Tokyo Revengers

Манджиро Сано (Майки)

Он купил твои любимые пионы — те самые, нежно-розовые, с каплями росы на лепестках. Аккуратно рассыпал их по полу, чтобы ты ступала по живому ковру. Зажег десяток свечей — они дрожали в темноте, отражаясь в бокалах с вином, которое он выбирал целый час. Даже надел рубашку, хотя терпеть не мог формальности.

А ты ворвалась домой, как ураган. Ботинки полетели в угол, сумка — на диван, а сама ты пронеслась мимо него, даже не заметив ни цветов, ни свечей, ни его растерянного взгляда.

— Что случилось?! — Майки бросился за тобой, но ты уже захлопнула дверь ванной.

— Протекла — донеслось из-за двери, сопровождаемое яростным шуршанием ткани. — В этих дурацких белых шортах! Пока гуляла с подругами!

Майки замер. Романтический вечер, который он планировал неделю, рассыпался в прах из-за этого.

Кен Ругуджи ( Дракен).

Лето в городе стояло душное, липкое, и даже ночью воздух не остывал. Дракен привез тебя на набережную — не для романтики, а просто потому, что у воды хоть немного легче дышалось.

Ты сразу попросилась присесть. Не потому что устала — просто тебя снова тянуло вниз, к самой кромке, где бетон встречался с черной маслянистой водой.

— Сидеть? Здесь? — Дракен скривился, окидывая взглядом грязный парапет, усыпанный окурками и битым стеклом.

Но ты уже опускалась, не обращая внимания на мусор. Вздохнув, он стянул с себя белоснежную льняную рубашку (новую, кстати, только вчера купил) и бросил тебе под ноги.

— Чтобы не испачкалась, принцесса.

Ты уселась, поджав колени, а он прислонился к фонарному столбу, закурил. Молчание. Только комары звенят, а где-то далеко смеются пьяные голоса.

Когда ты поднялась, он лениво потянулся за рубашкой — и вдруг замер.

На белоснежной ткани, прямо по центру, алело свежее пятно. Яркое, как мазок акриловой краски.

— Ой... — ты сделала шаг назад.

Дракен медленно поднял голову. Его глаза скользнули по твоим рукам, джинсам, кроссовкам — чисто. Ни царапин, ни порезов.

— Ну как всегда в принципе— раздражённо сказал он

Такаши Мицуя 

Такаши снова переработал. Ты с раздражением наблюдала, как он пятый день подряд засиживается в ателье до полуночи, но молчала - зная его упрямство. Его пальцы уже дрожали от усталости, когда он наконец сделал последний стежок на свадебном платье для важного заказа.

"Т/и, иди примерь..." - его голос звучал изможденно, когда он позвал тебя в мастерскую. В воздухе витал запах ткани и ниток, а под ногами хрустели обрезки кружева.

Ты замерла перед зеркалом, завороженная отражением. Платье сидело идеально, подчеркивая каждую линию фигуры. -Такаши, это же... - ты начала восторженно кружиться, но вдруг заметила его бледное лицо.

Он тяжело опустился на стул, закрыв глаза. -Ты... протекла, - пробормотал он, указывая на розоватое пятно на белоснежной подкладке. В ужасе ты схватилась за юбку - сегодня действительно должны были начаться эти дни.

Наступила тягостная пауза. Такаши глубоко вздохнул, собираясь с силами, затем неожиданно рассмеялся. -Ладно, снимай. Постираю... и оставлю тебе, - он потянулся за пятновыводителем, его улыбка стала теплее. -Все равно оно тебе больше идет, чем какой-то невесте.

Кавата Нахоя 

Полдень. Нахоя отвлекся от монитора, увидев твой звонок. Ты редко звонила ему среди дня, а уж тем более без причины.

— Всё в порядке? — спросил он, уже представляя худшее.
— Встреться со мной в парке. У дерева с резной скамейкой.

Он не стал спрашивать — твой голос звучал странно, будто ты сдерживала смех или панику.

Когда Нахоя подошёл, ты стояла, прижавшись спиной к старому дубу, словно пыталась стать его частью. Листья шелестели над головой, а твоё лицо выражало неловкость.

— Я тут, — позвала ты.

Он оглядел тебя с ног до головы.
— Что случилось? Ты прилипла к дереву?
— Нет! — ты надула губы, но потом жестом подозвала его ближе. — Подойди... Надо кое-что сказать.

Он наклонился, и ты, прикрыв ладонью рот, прошептала:
— Я протекла.

Нахоя замер. Взгляд скользнул вниз, но ты ловко прикрылась сумочкой. Он быстро сообразил, что к чему, и без лишних слов снял рубашку, оставшись в белой майке. Аккуратно обвязал рукава вокруг твоей талии, скрыв досадную оплошность, а сверху накинул свою куртку — чтобы никто не заметил.

— Всё, теперь ты просто стильная, — усмехнулся он, целуя тебя в лоб. — Пойдём домой.

Ты покраснела, но рассмеялась, когда он взял тебя за руку и повёл через парк, будто ничего не случилось. А прохожие лишь завидующе смотрели вслед — мол, вот это романтика: парень без рубашки, девушка в его куртке...

Кавата Соя

Соя обладал одним крайне раздражающим качеством: придя с улицы, он швырял свою верхнюю одежду на диван — будь то куртка, шапка или любимый шерстяной шарф. Сколько бы ты ни ворчала, он лишь отмахивался:

— Да ладно, подумаешь, полежит тут немного!

Вчера после обеда ты, уставшая, решила прилечь. Собрав в охапку его разбросанные вещи, ты небрежно скинула их на кресло и устроилась на диване, укутавшись в плед.

А утром тебя разбудил громкий возмущённый вопль из коридора:

— Что это за пятно у меня на шарфе?!

Ты потянулась, лениво вспоминая вчерашний день... И тут осознала.

Диван. Твой сон. И... да, кое-что ещё.

Из коридора раздались быстрые шаги. В дверях появился Соя, держа в руках свой дорогой кашемировый шарф — тот самый, который он так любил. Только теперь на светло-бежевой ткани красовалось недвусмысленное розоватое пятно.

— Это, вообще-то мой любимый шарф! — он потряс им в воздухе, будто это было вещественное доказательство.

Ты приподняла бровь, стараясь сохранить невозмутимость:
— Может, это ты сам вчера что-то пролил?

— Оно ещё и СВЕЖЕЕ!

Пришлось сознаться.

— Ну... — ты виновато улыбнулась. — Зато теперь он точно не будет валяться на диване.

Соя замер, переваривая эту информацию. Потом фыркнул — то ли от злости, то ли от смеха — и бросил шарф тебе в лицо:
— Стирать будешь сама!

Шиба Хаккай

Хаккай наконец-то купил себе  дорогущее кресло. Теперь каждую пятницу он буквально порхал в игровую комнату, предвкушая долгий вечер в любимой игре.

— Я пошёл! Увидимся вечером! — бодро объявил он, целуя тебя в лоб.

Ты уже развернулась к спальне, но он резко остановил тебя:

— И главное... — он сделал серьёзное лицо, — на кресло не садись. Оно только моё.

Ты закатила глаза, но кивнула.

Час спустя.

Спать не хотелось, и ты решила заняться уборкой — раз уж Хаккай занят, можно сделать сюрприз. Дошла до игровой комнаты, поставила швабру в угол, взглянула на кресло...

"Ну посижу минуточку. Он даже не заметит."

Ты присела, удобно устроилась, проверила соцсети... а потом и вовсе разлежалась, забыв обо всём. Через полчаса ты встала, довольная, и продолжила уборку.

Вечер. Хаккай возвращается.

— Как там моё сокровище? — он заглянул в комнату и тут же остолбенел.

На белоснежной обивке кресла красовалось красное пятно. Видимо ты протекла, когда сидела 

Ты застыла в дверях, готовая к буре. Но вместо криков Хаккай медленно подошёл к креслу, потрогал пятно, потом посмотрел на тебя...

И неожиданно рассмеялся.

— Маленькая моя девочка... — он покачал головой, но в глазах светилась тёплая нежность. — Как же я тебя люблю.

Ты покраснела:
— Я... я постираю!

— Не надо. — Он обнял тебя. — Теперь это наше кресло. С историей.

И, кажется, в эту пятницу он играл, аккуратно подложив под себя полотенце.

Кейске Баджи.

Ты ворвалась в квартиру, хлопнула дверью и с яростью стянула с себя белую юбку, тут же швырнув её на пол.

— Ну вот, блять! — рявкнула ты и для верности пнула её ногой, словно это была виновата во всём именно она, а не твой коварный организм.

Баджи, мирно жующий бутерброд на кухне, застыл с открытым ртом. Его взгляд метнулся от тебя в одном белье к юбке, небрежно скомканной у его ног.

— Э-э что это сейчас было? — осторожно спросил он, будто боялся, что ты и его сейчас пнёшь.

Ты сверкнула глазами, указывая на предательское красное пятно на белоснежной ткани.

— Я ПРОТЕКЛА! — прошипела ты так, будто это он во всём виноват.

Баджи медленно поднял юбку, развернул её, осмотрел и... неожиданно рассмеялся.

— Ну хоть не на моих кроссовках, слава богу.

Ты схватила подушку с дивана и запустила в него.

— Стираешь сам!

— Да-да, королева.

Мацуно Чифую

Дверь с треском распахнулась, и Чифую ввалился в квартиру, загруженный пакетами. Его лицо ещё секунду назад светилось усталой ухмылкой — он только что отбился от назойливого продавца, навязывающего «последний набор ножей по акции». Но всё это мгновенно испарилось, когда он увидел тебя.

Пакеты грохнулись на пол, выпустив на свободу яблоко, которое покатилось под диван.

Ты сидела на кровати, сжав в кулаках белоснежную простынь так, что суставы побелели. По твоим щекам катились не просто слёзы — это были злые слёзы, те самые, что жгут глаза и оставляют на коже красные следы.

— Маленькая моя, что случилось?! — Голос Чифую сорвался на полувздох, полукрик. Он бросился к тебе, даже не заметив, как наступил на упаковку печенья — хруст был приглушённым, будто и он боялся нарушить тишину.

— Я... я протекла на эту дурацкую дорогую простынь! — Ты всхлипнула, размахивая тканью с недвусмысленным розовым пятном. Голос дрожал, как будто это была не просто вещь, а последняя капля в череде неудач. — Она же шёлковая! Теперь её только выкинуть!

Чифую не засмеялся. Не вздохнул. Не сказал «Ну и что?».

Вместо этого он крепко прижал тебя к груди, так что ты почувствовала, как бьётся его сердце — часто, будто он бежал сюда через весь город. Его пальцы впились в твою спину, а нос уткнулся в волосы, вдыхая запах твоего шампуня с нотками ванили.

— Не переживай. Я куплю такую же. Или даже лучше.

Ты уткнулась лицом в его плечо, стирая слёзы о мягкую ткань его свитера. Он пах кофе, осенним ветром и чем-то своим, тёплым — тем, что всегда успокаивало тебя.

— Но она была такая красивая... — пробормотала ты уже тише, но всё ещё обиженно.

Чифую отстранился, чтобы посмотреть тебе в глаза. Его пальцы осторожно провели по твоей щеке, смахивая влагу.

Инупи Сейшю (Инупи) 

 Инупи шаркал босыми ногами по полу, протирая сонные глаза. После вчерашней гулянки голова гудела, как улей, а во рту будто кошки ночевали. Он потянулся к холодильнику за спасительной бутылкой воды, но замер.

Ты сидела за столом, уткнувшись в чашку с остывшим кофе. Твои волосы торчали в разные стороны, тушь размазалась в чёрные круги под глазами. И самое главное — ты ревела. Не просто всхлипывала, а именно ревела, как раненый морж.

— Что случилось? — Инупи осторожно присел напротив, отодвигая крошки от вчерашнего пирога.

— Я же вчера на свадьбу ходила... — ты всхлипнула так громко, что кот под столом дёрнулся.

— Помню, — кивнул он. — Ты ещё на десерте кричала «Горько!» и пыталась станцевать на столе.

— А сегодня мне звонит подруга... — ты сделала драматическую паузу, — ...и говорит, что на моём стуле месячные!

В кухне повисла тишина. Даже чайник на плите перестал шипеть.

Инупи медленно моргнул. Потом ещё раз. Потом его лицо скривилось в гримасе, словно он пытался решить сложную математическую задачу.

— То есть... — он осторожно подбирал слова, — ...это был не соус?

— НЕ БЫЛО ТАМ НИКАКОГО СОУСА! — ты завопила, швыряя в него подушкой с дивана. — Это был белый стул! БЕЛЫЙ! И теперь все думают, что я... что я...

— Что ты оставила на память молодожёнам необычный арт-объект? — Инупи не удержался от ухмылки.

Ты издала звук, средний между рычанием и стоном, и плюхнулась лицом на стол.

— Я умру. Прямо сейчас. От стыда.

— Эй, — он потянулся и потрепал тебя по голове, — зато теперь у них будет интересная история для гостей. Представляешь, через 20 лет: «А помнишь ту девушку? Она оставила нам... э-э-э... красочный след в памяти!»

Ты подняла на него заплаканные глаза:

— Ты ужасный.

— Зато твой, — он встал и потянулся к чайнику. — Ладно, героиня трагедии, хочешь блинчиков? Или сразу вискаря?

— ...Блинчиков. С вареньем.

— А салфетки возьмём красные?

— ИНУПИ!!!

Коконой Хаджиме (Коко)

Коко целый год ждал этой встречи. Всё потому, что сегодня он наконец увидится со своим старым другом и коллегой.

Тебя тоже притащили с собой: "Подружишься с его женой", - буркнул муж перед выходом.

Пока вы ехали в машине, он наставлял тебя, как следует себя вести. Ты кивала, сжимая коленки, чувствуя знакомое тянущее ощущение внизу живота.

И вот она - катастрофа.

Выходя из автомобиля, ты почувствовала тёплую влагу и замерла. Взгляд скользнул на бежевое кожаное сиденье - маленькое розовое пятно смотрело на тебя, как обвинение.

-Как же не вовремя! - тихо произнесла ты 

Коко уже обходил машину, поправляя манжеты рубашки. Его глаза скользнули с твоего побелевшего лица на сиденье и обратно.

-Я... я оплачу химчистку... - прошептала ты.

-Сдурела? Легче новую купить

Курокава Изана.

Вы с Изаной весело красили стену в гостиной, брызгали друг на друга краской, смеялись и дурачились. Всё было идеально...

Пока он не опустил взгляд.

— Э-э... — Изана замер, кисть в руке застыла в воздухе. — Мне кажется, тебе пора поменять прокладку.

Ты посмотрела вниз и аж подпрыгнула — по твоей ноге действительно стекала алая капля, угрожающе близко к только что выкрашенному полу.

— Блин! — ты зашипела, хватая салфетки. — Не говори так, это жутко смущает!

Хайтани Ран

Ран приболел — температура, озноб, нос красный, как сигнал светофора. Решил остаться дома, закутаться в плед и героически страдать в одиночестве.

Пока ты была на работе, он ползал по квартире, как зомби, в поисках то чая, то таблеток. И вот, шагая босыми ногами на кухню за очередной порцией «лечебного» чая, он внезапно замер.

Под его ступней что-то липкое.

Медленно поднял ногу — алая капля отчетливо выделялась на светлом полу.

Ран моргнул. Посмотрел на потолок нет, с него не капает. Огляделся вокруг— никаких ран, никаких убийств.

И тут  его осенило.

Утром ты металась по квартире, рылась в шкафу, кричала «Где мои черные шорты?!» и вылетела на работу, едва успев запихнуть в рот тост.

Значит, это твои следы.

Он достал телефон, набрал тебя и с самым серьезным голосом, на какой был способен в полубреду, сказал:

— Дорогая, проверь свои шорты. Мало ли... на них тоже «художества» остались.

На том конце провода повисло молчание, потом сдавленный смешок, а затем твой голос:

— ...Ты точно болен? Или просто гений-сыщик?

Ран ухмыльнулся и плюхнулся на диван:

— И то, и другое. Возвращайся быстрее — мне нужна медсестра.

Хайтани Риндо

Вчера Риндо целый день просидел в кабинете, скрипел ручкой, шуршал бумагами и загадочно хмурился. Ты, конечно, сгорала от любопытства — что же он там такое столь важное замышляет?

Сегодня, едва он вышел из дома, ты устроила спецоперацию: на цыпочках пробралась в кабинет, аккуратно перерыла стол, заглянула в папки...

Ничего.

Сплошные скучные формулы, чертежи и какие-то зашифрованные заметки, ну вот зачем ему химические уравнения в выходной?!. Разочарованная, ты удалилась с места преступления, даже не заметив, что кое-что забыла...

Вечер.

Ты радостно встретила Риндо, накормила ужином, а он молча удалился в кабинет.

И вдруг — громкий зов:

— Т/ИША, иди сюда!

Сердце упало в пятки. Ты медленно вошла, уже догадываясь.

Риндо стоял у стола, скрестив руки, а его взгляд был устремлён на офисный стул.

Точнее, на алый след, оставленный тобой утром.

— Что-то хочешь сказать? — спросил он слишком спокойно.

Ты зажмурилась:

— Блин...

— Я же просил подождать, — он вздохнул, но в уголках губ задержалась усмешка. — Теперь мой стул выглядит как экспонат современного искусства.

Ты покраснела, но он просто потянул тебя за руку

Санзу Хариучие 

Санзу вернулся домой в приподнятом настроении — рабочий день наконец-то закончился, и теперь его ждали диван, холодное пиво и полный релакс.

Открыв дверь, он сразу почувствовал что-то неладное.

Ты стояла на кухне, спиной к нему, сосредоточенно ковыряясь в холодильнике. И если бы не одно «но», всё было бы идеально...

Алое пятно на твоих светлых шортах ярко выделялось, словно сигнальный маяк.

Санзу замер на пороге.

— Э-э... — он кашлянул в кулак, стараясь не засмеяться. — Дорогая, у тебя... гм... небольшой ЧП на южном фронте.

Ты резко обернулась, посмотрела на себя, потом на него — и взорвалась:

— ЧТО?! — в панике схватилась за заднюю часть шорт. — Блин, я же только переоделась!

Санзу не выдержал и рассмеялся

Казутора Ханемия

Вы оба валились с ног после бесконечной свадьбы кузины – танцы до упаду, дурацкие конкурсы и тонны десертов. Добрались до дома только под утро, когда даже кошки перестали бродить по двору.

— Спокойной ночи... – ты провалилась в подушку, даже не снимая сережек.

— Спи, родная... – Казутора  лишь натянул одеяло повыше, и через секунду его дыхание стало ровным.

Вы заснули в позе "двух уставших креветок" – спиной друг к другу, но к утру неосознанно переплелись, как всегда.

Тихо. Тепло. Уютно.

Пока Ханемия не почувствовал странное тепло на бедре.

Он открыл один глаз – в спальне стоял сизый предрассветный полумрак. Рука автоматически потянулась к простыне... и наткнулась на что-то липкое.

— М-м?.. – сонное мычание.

Мозг включился на третьей скорости.

— Ты... – он аккуратно приподнял край одеяла, вдохнул и тихо тряхнул твое плечо: – Проснись, солнце. У нас маленький потоп.

Ты фыркнула носом в подушку, пытаясь отбиться от его руки:

— Ммм... пять минут...

— Нет уж, – он перевернул тебя на спину, поддерживая за шею. – Ты сейчас устроила тут малиновый прилив. Вставай, пока не залило весь матрас.

Ты вспорхнула как ошпаренная, осматривая последствия катастрофы.

— О боже... я... – голос дрогнул, глаза предательски заморгали.

Муж схватил тебя за подбородок, заставив встретиться взглядом:

— Прекрати. Это просто кровь, а не конец света.

Он снял с тебя испачканную майку, завернул в свой халат и провел в ванную, включив воду. Пока ты отмывалась, он перестелил кровать с театральным вздохом:

— Ну хоть постельное меняли вчера...

Когда ты вернулась, он уже лежал, раскинув руки:

— Место для пострадавшей героини свободно.

Ты шмыгнула носом и прижалась к его груди.

— Я же испачкала тебя...

Такемичи Ханагаке.

Ты зашла в ванную и сразу поняла — что-то не так.

Парень стоял у стиральной машины, держа в руках твои розовые треники с четким алым пятном. Его лицо выражало недоумение с примесью брезгливости.

— Милая, почему ты оставила штаны со своими месячными на виду? — он потряс ими, будто это была улика. — А если бы я кого-то привёл?

Ты скрестила руки и приподняла бровь:

— Я у себя дома.

— Это мерзко.

Ты фыркнула, развернулась и демонстративно хлопнула дверью.

Наото Тачибана

— Давай куда-нибудь сходим! — не отставал Наото, вертясь перед тобой как назойливая муха.

Ты, зарывшись в подушку, простонала:
— Отстань. Я три ночи не спала, у меня лицо как у зомби, и вообще — ненавижу платья.

— Ну пожааалуйста, — он упал рядом на колени, делая глаза как у обиженного щенка.- Даже в тот дурацкий цветочный магазин сходим, который ты любишь!

Ты закатила глаза, но встала — слишком уж он был противен в своей настойчивости.

Единственное "приличное" платье в шкафу оказалось на два размера меньше 

— Я похожа на перевязанную колбасу — ты вертелась перед зеркалом, яростно дергая молнию.

Наото прикусил губу, чтобы не засмеяться:
— Выглядишь... э-э... оригинально

Ты швырнула в него подушкой, но он ловко поймал и притянул тебя за талию:
— Ладно, ладно! Ты прекрасна. Но давай что-нибудь другое наденем.

Пока ты копошилась в шкафу, он неожиданно замер у твоей спины.

— Эм... — его голос стал подозрительно высоким. — Ты в курсе, что у тебя...

Ты обернулась — и увидела. Алое пятно на светлой ткани юбки, которую ты только что примерила.

Гробовая тишина.

Парень первым нарушил молчание, схватив ключи:
— Так... Магазин. Потом еда. Потом, если выживу, цветы.

Ты не спорила.

Шуджи Ханма

Ханма собирался устроиться на своем новом белоснежном диване — том самом, который он гордо купил две недели назад и с тех пор запрещал всем на него даже смотреть.

Но в этот раз, прежде чем сесть, он замер.

На идеально белой обивке расплывалось розоватое пятно.

Он медленно поднял глаза — ты стояла в дверях, уже чувствуя неладное.

— Это... что? — спросил он слишком спокойно.

Ты подошла ближе, взглянула — и вдруг почувствовала, как ком подкатывает к горлу.

— Ой... — прошептала ты, глаза уже наполнялись слезами.

Ханма вздохнул, потер переносицу, но прежде чем он успел что-то сказать — ты уже разрыдалась.

— Я не специально! — всхлипнула ты, прикрывая лицо руками. — Он же новый! Ты его так любишь! А я... я...

Ханма смотрел на тебя несколько секунд, потом неожиданно рассмеялся.

— Да ладно тебе, — он потянул тебя за руку и усадил рядом  — Это же просто диван.