Глава 22 Ухожу в монастырь!
После долгой и мучительной дороги, тётя сразу же накормила вкусным куриным супом с лапшой и зеленью.
- В следующий раз на дорогу возьму ваших пирожков, — вспомнив вкус тех из ларька, брезгливо поморщилась.
Но что она тепло улыбнулась.
Дочитывать книгу решила в саду, правда, одной находится боязно, оттого попросила тётю посидеть рядом.
Опасаясь прихода незваных гостей, не рискнула выключить светильник. Лунницу не снимаю, даже принимая душ. Как сказал один парень в походе: безопасность никогда не бывает лишней. Разговор правда шёл о медведях, но опасность угрожает нешуточная.
Следующим днём, устав сидеть в четырёх стенах, вышла на прогулку. Идти на сопку не видела смысла, да и не хотелось столкнуться с кем-то из ребят. Отправиться в одиночестве на озеро, это самоубийство, сомневаюсь, что вернусь домой живой. Написала сообщение новому знакомому, Слава с радостью согласился составить компанию.
У супермаркета заметила внедорожник Тимура. Он сидел в машине, скорее всего, кого-то дожидался. Океан внутри меня разбушевался от обиды и разочарования. В груди вспыхнул жар, руки задрожали.
- Эй, ты в порядке? — видимо, испугавшись, что я грохнусь в обморок, придержал Слава за плечи. - Ты меня слышишь? — он посмотрел прямо в глаза.
- Я в норме, — опомнившись, поспешила его успокоить.
- Точно? Ты так резко побледнела.
Посмотрев по сторонам, Слава поймал хмурый взгляд Тимура.
- Почему тот парень так неприятно на нас смотрит? — насторожился он.
- Это мой бывший, — нехотя призналась я.
- Серьёзно? — искренне удивился. – А если я сделаю так? — резко притянув к себе, быстро чмокнул в щёчку.
- Эй, ты чего?! — этот поцелуй стал полной неожиданностью.
- Пусть ревнует! Судя по твоему голосу, ваше расставание прошло болезненно.
- Думаю, не стоит, — мягко сказала я отстранившись. - Но спасибо за солидарность.
К автомобилю подошёл незнакомец и сел рядом на пассажирское сиденье. Смерив нас долгим взглядом, Тимур дал по газам, подняв за собою пыль. Судя по всему, игра Славы сработала, и мы вдвоём довели его до приступа бешенства. С одной стороны, это забавно, а с другой, испытывала стыд. В таком состоянии на большой скорости легко вписаться в ближайший столб. Да, причинил боль, но я не желаю ему вреда.
Слава проводил до самого дома, он всё переживал, что упаду где-нибудь без чувств. На миг мне показалось, что парень не прочь заглянуть на чай, но я не стала оставлять ложных надежд, поэтому вежливо попрощалась у двери.
После водных процедур высушила феном волосы и облачилась в шелковую пижаму. На тумбочке ожидал своего звёздного часа билет на самолёт. Скоро этот кошмар закончится!
Повеяло могильным холодом, всем нутром осязала надвигающуюся угрозу. Нетрудно догадаться, что ко мне явилась гостья из потустороннего мира. Она стояла у кровати неподвижно, вероятно, лунница оберегала, не позволяя сделать лишний шаг. Судя по её выражению лица, сегодня не в духе. Тусклый свет затемнил девичьи черты, в смутных очертаниях она походила на старуху.
- Далеко собралась? — раздался её гипнотический голос в моём разуме.
- Не твоё дело, — ответила ей также мысленно.
- Сомневаюсь, — Анастасия ехидно оскалилась, отчего стало не по себе.
Затем она метнула взор на тумбочку, точнее, на билет. Всё тело напряглось, какую гадость на этот раз она выкинет? От пристального взгляда чёрных глаз бумага воспламенилась, заставив меня врасплох.
- Зачем ты это сделала?
- Я хотела по-хорошему, но ты не поняла, — после этих слов дух утопленницы исчез.
От лица Анастасии.
1913 год.
Я стала жертвой несправедливости и чудовищного преступления, люди которым всецело доверяла, предали и бросили умирать в страшных муках. Столкнули в пропасть безумия, где я, утонула. На их руках осталась кровь, которую они трусливо смыли в холодном озере, запятнав его чистейшие воды. Час расплаты близок, каждый получит по заслугам. Будучи соучастницей убийства, Катерина до сей поры продолжала делить ложе с душегубом. В моём видении загробного мира она не заслужила милосердия.
Резкие порывы ветра поднимали опавшую листву, осень в нашей провинции всегда приходит в срок. Узкая дорожка из покосившихся камней привела к скромному жилищу семейства Тихоновых. Стыдясь его, и своего простого происхождения, подруженька никогда не приглашала к себе, даже на Пасху. Мой полупрозрачный фантом медленно скользнул сквозь деревья, постепенно обретая форму, в данный момент, внешне приближённую к настоящей. Успела заметить, что ход мыслей напрямую влияет на внешний облик, чем больше душа под воздействием тьмы, тем пугающе я становлюсь.
В горнице у широкого окна Катерина мастерски пряла, в быстроте и умении ей нет равных. При виде меня, глаза её в страхе расширились, она завизжала, уронив на пол прялку и почти готовую пряжу.
- Настенька, — инстинктивно выставив вперёд руки, она быстро попятилась назад и врезалась в стену. Мускулы лица окаменели, видимо, от испуга не почувствовала боли.
- Ну здравствуй, ненаглядная моя, — недобро поприветствовала я.
Нервная дрожь сотрясала тело девушки, как если бы её охватила болезненная лихорадка. В глазах читался вопрос: что тебе нужно?!
Немного расстроилась, теплилась надежда, что она раскаялась и сожалеет о содеянном. Случись это, я бы поменяла своё решение и отпустив на волю затаённую обиду, ушла. Не сомневаюсь, Степан оправдал их деяние и убедил в том, что они поступили верно.
Сбивчиво, неумело, Катерина шептала: Отче наш. Невдомёк ей было знать, когда в сердце нет искренней веры в Господа, молитва не поможет. Показная набожность пускает пыль в глаза общественности, но не в самого создателя. Это мне на руку, я спокойно закончу начатое. Загнав её в угол, принялась морально пытать, читая мысли, проникала в самую глубину разума, только вот не нарочно, погрузилась в пучину самоистязания. Оказывается, женская зависть буквально сжигала её изнутри, и наряды у Насти были краше, и женихи сватались достойные. Ела и пила то, что на столе у них отродясь не водилось. Раздражали благородные манеры, привитые с детства, природный мелодичный смех, изящные белые ручки, что не знали тяжёлой работы. Она чувствовала себя в моей тени, неуклюжей и угловатой. Я жалела её и отдавала свои платья, понимая, как важно для барышни украшать себя, она же воспринимала это как подачку, однако донашивать не гнушалась.
- Ежели ты меня так презирала, зачем дружила?
До последнего искала оправдания страшному поступку, но теперь раскрылось то, что пряталось за лживой улыбкой.
- Так, батюшка твой, ещё в отрочестве, поведал где-то, что чадо его, Настенька, скучает в одиночестве. Ну мои родичи к вам в усадьбу и привели малой совсем. С тех самых пор, купеческий дом из года в год снабжает нас питанием и всем необходимым.
Прелестно... Значит, дружба оказалась купленной, как и любовь, а я наивно полагала, что им дорога. Богатство семьи стало проклятием, оно же и сгубило. Переступив последнюю грань, Катерина взрастила во мне мрачный огонь, и я поддалась необузданной ярости, отчего девушка упала к ногам и взмолилась о пощаде.
- Не гневайся Настенька, всё, что пожелаешь сделаю!
- Мне от тебя ничего не нужно!
- Ну, хочешь, в храм пойду, исповедуюсь, — она сложила руки в молитвенном жесте. - Вот прям немедля.
- Поздно каяться, ты заслужила наказание.
- Уж пощади, не лишай жизни. Ей-богу, уйду в монастырь! — слова слетели раньше, чем она поняла смысл сказанного, но назад пути нет.
- На рассвете, чтобы духу твоего не было, иначе умрёшь!
- Вот тебе крест святой, — на мгновенье замешкавшись, Катерина, глядя на пальцы, вспоминала как правильно осенять себя крёстным знамением, а затем дрогнувшей рукою, трижды перекрестилась.