Вифлеемская звезда

Так четверг проходит у некоторых людей. Как правило, "идеальный" день должен начинается с самого ненавистного звука на свете, и совершенно не важно, какой он, потому что его издаёт один из самых страшных врагов разбалованного человека – будильник.

На часах 6:00, Инесса, не вылезая из-под одеяла, нащупывает рукой телефон, лежащий на тумбочке, и проводит по нему пальцем вверх, чтобы тот замолчал. Ещё минуты две-три она нежиться в постельке, пытаясь, как бы, доспать, чего не хватило за ночь. Потом, с помощью силы воли (а она у неё была что надо), она поднимает своё тело и включает свет.

Зрение ещё толком не отошло ото сна, Инесса направилась в ванную ополоснуть лицо водой. Немного освежившись, возвращается в свою комнату, где минут пять-десять занимается своеобразной зарядкой, состоящей из профилактики от гиподинамии и сколиоза (девушка раньше страдала от болей в спине). За это время успевала проснуться и её мать, которая начинала орудовать на кухне.

После физических упражнений Инесса отправилась в ванную, чтобы принять ежедневный душ и провести гигиенические процедуры.

Её рост – 173 см, вес – 52 кг, талия – чуть меньше... Погодите, хотя эта информация часто бывает куда интереснее, чем личностные качества, но её всё же придётся опустить. Стоит отметить, что она очень следит за своей внешностью, мажется всеразличными кремами, особенно для лица. У неё была чистая кожа, в то время как каждый четвёртый её сверстник имел "минное поле" на своём лице, испещрённое угрями и воспалениями.

Она сделала себе незатейливую причёску, вышла из ванной и отправилась завтракать. Ритуал принятия пищи осуществлялся где-то в 6:30 или в 6:40. Это могли быть яичница, хлопья или мюсли с йогуртом, овсянка с ягодами и самое главное – кружка бодрящего кофе. Без неё день мог быть полностью обречён. Если ей удавалось пообедать дома, то она пила вторую за сутки.

За трапезой и чисткой зубов, Инесса отправилась выбирать сегодняшний наряд, благо, её гардероб вмещал с десяток достойных костюмов на каждодневный выход из дома. После выбора и процесса одевания, она складывала в сумку макулатуру, что могла понадобиться, а также стеклянную бутылку воды и ланчбокс.

После всего этого она занимается почти что любимым делом за день: наводит марафет около десяти минут. За это время нельзя полностью заштукатурить лицо, к чему Инесса и не стремиться, используя минимум косметики. Мать неоднократно говорила, что это необязательно в её возрасте...

Ну, что ж, как есть.

Автобус должен в идеале отходить в 7:26, но не был бы это провинциальный общественный транспорт, если в его привычки не входили бы опоздания на 5-10 минут или такой фокус как «Не приехал». Автобус идёт до школьной остановки 15 минут, и если уже без двадцати восемь, а его всё нет, то Инесса вызывает такси до гимназии. У девушки всегда есть некая "страховочная" сумма денег, которая находится при ней на всякий случай, и она не расходуется на ежесекундные хотелки.

Из-за несовершенства транспортной системы Инесса пришла в класс за пять минут до начала уроков, а это является мелким нарушением устава гимназии. Но на такие мелочи, правда, закрывают глаза, когда это выгодно руководству.

Стандартный учебный день начинался в 8:00 и длился шесть-семь часов для любого учащегося десятого класса вне зависимости от его уровня успеваемости. Инесса предпочитала работать и вникать, чтобы дома не терять времени на разбор изученной темы. Если выпадал более-менее ненапряжённый урок, то она делала домашнее задание на нём. На переменках успевала общаться с приятными для себя людьми и просматривать социальные сети, куда же без них? Имела привычку жевать жвачку во время учебного процесса, поэтому так часто поднимала руку, чтобы выйти из класса. Это никто из учителей не замечал или они делали вид, что ничего не замечают.

Поскольку носила с собой небольшую сумку, в которой к тому же находился ланчбокс и бутылка, то учебники абсолютно по всем школьным предметам она не брала. Просила у соседа – Ивана Астровчука. По началу он ей казался нормальным соседом по парте, но уже к концу ноября он её достал своими приставаниями (имеется ввиду на тестах, самостоятельных и контрольных работах). Зато Иван несказанно ей благодарен, так как по сравнению с прошлым годом его средний бал за первую четверть очень хорошо подрос, впрочем, не только у него отметки улучшились благодаря её добродетели.

Школьные уроки закончились в 14:30. У неё освободилась форточка. Теперь она могла пообедать или сделать заданные уроки. Её ланчбокс мог содержать сэндвичи, сладкий творог, вафельные корзинки с начинкой... Да много чего вообще-то могло в нём находится за все прошедшие "идеальные" дни. Кроме основного, мать всегда клала своей дочурке в набор что-нибудь вкусненькое: горстка конфет, дольки шоколада с драже, карамельные или кокосовые батончики. Она оправдывала это тем, что нужно уметь поднять себе настроение.

Чтобы пообедать, Инесса ищет уединённое место. Почему-то свою еду в столовой она есть не может. Такой принцип: стыдно ей, или что-то в этом роде. Чаще всего трапезничает, аккуратно разложившись под боковой лестницей, садясь на окошко.

Если одинокого места она не находила, то может вообще не пообедать, за что, конечно, получала дома от родителей. Мол, "Что за диета!? Анорексией заболела!? От голода окочуриться хочешь!?" Также за форточку она успевала сделать домашку по языку, математике, физике или дописать конспект по биологии, смотря, что было задано.

В 15:35 у неё начинался факультативный урок по иностранному языку, потому как в университет, куда она хочет поступать, требуется хорошо знать английский. Лингвистическая память у Инессы хорошая и новые слова запоминает прекрасно, но вот с грамматикой она не дружит, как бы следовало. Зная это, просит учителя заострять внимание именно на временах и построении предложений. Но он почему-то не внемлет её просьбам, да и вообще, чаще посвящает время отстающим.

Она твёрдо для себя решила, что если так пойдёт и дальше, то она бросит ходить на факультатив и займётся усиленным самообучением. Возможно, это ей по силам. Тем более, что один незнакомый мальчик попросил её поучаствовать в ансамбле пианисткой восьмым уроком, почему бы и нет?

Факультатив закончился в 16:20. Теперь Инесса спешила на автобусную остановку, чтобы успеть на занятия в музыкальной школе. По этому маршруту ей подходили два автобуса, идущие с разницей в четыре минуты, так что здесь эксцесс с общественным транспортом практически исключён.

17:00 и теперь Инессе нужно заниматься на фортепиано в течение полутора часов. Дело это очень кропотливое и для профессиональной игры нужно чувствовать музыку. Понимать задумку автора, уметь управлять кистями обоих рук. Это было сложно, но стоило того. Хотя особой выгоды от игры на музыкальном инструменте девушка не получала, ей просто нравилось заниматься для себя. Она терпеливо исправляла ошибки, оттачивала мастерство, хотела виртуозно овладеть инструментом. Её преподавательница, Ирина Матвеевна поражалась целеустремлённости Инессы.

Давным-давно, когда девочка ходила заниматься на фортепиано первый год, то едва осилила «Собачий вальс» и ещё какую-то детсадовскую бирюльку. По этому поводу её первый музыкальный наставник сказал маленькой неказистой ученице: "Бросай это дело, у тебя совсем не получается. Нормальные дети за это время уже посерьёзнее вещи играют, а ты всё время сбиваешься, коряво пальцы держишь, лучше потрать это время на что-нибудь другое. Плохо даже за инструментом смотришься, не органично. Я люблю работать с талантливыми детьми. А ты и фортепиано – несовместимы". Маленькая Инесса обиделась, и даже плакала после этого, но ходить не бросила, потому что научиться играть было её мечтой. В итоге ей просто поменяли преподавателя.

Когда она взяла свой первый диплом, больше, чем победа в конкурсе, ей доставила удовольствие встреча со своим прошлым преподавателем, который за это время порядком состарился и осунулся, и, как бы, невзначай намекнула ему, что, оказывается, неспособная ученица заняла диплом, обойдя его учеников. Ничего в жизни не было, наверное, слаще, чем видеть стыд и горечь сожаления в его старых глазах. Конечно, она, рыжая красавица с дипломом, на фоне этого почти что старикашки, который так поливал её навык игры грязью, а также его ученики без ничего (он не был плохим преподавателем, просто на конкурсах пианистов адская конкуренция и занять что-то практически невозможно). Эта победа просто опьянила Инессу, но не испортила.

Она всегда страдала низкой самооценкой, как и все перфекционисты, а после этого она стала себя уважать. Поняла, что всё в её силах и всё возможно в этой жизни, благодаря силе воли, упорству, терпению, и, конечно же, тяжёлому труду.

Дома девушка оказалось где-то в начале восьмого. Там её ждала мама, она всегда интересовалась у дочки, как прошёл день. Даже если Инессе было очень плохо, она всегда с улыбкой говорила, что "Хорошо, мам" и обнимала её. Если отец был дома, то дочка спешила обняться и с ним, потому что тот, как ни старался, не отказывал ей в покупке новой блузки, пиджачка или пальтишко, не спрашивая, как это обычно бывает, что-то наподобие "Зачем тебе это шмотьё, и так шкафы ломятся от твоей одежды?" Родители могли толком увидеться с дочкой только на выходных. Мать и Инесса любили вместе готовить всякие вкусности: венские пироги, торты, графские развалины, рулеты, слоёнки. У девушки не было большой практики в выпечке, но ей всегда помогала заботливая мать. А Отец тем временем мог найти какой-нибудь интересный фильм, а лучше два, да ещё и сбегать в магазин за прохладительными напитками и чем-нибудь солёненьким. Накопленная еда складывалась на два больших подноса и переносилась в зал напротив огромного телевизора. Совместный просмотр был святой и непогрешимой традицией в их семье.

Девушка переоделась, скинув с себя официальную форму, и надела домашний прикид, состоящий, обычно, из однотонной футболки большого размера и очень коротких шортиков (дома можно).

В награду за сложный день на кухне Инессу ждал ужин. Что-нибудь лёгонькое, по типу овощного салата, фруктового ассорти с морожеными ягодами, тот же йогурт, творог и сок (на который в магазинах задирают цену, пусть он ни разу и не натуральный). Если ей этого было мало, то искала в холодильнике чего-то более калорийного. Могла сделать тосты с сыром и майонезом или съесть остатки жареной картошки, но возможностью наедаться до отвала она часто пренебрегала.

Насытившись, Инесса почистила зубы и стала отдыхать, выкроив время на уборную. Общалась с друзьями по социальным сетям, читала новости и смотрела видео о том, что почему-то взволновало её в этот день.

В восемь с копейками она присаживалась за своё личное электропиано в своей комнате. Оно, правда, быушное, и модель достаточно старая, потому что покупка нового не по карману даже зажиточной семье Шостаковичей.

Она подключала наушники к инструменту, дабы соседи не возненавидели её. Теперь она не была ограничена программой. Её ничего не сковывало, и она играла теперь всё, что ей хотелось. Ради этого она и обучалась. Чтобы играть красивую музыку и наслаждаться ею.

В примерно 20:40, она принялась доделывать уроки, в основном те, что на завтра. Рационально распределив нагрузку, она справилась с поставленной задачей к половине десятого. Она вздохнула, сделала лёгкую зарядку, выдохнула. Достала с полки несколько книг по обществознанию и свод законов, общую тетрадь и стала решать данные учителем обществознания тесты. Она – олимпиадница, можно сказать, лучшая. Ей нельзя сбавлять планку, она и не даст себе. Ежедневная практика и зубрёжка позволяет ей постепенно становится экспертом в области правоведения. Стать дипломатом международных отношений – не два пальца об асфальт. С самого детства в ней сохранялось маниакальное желание быть лучшей. Но в отличие от многих других любителей быть на вершине, она не ноет и только прикладывает больше усилий, где её способности дают сбои. Она вообще испытывает откровенную неприязнь к тем, кто ноет и сваливает собственные неудачи на судьбу или обстоятельства.

В комнату Инессы посреди процесса зашла мать:

–Ин, сколько ж тебе можно заниматься? Отдохни уже.

–Сейчас, уже заканчиваю. Последние два задания.

Это успокоило мать, и она после поцелуя в лобик своей доченьки, ушла к себе в спальню. А Инесса обманула её, и сама занималась ещё сорок минут (так она поступала не каждый день по понятным причинам).

Кинула и остановилась, когда уже время близилось к одиннадцати. Она очень устала, ей нравилась усталость собственного тела, её голова была полна всякими правоведческими заморочками. Ей нравилось учить и разбираться в законах до психологической одури, если её ответы в заданиях сходились с правильными. Её просто пьянил азарт. Однако, как только усталость и сонливость стали преодолевать в ней жажду быть лучшей, её настроение очень быстро портилось. Была причина, которая мешала ей сосредоточится и быть максимально продуктивной в течении дня, особенно когда она не занята учёбой, как во время ожидания общественного транспорта. Эта же причина и портила настрой. Маска очаровательной улыбки снята. Её настоящее лицо, оказывается, довольно печально. К концу дня она была сильно подавлена.

Она приоткрыла дверь, чтобы убедиться, что родители уже легли. Тогда она закрылась, подбежала к окну, отодвинула к левому краю подоконника тройку толстеньких кактусов в горшочках. Она их любила, и чуть ли не обнимала, но сейчас они ей мешали. Потом Инесса опустилась на колени возле спального дивана, пригнулась к полу и засунула под него руку по самое плечо. Достала из глуби несколько предметов, помимо пыли, а именно: мешочек по-настоящему вкусных конфет, которые были настолько дорогими, что за обычную зарплату не хватит купить и десяти килограммов; крохотный карандашик; точилка; очень жалкого вида огрызок ластика; толстенький блокнот А5 с милым енотом на обложке и, хотя сложно в это поверить, парогенератор. Инесса поставила настольную лампу на подоконник, зажгла её, выгрузила там же свои штучки и выключила свет в комнате.

Следующим шагом она открыла настежь окно. Холодный ноябрьский ветер обдал её почти незащищённое тело. Она вместе с телефоном и пледом забралась на подоконник (архитектура квартиры позволяла) и, облокотившись спиной об оконный выем, вытянула длинные ноги, так, что ступни касались колючек кактусов. Её глаза смотрели куда-то в темень провинциального города, ей было плохо. Свет лампы был недостаточен, чтобы Инессу было видно с улицы. Её дыхание участилось и становилось неровным. Свет одиноких окон распалял блеск в её глазах. Она сняла резинку с волос, кинула на электопиано, распустив свои волосы, перекинула их через одно плечо со стороны глубокого осеннего вечера. Звёзды ночью небо кроет кромешной тьмой призрачных облаков. Вдали мерцали под воздействием ветра красные огни телевышки. Фонари создавали лёгкий ореол над домами.

Ей хотелось плакать. Экран её телефона загорелся. Левая рука пошелестела мешочком и достала из неё конфету, она кусала её маленькими кусочками. Потом девушка сделала втяжку из парогенератора (в жиже был минимальный процент никотина, однако он всё-таки был), в носу приятно щекотал аромат сочной дыни. Она любила аромат дыни.

Глухо, только выл ветер. Ей было холодно, но она терпела, и только делала следующую затяжку, а потом, тоненькой струйкой выпускала её на свободу. Глаза светились мокрым блеском. Почему ею овладевала эта тоска? Зачем она так рискует своим здоровьем?

Её палец мотал фотографии, обычные фотографии. Взгляд. Вздох. Затяжка. Выдох. Сласти. Страсти. И она плотно от боли закрыла глаза, по щеке диковато скользила слеза. Потом открывала их и листала дальше, они как листопад, кружили и напоминали о том лете, о беззаботном, казалось, бесконечном лете. Эти фотографии жгли ей душу. Она их видела сто раз, она их выучила наизусть, но не могла смотреть на них без упрёка. Она знала, как будет болеть душа, но снова и снова повторяла этот ритуал.

Фотографии...Он... Его имя знать необязательно, достаточно того, что он просто был. А теперь его нет... Для неё...

Внезапно она выключила телефон, перестала курить и закрыла окно. Однако, села на прежнее место. Ближе пододвинула лампу, взяла карандашик и ластик, а также блокнот. Этот ежедневник она никому никогда не показывала и никто не должен знать о его существовании. Она смотрела на него своими мокрыми от слёз глазами.

Что же это за блокнот? Это настоящий тайник секретов девичьего сердца. Всё что волнует, будоражит, тревожит душу, разводит в ней костры до небес. Его никто не должен видеть! Узнать содержимое было бы кощунственно и до безобразия неприлично!

Она раскрыла его, первая страница содержала имена любимых актёров из фильмов, с которыми она хотела бы встретиться и взять автограф. Вторая – композиторов, а также произведения, которые она бы хотела научиться играть или уже играет. Она отлистала блокнот в конец. Там, большими буквами на всю страницу красовалось алгебраическое выражение:

Я + ОН = ВСЁ КОНЧЕНО

На предпоследней странице было всего четыре фразы, причём три из низ перечёркнуто, это "НЕНАВИЖУ", следом, с другого бока и чуть ниже "ВСЕГО ХОРОШЕГО", на середине страницы под первой "БУДЬ ПРОКЛЯТ", а единственная не замазанная фраза в самом низу: "Проживи достойную жизнь и будь счастлив".

Потом она листала пустые страницы, пока не наткнулась на незаконченное стихотворение, пока что состоящее из одного столбика.

Этот тайничок был полон её стихов, вернее сказать "криков". Она сама так назвала своё творчество. Писать начала, когда ей стало плохо. К ноябрю блокнот включал уже более сорока её криков. Подавляющее их число было написано перекрёстной рифмой. Излюбленной размерностью был ямб, хотя встречались и хорей, анапест, дактиль. Все содержали ровно шестнадцать строчек.

Одна страничка – один крик. Сверху ставилась римская цифра, соответствующая номеру стихотворения, а сбоку писалось название. «Обида», «Не люблю осень», «Цепи», «Мотылёк», «Уходи», «Ночь», «Костёр», «Воробушек», «Гаер», «О любви», «Туман», «Отпусти», «Мои цветы завяли», «Мгла», «Несчастный случай», «Посмотри вокруг», «О Правде», «Одинокий фонарь» – некоторые из них. Дальше шли четыре столбика по четыре строчки. По качеству они были не хуже маститых рифмоплётов. Отличие в том, что она никогда не будет их публиковать, поэтому опровергнуть или доказать это утверждение никак нельзя.

Что Инесса могла изобразить в криках? Её волнения, переживания, чувства! Всё то, что кипит и дышит в этом юном прекрасном создании: всплески, опасения, победы, страхи, надежды, любовь и боль! Где ей их выражать, если вынуждена жить в мире формулировок, стройных рядов цифр и формул, в беззубом окружении вымыленных до безобразия отношений, в тетрадях, учебниках и тестах? На людях всегда носит маску "идеальной", она мечтала о ней, но и от неё устаёт. Как бы её превосходный ум не был сильнее чувств, всё равно её душа была ведома слабым и хрупким девичьим сердцем. Если в женщине разум, по какой-то причине, в конце концов, главенствует над сердцем, то, увы, это не женщина.

Её кисть приблизилась к листу, грифель карандашика заскользил по поверхности, выводя ровным почерком строку крика души. Пиши. Пиши, Инесса. Бумага всё поймёт, в отличии от людей. И не осудит, и не осмеёт безбожно. Её могут неправильно понять. В ней привыкли видеть тело и разум, а про душу забыли, она никому не интересна, потому что не нужна.

Инесса никому не будет показывать свои крики. На свете нет достойных людей, которые могли бы понять её. Даже дневной свет не достоин ими восхищаться! Никто! Никто не заслуживает такой чести! Только ночь покровительственно сохраняет её тайны.

Вот, появились новые два столбика. Инессу одолевало невероятное желание лечь в постель. Она поставила лампу и кактусы на место, спрятала драгоценности под кровать, разделась, легла в кровать и отправилась в страну грёз. Благо, на выходных она спала до десяти, а то и до одиннадцати, иначе можно сойти с ума от недостатка сна.

Б/у – было в использовании до покупки