(Пере)рождённая

Как только дверь открылась, в прихожую вошёл... Нет, не так. Влетел златовласый друг Яна. Как бишь его? Ах, да. Антон... Залатарёв. Вот.
Фамилия ему, кстати, очень даже к лицу. «Золотой мальчик» — именно так бы его прозвала моя бабушка.
Прости, бабуль, но не все внутри такие же, как и снаружи.

Дружок-то запыхавшийся какой-то. Бежал походу. От кого, от чего, чёрт его знает.

— Тох, ты чего? — брюнет выглядел более удивленным, чем я, стоя в прихожей вместе со златовласым.

Антон согнулся в три погибели и старался восстановить дыхание. Когда же он выровнялся и поднял взгляд на меня, на его лице появилась улыбка какая-то... пошлая что ли? Хотя, кто знает. Может, это его обыденная улыбка. Если да, то ему пора бы менять привычки.

Прищурив глаза, он переводил взгляд с брюнета на меня и в обратном порядке.

Наступила оглушительно-звенящая тишина между нами троими: какой-то подозрительный Антон, удивленный Ян и я, одетая в Янову рубашку и с оголенным плечом.

Когда до меня дошёл смысл собственных мыслей, я почувствовала, как щёки мои вспыхнули и немедленно накрыла из ладонями.

А если златовласка подумал, что мы... О, нет.

— Нет, нет, нет, не-ет. А ну прекрати так смотреть. Знаю я это выражение лица. И пыл своего воображения тоже приуменьши. Не было ничего и не будет, — буйно запротестовала я, активно жестикулируя руками.

Брюнет лениво встрепал свои волосы пятернёй и пробубнил:

— Это мы ещё посмотрим.

Опять? Опять думал, что не слышу?
Или специально делает? Специально. По роже видно.

Ладно, сделаю вид, что не слышала последней его фразы.

Пора мне смываться из общества этих... этих... А, ладно. Даже эпитетов подходящих подбирать не буду. Просто молча проследую в ванную. Джинсы мои уже должны были быть чисты и сухи.

Зашла в ванную и, действительно, джинсы были готовы пойти со мной домой. Точнее, на мне и вряд ли пойти.

И надо же было прийти этому Антону в такой неподходящий момент. Я, можно сказать, наконец определилась с чувствами, разложила всё по полочкам и решила, что нравится мне Ян определённо, бесповоротно. О какой-либо вселенской любви говорить пока рано, но... Чёрт! И умудрилась же влюбиться.

Это у женщин в генах заложено, что они во всяких мудаков влюбляются? Если это так, то меня этим геном тоже не обделили.

И что мне теперь делать?
Признаваться? А я была без понятия как это делать. Никогда же не было ничего подобного со мной. В первый раз получилось. М-даа... Вот уж точно, первый блин комом.
Посоветоваться с кем-нибудь? С мамой или подружками? Ага, уже побежала, спотыкаясь на месте. Исключено. Таких вещей не любила, старалась избегать и обходить за три километра.

Оставалось только... Ну да. А что ж ещё? Оставалось только держать в себе и не подавать виду. Так и сделала. А как только смелости наберусь, так сразу признаюсь. Честно-честно.

Ладныть, что-то я задержалась.

К тому времени, как я вышла из ванной, Ян и Антон уже сидели в гостиной на диване и что-то обсуждали. Что именно, мне услышать не удалось. Ну и фиг с ними. Я домой хотела.

Зашнуровывая кроссы, я услышала как ко мне кто-то подошёл. Подняла взгляд, передо мной стояли блондин, одетый в серую одежду и брюнет, одетый в чёрную, как на похоронах одежду. И я стояла тут вся в белом. Какая-то троица чудаков. Что ж за вечер сегодня, а?

— Руся, уже покидаешь мою скромную обитель? — скрестив руки на груди, спросил Ян.
— Да, уже ведь почти, — я взглянула на настенные часы, — девятый час? Мне срочно нужно домой, иначе туда меня просто-напросто не пустят больше.
— Мои двери всегда открыты для тебя, — Ян раскинул руки в стороны. Я одарила его укоризненным взглядом.

Я уж было собиралась уходить, но меня остановил голос блондина.

— Стой! — резко и встревожено. Чего это он? — Я ж чего вообще сюда пришёл-то. Там на улице ветрище сильное хлынуло. Боюсь, унесёт тебя куда-нибудь на юг. Я тут неподалёку гулял, вот и решил пока здесь отсидеться, — причитал Антон.
— Давненько хотела побывать в жарких странах, — мечтательно взглянула на потолок, но быстро обернула взгляд на блондина. — А вообще, меня не колышет этот «ветрище», как ты сказал. Если я домой не приду, меня такой нагоняй от мамки ждать будет. Похлеще ветерка. Да и не могу же я здесь остаться, — заметив, что Ян что-то хочет сказать, приложила палец к его губам и перебила. — Только попробуй ещё что-либо пробубнить. Я всё сегодня слышала.

Парень лишь опустил глаза и... Не может быть! Это он что... Он покраснел! Совсем немного, но это так мило смотрелось.

Я убрала свою руку.

— Можешь идти, но только если, — он залез в шкаф, стоящий в прихожей, — накинешь на себя это. В одной тоненькой блузке, знаешь ли, холодно будет. Отказы не принимаются. Надевай.

Он протянул мне серую, мешковатую мастерку. Внутри у неё было что-то вроде утепляющей подстилки.

Ян встал сзади меня и уходить не намеревался, поэтому пришлось одеть мастерку.
Мягкая, уютная, те-е-еплая.
Погодите-ка. Это он что, заботиться обо мне? Столько всего за один вечер. Я сейчас растаю.

Перспектива остаться у него на ночь становилась всё более и более заманчивой.

— Занятия буду проводить в среду и пятницу, — как бы между прочим сообщил Ян. — Ты ещё придёшь? — опять глаза, как у кота из Шрека. Да что ж такое...
— Увидимся, Ян, — я потянулась к нему, чтобы обнять на прощание, потом опомнилась, но было поздно, и я, потеряв равновесие, так и свалилась в макаровские объятия.

Хотела было отпрянуть от него, но не тут-то было.
Ян первую секунду ничего не понимал, но опомнился — чтоб его — и сильнее к себе прижал. Лёгкий аромат дымка, который исходил от него обволок меня в своих объятиях. Он действовал, как дурман, заставляя забыться.
И тут ничего уже не понимала я. Оставалось только уткнуться носом в плечо и вдыхать пьянящий голову аромат.

А Антон стоял в сторонке и ехидно так ухмылялся. Ему, видимо, нравилось то, что перед ним происходило. Вот и ржал.

Воспользовавшись ослабление макаровских объятий, я одним быстрым движением добралась до двери, открыла и, бросив глухое «Пока» выбежала за дверь.

Как же неловко получилось, но от этого не менее приятно.

Передо мной встал вопрос: небо или земля? С одной стороны, если я пойду пешком, то до дома я дойду минимум через полчаса, а на лету будет быстрее. А с другой стороны, Ян точно будет провожать меня взглядом из окна, дабы удостоверится в моей безопасности и так далее, — по крайней мере, мне так кажется, — и если я не появлюсь в поле его зрения, хоть с двадцатого этажа будет сложно меня увидеть, это пробудит в нём шквал ненужных мне вопросов. И что делать?

Решив, что лучшим выходом будет пройти за угол ближайшего дома и оттуда взлететь, я нажала на кнопку вызова лифта.

<center>***</center>

Дверь захлопнулась, а я всё ещё ничего не понимал. Её хрупкое тело, такое родное тепло так быстро меня покинуло, что я не успел опомниться.

— А-у! Земля вызывает Яна. Очнись! — Антон стоял передо мной и тряс за плечи.

От этого движения голова начала болеть.

— Да, всё-всё, хватит, — получилось как-то отстранённо.

Я убрал его руки с плеч и направился на балкон.

— У-у, брат. Да ты в неё втюрился, — он последовал за мной.

Я решил не обращать внимания на последнюю фразу, но Антону, видимо, не нравился такой расклад. Поэтому он за плечи повернул меня к себе и одарил нетерпеливым взглядом.

— Не говори чушь, — фыркнул и убрал его руки, снова. — Я не втюрился. Я уже много веков её люблю.
— Ты любишь её душу, которая не умирает, — снисходительный тон. — Признайся. Сейчас ведь тебе нравится и тело и душа, внешность, в конце концов? Помнится мне, что последнее её воплощение тебе не очень-то нравилось.
— В прошлый раз она была рыжей, а я их на дух не переношу, — я скорчил недовольную рожицу.
— Вот и я о том же. Думаешь, я не замечаю твои похотливые взгляды, которыми ты её раздеваешь на ходу. Только дурак их не заметит. Ну ещё Руслана, потому что со стороны этого не видит, — блондин усмехнулся и откинулся на диван, довольный своей речью.
— Что ты хочешь услышать? — я вдруг вспыхнул. Мне хотелось ему всё рассказать. — Что она мне понравилась ещё до того, как я узнал кто она? Что, когда узнал, я словно с цепи сорвался? Что эти долбанные занятия придумал, чтобы больше о ней узнать и времени проводить? Что люблю её уже так, что если она не согласиться на эти занятия, я не выдержу и спрыгну с крыши этого самого дома? Да, чёрт возьми, я признаю.

Я сорвался. Я, чёрт возьми, сорвался. Но мне стало легче.

— Выговорился? Легче стало? — усмехнулся Антон.
— Да, — я повернулся к балкону.

А ведь он всё это специально сделал. Заставил меня выговориться своими провокационными вопросами. Признаться самому себе.
И я ему безмерно благодарен. Мне нужно было это. Нужно было выпустить пар.

— Пойдём уже. Она должна была спуститься и выйти на улицу, — я вышел на балкон. — Твою мать, Антон. А что такой ветер-то такой слабый. Нужно было сразу ураган вызвать. Чтоб уж наверняка.

Я посмотрел во двор. От ветра чуть ли не гнулись деревья. Их ветви опустели и листва накрыла землю жёлто-оранжевым покрывалом. Люди давно уже попрятались по подъездам или квартирам. И лишь одна дурная макушка, которая боится гнева родительского, брела по пустому двору.

— Ну, знаешь ли. Ты меня вообще-то от важных дел оторвал своим звонком о помощи, — посетовал Антон. — Вызвал ветер на скорую руку, а о силе не подумал, — он передёрнул плечами в неопределённом жесте, выходя на балкон за мной.
— Ладно уж. Давай, посмотри, что она там делает, Антуан — зоркий глаз, — я прыснул в кулак.
— Ого, так меня никто не называл со средних веков. Ты это... прекращай, а-то навевают неприятные воспоминания времён инквизиции, — он поморщился. — Сейчас посмотрим.

Да, в те времена нам обоим пришлось несладко.

Вдруг ветер прекратился. Неужели...

— Антон?
— Это невероятно, друг. Она одним взмахом остановила ветер. Даже мне понадобилось бы чуть больше времени. Но это... Да кто она вообще? — он схватился руками за голову и облокотился о перила.
— Мне ещё кое-что нужно проверить.
— Погоди, а если не получиться? Не рискуй, Ян, — голос звучал взволновано.

Я лишь махнул рукой и сосредоточил взгляд на дереве, стоящим неподалёку от Русланы.
Одно мгновение и оно загорелось. Я заметил, что её макушка двинулась прямо к нему и огонь перестал полыхать.

— Ну что там? — обратился я к Антону.
— Э-э-э... Это странно, — протянул он.
— Она потушила огонь с помощью ветра, да?
— Нет, — он сделал глаза по пять копеек. — Совсем нет. Дру-уг, она втянула огонь в руку, прям как ты.
— Что? — я схватился за перила и начал вовсе глаза высматривать глупую макушку. Но это не закончилось успехом, она уже ушла за угол. — Значит, у неё две стихии: ветра и огня. Так это же... Прекрасно, — на лице моём появилась глупая улыбка. — Но один вопрос: как?

Действительно, как? У прошлых её воплощений было лишь по одной стихии. Тем более не было такого могущества. Как же она так одним взмахом? И ведь сама не понимает насколько сильна.

За время наших занятий мне нужно было сблизиться с ней настолько, насколько это возможно и не показаться при этом слишком навязчивым. Постараюсь действовать как можно мягче. Но это не так уж просто. Сегодня, например, было очень сложно удержаться, но и она, кажется, была не против моих действий. Она наконец доверилась мне, но этот дверной звонок... Эх.