Благородный цветок

— Чего ты медлишь, Себастьян? — строго спросил маленький граф, сидя на кровати, в ожидании, когда дворецкий подойдёт ближе, чтобы помочь ему снять одежду. 

— Сегодня я хочу, чтобы вы сами сняли рубашку, юный господин, — медленно, словно смакуя каждое слово, ответил слуга, стягивая со своих ладоней белые перчатки.

Несколькими часами ранее... 

— Ах, оlé! Сиэль, как прекрасно ты играешь в шахматы! — радостно воскликнул граф Транси, хлопая в ладоши. — Если поставлю тебе шаг, тебе придётся снять свою прелестную белую рубашку. 

— Мы договаривались о том, что я лишь расстегну пару пуговиц, — раздражённо дёрнув бровями граф Фантомхайв нервно закрыл глаза, ожидая хода своего противника. 

— Что-то не спешит за тобой никто, оlé, неужто про тебя забыли? — улыбнулся граф Транси, подпирая свой подбородок обеими руками. 

— Себастьян никогда не опаздывает, — усмехнулся молодой граф, уверенно приподняв одну бровь. — Вот увидите, он скоро будет здесь. 

— Оlé, мой юный граф, вам шах! — звонкий смех Алоиса раздался в освещённом несколькими свечами кабинете. — Расстёгивайте первую пуговицу. 

Граф Фантомхайв с презрением бросил взгляд на юношу напротив, блаженно ожидающего, пока тот наконец расстегнёт пуговицы своего строгого костюма. Сиэль подпёр свою щёку рукой, загадочно усмехаясь краем губ. Весь его вид говорил о том, что делать это милорд не намерен. 

— Оlé, мой друг, тогда мне придётся попросить кого-то сделать это, — раздосадовано сказал граф Транси. — Клод! 

Дворецкий остался стоять на месте, даже не шелохнувшись. 

— Клод! — настойчивее позвал Алоис, но тот всё стоял позади Сиэля, прикрыв глаза. — Ну, и чёрт с тобой, оlé, Ханна! 

Девушка едва кивнула головой, издав тихое «угу», и подошла к графу Фантомхайв: 

— Простите, милорд, — сказала она, расстёгивая верхнюю пуговицу на чужой рубашке. 

— Сразу две, Ханна, — строго сказал Алоис, — или я отрежу тебе голову кухонным ножом. 

— Да, простите, милорд, — снова извинилась девушка, расстегнув и вторую пуговицу на рубашке молодого графа, после отходя назад. 

— Вы ведь знаете, что жестокие хозяева быстро теряют своих подопечных? — вдруг сказал граф Фантомхайв. — Чем больше мы заботимся о слугах, тем большую отдачу мы от них получаем. Точно тоже можно сказать и наоборот. Тиранам служат только дураки. 

Сиэль бросил взгляд на девушку, стоявшую рядом с Алоисом, но та лишь смиренно прикрыла глаза, выказывая почтение своему господину. 

— К чёрту шахматы, оlé! — вдруг выдал граф Транси, поднимаясь с кресла, откидывая кофейный столик с шахматной доской. — Почему бы нам, двоим потерянным душам, не утешить друг друга? 

Алоис опустился на колени прямо перед ногами графа Фантомхайв, сладко прижимая его ладонь к своим губам, оставляя на ней невесомый поцелуй. 

— Вы так прекрасны, мой друг, — продолжал граф, скользя своими ладонями по чужим бриджам, опуская руки на маленькую пуговицу. — Неужели, вы не чувствуете, как трепетно бьётся моё сердце, стоит мне только посмотреть на вас? Ваши глаза, такие прекрасно синие, ваше тело, такое миниатюрное и желанное, ваша шея, ваши бёдра, ваш живот... 

Алоис скользнул пальцами под рубашку, проводя подушечками по низу живота, быстро расправляясь с застёжкой на бриджах. Его сладкие губы скользнули по нежной коже, оставляя влажную дорожку из поцелуев, а руки обогнули чужую талию, мягко поглаживая. Граф Транси взял в свою ладонь чужой член, принявшись мягко ласкать его, смотря на него словно на самое дорогое сокровище в мире, после переводя полный вожделения взгляд на презренное лицо графа Фантомхайв. 

— Лизоблюдство — удел крестьян, — коротко сказал Сиэль, задев Алоиса за живое, заставив того стиснуть губы и с новой силой приняться за ублажение теперь уже ртом. — Неважно, сколько вы будете стараться, мне ваши ласки ни к чему. 

— Тогда может ты будешь более покладистым, когда станешь мёртвым, оlé?! — граф Транси резко схватил молодого графа за ворот рубашки, скидывая того на пол и усаживаясь сверху на чужие бёдра, занося над головой Сиэля маленький перочинный нож. — Не смотри на меня, как на ничтожество! Я ненавижу этот взгляд! 

Завопил Алоис, опуская нож вниз прямо к ухмыляющемуся лицу графа Фантомхайв. Чья-то тень проскользнула мимо, и остриё упёрлось в чужую ладонь, покрытую белой перчаткой. Граф Транси в ужасе поднял глаза, замечая слугу Сиэля, и обескураженно откинулся назад, когда тот поднял юного господина на руки, словно ребёнка. 

— Ты опоздал, Себастьян, — строго сказал граф Фантомхайв, всё также с презрением смотря в глаза Алоиса. — Уходим! 

— Слушаюсь, юный господин, — с этими словами дворецкий выскользнул за дверь, с невероятной скоростью убегая из поместья. 

— Клод! Клод! Клод, догони их! — закричал Алоис вслед. 

Благо, Себастьян оказался быстрее дворецкого графа Транси, и уже очень скоро они оба были дома. Домашняя обстановка вернула графа Фантомхайв в прежнее русло, и он тут же направился в свой кабинет, снова зарываясь в цифры и бумаги. 

— Как вы и просили, юный господин, торт султана, — сказал Себастьян, опуская поднос перед маленьким графом, отложившим эти бумаги подальше. 

— Долго же ты с ним возился, — прикрыв глаза ответил Сиэль, взяв в руки столовой прибор.

— Для этого пришлось ублажать одного почтенного господина, ведь торт должен быть выдержан в особых условиях, в ямайском роме. Вы дали мне не так много времени, юный господин. 

— Лау очень хвалил эту сладость, но чувствую, она обойдётся мне слишком дорого, — молодой граф бросил раздражённый взгляд на своего дворецкого. 

— Как и всегда, юный господин, — откланялся Себастьян. — Каждый ваш каприз несомненно понесёт за собой наказание. 

 Торт и вправду оказался вкусный. Сладкий привкус груши и инжира делали его самой сладкой сладостью. Сиэль и не заметил, как съел всё до последней крошки, несколько раз успев облизнуть ложку, пока дворецкого не было рядом. После такого десерта работать не хотелось совсем, и молодой граф не заметил, как пролетело время за чтением книг и размышлениях о недавно съеденном куске торта. Очнулся он только тогда, когда Себастьян привёл его в спальню. 

 Дворецкий поставил канделябр на стол, как обычно делал это перед сном, и развернулся к юному господину. Уголок его губ приподнялся в едва заметной хитрой ухмылке. Граф Фантомхайв прождал несколько минут прежде чем понял, что дворецкий не собирается двигаться, словно выжидая подходящего момента. Тогда Сиэль сам подошёл к кровати, усаживаясь на неё, раздражённо прикрывая глаза. 

— Чего ты медлишь, Себастьян? — строго спросил маленький граф, сидя на кровати, в ожидании, когда дворецкий подойдёт ближе, чтобы помочь ему снять одежду. 

— Сегодня я хочу, чтобы вы сами сняли рубашку, юный господин, — медленно, словно смакуя каждое слово, ответил слуга, стягивая со своих ладоней белые перчатки. 

Граф Фантомхайв только сильнее нахмурил брови, едва скривив губы. Едва приоткрыв глаза, он направил взгляд вниз, скользнув пальцами к пуговицам. А ведь Сиэль совсем забыл, что первые две уже давно расстёгнуты, поэтому руки сами потянулись к третьей, а затем к четвёртой. Себастьян стоял у стола и наблюдал за тем, как маленькие пальцы медленно, но уверенно справляются со своей задачей. 

— Вот, — сказал наконец молодой граф, оставляя рубашку на постели позади себя. 

— Прекрасно, юный господин, — ответил дворецкий, подходя к чужой постели и опускаясь на одно колено. — А теперь позвольте мне исполнить ваше наказание. 

Длинные пальцы скользнули по талии графа Фантомхайв, и горячие ладони легли на чужую спину. Подушечки пальцев прошлись от самого низа доверху, вдоль позвоночника, после снова опустились вниз. Себастьян поднял взгляд вверх, когда его пальцы остановились на чужом клейме. Сиэль нахмурил брови, презрительно смотря на своего слугу сверху вниз, и сам не заметил, что его руки невольно легли на чужие плечи, стоило только дворецкому коснуться шрама. 

— Он трогал вас здесь, — сказал Себастьян, поднимаясь с колен, мягко укладывая молодого графа на простыни. 

— Делай то, что должен, — холодно ответил тот, прикрывая свои глаза, снова стискивая зубы, коротко вдыхая носом воздух. 

— Как прикажете, юный господин, — дворецкий упёрся коленом в кровать между ног графа и скользнул губами по миниатюрным ключицам. 

Его губы оставляли мягкие влажные следы на чужом теле. Его язык плавно оглаживал ореолы, а губы нежно вбирали чужие соски, едва лаская. Он не пропустил ни одного сантиметра, старательно вылизывая и одаривая поцелуями каждую частичку чужой кожи, пока наконец не дошёл до низа. Чужой живот коротко вздымался при каждом прерывистом вдохе. Сиэль всё также молчал, стиснув зубы, ожидая, когда это наконец закончится. Он прикрыл свои глаза рукой, словно не в силах больше смотреть на всё это, когда Себастьян наконец отстранился, помогая молодому графу подготовиться ко сну. 

— Юный господин, мне нужно надеть на вас рубашку. Вы же не собираетесь спать в таком виде, — сказал дворецкий, держа в руках ночную одежду графа Фантомхайв. 

— Да, — выдохнул Сиэль, наконец поднимаясь на кровати, протягивая руки вверх. 

Через несколько минут молодой граф спал, как дитя, а дворецкий затушил свечи и, пожелав ему спокойно ночи, ушёл к себе.