Обманутая смертью

Мартино занес Фарью, и уложив ее в свободную спальню, прошёл мимо гостиной, где я сидел с Инессой на диване. Она все так же лежала головой на моем плече, глаза были слегка приоткрыты, но я был до чертиков рад тому, что ее приступ окончен. Мартино рассказывал мне, что при таких случаях у нее сводит грудь, есть ампулы, что помогают, но сегодня это было другое.

—Ты в порядке? – спросил я, проводя ладонью по ее уже распавшимся локонам.

—Все хорошо, Фарья чувствует себя нормально? – еле выговорила Инесса, почти засыпая рядом со мной.

—Поверь, Фарье сейчас лучше всех, - я усмехнулся, и перекинув руку через ее спину, прижал к своему боку.

Тонкие пальцы пробрались под ворот моей рубашки, Инесса уткнулась носом в шею, и сделала глубокий вдох.

Я никогда не видел подобного состояния, и правда был напуган. А еще больше меня удивили ее порезы. Внутренняя часть ее бедер была изрезана так сильно, что там едва можно было найти здоровый участок кожи. Все было исполосовано, покрыто рубцами, и я не мог позволить ей снова причинить себе боль.

Я поднял руку и осмотрел свою ладонь. Кровь запеклась на тыльной стороне, и я усмехнулся. Это была действительно царапина, но Инесса кричала так, словно вспорола мне грудь, как мой отец когда-то.

Я наклонился к ее лицу, взгляд скользнул к губам, что были слегка приоткрыты. Было невозможно упустить тот факт, что Инесса была чертовски привлекательна и красива. Я прекрасно видел со второго этажа клуба, как на нее смотрят мужчины с вожделением, женщины с завистью, желая заполучить такую же невинную красоту, как у нее. Ее миниатюрная фигура, густые, шелковые волосы и изумительно благородные черты лица – все, что нужно было, чтобы восхищаться ею. Но помимо того, что она цепляла внешностью, ее характер казался отличительным от других: стальной, волевой, и даже наглый.

Аккуратно подняв ее стройные ноги, я уложил их на свои колени, и проскользнул рукой к порезам. Может, будь то другая девушка, я бы захотел использовать ее в других целях, но сейчас просто хотел увидеть, насколько все плохо.

—Дай мне осмотреть тебя, - прошептал я ей на ухо, и Инесса открыла глаза, словно через пелену смотря на меня.

—Никому не говори, - прохрипела она, и слегка раздвинула ноги, —никому, никогда об этом не говори.

Я кивнул, и подняв ее черное платьице, устремил взгляд на бедра.

—Зачем ты это делаешь? – задал вопрос, проводя пальцами по рубцам, что выпирали.

—Это успокаивает, - Инесса поежилась, обхватывая рукой мою шею, —иногда, правда помогает.

—А лекарства? Уколы?

Я не мог не спросить.

—Они помогают только из-за кардионевроза, остальное – совершенно другая история, - пробормотала Инесса, я спустил платье, поглаживая ее ноги.

Сейчас ее совершенно не смущали мои касания, и я был рад тому, что Мартино сразу же сообщил мне об ее уходе в клубе. Не знаю, что бы случилось, если бы я не пошел за ней.

—А откуда у тебя это? – она аккуратно провела указательным пальцем по началу моего шрама, и я рефлекторно улыбнулся.

Эта тема для меня казалась довольно веселой, и даже когда Андреа пытался доказать мне, что это его вина, я всегда переводил это в шутку. Мне не хотелось показаться слабым, хотя я прекрасно помнил тот момент, когда мои легкие, казалось напитывались кислородом напрямую, и я плакал от боли, как последняя сука, уже видя перед собой свет.

—Не важно, - хмыкнул я, и провел носом по ее волосам, вдыхая приятный, свежий аромат.

Мне нравилась Инесса. Мне нравилась моя жена.

Я почти заснул, прижимая к себе ее тело, как она вдруг встрепенулась, и подняла на меня свои голубые глаза.

—Плохо? – спросил я, потирая глаз.

—Нет, просто, - она замешкалась, отстраняясь от меня, —просто это все странно, и неправильно.

Я нахмурился, слегка разминая плечи от затека. Ее глаза приняли более осознанный взгляд.

—Я хочу сказать тебе спасибо, что помог сегодня, и извиниться за то, что порезала, - проговорила Инесса, и спустила ноги на пол, —но мы вроде как договорились, что живем разную жизнь, помнишь?

И тут я понял, к чему она ведет. Все-таки я сам нарушил свои же принципы, и поцеловал ее первым.

—И что ты хочешь этим сказать? – со странной неуверенностью в голосе, сказал я.

—Пожалуйста, больше не предпринимай никаких действий, - она сглотнула, слегка коснулась пальцами своих губ, —я не хочу испортить твое будущее, не хочу стать обузой.

Меня словно обдало холодной водой. Волнение. В груди зародилось странное волнение.

Инесса поднялась с места, покачнулась, но устояла.

—Разные жизни? – спросил я хрипло.

—Живи свободно, Теодоро, - выдохнула она, и направилась в сторону своей спальни.

Сердце сжалось, и я хотел бы сорваться с места и помчаться за ней, но что-то заставило остановиться. У нас фиктивный брак, и я все еще свободный, но кажется, мне становилось скучно быть таковым.

Как только ее силуэт смешался с темнотой в коридоре, я тяжело выдохнул. Я мыслями вернулся к ее приступу, и не нашел ничего лучше, как позвонить тому, кого не жаловал, причем взаимно.

—Что с Инессой? – раздался взволнованный голос Феликса, как только гудки прекратились.

—Все хорошо, Феликс, но я должен переговорить с тобой, - заявил я, и медленной походкой направился к себе в спальню.

—Ты позвонил в гребаных три часа ночи, Романо, убил бы, честное слово, - выдохнул Феликс, и я слабо усмехнулся, —говори.

—Ты можешь мне рассказать, что заставило твою дочь получить такую серьезную психологическую травму? Может, это и секрет, но я должен знать, - рискнул я, и уже слышал, как тяжело Феликс вздыхает.

—Что-то произошло, верно? Как она?

—Все в норме, не нервничай. Просто я слегка удивился тому, что она видит, - объяснил я.

Феликс молчал почти несколько минут, но я понимал его. Главную проблему я знал – смерть матери, но что же заставило ее настолько уйти в свой мир?

—Моя жена попала в аварию почти шесть лет назад, - начал Феликс, и я прилег на кровать, внимательно вслушиваясь в его слова, —Сандра была более чем отличной матерью, и наверное ты заметил это по Инессе. Ее никогда не оскорбляли, не ругали, тем более не поднимали руку. Она не знает, что такое наказание, отказ, или что-то в этом роде. Сандра была не просто мамой, она была подругой. Смерть матери слишком сильно отразилась на ее здоровье, и я знаю, что не сделал все возможное, чтобы избежать этого. Это целиком и полностью моя вина.

—Она говорит о лицах, Феликс, - вклинился я, —кто эти люди?

—Я не знаю, - отчаянно произнес мужчина, —мы с Лукой сделали все, чтобы выяснить, подстроили ли аварию, но ничего не нашли. Машина моей жены была похожа на груду металлолома, ее тело превратилось в фарш, а Инесса видела это. Людей, что причастны к аварии она не могла знать или видеть. Их там не было.

—Но ведь она видит кого-то, - не унимался я, вспоминая, как Инесса просила спасти ее от лиц, окружающих ее, —думаешь, воображение?

—Ее психика сломана, и несмотря на то, что она выглядит здоровой и вполне разумной, щелчки происходят. Разве ты не замечаешь, как она иногда не смотрит в глаза, не касается людей, которые ей не нравятся просто на подсознательном уровне, как говорит вещи, которые не нужно говорить? – спросил Феликс, и боль в его голосе была отчетливо слышна, —ее разум находится в другом мире. Мать была для нее всем, и теперь с помощью этих разломов в психике, она пытается заменить ее отсутствие.

Я прикрыл глаза от отчаяния.

—Замечаю. Я замечаю, - проговорил я.

—Нес до безумия похожа на ту, кто ее воспитала. Она буквально пахнет ею, - и строгий голос жестокого мужчины превращался в писк щенка, что до боли скучает по жене, —она воплощение всего, что было в моей жене. Не причиняй ей боль, Теодоро. Ей еще нет и двадцати, а жизнь уже испытала ее.

Я замотал головой, вспоминая слова Инессы о том, что она не хочет быть обузой. Осознание напало.

—Ты ведь знаешь причину, почему она согласилась на брак?

—Она не хочет, чтобы мы с Лукой оборвали свои жизни из-за нее, - выдохнул Феликс, и я кивнул сам себе, —хотя она и есть наша жизнь.

—Живите спокойно, Феликс, - вымолвил я, переворачиваясь на бок, —я позабочусь от твоей дочери. Обещаю.

***

—Мы должны были взять его с собой, - Инесса причитала всю гребаную дорогу, пока мы ехали к ресторану, —мы должны были.

—Мартино остался с твоей демонической собакой, я тебя прошу, угомонись уже! – рявкнул я, ударяя по рулю.

—Ему одиноко! – возмутилась она, и поправив свой ободок, ткнула локтем меня в плечо, —ты совершенно не любишь его, поэтому он иногда пробирается в твое крыло и ссыт тебе на дверь.

Я распахнул глаза шире.

—То есть этот запах не из-за канализации, да? – опешил я, —а кто мне врал, что надо вызывать сантехника?!

—Я же не виновата, что ты не различаешь запахи, твой цитрус перебивает все на свете.

Я закатил глаза, и истерически усмехнулся. Полгода. Половину гребаного года я живу в компании вечно болтающей Инессы и недовольной демонической собаки, что, оказывается, ссыт мне на дверь.

Все казалось вполне нормально, и мы наладили быт, привыкли к привычкам друг друга, и повадкам. Но мое сердце было не на месте, и я думал о том, что творится с ней, когда она находится наедине с самой собой. Порезы. Я считал себя обязанным проверять ее состояние, но не находил момента или причины, по которой должен был делать это.

—Папа с Лукой уже там, - встрепенулась Инесса, смотря в свой телефон, —я так скучала по ним.

—А я-то как скучал! – выдал я с сарказмом, —как ты думаешь, что в этот раз попытается сломать мне твой брат?

—Вот не неси чушь, - фыркнула Инесса, и обиженно отвернулась от меня.

—Ну кошка, - шикнул я, —шучу же.

Она действительно ассоциировалась у меня с кошкой, и я ничего не мог с этим поделать. Грациозная, иногда странная, и безумно изворотливая, словно кошка.

—Кошка, - повторила она, и закатила глаза, —надо же было додуматься.

—Хочешь, буду звать тебя кошечка? – усмехнулся, слегка пощекотав ее ребра.

—Боже, меня сейчас стошнит, Тео!

Мы вошли в ресторан, и на меня тут же накинулась Сицилия с объятиями. Невио появился позади нее, и я сразу же разозлился. Я все еще терпеть его не мог, но ради сестры был готов перетерпеть эту гребаную встречу.

Я обнял Сици в ответ, вдыхая приятный цветочный запах, а затем повернулся и увидел, как Инессу обнимают отец и брат. Казалось, атмосфера была очень прекрасная, но я не мог не думать о том, что Невио был здесь.

—Добро пожаловать в Ндрангету, - Невио хищно улыбнулся, устремляя взгляд на меня.

Инесса же продолжала радостно смеяться, обнимая Луку, а я отстранившись от Сицилии, взял ее за руку, ощущая тепло.

—Красная дорожка будет? – съязвил я, и Сици тут же дернула меня за руку.

—Закончили свои словесные баталии, - строго проговорила она, и Невио вскинул брови, —давайте проведем этот день радостно, пожалуйста, перестаньте кусаться.

—Я еще не начинал, - улыбнулся я.

—Я помогу тебе не сделать этого, - Невио уложил руку на пистолет, и Сицилия высвободившись из моей хватки, двинулась к мужу.

—Я просила тебя успокоиться, - прошептала она, но я слышал, что говорила сестра, —побудь хорошим хотя бы пару часов, умоляю.

Невио покачал головой, коснулся губами виска Сицилии, и двинулся к столику, утягивая ее за собой. Невио зовут монстром, а Сицилию его укротительницей, и где-то в глубине души я был горд за нее.

Я повернулся, и Феликс сразу же протянул мне руку, пока Лука осматривал Инессу, словно хотел найти на ней синяки или гематомы. Этот сукин сын терпеть меня не мог.

Я пожал руку мужчине, и вздохнул.

—Ну что, привыкли к одинокой жизни? – я улыбнулся.

—К этому невозможно привыкнуть, - ответил моментально Феликс, —появится дочь, поймешь.

—Не планирую, - я подмигнул ему, и последовал за Невио и Сицилией.

Конечно я понимал и Феликса, и Луку в этом случае, потому что так же волновался за Сицилию. Но мы с Невио были разными, и по сравнению с ним, я казался сущим ангелом с нимбом на голове.

Мы сели за столик, и я почувствовал успокоение. Наконец-то я мог подышать, отдохнуть от бурлящих внутри эмоций, хотя Невио продолжал меня раздражать. Инесса не могла наболтаться с братом и отцом, ее смех звенел в воздухе, и я невольно улыбнулся. Она была такой живой, такой искренней, и это заставляло меня чувствовать себя живым, хотя я давно отвык от таких простых радостей.

Я перебросился парой фраз с Сицилией, за которой очень уверенно следил Невио, сидя рядом. Он был жестким ублюдком, и я мог быть уверен, что он не упустит ни одного момента, ни одного жеста. Хотя я никогда бы не причинил вред собственной сестре, ради которой пошел на такой отчаянный шаг.

Я давно хотел встретиться с сестрой, а Инесса с семьей. Это было не просто желание, это была необходимость. Я чувствовал, что Сицилия все еще часть меня, часть того, что осталось от моего прошлого, от того, что я хотел бы забыть, но не мог. Я нашел время, чтобы посетить чертову Ндрангету. Я не хотел, чтобы она думала, что я не интересуюсь ее жизнью. Я хотел убедиться, что она в безопасности. И хотя я не мог признать это ни себе, ни ей, я хотел увидеть ее счастливой.

—Как Элиза и Неро? – поинтересовалась Сици, касаясь моей руки.

—Эта заноза в заднице уже болтает во всю, и трахает мозги всем, кому не лень, - я усмехнулся, вспоминая Неро, —Элиза как всегда, - услышав имя кузины, Невио напрягся, —контролирует особняк и живет лучшую жизнь.

Невио выдохнул сразу же. Казалось, он хотел знать, что с Элизой все более чем все в порядке.

—Беатрис родила, - пробормотала Сици, —хотела бы навестить ее.

Ее взгляд метнулся к Невио, но тот сразу же помотал головой. Вздох сорвался с ее губ.

—Крис говорил, что куколка хочет навестить родителей, - произнес я, —возможно, вы сможете встретиться.

Сицилия улыбнулась.

Обед продолжался. Мы смеялись, говорили о пустяках, и я на минутку почувствовал себя обычным человеком, отдыхающим в кругу семьи. Но эта иллюзия была разорвана в миг.

Раздались выстрелы, резкие, отчетливые. Панорамные окна посыпались от пуль, и в ресторан ворвался холодный ветер. Все вскочили с мест, и я увидел, как Невио мгновенно прикрыл Сицилию своим телом. Феликс и Лука сделали то же самое с Инессой, прижимая ее к полу.

Мое сердце забилось в груди, словно дикий зверь. Я прилег на пол, доставая оружие из-за пояса. Я видел, как Невио, чье плечо пронзила пуля, уже открыл огонь в ответ, и в комнате развернулась настоящая битва.
Но все мои мысли были забиты Инессой и Сицилией. Я испугался за них, как никогда раньше. Я видел бледное лицо Инессы, ее испуганные глаза, и понимал, что моя злость, моя ненависть к врагам в этот момент превратилась в еще больший гнев.
Сицилия же была словно в куполе, я не видел страха в ее глазах, и сейчас по-настоящему понял почему. Она доверяла свою жизнь мужу. Она доверяла ее Невио.

Я не мог допустить, чтобы с ними что-то случилось. Я не мог позволить себе потерять их.

Я встал и бросился в гущу сражения, ощущая в груди не только злость, но и безумную радость. Желание убивать поднималось по венам.

—Левая сторона, черный внедорожник! – рявкнул Невио, и я кивнул ему, двигаясь вдоль стены.

—Тео! – тонкий, еле слышный крик Инессы донесся до меня, —Теодоро!

Ее голубые глаза были наполнены ужасом, и я просто кивнул ей, затем навел пистолет на мужчину, что стрелял из автомата стоя у машины. Руки чесались достать нож, и совершить близкое убийство, но вариантов не было. Пуля вылетела из пистолета, проникая прямо в грудь ублюдка.

—Невио, господи, - истошный крик Сицилии, Феликс тут же открыл огонь, Лука придерживал Инессу, а второй ладонью зажимал кровоточащую рану в своем бедре.

Невио уже лежал на полу, но продолжал защищать Сицилию, прижимая ее к полу. Перестрелка продолжалась, но как только раздались сирены, внедорожник отъехал, а те, кого я и Феликс успели подстрелить, остались лежать. Я сорвался с места, плюя копов, и рванул к двум ублюдкам, лежащим на дороге. По пути я достал нож, и добравшись до одного, сразу же вогнал его в пах, проворачивая по часовой.

—Добрый день, ублюдок, - улыбаясь, произнес я, и крик сорвался с его губ, —откуда прибыли?

—Мя-яя-сник, - протянул неизвестный, и моя улыбка стала шире.

—Ох какой догадливый, - я схватился за рукоять ножа сильнее и прорезал плоть к низу живота, вызывая сильнейшие крики боли, страх в глазах, судороги в конечностях, —давай же, кричи, кричи.

Холодный металл коснулся моего затылка, и тело наполнилось адреналином.

—Уберите руки от мужчины и заведите их за голову, - строгий голос.

ФБР я узнаю из тысячи.

—Приношу свои извинения, но мне нужно закончить, - прошептал я, наклоняясь к лицу жертвы, —они стреляли по моей жене и сестре.

Я улыбнулся самой безумной улыбкой, и вырвав нож из его живота, вогнал его в глаз. Кровь хлынула, забрызгивая мое лицо, а коп заломил мои руки, подводя дуло пистолета к виску.

—Папа, они убьют его! – истошный крик Инессы, следом такой же Сицилии.

—Руки прочь, это мой человек, - Невио говорил грозно, и его слышно было даже сквозь звуки сирен и криков.

—Мне плевать, чьи это люди, - рявкнул тот, что держал меня на мушке, а я же с радостью смотрел на то, как судорожно трясся ублюдок с ножом в глазу и кровоточащим членом.

Выстрел. Пистолет упал рядом со мной так же быстро как и коп. Нас окружили, и ситуация становилась еще более накаленной.

—Сицилия, - произнес Невио, и я обернулся.

Он еле стоял, качался в разные стороны, пока куча пушек было наведено на нас всех.

—Звони адвокату, - хмыкнул он с кривой улыбкой на лице, и свел руки за спиной, —третий суд за год, да мы рекордсмены.

И сегодня этот ублюдок правда мне понравился.