Глава одиннадцатая
Когда Мицуя вернул девушке телефон, на его лице играла усталая улыбка, а вот щёки Фудзимото были надуты и слегка покрыты краской смущения.
— Это было не очень красиво... — пробубнила она.
— Прости-прости, сам знаю! — его смех был неловок. — Но по-другому бы вы не закончили разговор: продолжали бы молчать, как два голубка, желающие признаться в чувствах, но при этом сами ещё в них не разобрались.
— Чего?.. — девушка нахмурилась.
— Не обращай внимания, — он слабо усмехнулся и потянулся к рюкзаку. — Принёс то, что ты просила.
— О-о!!!
Фудзимото подскочила, сложив ладошки вместе и превратив свои губки в буковку «О», и подошла к парню вплотную, заглядывая в его рюкзак. Мицуя издал неловкое «хе-хе», немного стесняясь такой близости; и не потому, что она девушка, он считает её своей подругой — не более, а больше потому, что она — Hope (и не удивительно).
Когда Такаши достал скетчбук и протянул его певице, та его выхватила и, открыв, начала листать, поражаясь, что целый скетчбук был отделён на костюмы для неё. В её глазах заблестели капельки слёз. Она с любовью посмотрела на парня, прижимая скетчбук к своей груди, губы её задрожали, она невнятно заговорила:
— Фана~ати~ик! Ты просто ЧУ~УДО!!! А-А-А!!!
— Э-эй, Фудзимото, т-ты чего?! — закричал и замахал обеспокоенно Мицуя.
— Называй просто Касу~уми~и!.. — продолжала ныть девушка.
— Хорошо, хорошо, Касуми! Только перестань плакать, прошу! Майки же мне шкуру снесёт! — он попытался её успокоить, обняв и погладив по голове. Девушка ответила ему взаимностью, шмыгнув носиком.
В этот момент в зал зашёл её старший брат. Остановившись в двери, он с горящим в глазах любопытством рассматривал ситуацию, в которой оказалась его сестра. Хихикнув с выражения лица парня, Фудзимото-старший достал телефон и сделал фотографию. От услышанного щелчка девушка тут же успокоилась и, повернувшись к нему боком, всё так же прижимая скетчуб, зло, с ненавистным огнём в глазах, посмотрела на него, прорычав:
— Быстро удалил фотку...
— Оп, номер Майки, — сам с собою разговаривал Мамору.
— ОТКУДА У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, НОМЕР МАЙКИ?! — уже заорала Касуми.
— Я не при делах... я не при делах... — шептал себе под нос Мицуя.
— Взял у тебя, пока ты мылась, — спокойно ответил Фудзимото-старший. — Отправить. Готово! — и хитро улыбнулся.
— Мне пи-изда-а... — душенька Мицуи Такаши начала вылетать из его тельца.
— БЛЯТЬ, МИЦУЯ, ЖИВИ!!! — девушка начала запихивать душу обратно в тело. — СУКА, МО-МО, Я ТЕБЕ ЁБНУ ПОТОМ!
— Да-да~! — а вот этому парню было как раз-таки весело.
Наступило молчание. Каждый ожидал, что на телефон девушки придёт какое-нибудь сообщение или же на него позвонят. Однако мобильник молчал так же, как и эти трое. Выдохнув с облегчением, Фудзимото-младшая прошептала:
— Видимо, он спит... держит обещания, смотри какой...
— Обещания? — как-то обиженно протянул её брат.
— Он пообещал, что ляжет спать. И вообще, — она вновь принялась за него, — СВАЛИЛ НА ХУЙ ОТСЕДОВА, ЕСЛИ СОБРАЛСЯ МЕШАТЬ!
— НЕ ОРИ НА МЕНЯ, ЖЕНЩИНА!
— Я ТЕ, БЛЯТЬ, ЩАЗ ВДАРЮ ЗА ЖЕНЩИНУ И ЗА ТО, ЧТО ЧУТЬ НЕ УБИЛ МОЮ МИЛУЮ ШВЕЮ!
— А-А?! ПОПРОБУЙ! РОСТОМ МАЛОВАТА, МАЛЯВКА!
«Я милая швея?.. — Мицуя продолжал прибывать в своих мыслях, не понимая, что вообще происходит и для чего он тут, в принципе, стоит. — Как быстро всё происходит...»
Но тут же он, считай, достаточно быстро вышел из транса, так как его глазам повезло лицезреть следующее: девушка, в мгновение ока оказавшаяся рядом с братом, дала ему с ноги прямо по подбородку, закинув голову того назад, после чего, подпрыгнув, развернулась и ударила его ещё раз, только уже другой ногой и в другое место — в живот.
«Твою мать, второй Майки... — вытаращив оба глаза, подумал парень. — Твою мать, где он её вообще такую нашёл... Ах, да, — он вспомнил, — в школе Ханагаки... Пиздец...»
— Сука... — Фудзимото-старший, скрутившись на полу, на корточках, откашлянул кровью.
— Ой... — придя в себя, сказала его сестра. — Кажись, я переборщила...
— ЧТО ЗА ШУМ?! — ворвался в зал какой-то мужчина. По голосу Мицуя понял, что это тот самый Нагато. — Кто это вообще? Какого чёрта тут творится?! — он начала переносить взгляд с парня на этих двоих и обратно: и так несколько раз. — ЭЙ!
— Да я ему это... втащила... — отходя назад, проговорила Фудзимото-младшая. — Ничё, оклемается. Дай ему пару минут. А это, — она обняла Мицую за руку и улыбнулась, — Такаши Мицуя, мой новый дизайнер одежды и милая швея!
— З-здравствуйте...
— Хо-о? Такаши Мицуя? Это один из «Свастонов»? — Нагато стал внимательно разглядывать парня, изучая каждый его сантиметр.
— Ага.
— Дизайнер, говоришь? — он усмехнулся. — Дай-ка сюда книженцую! — Нагато протянул руку.
Девушка ему покорно дала скетчбук недавно прибывшего парня. Про Мамору, видимо, все забыли: и Касуми, и Такаши было интересно, как отреагирует на скетчи Нагато. Менеджер их внимательно рассматривал и достаточно долго, пока не дошёл до самого последнего. После он поднял взгляд на парня и посмотрел ему прямо в глаза, захлопнул скетчбук и, пихнув ему в грудь, весело сказал:
— Ты принят! Касуми, расскажи, что да как, о зарплате мы договоримся. Я пойду приготовлю всем чай, — он направился в сторону двери, из которой пришёл. — И сделай уже что-нибудь со своим братом, а то он так тут и подохнет, — и ушёл.
После его ухода настала тишина, продолжавшаяся около двух минут, после чего по всему залу раздался смех: ржала девушка, парень же стоял рядом и пытался понять, хорошо или плохо то, что с ним произошло.
— Зарплата? Я принят? Что?..
— Узбагойся, всё ок, — она сложила пальцы в соответствующем знаке и усмехнулась. — Нагато не любит оставлять работающих на него людей без вознаграждения, поэтому деньги за свою работу ты получишь.
— Но я не собирался...
— Тебе лучше их принять: положишь на счёт и будешь копить себе на тот же универ, или же в какой-нибудь сложный период в жизни понадобятся, — Фудзимото-младшая с теплотой в глазах посмотрела на Мицую. — Я очень рада за тебя, правда. Нагато очень критичен к людям.
— О-о, тогда это всё-таки хорошо... Но я теперь больше боюсь за Майки...
— Я с ним поговорю.
— Ладно. А что насчёт... — он посмотрел на её брата.
— Пущай валяется: придёт в себя ещё извиняться будет, — фыркнула та.
— Сучья девка...
— У нас одна мать, сукин ты сын, — хмыкнула девушка, приглашая нового друга за стол. — Давай лучше сядем и уже начнём подбирать наряды. Вот мой список песен, — она положила перед ним листок, — которые я буду петь тридцать первого. Ты их все, наверное, знаешь...
— О да~! — посмеялся Такаши.
— Ты сможешь подобрать костюмы? — Фудзимото посмотрела ему в глаза. — Я помогу, просто в этом не спец, но помогу. Один костюм к нескольким песням — сто процентов. Чтобы и тебе не заморачиваться и не загружать себя, так как времени осталось не так много: всего три недели, и нам не бегать туда-сюда за кулисы.
— Хорошо, — он кивнул. — Тогда приступим?
— Давай.
— А Нагато-сан и брата твоего ждать не будет?..
— Забей, — отмахнулась та. — Нагато придёт с чаем и вкусняшками и сразу же вклиниться в дело, а Мо-мо, как придёт в себя, так же присоединиться.
— Мо-мо?
— Мамору.
— А-а...
— Всё, харош обращать на него внимание, давай за дело! — и она весело улыбнулась.
Парень ответил ей улыбкой и тоже уставил взгляд в свой скетчбук.
Через пару минут вернулся Нагато: он, как и сказала Касуми, тут же подключился к их разговору, но — на удивление — больше слушал и просто кивал, даже не возникал (!). А вот Мамору пришёл не скоро: он задремал прямо на полу и очнулся уже тогда, когда Такаши начал собираться. Поэтому, попрощавшись, Фудзимото-старший просто пошёл спать (но и поспать ему не удалось, так как Нагато решил продолжить тренировку)), Мицуя поехал домой, а Фудзимото-младшая... простонала, желая лечь и спокойненько поспать...
Но — нет. Поспать ей не удалось. Ни этой ночью, ни следующей. Даже между ними — днём — ей не позволили сомкнуть глаз. Тренировка не останавливалась ровно до девяти вечера следующего дня, как и обещал Нагато. Девушка, чуть ли не в прямом смысле слова, выползла из здания, в двадцать минут двадцатого. Сано, дожидающийся её уже полчаса, удивлённо смотрел на то, как она добирается до байка.
— Выглядишь неважно... — признался он, как-то грустно усмехнувшись.
— После того, как Мицуя ушёл, Нагато выжал из нас все соки... — она села на его байк и тут же положила голову ему на плечо, обняв за торс. — Мо-мо остался тут. А мы — поехали...- и сладко зевнула.
— Ты же хочешь спать. Может, отложим? — заботливо спросил парень.
— Не-е... — она повертела головой, потирая носиком о его плечо. — Поехали. Сейчас оживлюсь.
— Касуми...
— По-е-ха-ли! Посплю завтра — обещаю! — Фудзимото мило улыбнулась.
— Ладно, — он ответил ей тёплой улыбкой и, выжимая сцепление, добавил газа.
«Вот только я потом не смогу сомкнуть глаз...», — подумал прежде, чем тронуться.
Они гуляли, как и договаривались, целую ночь. Только вот планы немного изменились: они — и правда — поехали на тот самый мост и просидели там до самого утра. Сначала недопарочка просто разговаривала о том о сём: Касуми рассказала, как всё прошло с «Фанатиком» и что было дальше; Мандзиро внимательно слушал, после чего рассказал свой прожитый день. Они оба опять с чего-то смеялись, однако с чего: каждый почти сразу же забыл.
— Майки... — как-то спросила Фудзимото.
— М?
— Тебе Мо-мо ничего не присылал?
— Что? А что он должен был мне прислать? — парень слегка наклонил голову.
— Прошу: ответь честно!..
— Но я и правда не понимаю... — он впал в каплю.
— Ну, тогда хорошо, — она слегка посмеялась. — Я лучше расскажу...
И девушка рассказала всё, как было. На её удивление Сано просто посмеялся и сказал: «Я очень рад, что мой друг так заботился о тебе», — хотя в глазах его и просачивались маленькие капли ревности. И эти маленькие капли нравились Касуми. Она любовалась ими, его румянцем: слабо заметным, но всё же видимым, — его слегка курносым носиком, его улыбкой... любовалась до тех пор, пока не уснула прямо у него на плече. Мандзиро же, заметив, что та уснула, сидел неподвижно, без скрытности рассматривая каждый миллиметр не только её лица, но и всего тела в общем.
Ближе к семи утра он её осторожно разбудил. Сонно зевнув, девушка спросила, в чём дело, а когда узнала, тут же начала извиняться за то, что уснула и испортила им прогулку. Но Сано лишь покачал головой и сказал «Спасибо». За что, правда, Фудзимото не поняла, но спорить не решилась.
После он отвёз её домой. Они прощались не долго, так как Майки силком загонял её домой — и спать. И она так и сделала: пришла к себе в комнату и, не раздеваясь, сразу же спать. Мандзиро же отправился на встречу к своим друзьям.
Прошло полторы недели. Для Касуми Фудзимото каждый день был похож на непреодолимый день сурка: ещё три дня они ходили в школу (после отдали классным руководителям справки, что до пятого августа, включительно, их не будет), затем тренировки, тренировки и — ещё раз — тренировки; с Мандзиро и остальными ребятами за эти десять дней девушка встретилась всего лишь один раз, и то всего на всего на один час. Она с ними очень сдружилась, особенно с Бадзи Кейске: эти два придурка нашли общий язык. Но и с другими у неё было о чём потолковать да и просто... да и просто. Дракен, как был «её Кен-чиком» (имеется в виду больше как раб, нежели как что-то большее (но, опять-таки, не с использованием парня в прямом смысле слова «раб», а просто как издёвка)), так и остался «её Кен-чиком». С Мицуей они тоже часто общались, правда из-за определённых и известных всем обстоятельств больше по делу. Так же она хорошо сдружилась с Чифкю Мацуно, замом Бадзи, и называла его «мой маленький Кохай»...
Спросите: как она могла со всеми так сдружиться, если за десять дней она встретилась с ними только раз, и то — на час? А всё просто. Телефоны! Да. Она в тот час встречи взяла номера телефонов у всех, кого у неё ещё не было. Касуми часто уходила в туалет и сидела там минимум минут по двадцать, общаясь со своими новыми друзьями. Нагато прекрасно знал причину этих похождений в уборную, но — на удивление Мамору — ничего не говорил, да и виду не подавал.
Что касается Мандзиро Сано, так тут всё намного сложно: эти двое были недодрузья, недопарочка. Пока Касуми отсутствовала, Дракен и Бадзи частенько подкалывали Майки, а он лишь смеялся или надувал щёки. Однако в каждую свободную минуту парень спешил ей написать и с нетерпением ожидал ответа, и это его нетерпение сказывались на лице, что — опять-таки — вызывало смех со стороны друзей.
Касуми же, в свою очередь, открылась Мандзиро и отвечала ему самым первым, даже на любую глупость или на то, на что, в принципе, можно было и не отвечать. В последние же из этих десяти дней она даже умудрилась несколько раз пожаловаться на свою мачеху. Ей (Жанне), видите ли, не нравилось, что ей дочь (нет) ошивается с каким-то гопниками (а ей-то что?) и очень с ними сблизилась, особенно с этим «белобрысым», как она его назвала (совсем уже кукухой поехала), а так же она (опять — Жанна) считает, что этот самый «белобрысый» ни каким местом не подходит её дочери (нет): ни внешностью, ни статусом, ни манерами, ни всем-всем, что нравилось самой Касуми (то есть всем Майки). На вопрос: «Почему ты не закроешь ей рот?», девушка отвечала так: «Каждый раз наш разговор переходит в ссору (в последний раз они даже разбили посуду, Мамору еле-еле успокоил свою сестру); Жанна не слушает ни меня, ни Мамору, хоть и любит его всей душой — она слушает только отца. А пока папы нет, Жанна считает себя хозяйкой этого дома и позволяет себе делать и говорить всё, что ей вздумается». Так же она сказала, что отец должен вернуться ближе к её выступлению, а про то, как Жанна вообще появилась в их жизни, Фудзимото пообещала рассказать позже.
Рассказ плавно перешёл к их ссорам (хотя это и ссорой-то назвать нельзя: это что-то более серьёзное, чем какая-то жалкая ссора), а значит: можно рассказать об их САМОЙ последней ссоре. Начнём, пожалуй...
В этот раз Касуми и Мамору ночевали дома. Они даже успели вернуться к ужину, что, в общем-то, ни одного, ни второго ни капли не обрадовало. За ужином Жанна вновь начала старый разговор: о новых знакомых своей дочери (нет). Всё было точно так же, как и описано выше, только на сей раз были добавлены другие обзывания, другие факты того, что Касуми не стоит с ними общаться, а так же больше всего здесь получил бедный мальчик Майки, которого, собственно, Жанна и в глаза не видела. Да что тут: она НИКОГО из новых знакомых девушки ни разу не видела. Только слышала о них, и то из разговор брата и сестры.
В этот раз не выдержав, Фудзимото-младшая сорвалась. Разбилась не только посуда: сломался стул, треснул стол. Весь ужин полетел на пол, ваза со свежими цветами оказалась там же. За столом спокойно сидел лишь Мамору: он с опасением и невероятной внимательностью наблюдал за сестрой, ожидая плохих последствий от её срыва. Однако Касуми смогла удержать себя в руках. Ну, почти... Она швырнула стул в сторону (тем самым его и сломав) и выбежала из столовой, направляясь прямо в свою комнату. Заперевшись в неё, девушка нашла телефон и начала искать нужный ей номер. Из-за слёз, спадающих на экран, это было тяжело. Но, найдя имя «Каскадёр», Фудзимото тут же набрала его.
Гудки. Длинные гудки, которые разрывали ей душу...
— Ало~? — весело протянул парень, ожидая услышать любимый голосок.
Но вместо этого он услышал только плач, истерику и истошный крик, молящий о помощи:
— Майки! Забери меня!!!