Встреча на поле боя

»Дисклеймер«
Внимание! Дорогой читатель, это произведение основано на реальных событиях, но не претендует на полную историческую достоверность. Действия разворачиваются в выдуманной вселеной, с элементами фантастики. Предупреждаю, о наличии описаний, подходящих под рейтинг 18+
Автор осуждает античеловеческую идеологию, а так же людей, которые её продвигали и поддерживали.
~Приятного прочтения~

Глава I «Начало неизбежного»

«21 июня 1941»

Утро в семье Советского по обычаю, было весьма сумбурным. На кухне гремела посуда, в гостиной опять слышались ссоры. Это была суббота. Тёплый, летний денёк, что буквально обволакивал хорошим настроением каждого советского гражданина. В школе, где время от времени преподавал Союз, сегодня был праздник — выпускной. Долгожданный день в жизни каждого ученика, дети с нетерпением бежали к родному учебному заведению, дабы поскорее увидеть своих товарищей. Каждый из них уже имел представление о своей будущей профессии. Кто-то мечтал стать врачом, кто-то учителем, а кто-то учёным. Каждый хотел внести свой вклад в развитие любимой родины, и это несомненно грело душу большому здоровяку — СССР. 

Несмотря на заслуги пред этими самыми учениками, мужчина решил провести день со своими детьми, внимание которым уделял достаточно редко.

Выходной было решено провести на даче. Ясный летний день весьма тому располагал. Фронт работы был достаточно обширен, Союз был убеждён, что каждому достанется своё занятие. Девчонки примутся за сбор ягод, из которых позже должно быть, будет сварено вкуснейшее варенье. Мальчишки помогут отцу в огороде, это страшное слово «огород» пожалуй на всю жизнь запомнят ребята, и чего только они не предпринимали, дабы избежать усердных работ в поте лица. Ну а сам Совет, целиком и полностью посвятит себя работе с хозяйством. Трава настолько выросла, что в ней без труда затеряется малышка Беларусь, и тогда придётся искать её всей улицей. Крыша прохудилась, до осени необходимо золотать, да в погребе прибраться.

Идея проработать весь выходной на даче, домочадцам по вкусу не пришлась, а потому ребята выдвинули своё предложение — посетить цирк. Буквально на прошлой неделе в город заехали циркачи, с новым и наверняка очень интересным представлением. Долго отца упрашивать не пришлось, в самом деле, семья так давно никуда не выбиралась, что Совет иногда, в глубине души, невольно корил себя.

СССР мужчина был строгий, серьёзный. При незнакомцах обычно вёл себя отстранено, угрожающе смотря на всех сверху вниз. Под тяжелым взглядом серо-голубых глаз обычно устоять не могли, а потому немедля ретировались.

На мировой арене отношение к нему было точно таким же. Страны побаивались здоровяка, с самого первого его появления в зале заседаний. Ни для кого не было секретом, как безжалостно и по зверски он расправился с собственным отцом. Десятой дорогой предпочитали обходить советского гражданина, посему и репутация у него была прескверная.

Вообщем то Союз и не пытался казаться лучше, чем он есть. Мнение последних заботило его меньше всего. Впрочем и с собственной семьей он вёл себя достаточно сухо. В его ледяном взгляде всегда можно было уловить ядовитые нотки придирчивости. Он не старался научить всех вокруг как им следует жить, однако всегда выходило так, что окружающим приходилось подстраиваться под его мнение. Нередко случались и наказания. Совет был убежден, что только кнут и пряник являются основой воспитания детей, и даже своих собственных городов. Иногда приходилось идти на крайние меры, а поиски компромисса бывали даже не рассмотрены.

Несмотря на свою грозную натуру, Совет вовсе не был сухарем. Он мог позволить вести себя более жизнеутверждающе, время от времени напевая весёлые песни или даже пускаться в пляс.

Внешние данные мужчины сопровождали и его характер. Высокий, статный и подтянутый комсомолец ни оставил ни одну даму равнодушной. Ледяной взгляд манил красавиц, предвещая собой что-то таинственное, загадочное и конечно холодное. А его сладкие речи порой были способны вскружить голову любой.

Так и случилось однажды, повстречав на своем жизненном пути такого интересного мужчину, простая советская девушка даже и представить не могла, что судьба улыбнётся ей, позволив выйти замуж за самого необычного русского коммуниста.

Дорога до цирка заняла не так много времени, ребятишки с нетерпением ждали начала представления: РСФСР активно спорил с Казахской ССР, о том, какой же номер будет представлен первым. УССР пыталась уследить за спором братьев, переодически подначивая то одного, то другого. Самая младшая, Беларусь, кажется рассказывала отцу историю, которая приключилась с ней пару дней назад, у школы.

Совет вдумчиво вслушивался в рассказ, изредка уточняя те или иные моменты, пока наконец, в зале не погас свет.

Софиты зажглись, дирижер взмахнул рукой и оркестр завёл энергичную мелодию. На арену вышли два клоуна, которые кажется изображали пантомиму. Люди заворожено смотрели на первый номер представления, а вот Советский провёл параллель с заседаниями. Иногда ему казалось, что вместо работы, он посещает циркачей, репетирующих свои номера. От разыгравшейся фантазии, коммунист невольно усмехнулся, что не осталось без внимания детей. «Нравится» — подумали они, облегчено устраиваясь в своих креслах.

Следующий артист, вывел на сцену ослика, и усердно принялся «накачивать» животинку насосом. Потешное зрелище вызвало бурный смех зрителей, и вправду, не каждый день увидишь такое. Закончив, мужчина запрыгнул на осла, а тот в свою очередь, с диким визгом ломанулся за кулисы. Было ли так запланировано — доподлинно не известно, но по дальнейшему хохоту в зале, было ясно понятно — публике пришлось по нраву.

Затем, до всех донёсся радостный лай! На арену маленькой стайкой выбегали собачки самых разных размеров и пород. Звездой среди них, конечно был пудель. Кудрявый, обаятельный пёсик, о котором мечтало столько женщин и девочек, что просьба «завести пуделя» звучала практически в каждом доме. Исключением семья Советского не стала. Девчонки не редко просили любимого отца о таком домашнем животном, однако под предлогом «большой ответственности», мужчина старался избегать подобной темы. Только за собачонкой ему ещё следить не хватало.

Вслед за игриво лающими псами, вышел самый настоящий дрессировщик. Циркач держал в руках два металических обруча, через которые собачки начали перепрыгивать. Зрители с улюлюканьем захлопали в ладоши, а потрясённый зрелищем Россия, с гордостью заявил отцу, о мечте стать пограничником. Маленький РСФСР не побоится взять ответственность, и самым достойнейшим образом воспитает собак.

Совету стало очень интересно, что же из этого выйдет, а потому уточнил у старшего сына, как же тот выдрессирует собачонку. На что Россия ему с гордостью ответил:

— «лаской!»

Усмехнувшись, старший коммунист слегка нахмурился, и напрягся.

— «И как же собака, воспитанная лаской, сможет обезвредить преступника на границе? Собаки пограничных войск, должны быть грозными, недоверчивыми, чуткими. Дабы ни один враг не посмел вступить на наши территории. Мы должны быть выше, быстрее и лучше, чем другие»

Нравоучения отца несомненно смутили мальчугана, потупив взгляд в пол, мальчик решил доказать отцу обратное, настоять на своём мнении, но вероятно позже.

Последним был номер гимнасток. Девушки и юноши показывали невероятные акробатические номера. Публика с упоением смотрела на то, как «воздушные балерины» буквально порхают под разноцветным куполом. Завороженные зрители без устали аплодировали невероятным чудесам, что воплотили в жизнь, талантливые циркачи.

После удачно проведённого времени под куполом волшебного цирка, семейство русского, направилось в парк. Цветущий, привлекающий молодежь сад, отворил свои витиеватые двери для всех желающих. По дороге к нему, Совета окликнула пожилая старушка - то была соседка семьи, бабка Шура. Она тащила за собой тележку, на которую ремешками была намотана сумка, а в руке держала кулёк из газеты. Очевидно, бабуля направлялась домой с огорода, что не могло не смутить Союза, день ещё не закончился, неужели она так рано закончила с работой по хозяйству? Но соседка просто решила переждать палящее солнце дома, чтобы не перегреться случайно на улице. Видя перед собой заинтересованный взгляд ребятишек, добродушная бабуля угостила семейство ягодами. Довольные детки поблагодарили соседку и с радостным визгом помчались в парк, совсем позабыв обо всём.

Тёплое, летнее солнце прошло точку зенита, и медленно, но верно двигалось к горизонту. Советский лежал на траве, задумчиво вглядываясь в проплывающие в вышине облака. Кудрявые, белоснежные, самых причудливых форм, плавно и безмятежно двигались по небосводу. Дети сидели рядом, с большим удовольствием уплетая спелую жимолость, время от времени кривя свои лица от внезапной кислинки. Недалеко слышался гул людей, что кажется продолжали отмечать свой выпускной. Молодёжь пела, плясала, кто-то задорно наигрывал мелодии на гитаре.

Звук не мог не привлечь любителя поиграть на семиструнной, а потому мужчина с интересом приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть веселящихся.

Дамы кружились в танце, пока гитарист скромно напевал знакомую песню. Вокруг постепенно собирался народ: проходящие хотели отдохнуть после тяжелого рабочего дня, а то и вовсе, скрасить свой день чем-то воодушевляющим.

Убедившись, что дети заняты уплетанием угощения и собственной беседой, коммунист поднялся, и уверенным шагом направился в сторону игривой мелодии.

Влившись в ритм, Советский подхватил красавицу девушку и вовлек её в бурный танец. Комсомолка сперва смущённо улыбалась, но в руках уверенного и сильного мужчины, с заливистым смехом отдалась энергичной мелодии. Они кружились так быстро, что все тягостные думы, посещавшие до сих пор Совета, буквально растворились в воздухе. Более было не важно как прошла неделя, через какие трудности Союз переступал и что приготовит завтрашний день. Танец с головой увлек всех присутствующих, даря яркие эмоции и незабываемые мгновения. Музыка ускорялась и замедлялась, девушки подхватывали слова из песни, льющиеся рекой, коммунист закружил очаровательную партнершу, совсем не замечая подло подкравшийся вечер.

Минувший закат оставил после себя, лишь мелкую полосу малиново-алого цвета, что растянулась казалось бы на пол небосвода. Птицы кружа поднимаются ввысь, бодро щебеча, привлекая внимание прохожих. Лёгкий ветерок окутал улицы, даря окружающим небольшой глоток прохлады.

Дети Советского, давно уже сняли свои сандалики и босиком маршировали по нагретому летним солнцем асфальту. Мальчишки порой очень любили в такое время выбраться на улицу и до самой ночи лежать на горячей дорожке, пристально рассматривая звездный каскад. Иногда им счастливилось заметить падающие звезды, а соответственно и загадать заветные желания. Мечты не всегда исполняются, но детская наивность придавала сил верить в чудо и дальше. Собственно Совета это совсем не радовало, он был искренне убежден в том, что заветные цели куются исключительно отвагой, острым умом и невероятной волей, но говорить им об этом не думал, больно малы, не поймут.

По дороге к дому, коммунист предвкушал завтрашний день. Всё та же поездка на дачу, так и норовила провалиться на этих выходных. Дама, с которой ему посчастливилось станцевать, совершенно искренне приглашала заглянуть к ней на чай. Отказать такой симпатичной красавице, Советский не смел, поскольку не часто участвовал в подобных визитах. Работа буквально съедала всё его свободное время, не оставляя и шанса на краткий перерыв. Возможность быть государством, по началу казалась Союзу очень сладкой, манящей, предвещавшей что-то совершенно новое, а главное интересное. Однако жизнь — гениальный режиссер, а потому иногда смеет ставить такие «постановки», что коммунист успел неоднократно пожалеть о своей физиологии. Бессонные ночи, язвительные страны, массовый голод, разруха вокруг — всё это непомерно давило, накаляло, выматывало.

Как говорит народ — нет худа без добра, и это совершенно точно было так. Несмотря на все невзгоды, в жизни Совета было что-то хорошее — друг. Единственный друг.

Из мыслей Советского вытащили родные дети, которые зашли пожелать спокойной ночи, небольшая традиция в семье русского, которая всегда грела душу, как бы тяжело ни было, ребята всегда озаряли мир своим светом. Не смотря на всю строгость воспитания, на некое «домашнее диктаторство», Совет искренне любил своих отпрысков и конечно гордился ими, вот только показывал это слишком редко.

Перед сном по обычаю, Союз любил прочесть книгу, в течение дня не всегда удается насладиться любимым занятием, поддерживать ум соответствующей нагрузкой, как считал русский, крайне полезно. Погружаясь в мир удивительного рассказа, каждая строчка подогревала интерес читателя. Страница за страницей, пролистывались  достаточно быстро, до тех пор, пока глаза Советского не стали слипаться. День был насыщенным, ярким и позитивным, а следующий обещал быть не хуже. Усталость постепенно давала о себе знать напряжением в руках, которые медленно но верно опускались всё ниже, пока наконец не отпустили книгу. Она с грохотом свалилась на пол, а вслед за ней послышался громкий храп хозяина. Дом Союза погрузился в глубокий сон, царство Морфея подхватило каждого члена семьи, унося в дальние края, даря самые разнообразные впечатления. Кто-то оказался в сказочной  стране, неведомые ранее места манили своей загадочностью.  Волшебные животные рассказывали удивительные истории, а ребята летали во снах словно пух.

Только вот старшему русскому снилось что-то недоброе. Что-то темное, загадочное, затхлое, словно старый каменный подвал, что со скрипом отворил свои двери. Хозяин дома поморщился, нахмурив брови. Могучие руки сжимались в крепкий кулак, а на лбу проступила испарина. Всюду чувствовался запах пороха, кажется вдалеке послышался грохот, толи от тяжелых колёс, толи от тысячи солдат, закованных в латные доспехи. Ржание лошадей доносилось из темноты, копыта гремели, звенели свинцовые пули, всюду слышались крики.

Раздался выстрел.

Затем ещё один, и ещё. Озноб охватил всё тело, точно лёд сковал конечности, не давая пошевелиться. В холодном поту поднялся Союз, в голове засел звон, стоял лишь один вопрос: «Почему?»

***

Ясный солнечный день казалось окутал весь мир. Птицы щебетали весёлые песни, резво перепрыгивая с ветки на ветку, небрежно постукивающего в окно дерева. Воскресным днем люди отдыхали. Совет распахнул окно. Внизу тысячами огней сверкал город. Вместе с тёплым и цветочно пахнущим воздухом, в комнату ворвались приглушенные гудки автомобилей. Ниже, на втором этаже здания, негромко играл патефон, а под окном напевая веселые песни плясали девушки. Вчера наконец зацвели липы, и теперь их запах был особенно свеж и приятен. Союз смотрел на прохожих, каждый из них был занят своими делами. Кто-то спешил на долгожданную встречу, которая наверняка принесет новые впечатления, возможно открытия или даже новый этап в жизни. Кто-то шел в магазины за покупками, даже не подозревая о том, что пятимиллионная армия гитлеровцев вторглась в СССР. Полчища, огромная армия прорвала границу, на протяжении более 2-х тысяч километров. 22 июня станет самым длинным днём в году, самым горьким для страны, раскинувшейся от Карпат до Тихого океана. Хмурый взгляд ледяных глаз, мрачно опустился вниз. Совет не мог поверить, что там за окном, люди живут своей жизнью, а на границах происходят страшные события. События, которые навсегда изменят жизнь каждого жителя могучей страны.

Тяжелая, дубовая дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова, смущено уставившая взгляд в пол. Столица робко вошла внутрь, трясущимися руками удерживая папку с документами. Было видно, что город не спал целую ночь, измученный, потный от волнения, он прокрался чуть дальше. Обычно Москва никогда не выглядел так угрюмо, но и война эта необычна. Никогда Россия ещё не была в такой опасности, не в период нашествий Чингисхана, не в коварное время Наполеона. Германский Рейх заносил свой кровавый меч над всеми, кто стоял у него на пути, к долгожданной цели — России. Не для кого не было секретом, как Берлин мечтал пройтись бодрым и победоносным маршем по Красной площади.

– Я пытался тебя предупредить, но ты не отвечал на телефонные звонки.. — в голосе Москвы не было ничего, кроме пустоты. В глазах застыло то спокойное светлое небо, что было вчера, последний кусочек мира над головой.

Как же больно было Совету смотреть на собственную столицу. На людей за окном, осознавать что сейчас его границу зверски терзают войска Германии, что бравые и смелые ребята отдают свои жизни, за него. За свою любимую родину. Все страны относятся к долгу чести по разному, но Советский готов был салютировать каждому, кто шёл к великой победе, тем кто прямо сейчас делает к ней первые шаги.

Грузно поднявшись с места, тяжелыми шагами «великан» подобрался к городу и небрежно выхватив стопку документов, принялся внимательно изучать информацию.

«Директива №1» — сообщается о внезапном нападении германской армии.

12:00 — советский агент Герхард Кегель из посольства Германии в Москве сообщает, что война начнется в течении ближайших 48 часов.

13:00-17:00 — немецкие танковые части по приказу, выдвинулись к границе СССР.

19:00-20:15 — состоялась встреча руководства СССР, на которой происходило обсуждение возникшей угрозы.

20:00-21:00 — На участке Сокольской комендатуры был задержан бежавший из германской армии солдат — Альфред Лисков. Перебежчик показал, что на рассвете следующего дня, немцы должны перейти границу. Эти сведения были подтверждены еще двумя перебежчиками.

20:50-22:20 — Принято решение привести войска Приграничных округов в боевую готовность «номер один».

22:59 — по данным разведки, немцы начали операцию по минированию вод Финского залива.

23:50 — Народный комиссар Военно-Морского флота Н.Г. Кузнецов отдает директиву о приведении флотов в боевую готовность. 

В ночь на 22 июня 1941 года, военные округа получили директиву о переходе к боевой готовности.

В 3 часа ночи, первые саперы вермахта перебрались на советскую территорию. После мощной артиллерийской подготовки, началось вторжение передовых частей, за которыми последовали главные силы.

— Можешь мне объяснить, где в это время была наша техника?! Почему прорывают оборону?!

— Многие артиллерийские и зенитные части приграничных дивизий находятся в учебных лагерях и на полигонах. Многие командиры в отпусках.

— Просто прекрасно — с тяжелым выдохом протянул Союз — от имени главного военного совета, направь военным советам фронтов директиву, требующую нанести с утра 23-го числа, решительные контрудары.

В это самое время на границе великой державы, бравые солдаты бегло ставили пушки. Мужчины бросались в окопы под звуки грозно рычащего мотора, пролетающих в вышине самолётов. Вражеские авиационные силы сбрасывали такое количество бомб, что кажется сосчитать их было невозможно. Мирное население с криком выбегало из домов, которые в миг загорались неистовым пламенем. Свист падающих снарядов гулом раздавался во всех сторонах, от чего бедные люди не разбирая дороги, неслись куда только возможно. В уцелевших домах выбиваются стекла, повсюду слышится страшный крик матери, что дрожащими руками прижимает родного ребенка к груди. Черный дым застилает глаза граждан, очаг огня разгорался сильнее, распространяясь по всей прилегающей территории.

Под ногами солдат хрустели пластинки, они высыпались грудой из поваленного на земь шкафа. Патефон уныло валялся рядом с ними, почти порванный в клочья. В погорелых досках, оставшихся от разрушенного дома, можно было углядеть советское знамя, что безжалостно поглощал вражеский огонь, поверх валялся догорающий детский стульчик, подпирающий железный циферблат от старинных часов. В овраге лежал трехколёсный велосипед, маленький хозяин которого уже никогда не сможет на нём прокатиться. Рядом расположился плюшевый мишка, до черна измазанный в копоти. Красный в полосочку мячик, детские куклы, антикварный столик для журналов, старушечью тележку – ожидала судьба ничуть не лучше. Неподалеку можно было разглядеть хозяев этих вещей. Люди лежали возле друг друга, чуть приобнимая родных. Им не удалось укрыться от безжалостного огня противника, не удалось найти убежища, что смогло бы уберечь невинных от страшных зверств.

— Ребята! Напоминаю, — прокричал командир советских пограничных войск — не спешите! Перейдут паскуды в атаку, подпускайте ближе, садить на мушку и вести прицельный огонь как учили!

Речь бравого солдата придавала уверенности войскам, под руководством знающего своё дело командира, каждому становилось чуточку легче.

— Пулемётчики бьют по пехоте, снайперы по офицерам, орудийные прислуги по смотровым щелям флангов!

Скоординировавшись, войска приступили к обороне, отважно и храбро сражаясь за свою страну, за своих детей, за их свободу и будущее.

— Как настроение, товарищи бойцы?

— Отлично!

— Порядок!

Задачей каждого из них было поддерживать боевой дух, не дать страху завладеть собой, не отступать назад, держать оборону всеми возможными силами.

На лице Союза застыло напряжение. Ледяные глаза будто пришпилили к стене столицу, желваки на скулах округлились, предвещая собой закипающую злобу и гнев.

Внешне большевик выглядел достаточно спокойным, однако на самом деле больше походил на вулкан, который сулил вскоре взорваться, яростным огнем уничтожая всё на своём пути.

Дабы не накалять и без того «наэлектризованную» атмосферу, Москва решился на отчаянный шаг, подать свой голос и продолжить доклад.

— К четырем часам пятидесяти минутам, фашисты начали наступление по всей протяженности западной границы, начальник штаба белорусского пограничного округа — полковник Сухарев, доложил оперативному дежурству главного управления пограничных войск СССР, на участках 17-го, 86-го, 87-го и 88-го пограничных отрядов, гитлеровцы, после короткой арт подготовки перешли в наступление. Заставы ведут бой. В первые часы войны немцы окружили пограничную крепость Брест, чтобы стереть её с лица земли, привезли осадные пушки.

— Что же Брест?

— Радирует: «Я крепость, веду бой!». Мирные жители в панике пытаются найти убежище. Все отряды и оперполки подняты по тревоге, заняли оборону, связались с частями РККА. Обстановка доложена заместителю наркома, последний приказал пограничникам, отражать нападение всеми имеющимися средствами.

— Что доложишь о войсках противника?

— На нас движется пятимиллионная армия, в составе которой находятся более 5 тысяч самолётов, более 47 тысяч орудий, около 190 дивизий и 4300 танков, а так же самое большое количество артиллерии, когда-либо виданное в мире.

— Надо полагать, гады в первую очередь примутся уничтожать наши аэродромы, железнодорожные узлы и перекрестки дорог. Тактика ведения войны у Рейха уже намечена, он придерживается плана блицкрига, который уже отлично показал себя в Европе.

— Нам просто нужно выиграть время, для развертывания собственных сил.

— Боюсь, этого может быть не достаточно, нам необходимо связаться с Европой и Западом. А сейчас, не теряй времени, мы должны объявить нашим гражданам о сложившейся ситуации.

Обратив свой взор на Москву, Союз заметил на лице столицы, гордость? Совершено определено, город воспрял духом. Неужели он думал, что Совет посмеет сдаться. Посмеет опустить руки? Отдать врагу всё, что было так дорого им двоим, за что веками жили и сражались предшественники СССР?

Тишину разрезал твердый голос Москвы:

— Наше дело правое, победа будет за нами!

Советы устало усмехнулся, взглядом провожая изрядно вспотевший город. Утро выдалось настолько тяжелым, что каждая минута ощущалась мучительно долго.

Мужчину более не радовало ни пение птиц, ни беззаботность собственных граждан. Отныне мир разделился на до и после. Больше ничего не будет таким, как прежде.

На улицах раздался грохочущий рокот, включились громкоговорители. Недоумевающие граждане застыли, точно восковые фигуры, внимательно вслушиваясь в каждое последующее произнесённое слово диктора:

— Внимание, внимание! Говорит Москва!..

Тяжело дыша большевик погрузился в воспоминание, оно нахлынуло словно волна, тяжелая, погружающая под тёмные воды и не оставляющая шанса на спасение.

— 1 мая 1941 года —

Это была их последняя встреча. На Красной площади проходил очередной первомайский парад, однако на этот раз он был особенным.

В это солнечное майское утро, Союз со своей верной столицей готовился ко встрече с немецкой делегацией. Ни для кого не были секретом натянутые отношения этих двух государств. Советы старался делать всё возможное, дабы оттянуть неизбежный конфликт, ещё хотя бы на год. Время летело настолько быстро, подобно урагану, сметающему на своём пути месяца, дни, часы.

Коммунист многие годы усердно бил тревогу по всей Европе, о том что Германия давно был не в себе, превращаясь в настоящего безумца, всё чаще доказывающего свою разрушительную сущность. Однако упорный отказ от сотрудничества со стороны западных держав, не позволил отвратить приближающуюся войну.

Завидев вдалеке амбассадора хаоса, мужчина невольно напрягся. Эта страна прошлась смертоносным маршем по многим европейским державам, открыто угрожая всем и каждому.

Выглядел немец как всегда опрятно, одетый с иголочки, в свою любимую военную форму Вермахта, которую кажется не снимает с 30-х годов.

На лице царил острый оскал, белоснежные клыки растянулись в слащавой ухмылке, в сочетании с мышиного цвета формой, напоминали акулу, выискивающую добычу на мировой арене. Глаза с прищуром следили за каждым движением окружающих, словно кот, облизывавшийся на сметану. Совет часто подмечал их необычный медовый оттенок, некогда немец ассоциировался у большевика с любимым лакомством. Веснушки усыпанные по наглому личику — являлись настоящими поцелуями солнца, точно искры, летящие от огня, они согревали и буквально плавили сердца многих. Яркие малиновые кудри то и дело наровили показаться, из под угрожающей всем своим видом фуражки, в этом была некая игривость, и неповторимый шарм Третьего Рейха.

Шлейф вишневого парфюма всегда окутывал присутствующих, воображение сразу рисовало спелую темную ягоду, с которой непременно будут стекать росинки, предвещающие свежесть и скорое удовольствие. Аромат смешивался с терпким запахом пороха, будто залп огня попал точно в сладко-кислый плод вишневого дерева. Рейх всегда старался сочетать в себе самое лучшее и превосходное, но в то же время простое и надежное.

Худощавое тело бережно укрывалось под кителем, обладатель сего придерживался строгости и ясности, не позволяя кому-либо думать о том, что скрывается под военным мундиром.

Ростом Рейх был не большим, но в сравнении с большевиком, уступал чуть-ли не в два раза. Однако «приземленность» он с лихвой компенсировал своим взрывоопасным характером.

Стерпеть такую гадину было под силам только двум странам — Королевству Италии и Японской империи. Эта троица успела завоевать свой авторитет на мировой арене одной лишь своей политикой, при том набравшись с лихвой заклятых врагов. Собственно, немец даже соизволил позвать в свой альянс коммуниста, сладко распевая об «исторической миссии четырёх держав, о принятии долгосрочной политики, дабы направить будущее развитие своих народов в нужное русло, путем разграничения их интересов в мировом масштабе».

Советский Союз чувствовал, что в немецких кругах нарастает раскол по вопросу о том, следует ли Германии начинать войну с Россией. Но большевик не мог знать, что Берлин тайно обсуждал вторжение ещё с лета 1940 года, вскоре отдавая приказ готовиться к войне на востоке. Несмотря на разговоры сторон о возможном вступлении СССР в качестве четвертой державы Оси, планы немцев уже были построены и неоспоримы.

На параде страны вели себя достаточно отстраненно. Советский вещал об «исключительно сложной мировой обстановке». О том, как принимались огромные усилия для модернизации советской армии, а так же её перевооружения. Начале производства танков новых образцов. Меньше чем за жизнь одного поколения, советская сторона создала независимую экономику, была проведена коллективизация сельского хозяйства, создана мощная индустрия. Русским приходилось больше думать о фабриках и заводах, нежели о собственном комфорте. Ещё с 30-х годов, уровень жизни повысился. В магазинах появлялось больше товаров, люди не жили в роскоши, но одевались достойно, прилично, и выглядели вполне счастливыми.

Германия же внимательно наблюдал за новейшим орудием русских, взвешивая их шансы в предстоящей борьбе.

По красной площади бодро маршировали солдаты, лица их были сосредоточены на поставленной командованием задаче. Строевым шагом двигались они на встречу прохладному ветру, дарящему свежесть майского дня. Техника выезжала следом, вызывая неподдельную гордость Союза и Москвы — их усилия не были напрасными, они искренне верили в свои победоносные орудия.

Из наваждения Союза вывел Москва, что незаметно старался скрыться из поля зрения. Грозный рык страны застал столицу врасплох, перекрывая доступ к безмолвному отступлению.

— Я вижу ты не в себе, мне хотелось взбодрить тебя чем-то — расслаблено выдал город.

— Лучше доложи республикам о моём уходе. — Союз поднялся с места, встречая взглядом растерянность Москвы.

— Куда ты собрался?

— На фронт — четко отрезал Совет.

Он уже всё решил для себя. Эта страна крайне привержена своему народу, и отсиживаться здесь, в столице, было не в его правилах. Союз был готов поддержать свой народ лично, словом и делом.

Прощание с собственными, маленькими детьми для отца семейства было неимоверно тяжелым, горьким событием, однако он не смел показать им сейчас что-то кроме решительности. Они должны верить в победу, должны ждать его с самыми хорошими новостями.

— Чего в угол забился? А вы что приуныли? — раздался басистый голос отца. Совет наклонился к республикам, ласково погладив младшую дочь по голове. — Не дрейфить! Народ стоит за нас, за свою великую родину, и мне предстоит постоять за их жизни. Мы знали что это произойдёт? Знали. Мы к этому готовились? Готовились. Товарищи, сейчас от нас всех требуется только одно: мужество и отвага. Отвага, отвага, и ещё раз отвага.

На лицах родных застыло отчаяние. Младшим не хватало воздуха от нарастающей печали, а самый старший, Россия, мертвой хваткой вцепился в рукав отца, не желая ни на миг не отпускать самого близкого человека. Беларусь горько вскрикнула, о том что никогда не сможет его отпустить. Никто из них не был готов расстаться с ним, с любимым отцом. Несмотря на все неурядицы, на хорошее и плохое, каждый из них сейчас проживал настоящую бурю эмоций. Слезы градом катились по нежным, розовым щечкам, а нарастающая тоска буквально превращалась в отчаяние...