Глава 5.
Пулей вылетев из дома Невио, я сделала глубокий вдох, и уперевшись спиной в дверь машины, постаралась переключиться на что-то обыденное, чтобы не сорваться на Луке. Его опека достала меня настолько, что хотелось придушить его. Он вышел следом за мной, поправил свои волосы, и окинув злостным взглядом, молча сел в машину, полностью игнорируя мой агрессивный настрой.
Эта встреча была более, чем прекрасной. Я вкусно поела, наконец поняла, что Лука был прав по поводу брака, и смогла рассмотреть поближе жену Невио, что была настроена вполне дружелюбно, но ее энергия, забитая доверху надеждой, будто сбивала меня с толку.
—Сядь в машину, - буркнул Лука, открыв окно.
—Я хочу стоять здесь.
Я скрестила руки на груди, мысленно повторяя слова Невио о том, что он хочет отдать меня замуж кому-то из Каморры.
—Нес.
—Сказала, хочу здесь стоять, в чем гребаная проблема? – оскалилась я, и сведя свои густые брови к переносице, злостно ударила ребром ладони по автомобилю.
—Машину оставь в покое, Нес! – уже повысил тон брат, и я с изумлением на лице повернулась, сталкиваясь с его серыми глазами.
Вена на его лбу потихоньку стала набухать, а лицо покраснело. Злость напитывала его, но он не хотел меня обидеть, просто пытался усмирить, когда я начинала показывать характер.
—Я сяду, и мы обсудим то, что предложил Невио, - прищурившись, пробормотала я, и Лука закатив глаза, нехотя кивнул.
Я обошла машину, села на переднее сидение, и ощутив терпкий запах духов Луки, скривилась.
Я прекрасно понимала замысел Невио - выдать меня за одного из людей Каморры, тем самым укрепив связи. Для меня, отвергнутой своим же разумом, это было единственной возможностью создать семью, убежище от штормов, бушующих в моей душе. Я видела волнение в глазах моего брата, понимала его страхи за мое благополучие. Но я больше не могла мучить его, заставляя быть свидетелем моих приступов и нескончаемых терзаний. Я должна была найти выход, способ заглушить боль и построить что-то новое на обломках моего испорченного сознания.
Брачный альянс с Каморрой был просчитанным риском, но я была готова пойти на него. Это была, возможно, моя последняя надежда, и возможность дать кому-то смысл моей покалеченной жизни.
Я понимала опасности, но я была решительно настроена принять их, даже если мне придется воевать по поводу этого с Лукой.
Как только машина тронулась, я устроилась поудобнее, поджав под себя ноги, а затем устремила взгляд на Луку, что все еще был более чем напряжен.
—Ты не знаешь, кто может стать потенциальным женихом, не знаешь, какой он, но я уже вижу ярость в твоих глазах, Лука. Так нельзя, я не буду всю жизнь жить под твоим крылом, когда-то и тебе придется жениться, ты ведь понимаешь? – начала я, зная, что брат вряд ли решится говорить со мной первый.
Вздох сорвался с его пухлых губ, я пригладила его растрепанные волосы у виска и улыбнулась.
—Я прекрасно понимаю, что ты волнуешься обо мне, но не стоит. И ведь этот брак должен помочь. Сицилия, скорее всего, повлияла на Невио, чтобы увидеть свою семью, - предположила я.
—Ты слишком хорошо осведомлена делами клана, - хмыкнул Лука.
—Не вижу в этом ничего плохого.
—Инесса, - с тяжестью в голосе произнес Лука, двигаясь по ночному Чикаго в сторону аэропорта, где нас ждал самолет и Михель с Киро, —брак с чужаком не то, что тебе нужно.
Злость накатывала на меня, и я заломила свои пальцы, дабы не сорваться. Не то что бы я была агрессивной, или же любительницей конфликтов, просто зачастую не могла молчать, если меня это не устраивало. Семья привыкла к этому, а папа всегда говорил, что свою импульсивность я переняла не от его крови, а от темперамента мамы. Это грело мне душу.
—Почему ты против этого? Кажется, что я не смогу обезопасить себя, не смогу контролировать приступы? – встрепенулась я, и недовольно отвернулась к окну, чувствуя на себе разъяренный взгляд Луки.
—Кажется, что этот ублюдок не сможет уберечь тебя. Я никому не доверяю, - фыркнул брат.
—Ему должна доверять я, и никто более. Если я смогу найти компромисс с тем, кого предложит Каморра, будь уверен, безопасность мне гарантирована, —уверенно произнесла я, хотя прекрасно знала, если жених не понравится мне на энергетическом уровне, все последующие года после свадьбы, я не позволю ему говорить с собой, и тем более касаться.
Лука сжал руль крепче.
—Элиза и Беатрис живут в Каморре счастливо. Может, я тоже смогу, - привела аргумент, стараясь успокоить брата.
—Ты не Элиза и не Беатрис, - сразу же парировал Лука, и я уже не могла держать себя в руках.
Повернувшись к брату, я уставилась на него со всем презрением, что было во мне.
—Допустим, я выйду замуж за кого-нибудь из Ндрангеты, переживешь ли ты, Лука, позор, который ляжет на твои плечи? – надавила я, придумывая речь находу.
Серьезное лицо брата ожесточилось, и я была готова улыбнуться от триумфа. Отведя взгляд от дороги, Лука посмотрел мне в глаза.
—Что это значит?
—Я не девственница, Лука. Кто-то возьмет вдвойне порченный товар? – произнесла я, и брат ударил по тормозам, заставив меня вылететь вперед и удариться лбом о черную панель машины.
—Что, ты, блядь, только что сказала?! – взревел Лука, и я, вернувшись в прошлое положение, потерла свой лоб, на котором почти моментально вылезла шишка.
—Я говорила тебе, что ты не сможешь уследить за мной. Поэтому давай закончим эту глупую дискуссию, и как только Невио сообщит мне нюансы и вышлет фото жениха, я соглашусь на это. Мне нечего терять, а ты наконец найдешь себе девушку и перестанешь быть моей нянькой.
Мой голос звучал для Луки словно приговор, потому что, слушая меня, он будто погружался в транс, и не хотел верить в ложь о моей испорченности. Я, конечно, целовалась, и даже занималась оральным сексом с одним мальчиком, еще будучи школьницей, но вот чтобы дойти до того, чтобы лишиться девственности – нет.
Потерев лоб снова, я прикрыла глаза, откидывая голову на сидение.
—Ты не переубедишь меня, но зато сможешь подготовить отца к этой новости, Лука.
—Ты хочешь моей смерти, Нес, - пробормотал брат тихо, и от слова «смерть», мурашки побежали по коже.
Если он считал, что таким образом я пытаюсь избавиться от него – нет. Я любила его так сильно, что ни одно чувство на всем белом свете не могло сравниться с моей любовью к нему. Лука и папа – моя жизнь, но я хочу увидеть мир под другим углом.
—Не говори глупостей, - возмутилась я.
—Кто посмел тебя тронуть? – спросил он в ответ, и я пожала плечами.
—Я никогда не скажу тебе. Поехали домой, - завершила диалог, и погрузилась в свои мысли, полностью игнорируя бубнеж Луки.
Понимая, что моя болезнь никуда не денется и что мне придется в одиночку бороться со своими внутренними демонами, я тем не менее видела в браке возможность найти хоть какое-то подобие счастья. Я знала, что мне придется скрывать свою истинную природу от мужа, как я скрывала ее от брата и отца. Но я надеялась, что в браке по расчету мой муж будет обращать на меня меньше внимания, тем самым не заметит проблем, вертящихся вокруг меня уже долгое время. Всю дорогу домой я прокручивала в голове возможные исходы моего замужества. Я знала, что рискую попасть в ловушку несчастного брака, но я также понимала, что этот союз может принести пользу не только мне, но и другим. Если мне не суждено было найти настоящую любовь, то я могла хотя бы этим поступком помочь своей семье укрепить их положение и обеспечить им лучшую жизнь. Я знала, что мой брат беспокоится обо мне, но я была полна решимости доказать ему и себе, что я могу справиться с этим.
Я понимала, что этот брак будет непростым, но была готова к любым испытаниям. Я больше не хотела быть обузой для своей семьи. Я хотела быть сильной, независимой и полезной. И хотя я знала, что болезнь всегда будет со мной, я была полна решимости не позволить ей разрушить мою жизнь или жизнь тех, кого любила.
Как только я оказалась дома, я быстро выгуляла Цербера и отправилась в душ. Вода обжигала мою кожу, но я не обращала на это внимания. Мне нужно было смыть с себя грязь и прошедший день.
После душа я заперлась в своей комнате, хотя мне строго-настрого запрещали это делать. Я легла на кровать, и устремила взгляд на картину, на которой была изображена я и моя покойная мать. Ее глаза смотрели на меня с такой любовью и нежностью, что у меня сжалось сердце.
Боль накатила на меня с новой силой, и я больше не могла ее сдерживать. Схватила перочинный ножик из нижнего ящика тумбочки и стала наносить мелкие порезы на внутренней стороне своего бедра. Боль от порезов была физической, но она помогала мне заглушить душевную боль, и даже боль в области сердца из-за гребаного кардионевроза. Шрамов было бесчисленное количество, но я наносила их так высоко, что их не было видно под шортами или платьями.
Я продолжала резать себя, пока кровь не начала сочиться из ран. Я чувствовала, как боль из моего сердца и души перетекает в порезы. Это было единственное, что приносило мне хоть какое-то облегчение. Я знала, что самоповреждение было неправильным, но не могла остановиться. Это была моя зависимость, мой способ справиться с болью, которую я не могла выразить словами.
Я резала себя до тех пор, пока не почувствовала себя полностью опустошенной. Только тогда я смогла отложить нож и зарыться в черную постель. Врала собственной семье, что не люблю белое, чтобы они не видели алых пятен, что постоянно появлялись на постельном белье.
Боль никуда не делась, но теперь она была другой. Она была более тупой, более терпимой. Я знала, что порезы скоро заживут, но боль в моем сердце останется со мной навсегда.
Я проснулась от уверенного стука в дверь, лая Цербера и крика отца.
—Инесса, открой немедленно!
Я нехотя укуталась в одеяло и открыла дверь. Отец вошел в комнату, его лицо было суровым. Я знала, что он в курсе планов выдать меня замуж за человека из Каморры, и уже была готова к его гневу.
—Думаешь, на что соглашаешься? - закричал он, —какой брак?! Совсем с ума сошла? Тебе в таком состоянии дальше дома и шагу сделать нельзя!
Я села на кровать и постаралась сделать так, чтобы слышать голос отца отдаленно. Его слова причиняли мне боль, но я знала, что он говорит правду. Я понимала, что ввязываюсь в опасную игру, но была готова рискнуть. Бедра болели от порезов, но я старалась спрятать их под одеялом, и не обращать внимания.
В комнату следом вошел Лука, держа в руках телефон. Разъяренное лицо, красный лоб, невероятно сияющие злостью глаза. Видимо, Невио сообщил ему все, что я потребовала.
—Тебя хотят отдать Мяснику, - сказал он с хрипотцой в голосе, — я никогда не позволю этому случиться.
Я нахмурилась, не понимая о ком он говорит, и Лука увидел мое недоумение.
—Мясник — это прозвище одного из самых жестоких и безжалостных людей в Каморре. Это чертов консильери Романо, - оскалился папа, не давая Луке заговорить снова.
Я посмотрела на брата и увидела в его глазах такую же решимость, которая была и у меня. Я знала, что он никогда не сдастся и не позволит мне выйти замуж за человека, что носит такое слегка пугающее прозвище, ведь оно должно было чем-то обуславливаться.
—Не вмешивайтесь, - сказала я с обидой, — я сама приму решение о своей жизни. Сначала я хочу увидеть его, вы знаете, если не захочу, силой не заставите.
Отец покачал головой, а Цербер, наводящий круги у его ног, недовольно оглядывал всех в комнате.
—Ты еще слишком молода, чтобы принимать такие решения, - произнес папа со злостью, и я демонстративно закатила глаза, —ты не понимаешь, чем это может для тебя закончиться.
—Вы заставляете меня идти на манипуляции, - изогнув бровь, сказала я, и потерла свои высохшие после сна губы.
Я тут же кивнула на таблетки, стоящие на тумбе, и брат сцепил челюсти, а папа отрицательно покачал головой.
—Не смей, - выдал Лука, и я усмехнулась.
—Если попытаетесь влезть в мое решение, перестану пить таблетки, и тогда посмотрим, где мне будет хуже – здесь, или же замужем, - проговорила я со стойкостью, и Лука истерически засмеялся, поднимая глаза к потолку.
—Издеваешься, черт возьми.
—Да, - не отрицала я, —определитесь между собой, все-таки я больная или нет, потому что иногда мне кажется, что у вас биполярное расстройство, когда дело касается меня. Один, - я посмотрела на Луку, — доказывает мне, что я здорова, и ничем не отличаюсь от других, но не разрешает выйти замуж, второй, — теперь я смотрела на отца, — говорит, что в таком состоянии мне нельзя ходить дальше дома. Вы сами не знаете, что со мной делать. Оставьте в покое!
Отец уже был готов взреветь от накаляющейся ситуации, но Лука уложил ему ладонь на плечо, и теперь, стоя рядом, казалось, я смотрю на двух одинаковых людей: борода, злостный взгляд, широкие плечи и нос картошкой. Я покачала головой.
Телефон брата зазвенел, он сразу же ответил.
—Почему он? – возмущенно спросил Лука, и я поняла, что разговор был с Невио.
—Чтобы ты спросил, - фыркнула я себе под нос, и чтобы не заставлять семью нервничать, выпила три таблетки из бокса, что подготавливала на каждое утро.
Обычно, я пропускала вечерние и обеденные приемы, ибо в это время чаще всего папы и Луки не было дома.
Как только разговор был окончен, Лука разочарованно помотал головой, и кинул мне телефон. Фото было открыто на экране, и я приблизила его, чтобы рассмотреть своего потенциального жениха ближе. Я была удивлена. На ней был изображен до безумия высокий, сероглазый парень с привлекательной улыбкой. Его плечи казались невероятно широкими, а внешность манящей. Он совершенно не соответствовал прозвищу, которое ему дали, но я была уверена, что он его оправдывает.
Обычно я на вид понимала, что не смогу общаться с тем или иным человеком, словно на подсознательном уровне. Но сейчас я была уверена, что позволю ему говорить с собой. На фотографии он был одет в черный костюм, который сидел на нем как влитой. Его волосы были коротко подстрижены, а на лице не было и намека на щетину. Он выглядел как модель, а не как безжалостный убийца. На вид ему было не больше двадцати пяти.
Я не могла отвести взгляд от его фотографии. Я знала, что он опасен, но в то же время не могла не чувствовать себя к нему привлеченной. Я была одновременно напугана и заинтригована.
Наконец, я оторвала взгляд от фотографии и вздохнула. Я знала, что мне нужно быть осторожной, но то, что я увидела, устроило меня, и ответ на вопрос Невио был очевиден.
Я снова посмотрела на фотографию и прошептала:
—Мясник.
Имя казалось таким неподходящим для него. Но я знала, что за этой красивой внешностью скрывается монстр.
—Звони Невио, я согласна, - выдала я громче, и, показалось, папа был готов упасть в обморок.
—Твою же мать, Нес, - прошипел Лука.