Глава 19 (часть 2)
Смятение, желание помочь, сочувствие и еще много доброжелательных эмоций отразились на лице Александра.
- Всем, чем могу, - горячо уверил даритель лотерейного билета.
Оглядевшись по сторонам, Вера выбрала относительно спокойный уголок и, не спрашивая разрешения, направилась в укромное местечко. Александр, сложив руки за спиной, проследовал за девушкой.
- Видите ли, уважаемый Александр Эдуардович, - Епанчина мяла в руках снятую перчатку, боясь продолжить рассказ. – У меня есть некая информация, способная помочь расследованию в раскрытии преступления.
Александр подался вперед. Вере даже показалось, что мужчина стал чем-то похож на ее учениц, готовых заглядывать в рот, в надежде поскорее услышать продолжение истории.
- И я боюсь идти с этой информацией в полицию, – наконец, закончила Епанчина.
- Почему? – Александр свел брови к переносице и дернул головой, словно пытался отогнать непрошенную мысль.
- Боюсь, что в этом расследовании есть утечка информации, - Вера не подняла взгляда на барона, будто боялась увидеть в его глазах страшную насмешку.
- Откуда у вас, Вера Николаевна, возникли подобные соображения? На основании чего вы сделали подобные выводы?
Вот теперь Вера испугалась по-настоящему. Такой внимательный и ласковый барон в мгновение ока превратился в холодную гору логических умозаключений. Епанчина подняла голову и встретилась с ясным взглядом Фальц-Фейна – барон ждал ответа. Словно попав под воздействие гипноза, Вера не могла отвести взгляд.
- Почему в такой милой кудрявой головке возникли столь серьезные обвинения? – обманчиво ласковый тон нагнал еще больше страху.
Вера надеялась, что барон проявит какие-нибудь сверх-способности и сможет прочитать девичьи мысли, чтобы не пришлось произносить вслух то, что беспокоило Веру уже целые сутки. К разочарованию генеральской дочери чуда не случилось. Барон стоял, склонив голову, и всем своим видом показывал, что готов внимательно слушать.
Епанчина махнула мысленно рукой – была ни была!
- Я видела грабителей и знаю, как они вынесли награбленное. И еще я боюсь подавать эту информацию в полицию, потому что знаю – у них есть крот, который уже сл... - Вера чуть не перешла на жаргон, - поделился некоторыми донесениями с людьми из криминального подшерстка Херсона, и было совершено нападение на источник этих донесений. То есть, на человека, который давал показания в участке.
Выпалив все, что хотела сказать на одном дыхании, Вера снова спрятала взгляд. Александр молчал. И пауза затягивалась. Епанчина набравшись смелости, подняла голову – барон думал, перекатывался с носка на пятку и глядел в потолок.
- Кто этот человек, на которого было совершено нападение? – наконец, очнулся Александр, вновь обращая свое внимание на девушку.
- Я не могу сказать, - тихо-тихо произнесла Епанчина, начиная снова перебирать пальчики перчатки.
- Вы столь практичная особа, Вера Николаевна, что я ни за что бы не подумал, что вы еще и столь романтичны.
Опять этот ласково-холодный тон... стой и думай - комплимент или сарказм? Вера решила – сарказм, и разозлилась.
- Знаете что, Александр Эдуардович?! – Епанчина, забыв о цели визита, принялась остервенело натягивать перчатку. – Я была не права, когда решила рассказать вам всю правду. Всего хорошего.
Но уйти девушке вновь не позволили.
- Простите, простите сердечно, Вера Николаевна, - Александр сделал аккуратный шаг в сторону, оттесняя девушку на прежнее место, - я не хотел вас обидеть. И больше всего на свете боюсь того, что вы во мне разочаруетесь. Поверьте, ваши сведения крайне важны. И, вполне возможно, вы правы – опасны. Да только вот что... А тот человек, на которого напали, вы же не хотели бы, чтобы с ним повторилась подобная ситуация?
Александр уткнулся взглядом в пол, но лишь для того, чтобы скрыть разгоревшееся от ревности лицо. Вера истолковала сей жест по-своему.
- Вы угрожаете? – не веря своим ушам, прошептала Епанчина.
Александр вскинулся.
- Вера Николаевна, да как же вы могли!..
- Тогда смотрите мне в глаза, сударь! – приказала осмелевшая девушка. – Смотрите и дайте слово чести, поклянитесь могилами своих предков, что не станете вредить никому, кто помогает вести расследование. Не станете приказывать или перепоручать убрать с дороги неугодных вам людей.
Барон нахмурился, но головой кивнул.
- Клянусь вам.
- Я вчера возвращалась домой, - затараторила Вера, - и возле входа в общежитие обнаружила избитого мистера Дрэйзена. Он мне и рассказал, что случилось это как раз после того, как он предоставил полиции ценные сведения. И я склонна ему верить, потому что мы разложили все по полочкам и пришли к выводу, что мне тоже может угрожать опасность, потому как я тоже являюсь носителем ценной информации.
Чем больше говорила девушка, тем выше на лоб забирались брови барона. Что творилось в голове Фальц-Фейна, оставалось загадкой. И все же план дальнейших действий был сложен и теперь оставалось воплотить его в жизнь.
- Вот и все, - выдохнула Вера, заканчивая рассказ. – Именно поэтому я решила, что лучше всего будет написать письмо. Анонимно.
Но Александр был другого мнения:
- Вера Николаевна, вы можете написать письмо, и я самолично доставлю его в полицейскую управу. Однако, позвольте сказать, ваши знания, действительно, могут кому-то испортить существование. Поэтому вы, пускай и в небольшой, но все опасности.
У Епанчиной защипало в носу. Вот еще! Не хватало расплакаться.
- Поэтому, - тем временем продолжал Александр, - я предлагаю вам свою защиту и помощь, как друга...
Повышение интонации подсказали Вере, что предложение по идее должно быть законченным, однако барон запнулся. Девушка покачала головой и решила помочь Фальц-Фейну:
- Замечательно, благодарю за предложение, ваша дружба очень ценное приобретение.
- В таком случае, позвольте сейчас сопроводить вас до дома, - барон снова учтиво поклонился, - и я могу подождать, пока вы напишете письмо.
- А почему бы вам, Александр Эдуардович, не передать мои слова господину Залесскому напрямую? Ведь вы к нему поедете?
- Так точно, Вера Николаевна, не знаю более честного человека. Могу положиться на него, как на самого себя.
«Мне бы вашу уверенность», - подумала про себя девушка, уже сожалея о сказанном барону.
С другой стороны, у нее есть возможность лично убедиться в честности господ.
- Скажите, Александр, а вот эти сведения, которые вы собираетесь сообщить Дмитрию Дмитриевичу, вы будете сообщать ему тет-а-тет? Или это будет вноситься в протокол, как допрос?
Барон глянул на Веру, на лице вновь прорисовалась лукавая улыбка – за такой вопрос девушка получила очко по критерию «уважение».
- Для начала я сообщу ему в приватной беседе. А уже затем, ежели господин Залесский решит, что вас следует допросить... - Александр развел руками. – Жаль, что не могу вас оградить от опасности, предложив отдельный дом для проживания с круглосуточной охраной.
- Это лишнее, Александр Эдуардович, - улыбнулась девушка, - вас неправильно поймут...
- Да, к сожалению, - барон опустил голову, глядя себе под ноги, - и все же один пункт я могу воплотить в жизнь.
- Пункт чего? – уточнила Вера, хмуря бровки.
- Конечно же, пункт из короткого плана помощи вам, Вера Николаевна, - поспешно анонсировал барон, - чего же еще?
Вера заподозрила неладное, но причин для обоснования подозрений найти не смогла, поэтому снова ударила по холодной руке недоверия, потянувшейся к шее с намерением перекрыть дыхание.
- Хорошо, прошу вас, выполнить первый пункт вашего охранного плана, и доставить меня к зданию Александровки.
- Конечно, - Александр отступил, пропуская Веру перед собой, - с превеликим удовольствием. Полетим, обгоняя ветер. Ведь вам нужно время, чтобы приготовиться к выходу.
- К выходу? – не поняла Епанчина.
- В оперу? – заволновался барон.
- Ах, да, простите... Опера... конечно же...
Сидя в автомобиле и глядя в окно, Вера думала, что чувства, испытываемые ею по отношению к барону, зачастую кардинально противоположны друг другу. Пугающе полярны. И скорость, с которой менял Александр маски, пугала еще больше.
- А кому вы отдали оставшиеся билетики лотереи? – Епанчина нарушила молчание первая.
Барон замялся на мгновенье. Наверное, не сразу понял, о чем говорила его визави.
- Ах, это... это одна из помощниц управительницы сиротским приютом. Надеюсь, ей повезет, и один из билетиков выиграет, - Фальц-Фейн вздохнул – еще один пункт плана покорения дамы сработал.
- Интересно, а мой билетик счастливый? – Вера достала крохотный конвертик из сумочки. – Пока фамилия Фальц-Фейнов приносила мне удачу.
Александру шутка на грани комплимента понравилась – он улыбнулся.
А тем временем конвертик был вскрыт, развернут и одарен удивленным возгласом девушки.
- Что? – встрепенулся Александр.
Вместо ответа Вера протянула ему бумажку, на которой кроме слова «рублей» была напечатана красивая цифра из одной единицы и пары нолей.
Барон рассмеялся:
- Значит, все-таки счастливый...
Встретиться с Залесским удалось лишь час спустя. На месте полицмейстера не оказалось, пришлось отправлять за ним посыльного.
Александр сидел на диванчике, лицом к окну и курил сигару с вишневым привкусом. Или запахом?
За дверью раздалось шевеление, и в свой небольшой кабинет зашел раскрасневшийся исправник.
- Прокуратура... – зло прошипел Залесский вместо объяснений. – Приветствую вас, Александр Эдуардович. Мне передали, что у вас новые и довольно интересные сведения появились. Это правда?
Барон ухмыльнулся. Расслабленная поза и дымящая сигара ни в коем случае не позиционировали имеющиеся у него сведения, как срочные и чрезвычайно важные.
Исправник отдал свою верхнюю одежду еще в коридоре, и теперь стоял у каминной решетки, протянув руки к тепловой форточке. Фальц-Фейн ждал, когда полицмейстер сядет за стол, чтобы начать разговор, а пока наблюдал за темным профилем.
- Что у вас? Мне вызывать секретаря? – Залесский, наконец, занял свое рабочее место.
- Не думаю. Для начала я расскажу, а затем уж вы будете думать, Дмитрий Дмитриевич.
Исправник кивнул и тоже потянулся к портсигару.
- Чуть более часа назад ко мне поступили сведения, касающиеся непосредственно ограбления банка. Вместе со сведениями поступила жалоба на недобросовестное исполнение обязанностей полицейского.
- Кого?
- А вот это, Дмитрий Дмитриевич, вам и предстоит выяснить.
Залесский ухмыльнулся, но возражать не стал. Наверняка подозревал кого-то.
- Один из свидетелей преступления утверждает, что видел момент непосредственного выноса награбленного добра. – Фальц-Фейн затушил сигару и выпрямил спину. Теперь по его посадке можно было определить, что дела обстоят серьезно. – Через некоторое время после взрыва из помещения операционного зала банка вышли две женщины с колясками. Ни я, ни один из других свидетелей, которые находились снаружи, этих особ не видели. Возможно, я задержался в пути... Но не это важно. Свидетель утверждает, что это были не настоящие женщины.
Залесский вздернул бровь и подался вперед, забывая о горящей в руке сигаре.
- Свидетель утверждает, что это были переодетые мужчины.
- И с чего ваш информатор мог так решить? – съехидничал исправник. – Возьмите вон поручика, переоденьте его, наложите грим – и будет вам дама. Немного жеманности и никто не заметит подмены.
Теперь уже улыбался барон.
- Мой, как вы говорите, информатор, объяснил свое наблюдение другими причинами, - Александр сделал паузу. – Любая, даже сама плохая мать в подобной обстановке не станет тянуть через трупы и обломки целую коляску. Она схватит ребенка и прижмет к груди. Это на инстинктивном уровне.
Залесский понимающе кивнул.
- Кроме того, хоть кто-то слышал плач младенцев? Хоть один из свидетелей?
Исправник повернул голову к окну, облизнул в задумчивости губы.
- Не было таких сведений, - изрек полицейский.
- Значит, для проверки...
- Значит, для проверки нам снова необходимо задать несколько вопросов свидетелям.
Барон удовлетворенно кивнул.
- Ценный же у вас информатор, Александр Эдуардович, - похвалил Залесский.
- Это еще не все, - Фальц-Фейн снова сел поудобнее, откинулся на спинку и забросил ногу на ногу. – Мой информатор побаивается за свою жизнь.
- И поэтому доверился вам, а не полицейской управе? – скорее уточнил, чем спросил исправник.
- Именно так, Дмитрий Дмитриевич.
- И что же натолкнуло на такие мысли ваш источник информации, Александр Эдуардович?
- Покушение на еще одно свидетеля, дававшего показания вам, Дмитрий Дмитриевич.
- О, это крайне интересно, Александр Эдуардович. А почему же тогда этот второй свидетель, пострадавший, я так понимаю, не обратился к нам за помощью?
- Потому что, многоуважаемый Дмитрий Дмитриевич, подозреваю, что никакого покушения и не было на самом деле.
Улыбка барона подсказала Залесскому, что тут пахнет интригой.
- Простите, Александр Эдуардович, а вот эти двое, - полицмейстер несколько раз начертил круг на поверхности стола, - они общаются между собой?
Барон кивнул.
- И, наверное, один пытался произвести впечатление на второго?
Барон снова кивнул.
- Давайте без анонимов, Александр Эдуардович. Вы же понимаете, что мне в любом случае придется вызывать вашего нового свидетеля на допрос...
- На повторный допрос, - исправил Александр своего оппонента.
- Даже так! – протянул удивленно и обрадовано Залесский. – Тем более, значит, я уже знаю имя этого человека.
- Знаете, - подтвердил барон, покачивая ногой.
- И кто же это? И кстати, вы говорили, что вам намекали на утечку информации. Но при всех допросах здесь присутствовали только три официальных лица. И за каждого из них я могу ручаться... - исправник запнулся. – Нет, не за всех...
В это же самое время за каминной решеткой раздались звуки. Гость и хозяин кабинета разом наклонились, чтобы понять, что и кто издает странный звук.
- Кто там?! Назовитесь! – крикнул Залесский.
Шуршание прекратилось и из-за решетки донесся глухой голос.
- Поручик?! Вы? – переспросил исправник у каминной решетки.
- Я, ваше благородие! – отчеканили за стеной.
Но Залесский не поверил. Подскочил с места и ринулся к двери.
Через минуту вернулся и развел руками:
- Действительно, поручик.
Барон, в который раз за день, ухмыльнулся.
- Вот вам и утечка информации...
Залесский потер подбородок: новое помещение и архитектор, придумавший обогревать две смежные комнаты одним очагом, преподнесли сюрпризы шпионажа.
- Так что с вашими свидетелями? Один говорит, что была утечка информации и его избили, выдавая предупреждение более не болтать. А второй верит и боится лично явиться в управу для обстоятельной беседы. Так?
- Так-то оно так, но я еще раз повторюсь. Думаю, первый свидетель выдумал избиение, дабы приблизиться к другому свидетелю с целью разжалобить...
- Александр Эдуардович, - исправник остановил барона жестом, - один из свидетелей – дама?
Фальц-Фейн молча кивнул.
- И судя по вашему выражению лица, вы не очень довольны этим хитрым и бесчестным ходом?
Барон качнул головой. Исправник взял перо и бумагу, начертал пару слов, расчертил видимые ему одному схемы, а затем поднял глаза на Александра:
- Вера Николаевна, действительно, обладает достойными баронессы чертами характера, Александр Эдуардович. А с мистером Дрэйзеном следует поговорить.
- А я бы поступил по-другому, - задумчиво изрек барон.
- Я бы рассказал Вере Николаевне, что не было никакой утечки информации, да и морду помощнику вице-консула разбили совсем по другой причине – чтобы не болтался под окнами особ, которым предназначена другая судьба.
- Александр Эдуардович, это низко! – возмутился Залесский. – Для вашего сословия. Позвольте мне рассказать Вере Николаевне правду.
Барон рассмеялся.
- Разрешаю, - Александр встал, поправляя пиджак. – И даже назначу вам свидание. Сегодня. В опере. В семь.
Залесский поднялся проводить гостя. Вечер обещался быть знатным.