Глава 10
Саундтрек к главе:
Olafur Arnalds - So Far.
Любовь — хрупкая вещь. Сейчас ты безмерно счастлив, а потом, она оставит лишь боль и воспоминания...
Подъехав к дому, София пулей выбежала из машины, и забежав внутрь, стала быстро подниматься по лестнице, намереваясь скрыться от мужчины прежде, чем он сможет догнать её.
— София, стой! — крикнул Сальваторе, догоняя её.
Схватив её за руку, мужчина развернул её лицом к себе, и толкнув назад, прижал к стене, блокируя путь отхода.
—Отпусти, — проговорила она, пытаясь протиснуться, но Сальваторе подошёл вплотную, удерживая её.
— Попалась, — произнёс он, ухмыльнувшись.
Закатив глаза, София раздражённо фыркнула. Затем впилась в его невероятные карие глаза, мысленно испепеляя.
— А вот теперь мы поговорим, красавица.
— Нам не о чем разговаривать, — фыркнув, бросила она.
— Да ладно тебе, малышка, не злись, — он наклонился вперёд, — Я хочу просто поговорить.
Она молча смотрела на него, пытаясь разглядеть в его глазах что-то, что помогло бы ей разобраться в нём. Сердце болезненно ныло, заставляя девушку вспомнить момент, когда он трахал Алекс.
— Просто оставь меня в покое, ты уже достаточно сделал, — устало произнесла она, и печаль мелькнула в её янтарных глазах.
— Ты любишь меня? — спросил Сальваторе.
София округлила глаза, и пару минут была словно парализована, но очнувшись, она печально покачала головой и выдохнула.
— Да, люблю, — ответила она, — Доволен? Я как дура влюбилась в убийцу, переступая через свои принципы. Боже, призналась, и как камень с плеч.
Она рассмеялась. Смеялась так громко, пытаясь заглушить боль смехом. Но это не помогало. Слёзы потекли из глаз, заставляя её задыхаться от чувств, которые копились внутри неё так долго. Она устала. София посмотрела на него, и маленькая надежда поселилась в её сердце. Что если он чувствует то же самое?
Сальваторе пару секунд всматривался в её глаза, найдя там столько боли и печали, что невольно его сердце сжалось, напоминая, что он больше не робот. Что его сердце ожило, благодаря этой хрупкой девушке, с большими карими глазами. Но он не мог позволить чувствам взять вверх. Они лишь губят. Затмевают разум, лишая здравого смысла. В итоге, любовь причиняет лишь боль, оставляя глубокие раны на сердце. Он видел, как Маттео тянуло в омут любви. И ему это не нравилось. Его брат стал мягче, и Сальваторе не хотел становиться таким, отдавая всю свою тьму одной девушке, которая в итоге сломает его.
Он должен оттолкнуть её, заставить ненавидеть его так сильно, что она забудет свою любовь к нему. Так будет намного проще.
— Глупая София, — усмехнулся он, — Я не люблю тебя, и никогда не полюблю. Думаешь, что мне может понравиться такая замухрышка, как ты? Ты только посмотри на себя.
Он окинул её насмешливым взглядом, пробегаясь по всему телу.
— Избалованная девочка, которая не знает, что такое реальная жизнь, — усмехнулся он, — Слишком испорченная, и делающая вид, что ей плохо. Панические атаки? Да брось, София, ты всего лишь девочка, которую недолюбили родители, и ты пытаешься всеми силами привлечь хоть какое-то внимание к себе. Очнись, мир не крутится вокруг тебя. Ты нахрен никому не сдалась, поэтому подбери сопли, и повзрослей уже, чёрт возьми!
Она отшатнулась, словно от удара. Его слова ударили больнее хлыста. Затем она взглянула на него, и вложила в свой взгляд столько ненависти, что Сальваторе невольно отшатнулся, отступая назад. Толкнув его плечом, София побежала к спальне, и забежав внутрь, громко хлопнула дверью, прислоняясь к ней спиной.
Он насмехался над ней, растаптывая её гордость, и снова разбивая её хрупкое сердце в дребезги.
Она закрыла рот рукой, заглушая громкие рыдания. Он сделал ей больно. А чего она ожидала? Что он скажет: «София, я люблю тебя?». Она действительно глупая. Любовь сделала её слепой, и она не знала, сможет ли когда-то видеть полноценно.
Рыдания продолжались до самого утра, и только с рассветом она уснула на холодном полу.
Застонав, девушка прислонила руку ко лбу, щурясь от боли. Затем попыталась разлепить опухшие веки, приподнимаясь с твёрдого мраморного пола. Тело ломило, а голова болела так сильно, что с каждым шагом в ванную комнату, боль отдавалась в сто крат сильнее.
Подойдя к зеркалу, София ужаснулась своему бледному и опухшему лицу. Веки были слишком красные, и кровь прилила к зрачкам, делая её вид ещё более нездоровым.
Открыв кран, она ополоснула лицо холодной водой, устало выдыхая. Ей всё осточертело.
Она чувствовала себя настолько сломленной и опустошённой, что хотела исчезнуть из этого грёбаного мира, полного лжи и грязи. Человеческая жизнь ничего не стоит. Люди рождены, чтобы умереть, поэтому, никому нет дела до того, как ты себя чувствуешь. Пора открыть глаза, и перестать верить в то, что люди могут любить. Большинство самовлюбленны.
София не отрицала, что сама была из этого же числа. Она также была лицемерна, как и остальные. Она скрывалась за маской счастливой девушки, как и полагалось маркизе Апулии. Взор толпы был направлен на неё, и она не могла проявить слабость.
И только с ним, она отбросила маску, раскрывая всю свою душу наизнанку. Но, всё что он сделал, так это вырвал её сердце, поиграл, и выбросил, безжалостно уничтожая её веру в то, что он мог что-то чувствовать.
Она думала, что видела тень человечности в его взгляде и поступках для неё. Но оказалось, что это притворство. Ловкий трюк хитрого охотника. Хорошо отыгранный спектакль опытного кукловода.
Она слышала, как громко хлопнула входная дверь, говорящая о том, что мужчина покинул особняк. Так даже лучше. Она не хотела видеть его.
Прошло около четырёх часов с тех пор, как София лежала и тишина дома окружала её, полностью погружая в свои мысли. Живот сводило, подавая признаки жизни, но девушка настойчиво его игнорировала, не видя смысла вставать с постели. Не было сил. Хотелось просто умереть.
Так пролетел ещё один час. Шум входной двери заставил девушку невольно съежиться, и сильнее укутаться тёплым одеялом. Она услышала скрип половиц и тяжелые шаги за дверью. Внезапно ходьба прекратилась. Она бросила взгляд на дверь, замечая мужскую тень. Затаив дыхание, девушка ждала, когда мужчина откроет её. Но этого не произошло.
Сальваторе стоял перед дверью, не решаясь войти внутрь. Он пытался прислушаться, но всё, что он получил, так это тишину в ответ. Взгляд Софии, полный боли и ненависти, крутился в его голове всю ночь и день, не давая ему сосредоточиться на работе. Его волновало и то, что девушка не выходила из комнаты целый день. Он поручил охране следить за ней, и если бы она вышла из комнаты, то его люди сразу бы доложили ему об этом. Но она этого не сделала, и это было не хорошо. Она могла умереть от обезвоживания и голода. Совесть мучила его, но он думал, что поступал правильно. Он должен отбросить все чувства, снова возвращаясь к своему внутреннему монстру.
Развернувшись, мужчина направился прочь от комнаты, спускаясь на первый этаж. Подойдя к журнальному столику, Сальваторе открыл бутылку скотча, и залпом стал осушать её. Темная жидкость больно обжигала горло, но эта боль была приятнее той, что он испытывал рядом с ней. Он не мог позволить себе чувства. Они погубили его мать. Она так сильно была ослеплена любовью к его отцу, что не заметила, как он потянул её вместе с детьми на дно ада.
Она умерла, любя монстра. Сальваторе не хотел повторять ошибку матери. Любовь —это всего лишь слабость, которую он не мог себе позволить.
Его отвлёк звонок мобильного, и достав телефон из кармана, Сальваторе ответил:
— Слушаю, брат.
— Как продвигаются дела? — спросил Маттео.
— Нормально, — ответил мужчина, — Я разобрался с поставками и больше Спарк не доставит нам неприятности.
— Отлично. Что происходит между вами с Софией?
— Ничего, — бросил Сальваторе, тяжело садясь в кресло.
— Не ври мне, брат, девчонка любит тебя.
— То, что она влюбилась в меня, ещё не значит, что и я что-то к ней чувствую, — мужчина выдохнул, затем взял сигарету, поджег, и затянулся.
— Веди себя нормально, я не хочу, чтобы Адриана расстраивалась из-за сестры.
— Хорошо, братишка, а теперь иди к чёрту и дай поспать, — усмехнувшись, мужчины попрощались и Сальваторе сбросил трубку.
Скрип половиц заставил Сальваторе повернуть голову, и он тут же наткнулся на Софию. Она спускалась по лестнице, намереваясь быстро спрятаться на кухне, но встав, мужчина направился в её сторону, и схватив за руку, развернул к себе лицом, разглядывая её опухшее лицо.
— Отпусти, — прохрипела она.
— Нам нужно поговорить, — проговорил Сальваторе, всё ещё держа её за руку.
— Ты достаточно сказал. Просто оставь меня в покое, хорошо?
Она вырвала свою руку и развернувшись, быстрым шагом направилась в сторону кухни. Затем войдя внутрь, она достала стакан, наполнила его холодной водой, и осушив, поставила обратно. София слышала шаги сзади, поэтому развернувшись, наткнулась на мускулистую грудь мужчина. Она раздражённо закатила глаза, складывая руки на груди.
— Что тебе от меня нужно?
— Тебе нужно поесть, — он обвёл её бледное лицо взглядом, — Не упрямься, малышка.
— Не называй меня так, — раздражённо проговорила она, — Я лучше умру, чем буду находиться в заложниках с тобой!
С неё достаточно. Его перепады настроения сильно её раздражали и изводили морально.
— Ты сам сказал, что ничего не чувствуешь ко мне, тогда какого чёрта ты продолжаешь возиться со мной? Просто отпусти меня, и дело с концом.
— Я не отпущу тебя, красавица, даже и не думай об этом, — прорычал он, прижимая её к столешнице, — Ты моя!
Она посмотрела на его сжимающуюся челюсть, и громко засмеялась.
— Твоя? Я не вещь, чтобы быть чьей-то! Я женщина, у которой есть свои права, поэтому, закрой свой рот и побереги свои замашки собственника для своей шлюхи Алекс!
Она толкнула его, и пройдя мимо, скрылась за поворотом. Сальваторе зарычал, затем замахнувшись, ударил кулаком в стену.
— Дерьмо! — произнёс он, прислоняясь лбом к стене.