8
Все, кого ты любил, или бросят тебя, или умрут.
Чак Паланик
В допросной было холодно и сыро. Капли непонятной липкой субстанции стекали по стенам камеры. Кристофер сидел уже около часа в пустой комнате и не мог осознать происходящее. Лейтенант полиции скрутил его без единого объяснения, сыпал обвинениями и огрызался. Пока они ехали в машине до участка, Эрик Дюран молча подглядывал за Серенаком, его пугали огненные искры в глазах.
«Странный тип, у них вообще вся семейка странная», — думал лейтенант, но сразу же отмахнул эту мысль. — «Ежедневно сталкиваюсь с маньяками, вот и чудится в каждом преступник. Они просто дети, у которых были проблемы в семье. У нас нет ничего конкретного на него, мотив для задержания и то слабый».
В участке с Кристофером должен был поговорить инспектор, однако он опаздывал.
Юноша пытался вести себя мирно и не вызывать каких-либо подозрений. В любой момент он сможет уйти отсюда, даже если его не выпустят по доброй воле. Пока же Крис был обеспокоен поведением Гаспара, тот был в гневе и мог наломать дров. В таком состоянии никто не видел Кота, он дорожил скрипкой с самого детства. Первое время он боялся даже касаться её — вдруг сломает. Именно отец научил его играть, уроки давались трудно, но мальчик старался. Кристофер же подглядывал из-за угла и злорадствовал, когда Гас плакал от досады.
«Ой, у бедного котёнка не получается! Какая жалость», — говорил змей с ослепительной улыбкой на лице.
Кристофер никогда не переживал за брата, он ему завидовал и желал смерти ежедневно. Сам Змей ничего не умел делать, особого таланта попросту не было. Иронично получилось: желанный и идеальный сын Маркуса Серенака совершенно никчёмный, в то время как другие чего-то да добились.
Тяжёлая дверь открылась, и на пороге появился Эрик Дюран, в руках он держал диктофон и папку.
— Мне объяснят, почему задержали? Я приехал навестить сестру, а меня арестовали, — обиженно произнёс юноша.
— Прошу прощения, — холодно отозвался лейтенант. — Мы не задержим вас надолго, просто поговорим. Вышла небольшая ошибка.
— О, я и не сомневался в этом.
Месье Дюран снял наручники, которые оставили глубокие и безобразные раны.
Кристофер потёр кисти и откинулся на спинку стула.
— Так о чём вы хотели поговорить?
— Во-первых, о вашем отце. А во-вторых, о вашей сестре Луизе.
Кристофер сморщился, обе темы в данный момент были неприятны ему: каждая по-своему.
— Какие вас связывали отношения с Луизой Атталь? Насколько мне известно, вы не посещали сестру почти два года, — с хмурым выражением лица произнёс Дюран, делая какие-то пометки.
— У нас большая семья, как вы уже поняли, — начал говорить юноша после затянувшегося молчания. — У нас один отец, но матери разные. Из-за этого большинство конфликтов и вытекает. Женщины — те ещё стервы, летали над папашей как коршуны, друг другу глотки чуть не перегрызли. Клялись в вечной любви даже после развода... Он их не обидел, каждой оставил по дому и чему-то ещё.
Кристофер скривился, вспоминая весь тот ад, что творился дома во время процесса развода с теми дамами. Каждый день в дом барабанили озлобленные женщины и желали отцу и маленькому Кристоферу смерти. Он не мог спать, играть спокойно в своей комнате. Одна из бывших швырнула в окно планшет, который попал прямо в голову змеёнышу. Как он тогда ревел, у домочадцев сердце разрывалось от горя.
— Они были против, чтобы я общался с их детьми. Да, мы выросли, но это не меняет ничего. Абсолютно. Как бы я ни пытался сблизиться с кем-нибудь, отцу сразу же угрожали судом. Дело было дрянь. Вот я и жил в поместье как отщепенец. Ни с кем не общался, в больницу тоже не пускали.
— А чего же вчера пошли туда?
— Было неприятное ощущение, словно шестое чувство подсказывало. — Это было самой настоящей правдой. Одержимые обладали подобными способностями: заглядывать в будущее, но скорее как экстрасенсы. Чётких картин не видели, лиц тоже. Лишь ощущение, не более. — Если вы думаете, что это сделал я...
— Сначала так и думал, — прервал речь Эрик. Его глаза были уставшими, кожа выглядела серой в свете тусклых ламп. — Но потом я нашёл письма, которые вы писали друг другу.
На лице Криса застыл немой вопрос. О письмах знали только трое: сам змей, Луиза и почтальон. Последний ни за что бы не раскрыл правду, ведь был одурманен гипнозом.
Лейтенант Дюран положил потёртый портфель на стол, достал из кармашка несколько конвертов и вложил их в руки Серенака. Кристофер не шелохнулся, поэтому мужчина пододвинул несколько писем и начал их читать:
«У больницы растёт огромная магнолия. Это белый и очень красивый цветок. А как он пахнет! Её аромат вдохновил меня на написание целого ряда картин. Надеюсь, они понравятся тебе».
«Вот и наступила зима. Как ты себя чувствуешь? Я постоянно мёрзну, одеял не хватает, чтобы согреться. В палате прохладно, из щели в окне постоянно дует в затылок и лицо. Так противно. Но, тем не менее, природа в это время словно перерождается! Небо такое красивое, белое. Под ногами шуршит блестящий снег, дети лепят снеговиков. Мы раньше тоже лепили, помнишь? Последний раз это было в феврале прошлого года. Фанетта тогда обиделась, что у неё не получился снеговик, и заплакала. Ты пытался её успокоить, но она только громче заливалась плачем и размахивала руками. Ужас! Я думала, что оглохну от этих воплей. Кстати, как она? Медсестра говорила, что у здания больницы видела похожую на неё девушку. Почему она не заходит? Я всегда рада её видеть и остальных тоже».
Некоторое время в камере было тихо, по щекам змея стекали слёзы. Он хранил письма Луизы в шкатулке, иногда перечитывал. От этого ему становилась горько и прекрасно на душе одновременно.
— Не думаю, что вы бы хранили их дома, если бы намеревались убить. Слуги в вашем доме отзывались о вас как о шкодливом ребёнке, но не монстре. Да и с мадмуазель Атталь вы были близки. Меня волнует другое: что вы думаете о Шарлотте де ла Круз? Имела ли она мотив на отца и сестру?
— Нет, — резко ответил юноша. В его глазах появился всё тот же опасный огонек. — Это какой-то бред. С отцом она не общалась несколько лет, а с Луизой дружила.
— А у нас есть другая информация. — Эрик Дюран достал ещё одну папку. В файлах лежали распечатки — детализация звонков. — За три часа до убийства мадмуазель де ла Круз звонила отцу, также мы нашли их переписку в социальных сетях.
— Это какой-то бред, — повторил Крис, но уже раздражённо. — Она не общалась с отцом, никак и ни при каких обстоятельствах. Это подделка.
— Помимо этого, медсестра узнала в лице одной из посетителей Шарлотту. Девушка была последней, кто навещала мадмуазель Атталь.
— Вы хотите сказать, что подозреваете её? — Змей хмыкнул и оскалился. Обнажил клыки, с которых стекали свежие капли крови.
— Что... — Эрик Дюран хотел что-то спросить, но не успел — распахнулась дверь.
В допросную влетел раскрасневшийся инспектор. С его сального лица стекали блестящие капли пота. Он прерывисто дышал и еле стоял на ногах.
— В центре... Парижа... Там... Чёрная пантера напала на людей. Есть раненые, — наконец-то сказал он с большим трудом.
Глаза лейтенанта расширились, он соскочил с места и грязно выругался.
— Отвезите месье Серенака домой! — крикнул он и скрылся в коридоре.
— Не стоит переживать за меня. Я сам дойду до дома, — ласково промурчал Кристофер. Он поднялся со стула и расправил складки костюма. — Не могли бы вы мне подсказать, где я могу найти месье Дауди?
— Его нет на месте, — всё тем же запыхавшимся голосом ответил инспектор.
Кристофер подошёл вплотную к мужчине, его глаза пылали огнём.
— Скажите, ведь это так важно для дела, — Змей зашипел, гипнотизируя человека. Тот наклонил голову и стал напоминать тряпичную куклу.
— Триста второй кабинет.
— Благодарю. Как только я щёлкну пальцами, вы всё забудьте. — Досчитав до трёх, Кристофер щёлкнул. Мужчина пришёл в себя. Его взгляд был безумным. — До свидания.
Серенак покинул допросную. Он уверенным шагом направлялся в нужный ему кабинет. Со всех сторон стены были увешаны фотороботами преступников, наградами, портретами лучших сотрудников...
Дойдя до заветной двери, Кристофер потянулся к ручке, но резко отдёрнул. В воздухе витал сладковатый аромат, знакомый до боли. Точно так же пахло в палате Луизы.
Юноша толкнул дверь и ужаснулся. На полу среди бумаг и жетонов лежало тело мужчины. Это был Эдмонд Дауди. А рядом с ним лежали перья невиданной красоты.