(Пере)рождённая

Я несколько раз тянулась рукой к звонку, но потом снова обессилено опускала её вниз. Я почувствовала дрожь в коленях, а живот неприятно свело от волнения.

Страх перед неизвестным всегда подкашивал меня. Ведь я не из самых решительных девушек. Всё, результат чего я не могла предугадать, вызывало панику.

Не знала, что ждёт меня за этой дверью, но чувствовала, что просто обязана собраться с силами и нажать, наконец, на грёбанную кнопку звонка.

Потому что во второй раз я не решусь прийти сюда, к отцу, чтобы поговорить. Чёрт, я даже не понимала, как вообще собралась с духом и доковыляла до этой квартиры.

Вообще, если бы не Ян и его настойчивость, которая скоро меня явно доконает, здесь бы и духу моего не было. А Макаров с утра решил за меня, что мне не нужно ходить в школу в ближайшее время, пока всё не уладится. И поэтому он позвонил в школу и сказал, что я болею и сам также отмазался, утверждая, цитирую: «Я не знаю, что ещё ты можешь натворить пока меня не будет дома. Поэтому для пущей уверенности я выйду с тобой вместе на больничный». И опять же, желания спорить у меня не было. Ничего же страшного не случится? Школе ведь без меня не рухнет?

И Ян стоял за моей спиной, наблюдая за моими движениями, и тем самым, ещё больше заставляя нервничать. Своих дел что ль нет?

Я вздрогнула, когда внезапно услышала звук звонка за дверью: чтобы восстановить дух, решила опереться на стену и случайно зацепила злосчастную кнопку. Наверное, если бы не эта нелепая случайность, я бы до сих пор стояла бы и пялилась на железную поверхность двери.

А парень за спиной, от моих неловких движений, лишь усмехнулся.

Дверь открыл уставший, невзрачный папа, на вид постаревший лет на пять, со щетиной, которая была и до моего ухода, но теперь она была гуще, и мешками под глазами. От этого зрелища мне хотелось плакать. Да, я обижена на то, что они врали мне многие годы, но ведь это мой папа, который был со мной и в горе, и в радости. Принимал все мои подарки, за которые мне сейчас стыдно, принимал все мои капризы и странности. Да, я была зла, но нельзя злиться вечно.

Я заметила, как его глаза немного увлажнились от слёз. На что я криво улыбнулась и пожала плечами.

Отец порывисто меня обнял крепко-крепко, так, что самой захотелось плакать, почувствовав родное тепло. Сильнее прижимал к себе и тихо шептал:

— Доченька... Вернулась... вернулась... — я обняла его в ответ лишь через некоторое время, ведь во мне боролись два противоречия: оттолкнуть или прижать. Выбрала второе. И не жалела.

Затем он отпрянул от меня и посмотрел вперёд себя. Кажется, он заметил моего спутника.

— Кто это? — спросил отец, не отводя взгляд от парня. На его лице не было ни капли презрение, только любопытство.
— Эм... Это Ян, — ответила я, потупив взгляд. — Помнишь того ученика, который подтягивал меня по биологии? Вот это он.

Взглянула на парня. Тот уже приблизился к нам.

— Да, я Ян. Приятно познакомиться... — он вопросительно взглянул на отца.
— Андрей Маркович.
— Приятно познакомиться, Андрей Маркович. Видите ли, когда ваша дочь сбежала из дома, она пришла ко мне, — отец вопросительно на меня посмотрел, я лишь пожала плечами мол «На меня не смотри». — Да, она рассказала мне об этой «ситуации», — последнее слово он выделили интонацией.
— Понятно, — со вздохом ответил отец и вошёл в квартиру. Я следом за ним.

Зайдя, я хотела было закрыть дверь, но заметила, что Ян стоял на пороге.

— Ты чего?
— Может, пригласишь? — спросил он, улыбнувшись уголком губ.
— Сударь, не соизволите ли войти в сие помещение? — произнесла с лукавой улыбкой и с насмешкой.
— Благодарю, — проходя в квартиру, ответил он и криво улыбнулся.

Сняла верхнюю одежду и направилась вглубь квартиры, но парень не хотел идти за мной.

— Тебя и на кухню нужно приглашать? Или ты хочешь сначала экскурсию по всему помещению? — несмотря на обстоятельства, я ещё умудрялась острить.
— Думаю, вам лучше будет поговорить наедине.
— Но...
— А ещё лучше будет, если я пойду и посижу в машине.
— Тогда зачем вообще пришёл? — закатила глаза и скрестила руки под грудью.
— Хотел убедиться, что ты не убежишь в последнюю минуту, — невинно пожал плечами. Ну просто святая доброта. Убила бы.

Он долго смотрел мне в глаза, будто бы что-то выискивая, будто ждал, что я попрошу его остаться. Но нет. Нам с отцом действительно было о чём поболтать, и некоторые вещи не для чужих ушей.

А парень, видимо, разочаровавшись в моём молчании, усмехнулся и ушёл. А я потопала на кухню.

— Пап, Ян решил, что лучше посидит в машине, — заявила я, садясь за стол. Напротив сел папа.

Кухня была в плачевном состоянии. Сразу видно, что здесь уже сутки не было женской руки. Хоть такой малый срок, но грязи было достаточно. Папа никогда не отличался чистоплотностью.

— Тем лучше для нас, — многозначительно произнёс он. — Кстати, а ты разве не должна быть сейчас в школе? — он вопросительно поднял одну бровь.
— Ян решил, что пока мне лучше сидеть дома.
— Хм... Кажется, этот Ян многое для тебя значит. Надеюсь, ты ничего не успела натворить пока жила у него? И почему у него?
— Папа, не говори ерунды, — возмущённое, даже немного обидно. — Не знаю, почему. Я не смотрела куда иду, и ноги сами принесли меня к его дому.
— Он тебя не обижает?
— Всё под контролем, — отрезала я. Доходило до смешного. — Даже если он меня обидит, я всегда могу его сжечь, пока он спит, — усмехнувшись, улыбнулась уголком губ.
— Мда, — вздохнул отец. — Ну, перейдём к сути. Я ведь понимаю, что ты не просто поболтать зашла.
— Да, — протянула я.

Наконец, я узнаю своё настоящее прошлое. Понимала, что это будет непросто пережить, но сейчас или никогда.

— Я не буду долго разглагольствовать. Итак, шестнадцать лет назад у нас с твоей матерью родилась дочь. Мы назвали её Ярославой — она была словно солнышко, светлая, с голубыми ясными глазами. Когда ей было пять месяцев, она выпала из окна 5 этажа. Сама понимаешь, после такого не выжить. Это была только наша вина и ничья больше. Мы не доглядели, оставили её одну в комнате с открытым окном, а она была хоть и маленькая, но активная и в то время уже ползала. Окна были низкие, — отец не смотрел на меня, лишь на воображаемую точку на столе и не отрывал глаз.

А я чувствовала как к горлу подступал ком. Сильно сжимала ладони. Такое не каждый выдержит. Они, наверное, винили себя всю жизнь.

Папа молчал, а я сидела в раздумьях, разглядывая его и не проронив ни слова. Но он прервал тишину.

— Семь месяцев твоя мать не выходила из транса. Она всё время плакала. И я хотел сделать то же самое, но мне нужно было как-то её всё же успокоить и не дать раскисать и дальше. Я силился, нагружал себя работой. И в один день, возвращаясь с работы, я заметил толпу собравшуюся у трёхэтажного частного дома и пожарную машину. Я был уставший и мне просто хотелось пройти мимо и уйти, но что-то заставило меня подойти к этому дому. Я увидел, что дом горел. Из окон полыхал красный огонь, а над домом клубился чёрный как смоль дым. Никто не знал, от чего он загорелся.

Он вновь остановился и поднял взгляд на меня. А я смотрела в его ясные голубые глаза. Ярослава была бы очень на него похожа.

— Пожарные на руках вывели из дома маленькую годовалую девочку с чёрными, как дым над этим домом, глазами. Я первым подбежал к спасателю и он спросил, знаю ли я тебя. Я не хотел отвечать, что нет, но ответил честно. Он сказал, что не любит, когда дети попадают в детские дома: там плохие условия и дискриминация личности. Я не понимал, к чему ведёт этот разговор, но он сказал, что, если я желаю забрать тебя к себе, он сделает всё возможное, чтобы это случилось. Конечно, он сначала проверил бы моё семейное положение и состояние моего заработка, ведь отдать дитя вот так, абы кому верх безумия. Я посмотрел на тебя, вот, как сейчас смотрю, и ответил, что, да, я с удовольствием приму этого ангелочка в свою семью.

За весь его диалог я не проронила ни слова. А на глазах отца выступили слёзы. Горечи или счастья — неважно. Главное, что он улыбался за долгое время разговора.

Я не выдержала и, подойдя к нему, обняла со спины. Он положил свои руки на мои.

— Ты была даром с небес. Вторым шансом — шансом на искупление грехов. «Божий ангел» — так называла тебя твоя мать, когда ты окончательно стала нашей дочерью. Она вышла из своего состояния и продолжила жить. С тобой мы забыли о прошлом. Конечно, не с концами, но ты подарила нам новую жизнь. Именно из-за ошибок прошлого за тобой был особый контроль.
— А когда вы узнали обо мне настоящей? — шёпотом спросила я, чтобы не испортить момент.

Я помнила о том, как у меня появились силы, но как появились крылья — ничего.

— О крыльях и силе? — он расцепил мои руки и подбородком указал на прежнее моё место. Я послушно села.
— Угу.
— Ну, сила проявилась не сразу. Ты об этом и сама помнишь. А с крыльями была довольно смешная ситуация, — он усмехнулся. — Когда тебе было два, мы оставили тебя в комнате поиграть. Ты сидела за столом и рисовала. А когда мы пришли, ты парила в воздухе и смеялась. За спиной у тебя красовались два чёрных крыла, они были намного меньше, чем сейчас. Мы были в шоке: маме стало плохо и она присела на стул, а я прыгал по комнате и пытался достать тебя, — он окончательно расхохотался, а слёз и след простыл.

От его улыбки и мне захотелось улыбаться.

Но меня всё же мучили некоторые вопросы.

— А мы можем сходить и посмотреть на тот сгоревший дом? — спросила я, потупив взгляд.
— Я забыл упомянуть, что это был совсем другой город, — я ошарашено на него взглянула. — Да, нам пришлось переехать. В старом городе наши соседи не обращали особого внимания на семью молодожёнов и не знали, что случилось с нашим ребёнком. Мы решили не разглашать об удочерении, но нашлись и те, кто помнил нас и нашу дочь. Следовательно, по дому ходили слухи, ненужные вопросы. И мы боялись, что однажды ты придёшь с вопросом: «А почему наша соседка сказала, что я на вас не похожа?». Это было бы началом конца. И мы решили уехать. И всё же, неприятности нас преследуют, — потёр висок пальцами правой руки.
— Кто бы мог подумать, что у меня такое богатое прошлое? — усмехнулась я. — Прости, пап, но я должна спросить, — он взглянул на меня с настороженностью. — Вы узнали кем были мои биологические родители?

Он тяжело вздохнул и выдохнул.

— Я воспользовался своими связями на работе и выяснил владельцев того дома. Их звали Сергей и Вера Крыловы.

Меня пробило на смешок.

— Крыловы? Как иронично, — со смехом произнесла я.

Но папа оставался серьёзным.

— Иронично и трагично. Мы до сих пор не знаем, были ли они такими же как ты.
— Если бы они были такими же как я, то не сгорели бы и не погибли, — выдала я на полном серьёзе. — Меня огонь не тронул, наверное, потому, что почувствовал во мне свою, что ли, — неопределённо передёрнула плечами.

Я так просто говорила о сгоревших заживо родителях, что самой стало жутко. Хотя, они, может, мне и биологические, но это не делало их дорогими для меня людьми.

— Да, ты права, — он взглянул на наручные часы. — Ну что ж, думаю, мы всё прояснили. Мне пора улетать, — он встал изо стола и направился в спальню.
— Стоп! — я пошла вслед на ним. — Куда это улетать? Хочешь оставить меня одну в такое время?
— Почему одну? С Яном, — так просто это сказал. Я в шоке. — Как по мне, он хороший парень, и ты ему не безразлична.
— Папа! Ян совершенно чужой для меня человек! Не могу же я жить с ним, когда у меня есть ты!

Отец вытащил готовую дорожную сумку из шкафа и направился в прихожую. А я снова за ним.

— Я оставлю тебе квартиру. Она по праву твоя. — я недовольно на него взглянула. — Ну, не хочешь с ним, тогда позови сюда своих подружек. Как их там? — он почесал затылок. — А! Вспомнил! Ася и Индира, — он стал надевать ботинки.
— Их сейчас нет в стране! — прикрикнула я.
— Ну, тогда поехали со мной. Я буду рад компании дочери.
— Ты не ответил — куда?
— Я решил съездить на родину, к твоим бабушке и дедушке, — гордо произнёс он с неким воодушевлением.
— Это туда, где и связи-то толком нет, не то что интернета? Ну уж нет, — запротестовала, размахивая руками. — Лучше дома одна поживу. Да, и вряд ли меня со школы отпустят.
— Ладно, учёба поважнее отца-старика, — он приобнял меня за плечи. Полез в карман и вытащил оттуда карту. — Это твоя банковская карта.
— Моя? Когда успел?
— Лучше не спрашивай, — лукаво улыбнулся он. — Это ещё одна долгая история. В двух словах: каждую зарплату на протяжении десяти лет, я откладывал сюда тридцать процентов от всей суммы.

Я немного офигела от этого. Это какая же сумма тут накопилась...

— Ого, — только и смогла произнести я.

Папа улыбнулся, поцеловал в макушку и направился в сторону двери.

— Папа, — окликнула его я. — А когда обратно?

Он встал в проёме и повернулся лишь лицом. Светлые волосы лезли на глаза.
И почему я раньше не догадалась, что я не их дочь?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Не скучай, — и закрылась дверь, а вместе с ней и остатки моей семьи.

Я прошла в свою комнату, в которой ничего не изменилось с момента моего ухода. Села на кровать и вздохнула.

Ну вот и всё. Я узнала своё прошлое и эта глава моей жизни закончилась. Теперь я не хотела смотреть в прошлое, хотела идти только вперёд.

Тем более, была квартира в моём распоряжении.

А, ну да. Нужно позвонить Яну и сказать, чтобы сваливал к чертям, не нужны мне его услуги личного надзирателя.

Вынула телефон из кармана и тут возникла маленькая проблемка. Знал бы ещё кто номер Яна Валерьевича Макарова. За время нашего знакомства номера телефонов друг друга нам были без надобности. Да и слава богу! Не хватало мне ещё надоедливого самопровозглашенного опекуна в телефоне!

Из раздумий меня вывел хлопок двери. Видимо, входной. Неужто папа решил остаться с дочерью-подростком? Я уже как бы свыклась с мыслью, что буду жить одна и получать кайф. Вышла на звук.

Мда... Лучше бы это был папа...

Как там говорится? Вспомнишь солнце, вот и лучик?