Плач ангелов
Cеребристые сумерки, мягко опустились на земли Каэлум Локус. Молодая женщина с белоснежными волосами, стоящая возле окна, неотрывно смотрела вдаль. Она вспоминала, как златовласая девочка, звонко смеялась, убегая от неё по зелёной траве. Казалось, с тех пор прошла вечность...
Эвилион не единожды задумывалась о правильности своего решения, когда отпускала Лари с демоном, но видеть полные печали глаза дочери, она была не в силах. Сейчас Эвилион была уверенна в одном – Лари счастлива, а ради её счастья, она была готова отдать собственную жизнь.
Парадная дверь отварилась, но Эвилион не повернула головы. Она и без того знала кто пришёл.
− Привет, − как всегда поздоровался, глава Престолов, но женщина продолжала смотреть в окно. – Сегодня в ратуше был просто сумасшедший день. А как обстоят дела у тебя?
Развернувшись, Эвилион прошла мимо мужа, даже не взглянув в его сторону.
− Я рад, что у тебя всё хорошо! – крикнул ей в след Назаниэль, но она уже хлопнула дверью своего кабинета.
Эвилион так и не смогла простить мужа за то, что он закрыл небеса для их дочери. Какой бы путь не выбрала Лари, они всегда должны были оставаться на её стороне.
Женщина ополчилась на весь Каэлум Локус, оставаясь в мире лишь с Адель, которая, как и она прежде всего думала об интересах Иллариэль.
Последняя встреча с Мариэль, закончилась плачевно для последней. Гидеон едва успел прикрыть мать, когда в неё полетела фарфоровая кружка. Больше семейство Ориона не переступала порог их дома.
− Милая, − проговорил Назаниэль, просовывая голову в дверной проём, − меня вызывают на закрытый совет. Ты не против если я оставлю тебя?
Эвилион молча перевернула страницу книги, продолжая неотрывно читать.
− Хорошо, что ты у меня такая понимающая, − вздохнул глава Престолов, оставляя её одну.
Как только муж ушёл, она вышла из своего убежища. Присев на мягкий бархатный диван, она посмотрела на картину, висящую на стене. На ней маленькая Иллариэль, крепко обнимала маму за шею. Эвилион помнила этот день, она помнила каждый день, проведённый рядом с дочерью. С её маленьким ангелом, дарующим свет всем окружающим.
В дверь громко постучали. Женщина вздрогнула, теперь гости не часто бывали у них. Наверняка кому-то из ангелов понадобилась аудиенция главы Престолов и, вместо того, чтобы отправиться в ратушу они обивали порог их резиденции.
Распахнув дверь, она поражённо замерла на месте.
− Здравствуй Эвилион, − тихо поздоровался Дэнталиан, поднимая на женщину уставшие зелёные глаза.
− Дэнталиан? – она непонимающе на него посмотрела. – Но как?
Вместо ответа, демон повернул голову и посмотрел вдаль.
Сердце Эвилион больно кольнуло... Что-то случилось! Сын Велиара не явился бы на их порог без веской на то причины.
− Лари... − выдохнула Эвилион, не отрывая от него взгляда.
Дэнталиан прикрыл глаза, словно собираясь с духом.
− Она умерла, − хрипло прошептал он.
Эвилион увидела как вены на шее Дэлиана вздулись. Он будто сдерживал боль, рвущуюся наружу.
Мир померк перед её глазами, и она провалилась во тьму.
− Мама! – крикнула златовласая девочка, со всех ног несущаяся к ней. – Мама! Посмотри, кого я нашла!
Иллариэль держала в своих ладошках серебристого жука.
− Это же жук! – её восторгу не было предела. – Гидеон читал мне о таких. Он говорит их много на Земле и они разные! Когда я стану хранителем, то смогу постоянно их трогать.
Эвилион тихонько рассмеялась, смотря на дочь.
− Не думаю, что постоянно их трогать это хорошая идея. Разве тебе бы такое понравилось?
Она защекотала дочь, и Лари залилась громким смехом...
Иллариэль шестнадцать, она кружится в танце на небесном балу, счастливо улыбаясь отцу, который бережно придерживает её за талию.
− Папочка, я так тебя люблю, – Лари крепко обнимает отца.
− И я тебя люблю, мой ангел, − Назаниэль целует дочь в лоб.
− Спасибо тебе большое, − девушка ещё раз прижимается к отцу. – Я так рада, что ты позволил мне пройти обучения у Софии, я так мечтала об этом.
− Вы с мамой можете быть убедительны, когда захотите, − он кидает хмурый взгляд на Эвилион...
Иллариэль громко хохочет, а зелёная жидкость стекает по её волосам и лицу.
− Милая, нужно быть внимательней, − Эвилион с улыбкой смотрит на дочь.
− Внимательней? – недовольно ворчит София. − Ненужно вообще трогать мои настои.
− Зато, я теперь точно знаю, что корень астролиста и сок лунного цветка, смешивать нельзя, − фыркает Лари, зелёная жидкость разлетается вокруг и её улыбка освещает домик старухи...
Эвилион распахнула глаза. Она лежала на диване в гостиной собственного дома, а это были всего лишь воспоминание. Осознание того, что дочери больше нет сдавило её сердце.
Повернув голову, она увидела стоящего неподалёку Дэнталиана. Он неотрывно смотрел на портрет маленькой Лари, а его плечи были сильно напряжены. Казалось, он не дышал, а просто любовался ей...
− Как это случилось? – тихо спросила Эвилион, переводя взгляд в потолок.
− Её убили... − скорбно прошептал Дэлиан.
Эвилион слышала боль, скользившую в его голосе...
− Значит, Молох получил третье сердце, − слёзы градом потекли по красивому лицу женщины. – Значит...
− Нет, − жестко перебил её Дэнталиан и резко развернулся к ней.
− Я не понимаю? – слабо возразила Эвилион, присаживаясь на краешек кушетки.
− Именно поэтому я здесь, − Дэлиан хотел обернуться к картине, но в последний момент передумал. – Лари не была золотым сердцем.
− Но как? А как же пророчество? Или ты не тот демон, оказавшийся между светом и тьмой?
− Нет, это именно я,− горько усмехнулся Дэнталиан, бросая косой взгляд на картину. – Золотое сердце бьётся в груди нашего сына...
У Эвилион закружилась голова...
− Вашего сына? – дрожь пробежала по телу женщины. – У вас с Лари родился ребёнок?
− Его зовут Тэнебрис, − Дэнталиан шумно втянул воздух, − и он очень похож на неё...
Закрыв руками лицо, Эвилион громко заплакала.
− Лари хотела, чтобы ты знала, − тихо произнёс Дэлиан продолжая стоять на месте. Отчаянье, исходившее от него, передавалась и ей. – Когда захочешь его увидеть, пришли письмо. Я не буду этому препятствовать.
Закружившись в чёрном вихре, Дэнталиан растворился в воздухе.
Не в силах больше терпеть, Эвилион упала на пол, неистово зарыдав...
Её нет... Её девочки больше нет... Перед глазами вновь замелькали воспоминания...
Вот Лари делает свой первый шаг, но, не пройдя и метра, плюхается на пол. Она не плачет, а лишь, кряхтя, пытается встать на свои маленькие ножки.
Лари пять, и она сидит на берегу небесного ручья, внимательно наблюдая за душами, решившими вернуться на землю.
− Мамочка, а мы можем вернуться? – любопытно спрашивает она.
− Нет, − выдыхает Эвилион в ворс ковра. – Ангелы не возвращаются.
Горькие слёзы, продолжают литься из её синих как у дочери глаз.
Как теперь жить? Ведь только она виновата в смерти своей девочки! Не отпусти она тогда Лари, она была бы жива! Несчастлива, но жива!
Эвилион не знала сколько пролежала на полу не на секунду не переставая плакать. Наконец, когда отчаянье стало нестерпимым, она поднялась на ноги и, не видя дороги, вышла за дверь. Она брела по тропам Каэлум Локус, не разбирая пути. Слёзы застилали глаза, но ноги сами несли её в зал советов.
Архангелы, стоявшие на страже центральной ратуши, испуганно разошлись в стороны, распахивая перед ней двухстворчатые двери. Никто из них не видел её слёз. Никто и никогда...
Споры в зале моментально стихли, когда на пороге появилась заплаканная Эвилион.
− Назаниэль! – обречённо позвала она мужа, её голос был хрип от бесконечного потока слёз. – Назаниэль!
Глава Престолов подскочил со своего места и подбежал к жене.
− Милая! Что случилось! – испуганно спросил он.
− Её нет! – каждое слово давалось ей с огромным трудом. – Нашей дочери больше нет...
− Что? – глаза Назаниэля наполнились слезами. – Что ты имеешь в виду Эвилион?!
− Лари умерла! – с горечью выкрикнула Эвилион и, уткнувшись в плечо мужа, громко зарыдала. – Наша девочка умерла...
Стон раненного зверя сорвался с губ Назаниэля. Прижав жену к себе, он плакал, плакал, не стесняясь своих слёз и Эвилион знала – он винит себя в её смерти.
Ангельский совет, поднявшись со своих мест, с болью и горечью взирал на отчаянье родителей, потерявших своё дитя. По их лицам текли слёзы, а за спинами каждого из присутствующих раскинулись крылья, свет которых заполнил помещение – отдавая дань памяти, по безвременно ушедшему ангелу...
И в этом свечении, Эвилион до конца осознала, что их девочки больше нет... Теперь только звёзды, были вправе находиться рядом с ней... а им оставалось лишь волочить свою вечную жизнь и попробовать научиться жить без её улыбки... Научиться жить в мире, в котором больше нет Лари...
* * *
Яркое полуденное солнце, заливало райские долины Каэлум Локус. По молодой, зелёной траве быстро бежал златовласый мальчик, с синими как море глазами.
− Бабушка! – громко крикнул он. – Бабушка! Посмотри, кого я нашёл!
Он протянул ладошку, на которой сидел серебристый жук.
− Это же жук! – с восторгом крикнул Тэнебрис.
Горькие слёзы потекли по щекам Эвилион.
− Бабушка? – испуганно произнёс малыш. – Я сделал, что-то не так?
− Нет, что ты милый, − женщина опустилась на колени и прижала внука к себе. – Конечно же, нет.
− Тогда почему ты плачешь? – Тэри сморщил носик, точно как Лари.
− Просто, я счастлива, − прошептала Эвилион, сглатывая горькие слёзы. – Счастлива, что ты у нас есть.
Тэнебрис улыбнулся, и Эвилион ещё крепче прижала внука.
− Я люблю тебя, Тэнебрис. Очень сильно люблю.
− Я тоже люблю тебя, бабушка, а теперь давай поищем ещё жуков, я думаю их тут много!
− Конечно, родной, − согласно кивнула она, поднявшись на ноги.
Тэри побежал вперёд, а Эвилион будто вернулась на семьдесят лет назад, в то время, когда смех маленькой Лари разносился по Небесному городу, так же как сейчас разносится смех её сына...
И сегодня Эвилион вновь прижмёт к сердцу портрет дочери и проплачет всю ночь. Ведь стоило ей закрыть глаза, как Иллариэль представала перед ней, наполняя душу горечью и утратой... и ничто на свете ей не заменит её синеглазую девочку... Разве только мальчик с золотистыми волосами, так неистово походивший на свою маму...