Девятые врата

Прошло ещё три дня. Дни и ночи напролет Юна и Джисон проводили в библиотеке, забыв даже о нормальном сне. Чан, Чанбин, Сынмин, Хана, Феликс  два раза были на задании, где встретились некими трудностями, но всё обошлось.

И вот вечер очередного дня обещал быть особенным, когда группа друзей собралась, полная энтузиазма и предвкушения. Они долго обсуждали, как провести время, и, наконец, решили, что ничто не сравнится с ночным клубом, где можно танцевать до упадка и наслаждаться музыкой. Воздух был насыщен ожиданием приключения, и, с первыми огнями на горизонте, они отправились в путь.

Подходя к клубу, друзья ощутили, как поток громкой музыки постепенно накрывает их. Двери открывались, и они попали в другой мир. Внутри атмосфера клубной жизни была захватывающей: яркие огни стробоскопов скакали по лицам, а разноцветные лазеры танцевали по стенам, создавая сказочные узоры. Каждый уголок зала был наполнен бесконечным движением и энергией, как бы соперничая с угнетёнными заботами повседневности.

Каждый шаг глубже в клуб открывал перед ними новое ощущение: тёплые потоки воздуха, наполненные ароматами коктейлей и блистательной стражи на барной стойке, нарастали вокруг. Смех и радостные крики соединились с ритмом музыки, создавая симфонию ожидания и свободы. Друзья, с улыбками на лицах, выбрали столик вблизи танцпола, где могли наблюдать за тем, как люди терялись в ритмах, поддаваясь магии музыки.

Ночь погружала их в атмосферу, сочетающую возбуждение и отдых. Они поднимали бокалы, запивая коктейли, и смеялись, вспоминая забавные моменты из жизни. Каждый удар диджея заставлял их сердца биться в унисон с танцующими на танцполе. Вокруг царила неистовая энергия: кто-то с криками восторга вздирал руки к потолку, другие, вовлечённые в танец, шутливо меняли движения, стараясь повторить неброские, но изящные шаги.

Постепенно время потеряло своё значение - музыка завораживала, и каждый новый трек, звучащий в клубе, напоминал о моментах счастья, которые они разделяли. Люди вокруг их сливались в одном танце, и каждый чувствовал себя частью этого волшебного потока. Все заботы и тревоги оставались за пределами клуба, как будто стены охраняли их от всего внешнего мира.

                                ***

В клубе царила непередаваемая атмосфера, вся комната была окутана яркими огнями и ритмичной музыкой, которая заставляла сердца биться в унисон с мощными ударами баса. В углу танцпола Чанбин, слегка приподнятый на волне алкоголя, весело смеялся вместе с друзьями, однако в его глазах сквозила тень грусти, отражая недавние переживания. Мысли о Сынмине вертелись в голове, но звуки веселья и шум окружающих пытались заглушить этот внутренний диссонанс.

Внезапно, из толпы появилась она - загадочная девушка с бездонными глазами и уверенной улыбкой. Брюнетка привлекла внимание своим образом, лёгкими движениями, наполненными харизмой. Подойдя ближе, она  коснулась его плеча. Парень обернулся, и в этот момент в его груди затеплилось ощущение - острое, настойчивое. Девушка начала разговор, её голос был как сладкая мелодия, смешанная с энергией клуба, и, казалось, всё вокруг них растворялось.

Разговор быстро развился в флирт, и Чанбин, отвешивая ласковые улыбки, почувствовал, как напряжение покидает его. После пары коктейлей в его крови вспыхнули страсть и желание забыть о своих утренних переживаниях. Девушка уловила этот момент и, как будто прочитав его мысли, с хитрой улыбкой предложила уединиться.

Уходя в сторону туалета, они обмениваются озорными взглядами, и каждый шаг только подогревал возникшую между ними искру. В небольшой комнате, заполненной ярким светом и мутным отражением на стенах от металлических поверхностей, воздух наполнился напряжением. Сердца их стучали в унисон, как будто каждый удар предвещал приближающуюся бурю страсти.

Однако мысли о Сынмине не покидали брюнета. Он стыдливо пытался отогнать их, позволив себе погрузиться в этот привлекательный момент с девушкой, но всё равно чувствовал, как внутренние ощущения противоречивы. Вокруг них весь клуб казался далёким, но в то же время его образ всё ещё маячил в сознании. Парень понимал, что совершает ошибку, и это знание лишь добавляло остроты.

Со наклонился ближе, их губы были всего в нескольких сантиметрах, когда шаги Сынмина резонировали в его голове, прерывая мгновение. Вдруг, будто в отражении, он увидел Кима, стоящего с трудным выражением лица. Это мгновение не поддавалось объяснению - чувственный пыл, острота момента и чувства вины жестко столкнулись, вызывая внутри него бурю.

Девушка, заметив его замешательство, попыталась приблизиться, но его сердце колебалось между желанием и привязанностью. Сынмин, рассекая атмосферу, словно призрак в тени, требовал внимания, и Со кружил в колесе сомнений - о том, что выбор уже был сделан, о том, что каждая его мысль о сожалении переплеталась с безудержным влечением к этой новой загадочной девушке. Но не в одиночество ли он погрузится, если отступит назад?

Таким образом, в клубной тьме, среди разгоряченных танцев и веселья, развертывалась драма, где страсть и ответственность испытали его на прочность. В итоге Чанбин оказался в плену у своих чувств, и мгновения, когда он мог наслаждаться моментом, затмевались появлением любимого человека, чьё лицо служило напоминанием о том, что настоящая страсть может быть не там, где её вы ищете, а там, где её хотите - с тем, кто всегда рядом.

- Что здесь происходит? -  произнёс Сынмин с сдержанным гневом, его голос звучал резко, как острый нож, разрывающий темноту.

Девушка, ощущая напряжение, сбила свой шаг и, не дождавшись объяснений, быстро покинула помещение. Теперь между двумя молодыми людьми оставались лишь столкнувшиеся взгляды, полные непонимания и недоумения.

- Ты что, совсем с ума сошел? - сжав челюсти, произнёс Ким, шагнув ближе к брюнету. - Ты понимаешь, как ты выглядишь? Это неправильно, просто… дико неправильно, -  его слова обжигали, словно огонь, и Со, чувствуя, как в груди нарастает раздражение, отступил на шаг.

- А что, ты думаешь, ты самый правильный? - выпалил парень. - Ты разве не делал того же? Разве не уводил кого-то? Или твои утешения в час, когда всё потеряно - дело совсем иное? - границы между дружбой и страстью начали смазываться, а напряжение между ними стало почти заметным.

Ким прокачал головой, словно не веря.

- Но, это не то, о чем ты думаешь. Я сталкивался с тем, что тебя беспокоит, но ты даже не представляешь, как всё это выглядит. Ты просто пытаешься забыть о своих чувствах, и прячешься в объятия чужой девушки - это не решение, - его голос постепенно переходил в крик, в то время как брюнет возвращал ему жёсткий взгляд.

Казалось, комната наполнилась электрическим зарядом. Вспыхнувшая ссора была наполнена не только упрёками, но и глубокими чувствами, которые сказывались на каждом их слове. Каждый из них чувствовал, что их связь подвергается испытанию, и эта буря страстей могла искорежить всё, что они знали друг о друге.

- А ты считаешь, что у тебя есть право тыкать мне в лицо свои ошибки? - проворчал Чанбин, делая шаг вперёд. Он не собирался сдаваться, даже в такой напряженный момент. - У тебя есть моральное основание судить? Ты знаешь, каково это - быть с сердцем на стороне?

Они стояли друг напротив друга, эмоции накалялись до предела, когда вдруг Сынмин шагнул ближе, заставив пространство между ними сжаться до минимума. Его дыхание стало тяжёлым от всего накала чувств. Взгляд их не отрывался, и в этот момент, наполненный напряжением и страстью, они словно забыли про всё.

Чанбин не успел осознать, как парень обнял его, притянув к себе. Это было мощное, глубоко интимное движение, которое сбило его с толку. Их губы встретились с нежной жестокостью,  как будто в этом поцелуе скрывалась вся ненаправленная энергия их спора. В каком-то смысле это было освобождением, способным обратить их гнев в нечто большее.

Стены туалета больше не были преградой, они стали свидетелями. Словно под влиянием стремительного потока, они потерялись друг в друге, внимая тому, что было скрыто между их сердцами. Губы и руки искали друг друга, и то, что начиналось как конфликт, быстро переросло в бурный, страстный вечер.

Внутреннее напряжение, сжатие сердец, перекрёстные упрёки - всё это стало топливом для искры между ними, которая зажгла огонь, сжигающий ранее обозначенные границы. Они забыли о том, что их разъединяло, и погрузились в уединение, где отношения могли развиваться во что-то новое.

В ту ночь, наполненную жаром и напряжением, два сердца соединились в страстном поцелуе. Чанбин почувствовал, как его тело отзывается на каждое прикосновение брюнета. Энергия между ними была настолько сильной, что, казалось, всё вокруг могло рассеяться в воздухе. В эту минуту всколыхнулись чувства, которые казались  забытыми, а их споры и конфликты улетучились, оставив лишь желание и стремление к друг другу.

Но глубокая тень недовольства зародилась в сознании Чанбина, когда он остался наедине со своими мыслями. Каждое движение Сынмина, каждая нежная ласка служили напоминанием о том, что это не то место для их любви. Парень всегда чувствовал, что Ким был тем, кто умел брать то, чего хотел, не задумываясь о последствиях. И вот снова он был втянут в эту игру, снова предоставив себя в жертву.

Словно в преддверии шторма, Чанбин ощутил, как его сердце сжалось. Его разум вполз в мысли о том, что всё происходит не так, как должно. Ему казалось, что он проигрывает, позволяет Сынмину лёгко обходить его, заставляя поддаваться. Но в эти моменты, когда их тела встречались, его чувства затмевали рассудок. Парень хотел забыть о страхе и о том, что будет потом.

Каждая ласка Сынмина проникала в него, словно огонь, разжигающий долгожданное тепло. Чанбин медленно отдался этому процессу, позволяя себе забыть о своём внутреннем конфликте. Вокруг них, казалось, разгорелся целый мир; клубная музыка осталась далеко позади, и они остались одни в своей интимной вселенной. Сынмин, погружённый в страсть, вновь и вновь тянул Чанбина к себе, как будто то, что было между ними, было единственным, что имело значение.

Тем не менее, в глубине его души зреил конфликт. Он не мог забыть о том, как часто оставался в тени, как Сынмин умел легко получать всё, что хотел. Чанбин не хотел быть просто очередным моментом удовольствия, способом для Кима удовлетворить свою плотскую жажду. Он ощущал, как крепнет это чувство, и, несмотря на силу, с которой его влечение привязывало к Сынмину, он знал: это неправильно.

Их страсть разгоралось, но каждый поцелуй, каждая нежная ласка напоминала ему о прежних обманах. Он чувствовал, как его собственная слабость и зависимость взрываются, когда ночь поглощала их, но в нём росло осознание, что не может продолжать так дальше. Как же это возможно - быть с человеком, который всегда был готов взять, не оставляя ничего взамен?

Однако, в ту минуту, когда их тела соприкасались, его разум заполнила нестерпимая жажда - жажда чувствовать, быть ближе, оставить переживания за пределами этого момента. Чанбин понимал, что вскоре всё это превратится в предательство против его самого себя, но его желание пуститься в этот водоворот было сильнее любого разума. И так - с каждой минутой они продолжали погружаться в бездну своих желаний, где всё остальное утопало в страсти.

Каждая стена, которую строил парень, казалось, рушилась под напором страсти, когда он снова и снова поддавался тому, что чувствовал. И в тот момент, когда мир вокруг них исчез, когда их сердца забились в унисон, Чанбин осознал: он больше не может сопротивляться. Эти мгновения были всем, что у них было, даже если в конечном итоге они будут зависеть от всего, что неправильно, от всего, что он не хотел признавать. Сынмин был здесь, сейчас, и несмотря на все свои сомнения, все его страхи и опасения растворялись в этом чувственном море, где вина становилась тенью.

                                ***

Под звёздами, сверкающими, как миллионы глаз, Минхо и Хан стояли у дверей клубного заведения, их фигуры освещались тусклым светом неоновых вывесок. Ветер нежно играл с волосами, унося запах музыки и  суеты. Парень, наклонившись, закурил, дым медленно вихрем поднимался в воздух, создавая мечтательную атмосферу. Он взглянул на Джисона, светлый облик которого выделялся на фоне звёздного неба.

Хан, подсев ближе, ощутил тепло, исходящее от брюнета, и его сердце забилось быстрее. В этот момент казалось, что звёзды понимают их тайные мысли, а тишина ночи наполнялась невысказанными словами. Парень сделал затяжку, и, выпустив облачко дыма, сказал:

- Иногда кажется, что мы тоже часть этой бесконечности.

Шатен улыбнулся, понимая, что этот миг стал чем-то большим, чем просто встреча перед клубом. Они обменялись взглядами, полными ожидания, и в неведомом порыве направились к машине, где их ждали уединение и свобода.

Хан уселся на парне, Минхо сильнее притянул шатена к себе, сжимая его бедра. Джисон потянул старшего за шею к себе и прильнул к его пухлым губам. Хан рукой скользнул под футболку Ли, оставляя свои поцелуи на шее Минхо.

Внутри авто царила интимная атмосфера, и вскоре между ними завязалась бурная игра, в которой слились страсть и нежность. Тела их соприкасались, словно звёзды, притягиваемые невидимой силой, и каждое движение становилось откровением, каждым шёпотом, произносимым в невидимый мрак, они открывали друг другу свои истинные чувства.

Когда всё стихло и мир вокруг исчез, Джисон посмотрел в глаза Минхо, полные искренности и тепла.

- Мне кажется, я люблю тебя, -  произнёс шатен едва слышно, и эти слова заполнили машину светом, которого не хватало в ночи.

Минхо взял его за руку, сжимая ладонь с нежностью, и тихо ответил:

- Ханни, тот человек, которого ты полюбил во мне, конечно, лучше меня настоящего, ведь я совершенно  не такой. Но ты меня люби, продолжай любить и ради твоей любви, я стану лучше, чем есть сейчас, - эти слова обнажали их сердца, словно звёзды на небе. Они знали, что их связь крепка, и даже звёздное небо не могло показать всей глубины того, что они испытывали друг к другу.

                               ***

Хана и Хёнджин, чтобы отдохнуть от гудящего клуба, вышли на улицу, где ночное небо разливалось полумраком, окутывая белые кирпичные стены переулка. Ветер нежно ласкал их лица, пронося с собой дыхание города, который никогда не спит. В этом тихом пространстве заключалась особая магия, словно сама судьба подмигивала им из-за угла.

Они остановились, и смех Ханы, как искристая капля, словно разбудил тишину. Вспоминая тот знаменательный момент, когда, перекинувшись язвительными словами, они наградили друг друга первым поцелуем, который был полон непонимания и неуловимого притяжения, Хёнджин не удержался от широкой улыбки. В этот раз, вставший на краю воспоминаний, они шутливо подергивали друг друга за нос, вспоминая, как тогда задыхались от неприязни, но в то же время чувствовали невообразимое притяжение друг к другу.

Хана с задорным блеском в глазах обратилась к Хенджину:

- Неужели мы так ненавидели друг друга? Удивительно, что мы не убили друг друга, -  парень  рассмеялся, чувствуя, как в груди зреет сладкая тревога. Вспомнив, как в тот раз ночное небо казалось таким же безмолвным, позабытая ненависть начала растворяться.

Но, оказавшись снова здесь, в этом месте, где пересекались их судьбы, Хёнджин почувствовал, что сейчас что-то должно произойти. Он хотел сказать девушке  всё, что у него на душе. О том, как она изменила его жизнь, как каждый миг с ней заполнял пустоту, и как с каждым дотянувшимся мгновением ненависть уступала место чему-то большему. Сердце его колотилось, словно поднимаясь на очередной виток стремительной карусели чувств.

Но именно в этот миг Хана, притянутая тихим шёпотом чувств, осторожно подняла взгляд к его лицу. Их  воспоминания встретились - там был тот же огонь, но уже горевший вбирая в себя давнюю неприязнь и новую истинную симпатию. Хёнджин, колеблясь, медленно наклонился, и его губы встретились с её в лёгком, но знойном прикосновении, словно они открывали для себя некое ещё неизведанное пространство.

Пока их губы соприкасались, Хёнджин замер от чувства, вспоминая о своих страхах. Он не знал, взаимны ли его чувства. Сомнения, вырастающие из прежних невзгод, снова накрыли его, и он боялся сказать вслух то, что навсегда изменило бы их отношения. Но в этот миг, пожалуй, его сердце всё же решилось, преодолевая нарастающий страх. Случилось величайшее несчастье, почти вселенская катастрофа, Хван Хёнджин влюбился.

                                       ***

В шумном клубе, наполненном  дыма и ритмами современного танца, Чонин, слегка наклонившись вперёд на барной стойке, с удовольствием потягивал свой коктейль. Под воздействием алкоголя мир вокруг начал медленно  плыть перед его глазами, и незнакомые лица стали раскидываться в ярких цветах и неожиданных формах. Он чувствовал себя свободным, как никогда, однако в глубине души разрасталась тревога. Мысли о Чане не покидали его, настойчиво напоминая о недоступности того, кто так долго был объектом его восхищения.

В это время к парню  подошёл незнакомец -  уверенный, с блестящими глазами и улыбкой, полным обещаниями и загадками.  Постепенно их разговор становился всё более игривым, и атмосфера накалялась. Айен, несколько ошарашенный, ощутил в себе свирепый азарт, пробуждаясь в нём под влиянием сладковатого алкоголя.

Парень наклонился ближе, обвивая руку вокруг его талии, не оставляя шансов на отказ. Их губы встретились в неожиданном и стремительном поцелуе, который разгорелся как огонь; запах пота и шумной музыки словно создавали идеальную обстановку для этого момента. Чонин почувствовал себя неотразимым и желанным, словно все его тревоги растворились в тепле этого мгновения. Его пронзило странное облегчение - забыть про Чана, хотя бы на мгновение.

В то же время среди пульсаций стерео и общего веселья, Чан, посмеиваясь с друзьями, случайно наткнулся на этот сюрреалистичный момент. Брюнет замер, как будто оказавшись в безвременном состоянии, когда его сердце сжалось от вида того, как Чонин, его Чонин, с энтузиазмом отвечает на поцелуи другого. Бан собирался вмешаться, но его тело словно было парализовано. Парень  невольно почувствовал, как стыд и гнев смешиваются с болезненной трепетностью.

Незнакомец подталкивал Чонина к стене, их губы продолжали сплетаться в безудержной нежности, а руки начали раздвигать ткани, стремясь обнажить то, что пряталось под одеждой. Чонин, слишком пьяный, чтобы остановиться, лишь дерзко улыбнулся, когда Чан подошёл ближе, с целью положить конец этой сцене.

- Ты что, не понимаешь, с кем ты делаешь это? - с тревогой произнёс старший.

Айен, к его удивлению, взглянул на него с насмешкой и полным пренебрежением, словно переваривал только что сказанные слова. В его глазах сверкали огонь и решимость.

- Я не маленький, Чанни. Я сам разберусь, - ответил брюнет, с гордостью и легким вызовом в голосе, как будто стремился доказать, что в этом беспорядочном танце света и тени он способен принимать собственные решения.

Чан почувствовал, как сердце охватило разочарование и чутьё безысходности. Он подходил всё ближе, но чем более хрупким становился момент, тем сильнее Айен сопротивлялся, словно желание быть частью чего-то большего уже сияло в его мыслях. Крис остановился, надеясь вернуть Чонина хотя бы взглядом, но осознание, что этот момент принадлежит кому-то другому, разрывало всё внутри него.

- Хватит контролировать меня, я вырос, - Айен хватает незнакомца за руку и тянет за собой, слегка толкая старшего в плечо.

Чан понял, что нет смысла останавливать младшего.

                                ***

Когда ночь подходила к концу, друзья ощутили легкую усталость, но сердца их были наполнены счастьем. В этот вечер они не только потратили время на развлечения, но и укрепили связь, которая связывала их вместе. Внешний мир отдалялся, а внутри клуба они стали частью чего-то большего - целого мира, где каждый момент был значим и уникален. На пороге выхода они переглянулись, полные предвкушения новых приключений, и, с улыбками на лицах, покинули клуб, оставляя за собой следы волшебной ночи. Выходя из здания, они заметили, что одного из них не хватает.

- Где, Айен? - обеспокоенно осмотрелся по сторонам Хан.

- Где, чёрт возьми, Ян Чонин? - крикнул Чан, понимая, что младшего нет с ними.

                                       ***