Наказание.
тэги :порнушка, яндере, девушка-читательница, связывание, насилие, наказание, интенсивная порка
Персонажи:
Моя геройская академия – Бакуго, Киришима, Даби, Ястреб, Чисаки Кай, Айзава, Тодороки
Магическая битва – Тоджи, Нанами, Гёто, Годжо, Сукуна, Наоя
Хайкью - Ивадзуми, Мацукава, Сакуса, Суна, либо близнец Мия
Блю лок- Исаги, Рео, Кунигами
Клинок, рассекающий демонов - Доума
Человек-бензопила- Аки
"П-пожалуйста, м-мне так жаль! П-прости меня!" - всхлипываешь ты, голос срывается от всхлипываний. Грудь наполнена паникой – хочется что-то исправить, но получается чуть меньше, чем разжигание еще большей паники.
"Хаах ..." Он вздыхает. Небрежно затягивая путы потуже на запястьях, поднимая их немного выше над головой, пока ты не встанешь как следует на цыпочки.
Ты дрожишь в одном нижнем белье в тревожном ожидании его гнева.
Поглаживая твою спину и держа твой живот твердой рукой, он думает, что никогда не чувствовал подобного страха, но, к сожалению, "Ты нарушила правила, Солнышко ... и теперь тебя ждет наказание".
Он расстегивает ремень. Твои барабанные перепонки горят от резкого звука, так много крови приливает к ним, что у тебя кружится голова.
Ты думаешь, что можешь упасть в обморок.
"Какими были правила, а? Ты их помнишь?" Он бормочет ровным тоном, говоря ужасно тихо, прижимаясь губами к твоему виску. Он ждёт твоего ответа.
Ты всхлипываешь и жалобно киваешь, а он напевает в ответ, успокаивающе потирая кругами твою дрожащую, покрытую гусиной кожей кожу.
"Расскажи их мне". Он просит, касаясь носом линии твоих волос, когда ты вздрагиваешь от его прикосновения.
Голос дрожащий, процеженный сквозь слезы и безнадежное чувство ужаса, подбородок вздернут вверх, нужно глотнуть воздуха. "Н-никаких драк, н-никаких споров, никаких п-побегов..."
"Ага..." Он напевает, вдыхая аромат твоего шампуня, вдыхая запах твоей макушки, целуя ее как бы в знак уважения – или в качестве небольшой милости перед началом работы. "И тебе удалось нарушить все три правила за одну ночь. Ты гордишься этим? Тебе кажется что ты смогла? А? Стоило ли оно того?"
Ты хнычешь во время допроса, чувствуя себя все меньше и меньше с каждой секундой – такой беззащитной там, где ты есть, практически подвешенной к потолку, словно туша животного. Лишена всего, что могло бы защитить тебя – или что, по крайней мере, смягчило бы надвигающийся натиск боли, которую ты, как известно, боялась.
"Н-нет..." это видно по твоему телу. Мурашки на коже и холодный пот, дрожь от груди до пальцев ног. "Ты сожалеешь об этом, не так ли?" Пробормотал он, наматывая ремень на кулак один раз, два, три. "Мм, может быть, ты дважды подумаешь об этом в следующий раз ... или, может быть, ты наконец поймешь свое место".
В завершение он мягко прикусил твою щеку, затем так же нежно взял за подбородок, приподняв твое лицо, чтобы ты смотрела на него, и шагнул вперед. Прижавшись своим лбом к твоему, он погладил твою челюсть большим пальцем – его губы оказались совсем рядом с твоими.
"Я сделаю тебе больно, моя дорогая". Он мурлыкал, поглаживая твою попу прохладной кожей ремня в своей хватке – такой резкий контраст с тем, для чего, как ты знала, он планировал его использовать. "Я обещал, что сделаю это, и ты вынудила меня..."
Затем он поцеловал тебя в губы – медленно, сладко – так, что ты заплакала, задыхаясь, пробуя на вкус твои слезы и проделывая ужасную работу, сдерживая ухмылку, когда ты почувствовала, как она легкомысленно тронула уголок его рта.
Он облизнул губы, как только отстранился, и стал ходить вокруг тебя по кругу, как акула.
"Сколько ударов ты заслуживаешь?" Он задумался. "Я думаю, по одному за каждое нарушенное тобой правило справедливо, но этого кажется тебе будет мало ..."
Он остановился позади тебя, целомудренно поцеловав твою руку, прежде чем потереться о нее носом.
"Может быть тридцать?" Предложил он, и твои глаза тут же расширились.
Яростно тряся головой, мольба уже вылетает из тебя отрывистыми фразами. "Нет, пожалуйста..."
"Нет? Слишком много?" Он надулся, не потрудившись скрыть свое ликование. "Хорошо, хорошо, успокойся, детка. Дыши". Он успокаивал без усилий. "Я думаю..."
Последовала пауза – задумчивый гул, когда он обхватил тебя руками спереди и прижал к своей груди в объятиях.
"Тьфу, блядь, я не умею придумывать правила на лету ..." Он притворился, уткнувшись челюстью в ямку у тебя под мышкой, прежде чем прижаться к мягкой плоти щетиной на подбородке.
Он сжал зубы, продолжая размышлять, прежде чем раздраженно вздохнуть.
"Я действительно не думал, что ты их нарушишь, понимаешь? Я думал, ты будешь хорошим питомцем..."
Ты дрожала, опустив глаза на ремень, который он держал в своих больших руках, и хныкала при виде того, как он просто играл с ним, выводя тебя из себя, будто настоящий садист.
"Но тебе просто нужно разочаровывать меня, не так ли?"
Ты прикусила губу, чтобы сдержать рыдание.
"Это должно было быть сложно"... и теперь мне приходится принимать трудные решения..."
Он отошел от тебя, оставив тебя шататься – пальцы ног едва касались холодного пола подвала.
Ты изо всех сил стараешься подготовиться к следующим событиям, но чем больше ты готовишься, тем больше напрягаешься и тем сильнее плачешь. "Пожалуйста! Я буду х-хорошей! Обещаю! Я д-действительно сожалею..."
"Я знаю, детка. Я знаю~ Ты будешь." Он воркует, целуя твой позвоночник и потирая твои бока – чувствуя, как твои ребра дрожат от страха, как ты пытаешься вдохнуть сквозь панику. "Я хочу убедиться, что нам больше никогда не придется сожалеть".
Он обнимает тебя за бедра спереди, поддерживая, одновременно поглаживая петлей своего ремня твои пухлые щеки – осторожно дразня нежную плоть тем, что вскоре должно было произойти.
Он облизнул губы– услышав это обещание, уже представляя, как безупречная плоть расцветает от его отметин.
"Я думаю, тридцать - это справедливо."
"Н-нет, п-пожалуйста, не надо", – бьешься ты, но делаешь немногим больше, чем просто ничего.
"Не ерзай". Он останавливает тебя, его рука сжимает твое бедро, и тупые ногти оставляют вмятины на тонкой коже, удерживая тебя неподвижно, прижимая твой бок к его груди – интимно прижимая тебя к себе, при этом издавая жуткое бормотание, все еще слишком тихое для того, что он говорил. "Помни, еще десять ударов, если ты будешь драться со мной, и еще десять, если будешь спорить".
По крайней мере, он не заставляет тебя считать....
Ты бы не смогла даже под угрозой – слишком занята криками.
Каждый удар подобен удару кнутом, тут же попадавшим на след от другого . Этого достаточно, чтобы тебя вырвало после половины, хотя в основном это просто вода и желудочный сок.
Он сжалился настолько, что позволил тебе сделать небольшой перерыв. Отжимает свою колотушку для жен и вытирает ею твой рот, а также смахивает капельки пота с твоего лба, прежде чем поцеловать тебя в лоб.
"Осталась половина, милая, у тебя все так хорошо получается", - успокаивающе прошептал он, держа тебя за щеки, чтобы поднять твое лицо, глядя в безнадежный взгляд твоих заплывших слезами глаз– такой потерянный, что он не знал, слышишь ли ты его вообще.
После этого он ведет себя так, как будто сожалеет, но стояк, которым он терся о тебя в поисках какого-то облегчения, не обманывает.
Его дыхание затруднено и горячо, он сопит у твоей руки, там, где он теперь оставляет влажные поцелуи. "Такая хорошая" - Он тяжело сглатывает, хмурит брови, голос хриплый от вожделения. "Хороший питомец."
Вы не заметили, что он закончил. И облегчение тоже не ощущается. В этом нет особого утешения, особенно когда боль все еще настолько ошеломляюще сильна, что ты не чувствуешь ничего, кроме резкого жжения.
Он бросает ремень на пол и расстегивает ширинку, стягивает брюки вместе с боксерами, в спешке выбираясь из кучи вещей – все это время оставляя небрежные поцелуи на твоем плече и затылке, бормоча похвалы. "Ты была так хороша - так добра ко мне - я вознагражу тебя - моя хорошая, блядь, крошка - я заставлю тебя чувствовать себя чертовски хорошо..."
Плоть твоей задницы горит рубцами и рассеченной кожей, уродливые отметины уже покрывают некогда красивый цвет ужасными оттенками. Твое горло разрывается от всех этих криков – ты плачешь только сильнее, когда он берет тебя за бедра и откидывает назад, навстречу своей толстой эрекции.
Он бесстыдно трется о твои половые губы – в бешенстве, с разинутым ртом, издает грязный дрожащий стон, плотоядно любуясь прекрасным видом, созданным его руками – чувствуя себя таким гордым, что возбудился от чистого садистского наслаждения – и теперь хрипло посмеивается.
Он высунул язык и позволил своей слюне капнуть на член, затем запечатлел еще один поцелуй между твоих лопаток. Скользя кончиком пальца вниз, просунул его между твоими бедрами, пока он не коснется вашего входа.
Хриплый стон обжигающе прокатился по твоему позвоночнику, и еще один крик вырвался из твоей груди, когда он погрузился внутрь, не теряя ни единой секунды.
Он уткнулся лицом тебе в спину, медленно проталкиваясь внутри тебя, обхватив тебя обеими руками, как раньше, – крепко прижимая тебя к себе, прежде чем начать интимный темп, трахая только самые глубокие, уютные части тебя.
"Я люблю тебя, солнышко- ты моя- насрать на всё - остальные могут просто съебать, мне похуй - пока ты у меня есть - прямо здесь... навсегда."
П.с. Простите, что так долго, но надеюсь вам понравился этот перевод. Напишите, стоит ли и дальше переводить подобные ваншоты (без персонажа.)?( У этого автора много всяких горяченьких и интересненьких текстов.)(〃＾▽＾〃)
П.с.2 Да почему когда я в пинтересте пытаюсь найти эстетику наказания мне постоянно выскакивают анальные пробки с хвостом! Дайте мне нормального мужчину с плетью!
Раз уж такая пьянка началась давайте я парочку картинок сюда накидаю. Для full погружения.