3
Жизнь — большой сюрприз. Возможно, смерть окажется ещё большим сюрпризом.
Владимир Набоков
Светильники били ярким пламенем в глаза, отчего те болели. Голова ещё немного кружилась, поэтому Шарлотта не смела даже двигать ею.
— Лотти, ты как? — донёсся взволнованный голос Гаспара. Юноша лёгким движением приподнял голову девушки и приподнёс к губам стакан. — Тебе нужно выпить, станет легче.
Шарлотта послушно сделала глоток и спустила ноги на пол. Холодок пробежал по лодыжкам, отчего девушка вздрогнула.
— Что произошло? — спросил парень, прижимая Лотту к себе. Его пальцы едва касались шеи. — Тебе кто-то позвонил, а после...
Договорить Гас не успел, Шарлотта резко вскочила. Её фиолетовые глаза были распахнуты настолько широко, что, казалось, они выпадут на гладкий пол. Девушка суетливо бегала по дому: сначала рылась в аптечке, в которой лекарства лежали вперемешку с пластырями, конфетками, засохшими ручками и кошачьей мятой, которую Гаспар очень любил. После Мышка яро бросилась на балкончик, оттуда она вышла с ворохом каких-то бумажек, пожелтевших то ли от времени, то ли от вчерашнего дождя.
— Куда ты собираешься? — крикнул Гаспар, но ответа так и не услышал.
Шарлотта пугала парня, он никогда не видел её такой: до ужаса испуганной, взволнованной, потерянной и безумной. Она походила не на милую мышку, а на бьющуюся под током крысу в железной клетке.
— Что, чёрт возьми, происходит?! — Гаспар вскочил с места и резко прыгнул в сторону Шарлотты, которая надевала балетки. — В таком состоянии нужно отдыхать, а ты куда пошла?
— В поместье, — прошептала Мышь и посмотрела в карие глаза Гаса. В них она видела себя хрупкую и незнающую как жить дальше. — Там случилось горе. Несчастье.
Шарлотта начала захлёбываться в собственных слезах. В уголках глаз щипало.
— Отец... — Лотта тяжело втянула воздух, а после выдавила из груди. — Он умер.
Гаспар подумал, что ослышался. Качнулся вперёд, его лицо обезобразила полуулыбка-полуоскал, отчего Шарлотте стало ещё дурнее.
— Что ты сказала? — сквозь истеричный смех спросил он. — Умер?
Фигура сгорбилась, отчего-то Гас сразу почувствовал себя маленьким и нескладным ребёнком. Юноша упал на колени, по щекам текли слёзы. Они скатывались по лицу, минуя пересохшие губы, и падали на ладони.
Шарлотта накинула сумку на плечо и выскочила на улицу. Ветер продувал неровные волны чёрных волос, просачивался сквозь них и будто проскакивал через них к органам. Изнутри Шарлотта ощущала агонию, которую пытался поглотить холод.
Деревья в такт сердцебиению девушки склоняли свои ветви, стелили листья и осыпали жёлтым цветом Мышь. Среди синего пятна бури Шарлотта стояла как самая яркая звезда в космосе. Вот только космос — самое одинокое место на Земле.
Руки холодели. Мёрзли, но при этом потели и горели. Такие ощущения обычно возникают у людей при болезни.
Шарлотта начала прокручивать детали телефонного разговора с лейтенантом.
«— Прошу прощения, ответьте, пожалуйста, какие отношения вас связывали с владельцем этого номера?
— Зачем вы спрашиваете меня об этом? — не удосужившись ответа, произнесла. — Это номер моего отца, но мы не общались больше года.
— Вот как... Странно, его супруга не говорила, что у месье Серенака есть дочь.
— Вообще-то не я одна, у него есть ещё одна дочь и несколько сыновей. А что, собственно, происходит?
— Маркус Серенак находится сейчас в городской больнице D. В полицию позвонила супруга месье, она нашла его на полу в коридоре. Лицо обезображено, и мы не могли опознать человека. И сейчас ещё не подтвердили, но по одежде супруга узнала Маркуса. Извините, что так внезапно сообщили такое. Буду благодарен, если приедете в особняк и ответите на пару вопросов. А ещё пришлите имена и номера телефонов или адреса ваших родственников. Им тоже нужно пройти стандартную процедуру».
На том моменте Шарлотта уже отключилась. Это было грубо, ведь лейтенант хотел что-то добавить.
«Это было невежливо, даже слишком. Нужно будет извиниться за своё поведение».
Девушка достала мобильник и живо отправила нужную Эрику Дюрану информацию. Ни с кем, кроме Гаспара, она не общалась. Кристофер пугал её ещё с детства, Фанетта не располагала к общению и представляла собой фем-версию Криса, ещё была Луиза — неудавшаяся художница.
«Сегодня мы встретимся. Я должна взять себя в руки и ни в коем случае не отчаиваться. Со мной будет Гас, он обязательно поможет. Мы вместе с рождения и навсегда», — успокаивала себя девушка. — «Нужно поскорее поехать в поместье».
Шарлотта свернула на остановку, к которой только подъехал транспорт. После этого она оказалась в слегка покачивающемся автобусе. Девушка бессильно упёрлась головой в стекло, за которым маячили заправки, кафешки, пристани. Когда автобус проехал огромную вывеску, то пропали все намёки на цивилизацию. Лишь голые деревья стремились ввысь, тянулись тонкими ветвями к палящему солнцу и желали спасения. Шарлотта чувствовала себя одним из таких деревьев: просила помощи у вселенной, молясь каждую ночь, но все её слова были недосягаемы. Она возвращалась в реальность, где не было никого близкого, кроме Гаспара.
Дорога заняла целый час, который девушка провела в кошмарном сне. На десятой по счёту остановке беззвучно открылись двери и несколько пассажиров вошли так, словно они были чем-то поглощены. Один из них спросил, куда направляется транспорт, а после уселись рядом с Шарлоттой. На конечной Мышь вышла.
Дом стоял в паре метров, его было видно даже из самой дальней точки. Подойдя к небольшой калитке, Лотта почувствовала тоску и беспокойство. Но делать нечего — она подалась вперёд к устрашающему зданию. Высокая многоскатная крыша со множеством шпилеобразных и купольных башенок. Удлинённые, вытянутые окна, украшенные витражами.
— Вы вернулись, Шарлотта! — раздался нежный голосок одной из служанок. — Вас все уже ждут.
Дама галантно открыла дверцу и пропустила юную хозяйку вперёд, та сделала неумелый реверанс и застыла от восхищения. Внутри всё сверкало кристальным божественным светом, что ослеплял глаза. Напротив двери, в глубине холла, стояла дубовая стойка, за которой никого не было. На стенах висели чёрно-белые фотографии, какие-то благодарности, пейзажи, будоражащие сознание. Торшеры, резные бра и хрустальная люстра, готовая упасть в любой момент на голову. Шарлотта чувствовала себя в такой обстановке неуютно, уж слишком помпезно. Её идеальным домом всегда была небольшая квартирка с затёртым ковром.
— Идите за мной, я познакомлю вас с лейтенантом. — Не дождавшись ответа девушки, служанка направилась вглубь освещённого коридора.
Серые, немного грустные лица с обвисшими складками шеи преследовали Шарлотту на протяжении всего пути. Девушка сильнее сжимала пальцы за спиной в замок, будто это могло спасти её от любых бед.
Мышь отчётливо улавливала взгляды с фотографий, но продолжала уверять себя в буйной фантазии. Но эти скользкие, стеклянные глаза не исчезали. Они продолжали цепляться за каждый сантиметр кожи черноволосой. Они осуждали, посмеивались, желали её воссоединения с родителями.
«Нет, я не сдамся! Не умру раньше положенного срока. Я поклялась матери, что стану известной актрисой и никакие неврозы не помешают. Я уже снялась в одном фильме, надеюсь, она его видела. Понравился ли он ей?»
— Мы пришли. — Служанка коснулась спины девушки, как бы спрашивая, в порядке ли она.
— Да, спасибо.
Служанка поклонилась и ушла. Шарлотта осталась стоять у закрытой двери. Её сердце бешено стучало, хотелось плакать и кричать до боли в горле.
Как только мышка распахнула огромные двери, то увидела несколько горящих пар глаз.
— The bitch is back, — произнесла Фанетта на ломаном английском. В ярком свете она напоминала голубоглазого ангела с совершенно неангельским характером.
Кристофер, стоящий рядом,
одобрительно хмыкнул. Запустил руку в густые тёмные волосы и облизнул губы.
— Ну, добро пожаловать домой, Шарлотта, — произнёс он, подзывая к себе.
Шарлотта застыла, не могла сдвинуться с места. Ноги стали ватными в один момент, на лице появилась ненатуральная улыбка.
— Спасибо, я тоже рада вас видеть, — пропищала Мышка.
— Ох, врать ты так и не научилась, — произнёс Кристофер, сокращая расстояние между ними.
Парень стоял впритык, Шарлотта ощущала его горячее дыхание на своей шее.
— Ты подросла, стала намного красивее.
— Сколько комплиментов, нам нужно чаще не видеться, — попыталась пошутить Шарлотта, но, увидев серьёзное лицо Фанетты, замолчала.
— Гаспар приедет чуть позже, он заедет в аптеку, а после в больницу.
— Нашим мамашам разом стало плохо. Дерьмо, — ругнулась Фанетта и плюхнулась на кожаный диван.
— Ещё эти клюющие мёртвых рассматривали отца со всех сторон, — пожаловался Кристофер.
— Клюющие мёртвых? — не поняла Шарлотта.
— Раньше так похоронщиков называли, труп кусали за артерию, чтобы убедиться, что человек умер, а не спит.
— Может, проверишь? Пустим тебя в палату к папочке, укусишь его, — засмеялся Крис, что Фанетте не нравилось. Девушка схватила подушку и кинула её в брата. — Ты вон какая бешеная, любого мёртвого воскресишь своими воплями и истериками.
«Всё как и тогда. Только почему они совсем не расстроены? Неужели плевать на отца? Это же и нас коснётся...»
— Эм, простите, — начала робко мышь. — А вы в курсе, что с отцом произошло? Как он умер?
— Он... — Кристофер хотел что-то сказать, но резко замолчал. Закрыл алые глаза и отвернулся. Фанетта последовала его примеру, из её слегка впалых глаз покатились крупные слёзы. — Так жаль, такой молодой ещё. Правда, Лотта? Мы ведь любили папу.
На пороге стояли двое: молодой человек и мужчина лет за шестьдесят.
— Меня зовут Эдмонд Дауди, а это Эрик Дюран. Он звонил мадмуазель де ла Круз. Кстати, где она? — Мужчина сощурил глаза, оглядывая собравшихся.
— Это я, вы мне звонили. Что с папой?
Месье Дюран — высокий, поджарый, спортивный мужчина, но его тело выглядело каким-то негибким, будто деревянное. Лицо не выражало ни единой эмоции, как у отца когда-то.
— Шарлотта де ла Круз, пройдёмте со мной на беседу, — почти приказным тоном произнёс месье Дюран, хватая девушку за руку. — Идёмте.
Лейтенант вывел мышь из комнаты и повёл в мини-допросную, местную гостевую комнату, в которой лет четыреста не было гостей. Эрик Дюран стремительно шёл по коридору, будто плыл на лодочке. Коридор всё закруглялся и закруглялся, поднимаясь вверх, на стенах попадались старые ковры, которые скрывали вход в многочисленные комнаты. Наконец коридор закончился, и девушка увидела тяжёлую двустворчатую серебряную дверь. Шарлотта несколько секунд рассматривала завитушки на досках двери, потом решительно толкнула створку. Перед ней оказалась просторная и полупустая комната, погружённая во мрак смерти. Она была серой, подобно грязному снегу, округлой формы с множеством колонн, идущих от двери к дальней стене.
— Присаживайтесь.
Шарлотта присела на белый диван и уставилась взглядом затравленного животного.
— Значит, вы дочь Маркуса Серенака? Почему же ни вы, ни остальные не записаны в реестре? — Лейтенант сразу же начал атаку, не давая девушке перерыва на тщательное обдумывание.
— Да, он женился на моей матери двадцать лет назад. В браке они пробыли немного, он ушёл из семьи, когда мне исполнилось одиннадцать. Папа часто избивал маму и меня, много пил. Считал нас обузой, особенно меня, ведь всегда хотел сына. Я — ошибка для него, поэтому после развода с ним не общалась. Только пару раз с днём рождения поздравила и всё.
— А какие у вас отношения с матерью и с остальными членами семьи?
— С мамой вполне нормальные, — как можно убедительнее сказала Шарлотта. Её фиолетовые глаза по кругу носились по глазницам. — Только с Гаспаром Вилларе поддерживала общение. С Кристофером и Фанеттой с детства не могли ужиться. Но, насколько я знаю, именно Кристофер был записан его сыном. Долгожданный и любимый наследник.
— Намекаете на то, что именно он мог убить отца? Из-за наследства?
— Я ни на что не намекаю, просто говорю то, что знаю. — Шарлотте всё меньше нравился разговор.
Лейтенант не вселял чувства уверенности или покоя.
— У месье Серенака при себе не было личных вещей. Ни бумажника, ни блокнота, ни паспорта. Лишь чудом уцелевший мобильный телефон, в истории которого нашли ваш номер последним. Он звонил вам за несколько часов до гибели, но вы не ответили.
— Я не слышала вызова, да и всё равно не ответила бы в любом случае.
— Понятно, спасибо за информацию. Пригласите следующего.
Шарлотта выскочила из комнаты и вернулась к остальным.
— Кристофер, тебя зовут, — позвала Лотта змея, который лениво перелистывал страницы книги.
Юноша откинул роман и нехотя поднялся. Раскачиваясь из стороны в сторону, он поплёлся к Дюрану. После на беседу пошла Фанетта, вернулась от лейтенанта она раздражённая и более злая. Заперевшись в ванной, Фанетта рыдала навзрыд. Несколько минут спустя раздался шум воды и всхлипы.
— А с ней всё будет в порядке? — поинтересовалась Шарлотта у Кристофера, который к тому времени вернулся к бестолковому перелистыванию страниц.
— Да, в русалку не превратится и вены порезать не сможет, если ты об этом, — хмурясь, ответил Змей. — Топай спать, поговорим утром. Завтра в морг нужно ехать, так ещё Луизе сообщить новость следует.
— Наверное, лучше пойти Гаспару. Он более уравновешенный из нас всех, к тому же мне этот Дюран не нравится.
— Хоть в чём-то мы с тобой согласны.
На этом и разошлись. Дойдя до апартаментов, Лотта ступила на мозаичный пол с некой опаской, будто он мог провалиться. Удостоверившись, что под ногами есть плотная опора, девушка скатилась на шахматный пол. Скрипка Гаспара по-прежнему томилась в старом футляре, девушка слышала её горький плач и плакала вместе с ней. Слёзы скатывались по лицу и падали на пол, оставляя безобразные узоры.
«Нужно взять себя в руки, мы не несём ответственность за грехи своих отцов, правда же? Как только меня перестанут подозревать, я уеду куда-нибудь далеко вместе с Гасом», — напомнила себе девушка и поднялась. — «Тоску помогает снять музыка, думаю, стоит попробовать поиграть. Раньше у меня получалось».
Шарлотта потянулась к футляру и застыла. Он был расстёгнут и пуст. На подоконнике девушка заметила сложенную много раз записку. Мышка подбежала к окну и подцепила ноготком бумажку, осторожно развернула её и прочла с замиранием сердца текст:
«Пропажа будет ждать тебя у озера. В час ночи. Не опаздывай, черноволосый грызун».
В плотно закрытое окно ударил ветер. Оно раскрылось, громко хлопая по раме.
Тщательно принюхавшись, Шарлотта уловила морской аромат. Запах водорослей, солёной воды.
«Фанетта», — догадалась Мышка. Она свесилась через окно и увидела едва различимый силуэт. Раздался громкий стук в дверь, на который отвлеклась Шарлотта. Открыв дверь, ничего, кроме пустого пространства, она не увидела. А силуэт растворился в ночи, словно там никого никогда не было.