сплошное удовольствие, как оказалось. И невооружённым глазом видно, что Кэлдос Абектибусу близкий друг, в присутствии которого он не стесняется дать себе немного свободы. Тем не менее наблюдать за шуточными перебранками орденовцев было непривычно. Казалось бы, суровые ребята, вынужденные каждый день бороться со смертью, а на деле обычные мальчишки, которым хочется подурачиться. Почему-то Судаковой это грело душу.

Под заражающий смех Дениса машина мчалась по извилистой, подобной змее, дороге. Аксинья заделала волосы в хвост подаренной Леной резинкой и где-то в солнечном сплетении снова поселилась тоска.

— Кстати о машине, ты откуда её взял? — Аксинья подалась вперёд.

— Одолжил у друга. — Андрей пожал плечами.

— Радуйся, мироходец! Везём твои хилые мышцы тренировать. Они бедные так и скулят от дряблости, — переключил на себя внимание Денис.

— Но мне же Агнесса запретила тренировки...

Кэлдос окинул её жалобным взглядом полным безнадёги. Орденовец поджал губы и медленно отвернул голову. Его жесты красноречиво вопрошали: «Ты и правда дура?»

— Во-первых, не тренировки, а посещение ордена, — деловито начал Денис и вскинул указательный палец. — А, во-вторых, нужно уметь искать лазейки в любых правилах! Да-а, туго тебе придётся в жизни, — огорчённо промычал он.

Аксинья уже собиралась ответить, когда почувствовала лёгкое покалывание в груди. Будто внутри неё что-то треснуло, и трещина эта стремительно разрослась. До невероятного противные симптомы себя ждать не заставили: тошнота, что по ощущениям бешено билась в желудке, точно в него свалили тяжёлые ошмётки чего-то не самого лицеприятного, головокружение, усиливающее первую до невозможности и режущие спазмы в мышцах. Ксеня непроизвольно потянулась к ручке, чтобы открыть дверь, пока недомогание усиливалось. Содержимое желудка ощутимо поползло вверх маслянистым комком наравне с тошнотворным ощущением слабости, а тело пробил то ли озноб, то ли просто затрясло от продирающейся по горлу рвоты.

— Какого хрена, стой! Ты же не мешаешь нашим брачным разборкам! — испуганно воскликнул Денис.

Судакова чувствовала, как незримая рана разрасталась, а следом и волнения в желудке усилились. Живот скрутило ещё большим напором, из-за чего глаза заслезились от подступающего комка. Новобранка потянулась к ручке, но та, как на зло, словно передвигалась по двери, не позволив за себя ухватиться, как бы Ксеня не пыталась. Болезненный импульс выстрелил в затылок, вызвав вспышки перед глазами.

— Чёрт! — вскрикнул Андрей и схватился за висок, едва он поймал недолгий зрительный контакт с пассажиркой позади.

— Останови, — голос Аксиньи задрожал, а содержимое желудка больше не желало томиться в теле ни минуты.

Машина резко остановилась на обочине. Судакова неуклюже распахнула дверцу и вывалилась, точно мешок картошки, который изначально не уложили как следовало. Едва успела отползти, как рвота вырвалась наружу. Лёгким не хватало воздуха, а желудок продолжал извергаться. Тяжёлый кашель и рваное дыхание выбили место и для себя, когда Аксинью прекратило выворачивать наизнанку. Остро-кислотный привкус во рту порождал новые волны спазмов, пока от потуг из глаз катились солёные капли.

Ксеня машинально прислонила руку к груди, догадавшись в чём может быть причина.

«Чёртово существо, это наверняка оно забавляется!» — разозлилась внешнемирка.

Последовали хлопки, прежде чем оба орденовца подлетели к ней.

— Да́мна! — выругался Кэлдос.

Аксинья вытерла рукавом рот и смогла нормально продохнуть.

Губу внезапно пересекла жгучая струйка, вслед за ней завертелось окружение, а может это была только голова? Разбираться ещё и в этом совершенно не хотелось. Коснувшись рта, Аксинья почувствовала металлическую горечь, когда разглядела алые пятна. С трудом сдержав слёзы, она начала нервно вдыхать и выдыхать.

— Всё нормально, — пискнула Судакова в ответ на вопрошающие выражения лиц провожатых.

— О да! Конечно, это нормально! Так же буднично, как и добродушная Ферокса или учтивый Саша.

Аксинья кинула недовольный взгляд Денису и поднялась. Колики в груди усилились, а на языке нарастал солоноватый привкус.

Студентка взмолилась, лишь бы существо оставило её в покое, когда её неожиданно потянуло в гущу леса, возникло ощущение, будто самое важное, что она могла сделать — пойти на неведомый зов. Он стал до то настойчив, что тело обрело силу двигаться.

— Мне... мне надо туда сходить, — протараторила Аксинья.

— По-маленькому что ли захотела? — Денис сделался задумчивым.

Аксинья сорвалась с места и понеслась в чащу с молодой листвой.

— Похоже по большому, — Кэлдос закивал самому себе деловым видом.

— Идиот...

Ксеня отвернулась от спутников, хотя по-прежнему слышала отдалённое эхо того, как они переговаривались. На первом месте у неё стояла невозможно странная тяга к чему-то тому, что находилось глубже в небольшом, но достаточно густом леске. Палки и высохшие прутья хрустели под ногами; концы веток норовили вцепиться в глаза, а коряги желали повалить на землю, которые новобранке удавалось перепрыгнуть или оббежать в последний момент. Однако напористая сила продолжала толкать Аксинью вперёд.

— Стой! — требовательно крикнул Андрей позади.

Судакова не придала внимания оклику, да даже если и захотела бы, не сумела остановиться. Точно в этот миг не она управляла собой, а кто-то навязывал ей движения и желания. Бежала так, словно от этого зависела её жизнь. Голова раскалывалась и продолжаться ненавязчиво кружиться. Лёгкие горели огнём, ключицы кололо от нагрузки, а мышцы изнывали от усталости. Аксинья осознала, что остановилась, лишь когда повалилась на землю. Боль начала постепенно отступать, но дрожь не покидала.

Измученно выдохнув, внешнемирка подняла голову и охнула.

— Какого хрена ты тво...ришь...

Злость подоспевшего Дениса сменилась на растерянность.

— Разрыв, — ужесточился Андрей.

Аксинья потрясённо уставилась на трещину, от которой тонким и прозрачным шлейфом струились волны завесы. Она сияла блёклым зелёным и молочным оттенками. По какой-то причине казалось, что орденовцы привыкли видеть подобные картины, однако их напряжённый вид свидетельствовал об обратном.

— Что это? — поинтересовалась новобранка.

— Полное дерьмо, — вымученно выдал Кэлдос.

Сбоку зашелестела приминаемая кем-то листва. Аксинье хотелось верить, что это пробежал лесной обитатель, но никакой надежды на это не оставалось. Она морально готовилась к встрече с не самыми дружелюбными существами завесы.

— Мы здесь не одни! — Андрей нахмурился, когда средних размеров тебрарум показался меж ветвей.

— Значит, развлечёмся, — Кэлдос предвкушающе задёргал плечами.

Андрей выхватил меч из ножен, — вероятно успел взять его из машины. Только тогда Аксинья заметила, что оружие тёмных и мглистых оттенков переливалось на контрасте с серебрёнными полосами и мрачными вкраплениями. Казалось, что оно с нетерпением ждало боя и скалилось, когда по металлу пробегали отблески света.

Судакова присмотрелась к непривычному облику врага, уверившись, что прежде ей не доводилось видеть никого подобного. Более того, тебрарум чем-то отличался от своих собратьев, но чем именно Ксеня никак не могла понять, просто чувствовала это на уровне инстинктов. Голова в форме яйца стягивалась к низу, она расположилась на массивной шее, на которой тикали вены, точно под ними извивались черви. Жилистые руки практически касались земли; у локтевых костей образовались наросты, похожие на жгутики, которые отслаивались от тёмной плоти; от узких запястий тянулись заострённые на сгибах пальцы и крючковатые когти; от шеи и плеч тени шла дуга, что касалась почвы; чудовище хаотично двигало этим отростком, словно хвостом, из-за чего его форма менялась; от подбородка тянулись два клыка разной длины; единственный глаз оказался овальным и расположился в центре лица, — в небольшом углублении, которое расползалось светлыми жилками в стороны. Этой твари, в отличии от её предшественников, не приходилось рычать или скалиться, чтобы пробуждать липкий страх. Едва различимый стрекот с влажным бульканьем в конце и изучающе склоняющаяся голова — вызывали холодный пот. Чуть выше глаза появился кристаллик, что тотчас заискрился морковно-оранжевым.

— Куда он делся? — прошептал Андрей.

— Он всё там же... Что это за существо, почему оно выглядит страннее...

— Хватит спрашивать в неуместное время! — сурово цыкнул командир.

— Он меня напрягает, — скривился Кэлдос и двинулся в бой.

Тварь выглядела до того невозмутимо, что даже не шелохнулась, тогда Денис сорвался с места. Кристаллик начал мерцать, когда орденовец подобрался близко.

— Кэлдос, стой! — выкрикнул Андрей.

Лицо Абектибуса исказили раздражение и злоба, а часть радужки глаза стала заполняться чёрным. Мысли в голове Ксени сбивали друг друга, повторялись и бросались во все несуществующие углы.

Вопрос появился сам собой: для чего служит камень и почему лишь мерцает, а не светится, как у других?

До того мчавшийся Кэлдос, вдруг замер. Он стоял неподвижно и напряжённо сдавливал меч, пока его пальцы не разомкнулись. Орденовец, словно оцепенел. Его лицо выражало удивление, а сам товарищ заметно побледнел. Изогнутый клинок упал, а листья под ним недовольно зашелестели. Денис ни с того ни с сего рухнул и распластался рядом с мечом.

— Что с ним? — Аксинья осипла, а в горле неприятно защекотало.

— Если это то, о чём я думаю... Не смей лезть к тебраруму, поняла? — грозно предупредил командир.

Судакова охотно согласилась, поскольку прошлый опыт был до того свеж, что дышал в затылок. Вид поваленного орденовца невероятно напрягал и вызывал волнения. Аксинья не понимала, что с ним, но искренне надеялась, что товарищ жив.

Шорохи листьев и неровное биение сердца постепенно заполняли тишину. Бездонный глаз тебрарума не отражал ничего, в то время как внешнемирка прочувствовала весь спектр ужаса. Андрей ужесточился. Выдохнул. Вдохнул. Лидер грозно сверкнул мечом и бросился на тварь. Стоило тебраруму обратить внимание на движение, как Абектибус начал двигаться по зигзагу, после чего резко свернул к одному из деревьев. Он с силой оттолкнулся от земли и взбежал на несколько метров по стволу. Всё это время он избегал зрительного контакта. Аксинья перевела взгляд на тварь. Та буквально исчезла на глазах, а появилась под орденовцем, словно пространство заглючило, точно, как видеоигре. Андрей оттолкнулся, перегруппировался и приземлился позади противника.

— Брешь! — выкрикнул лидер.

Его слова застыли в недрах мозга; приказ беспомощно кружил в голове, пока Судакова пыталась прийти в себя. «Куда себя девать?» и «что делать?» — она не могла собраться с мыслями. Чувство беззащитности скользнуло пальцами меж пальцев Ксени и тесно сплело их руки. Напряжение усилилось вместе с гадкой слабостью.

«— Под ногами путаться?»

Слова Марго прилетели в память подобно отрезвляющей пощёчине. Благодаря чему вспыхнул огонь решимости. Позже стоит проще относиться к словам Марго, раз уж от них тоже бывает польза. Аксинья бросилась к разрыву, достав кристалл на ходу. Благо у неё выработалась привычка носить его при себе. Хотя она появилась после того, как Ксене пришлось возвращаться пешком через портал в дереве во внешний мир, потому как командор решила преподать забывчивой и нерадивой новобранке урок на этот счёт, ещё и запретила кому-либо давать ей кристалл.

Преодолев пару-тройку метров, Судакова проделала рукой зигзагообразные движения по длине трещины. Разрыв на пелене стал сплетаться нитями и стягиваться, пока не исчез вместе с переливающимися потоками. Судорожно выдохнув, Аксинья ощутила расслабление. Нервный смешок сорвался с губ от успешной попытки. Она провела руками по волосам, захохотала и обернулась. Ноги и пальцы онемели, когда Ксеня практически столкнулась лбом с тебрарумом. Смольный глаз твари выглядел до безумия пугающе, от этого мёртвого взгляда, ноги и вовсе перестали ощущаться, а затем и всё остальное тело. Мышцы сковало обездвиживающими путами, которые сжимались с каждой секундой, точно беспощадные тиски.

«Как? Когда он... вот почему, стало так тихо?» — подумала с ужасом Аксинья, проглотив язык. Она цепенела от страха, пока тёмная тварь любопытно разглядывала её. По затылку понеслись режущие вспышки. От накатившего холода, колени подкосились. В горле застрял ком воздуха, а может язык распух или всё и сразу.

Судакова боязно скосила глаза в сторону, надежда окончательно покинула её, когда она заметила, как оба орденовца неподвижно распластались на холодной земле. От осознания, что с этим чудовищем она осталась один на один, на неё напал панический озноб. Перед глазами вновь появился праздно дирижирующий Мессор, чьи длани, обратившиеся в клин, стремительно пронзили грудь новобранки. Сердце забилось до того рьяно от вида морды тебрарума, находящейся в нескольких сантиметрах от Ксени, что показалось готовилось к запуску, чтобы, уподобившись ракете, улететь прочь с земли.

Внутренности внезапно стали наливаться жаром, дрожь отступила, а по венам понеслась бурлящая энергия. В пальцах чувствовалось странное напряжение, дышать стало легче, а сердце забилось в новом ритме. Словно Аксинье вкололи адреналин.

«Правая рука. Нападай» — равнодушно приказал голос, который к концу окрасился хищным предвкушением.

Судакову переполнила сила, которой прежде в ней не было. Она решила довериться существу, а потому растопырила пальцы и устремила ладонь к рёбрам монстра. Тебрарум издал гортанный визг, от которого заложило уши. Внешнемирка опустила взгляд и изумилась: ладонь обволакивали золотисто-зелёные переливы, точно на ней оказались прозрачные перчатки; у кончиков пальцев выросли массивные загибающиеся когти. Конечность наполняла до того могучая сила, что казалось одним ударом, Аксинье подвластно проломить землю.

Пусть страх и продолжал терзать грудь, Судакова всё же двинулась на тебрарума, полагаясь на поддержку невидимого существа, решив, что если ей выпал шанс, то нужно действовать. На сей раз она чувствовала какую никакую, но безопасность, даже если не до конца понимала кто ей дал силу, для чего и что придётся отдать взамен. Ксене нужно было лишь замахиваться раз за разом, остальная работа была за когтями. Когда в неё устремлялись формирующиеся руки из подвижной дуги или тянулись тёмные лианы, в последний миг атака отбивалась вспыхивающим щитом, того же насыщенного оттенка мха.

«Хватай меч», — в спокойном тоне чувствовался азарт, которому Судакова без раздумий поддалась.

Противник начал отступать, а Аксинья подхватила оружие и повернулась к тебраруму. Выглядеть он стал более угрожающе, особенно когда на лбу стал мерцать кристалл. Это навело её на мысль, что именно им тень каким-то образом воздействовала на орденовцев. Времени на раздумья не оставалось. Полечь следом за товарищами и позволить твари прикончить всех — непозволительный вариант. Но что могла Судакова — неуч, который только и мог, что глупо размахивать палкой, крича, что она однажды выстрелит?

Ксеня от безысходности стиснула рукоять меча и замахнулась. Делать нечего, всё или ничего. Студентка постаралась прицелиться, хотя на деле снова положилась на предоставленную силу. Швырнула клинок, а сама зажмурилась и рухнула на землю, закрыв голову. В момент броска появилось ощущение, будто чьё-то прикосновение направило руку.

Какое-то время внешнемирка так и валялась среди старой листвы, ветвей и молодой зелени. Она боялась увидеть тебрарума над собой, боялась, что промахнулась, боялась, что снова окажется на пороге смерти.

Набравшись храбрости, она-таки несмело осмотрелась. В воздухе кружили тёмные частички, что постепенно растворялись. В этот раз расслабляться раньше положенного она не торопилась, а потому изучала глазами местность. Тяжелым грузом накатила усталость. Рука, прежде окутанная переливами — ныла и отказывалась двигаться, словно Ксеня её отлежала. Аксинья медленно поднялась на четвереньки, чтобы не рухнуть от головокружения. Иссохшие листья шуршали под пальцами и прятались в траве. Солнечные лучи прорывались сквозь кроны и окутывали теплом, успокаивая взволнованный разум новобранки.

Бросив взгляд на жилки листка, что выглядели, как паутина, Судакова уловила тусклый блеск, прорывающийся из травы. Она подцепила порванную цепочку, кулон чуть не соскользнул обратно, но авантюристка успела подставить руку и поймать его. Он выглядел подозрительно чистым для такой местности. Вероятно, находился на земле совсем недолго, хотя Аксинья сомневалась, что кто-то мог выбраться на прогулку в эту глушь. Да и для грибников сезон ещё не наступил. Студентка пришла к выводу, что помимо тебрарума в этом месте был кто-то ещё, кто-то, кто вероятно и провёл его во внешний мир. Причудливых украшений, подобных этому, она прежде не встречала: кулон в виде капли заполняла чернота, что произвольно двигалась за стеклом; снаружи его оплетал изящный серебряный орнамент, благодаря которому подвеска вешалась на цепочку. По коже пробежал холодок от мысли, что внутри кружила тьма.

«Флюпендэ́стия», — задумчивый тон существа заставил отвлечься.

— Что? — прошептала Аксинья.

— Какого чёрта произошло? — вяло проскулил Кэлдос, схватившись за голову. — Куда делась та тварь?

Аксинья глубоко выдохнула и запрятала находку в карман. Орденовцы же окончательно пришли в себя.

— А... тень растворилась, когда я завесу закрывала. Андрей всё-таки успел её уничтожить, прежде чем свалиться. Меч прямо в голову этой твари прилетел, — Аксинья придумывала на ходу, потому как понимала, что не может рассказать о случившемся, даже если её версия не выглядела правдоподобно.