Безумие

Люди буквально влюбляются в свою боль, они просто не в состоянии ее бросить.
©Чак Паланик

В коридорах школы не протолкнуться, толпа заполнила всё, словно я нахожусь не в школе, а в муровейнике. Дышать трудно. Я ненавижу толпу, но я должна стоять здесь, потому что, видите ли, у директора для нас важное объявление. Но ведь мы могли остаться в классах, там ведь тоже есть громкоговоритель!
Стоит невыносимый гул, хочется убежать.

- Внимание, всем учащимся, - когда в динамиках раздается строгий и звонкий голос Миссис Роджерс, гул стихает. - Объявление касается баскетбольной команды школы. Дело в том, что наш капитан - Итан Хантер больше не является играком нашей команды.

Коридор наполняется недовольным гулом, а на моих губах сияет гордая улыбка. Сердце от чего-то ускоряет свой темп.

- Он ушёл из команды добровольно, ничем это не объясняя. - Новая волна гула, недовольные возгласы и свист. Голова от них всех болит. - Новым капитаном нашей баскетбольной команды становится Тейт Сайлер.
Не забудьте, что завтра мы принимаем Вашингтонскую школу имени Линкольна, всем нужно явится на матч. Вы можете быть свободны.

Я стою, не шевелясь, ожидая, когда коридоры опустеют.
Кто-то спешит на урок, кто-то домой, а кто-то на тренировку.
Мои глаза находят в толпе Тейта, он тоже смотрит на меня. В его взгляде как всегда читается призрение, но мне плевать. Мы не разговариваем с того самого дня, как с ним «поговорил» Итан.  Мне все ещё страшно находится с братом в одной комнате, но он даже не смотрит в мою сторону, обычно. А тут он смотрит на меня, не отводя взгляда. Становится жутко, но он исчезает из поля моего зрения быстрее, чем я успеваю моргнуть.

Мы боимся не того, что видим, а того, что будем чувствовать взглянув своему страху в глаза.
Я не боюсь Тейта, я боюсь тех эмоций, что испытывала, когда он прикасался ко мне. Мне больно и противно думать об этом. Образы картинками всплывают в моей памяти, сливаясь с воспоминаниями детства.
Нет,нет,нет! Я не хочу видеть этого! Этого не было. Пожалуйста, хватит!
Все тело трясётся, я сильнее зажмуриваю глаза, пытаясь избавится от воспоминаний. Ощущение, словно я снова оказалась в тёмном подвале совершенно одна, а где-то в далике слышится крик мольбы моей сестры...  Горячие слёзы текут по моему лицу, трудно дышать.
Я ненавижу себя. Ненавижу свою жизнь.

- Лаванда, - тёплый, такой знакомый голос звучит, как спасение, и я спешу распахнуть глаза.
Голова слегка кружится, и я почти падаю, но крепкие руки Итана хватают меня за талию. Рядом с ним я не чувствую угрозы, а скорее наоборот, словно его руки - самое безопасное место во вселенной.

- Хей, в чем дело? - Он все ещё держит меня в своих руках, заглядывая в мои серые глаза.
Хочется разрыдаться на его груди, прижаться и вдохнуть запах его одеколона, но я не могу.
- Все нормально. Все хорошо. Просто небольшая паническая атака.
- Когда ты последний раз пила свои таблетки? - Наши взгляды сталкиваются, и Итан прикусывает нижнюю губу. Его тон звучит грозно. - Лав, я переживаю за тебя.
- Вчера вечером ... - Я вру, потому что не помню когда последний раз держала в руках коробочку с транквилизаторами или антидепрессантами. Я не могу пить таблетки, они уничтожают все мои чувства.
- Давай я отвезу тебя домой, - Итан хочет взять меня за руку, но я не даю, делая шаг назад.
- Не нужно, - на его лице проскальзывают разочарование, и я мысленно даю себе пощечину. - Мне нужно в клинику, извини. Увидимся вечером...

- Так значит ты не пьёшь таблеток, что я прописал тебе? - Роберт глядит на меня сквозь стеклышки своих очков, нахмурив брови.
- Я не могу... Меня тошнит от этого всего, от этого запаха, что впитали мои стены, простыни и одежда. И эти лекарства лишь усугубляют моё положение.
- Чем же? - мой психиатр выглядит грозно, что-то чиркая ручкой в своём блокноте. Хотела бы я почитать, что он пишет.
- Они убивают все чувства во мне.
- Что это значит? - Роберт внимательно смотрит на меня, и я начинаю ерзать под его пристальным взглядом. Он кого-то напоминает мне, но я никак не могу понять...
- Когда я пью таблетки, я словно зомби. Мне ничего не хочется. Ни плакать, ни расстраивается, ни дышать, ни радоваться. Я не могу чувствовать ничего. Словно все мои чувства закупорили в одну банку и поставили на самую дальнюю полку. Это хуже, чем моя депрессия, страхи и боль. А когда нет таблеток - есть эмоции, чувства. Я могу ненавидеть, разочаровываться, любить или радоваться.
- Любить? - Роберт неуверенно снимает свои очки, глядя на меня так пристально, что мне становится трудно дышать.
- Эм... Я сказала любить? Я имела ввиду...
- Кого ты любишь, Лаванда? Когда я попросил тебя ответить на перечень вопросов, где был этот: «Кого ты любишь больше всего на свете?», ты написала, что любить не умеешь.
- Это правда. Я не умею, и я не люблю. Вовсе нет. Но... Я привязана, слишком сильно привязана к Итану, и Эбби тоже, да и Люку. Они хорошие ребята, они подарили мне надежду.... Но... Все ухудшается, Роберт.
- Ухудшается?
- Из-за въевшегося запаха медикоментов и к... алкоголя, я начала убираться и стирать простыни каждый день. Все у меня в комнате блестит и лежит в определённом порядке. Какое-то время я перестала завязывать шнурки трижды, но... Теперь я делаю это пять раз. И мне так страшно, потому что ужасные воспоминания, - я прикусываю язык, замечая, как Роберт поддается вперёд, слушая меня очень внимательно.
- Какие воспоминания, Лаванда? - Его голос тихий, он словно боится спугнуть дикого зверя, но слишком поздно. Я не скажу, я не могу сказать. Я не хочу.
- Час уже прошёл, - я смотрю на песочные часы, что стоят на столе. Весь песок с верхней части уже минуту лежит внизу. - Мне пора домой.

Роберт мастер своего дела, знает, что давить нельзя, поэтому молчит, лишь прописывает мне травяные успокоительные и снотворное натурального происхождения. Он говорит, что химию пока можно отложить, так как он должен посоветоваться с парой своих коллег. Это обычно значит, что психотерапевт зашёл в тупик, и он устал бороться со мной. После этой фразы: «Я посоветуюсь с коллегами и позвоню тебе», все мои психиатры отказывались лечить меня. Что ж, обычно это бывало через пару недель сеансов, но мистер Тайренс крепкий орешек, продержался несколько месяцев.

Я не ухожу домой, хотя в семь часов у меня запланирована встреча с Эбби и Люком.
Я поднимаюсь на крышу клиники, и снова становлюсь на выступ.
Я так устала от всего, что происходит внутри. Устала ходить по краю лезвия, балансируя на грани. Я не могу терпеть всю эту боль, приходящую ко мне в кошмарах, и теперь все эти воспоминания преследуют меня и в реальности. Я никогда не хотела быть чёрным пятном в чьей-то жизни, но именно так я выгляжу.
Но все проблемы решаемы, не правда ли? Выход есть всегда. Так говорила Мелинда. Наверное поэтому перед глазами у меня возникает образ висящей под потолком Мел со стеклянным взглядом.
Мой выход - внизу. Один единственный шаг вперёд и нет никаких проблем, никаких воспоминаний, боли и отчаяния.
Никакой жизни. Один единственный шаг.

Мой телефон разрывает ночную тишину, и я спешу достать его из кармана.
«Итан Х.» - имя контакта высвечивается на экране, и мне почему-то становится смешно.
Я смеюсь, но по щекам текут горькие слёзы. Он словно знает, когда я нуждаюсь в нем больше всего.
Нажимаю на кнопку, принимая вызов.

- Лаванда, - голос Итана взволнован и слегка дрожит, - все в порядке?
- Почему ты спрашиваешь? - Я делаю неуверенный шаг назад, становясь на беттоное покрытие крыши.
- Я не знаю, я... Чёрт, это была просто галлюцинация.
- Ты что опять пил какие-нибудь таблетки? - Я говорю это соврешнно необдуманно, но когда Хантер не отвечает, я понимаю, что попала в самую точку. - Итан?
- Прости, Лав, я... Мне нужно идти.

И он бросает трубку, оставляя меня наедине с вечерним небом и Спрингфилдом, раскинувшимся где-то внизу. Он под наркотой, увидил некую галлюцинацию, касающуюся меня непосредственно. Он видел мою смерть? Может увидел альтернативное будущее, которое могло произойти пол минуты назад, если бы не его звонок? Но что волнует меня больше, так это то, что этот идиот все ещё употребляет наркотики.
Я обещала помочь ему. И я, как мне кажется, помогла ему избавиться от прошлого по имени Сайли... Хотя это полностью лишь его заслуга. Это его решение.
Но почему он все ещё убегает от самого себя в мир кайфа и галлюцинаций?

Я не до конца осознаю того влияние, что Итан производит на меня. Этот парень стоит того, чтобы я поехала сейчас к нему домой и дала пощечину. Он не должен губить себя, он должен жить полноценной жизнью.
Примерно через десять минут автобус останавливается неподалеку от дома Хантера, и моё сердце отбивает бешенный ритм.
Мне трудно дышать, когда я оказываюсь у деревянной двери, и не уверено стучу по ней костяшками правой руки.
За дверью полнейшая тишина, и моё сердце бьётся ещё быстрее.

- Ну же, Итан, - я начинаю колотить по двери, но безуспешно. Никто не открывает. Я звоню на его мобильный, но никто не отвечает.Мои нервы на пределе.
Набираю номер Эбби.

- Мы уже недалеко от твоего дома, Лав. - Звонкий голос девушки раздаётся в динамике.
- Я  дома у Итана. Он не открывает и не отвечает на звонки. Он под наркотой, и мне так страшно сейчас.
- Итан под наркотой и не отвечает на её звонки, и не открывает дверь, - Эбби передаёт мои слова Люку. На том конце трубки слышен какой-то шорох и визг шин.
- Лаванда? - Взволнованный голос Люка слышен на том конце провода.
- Он звонил мне минут двадцать назад, сказал, что у него была галлюцинация. Я в шутку спросила не под таблетками ли он, он промолчал и ссылаясь на дела, бросил трубку.

Я снова начинаю колотить по двери, словно это она виновата во всех моих бедах.

- Он не открывает, Люк!
- Дыши глубже и слушай меня внимательно. Видишь там справа от двери стоит пластиковый горшок с орхидеями?
- Да, - перевожу взгляд на небольшой горшок.
- Подними его, там запасной ключ, беги в его комнату, и если он будет без сознания, попробуй привести его в чувства, напои водой. Мы скоро будем.

Я быстро беру ключи из-под цветка, дрожащими руками открываю дверь и спешу вверх по лестнице.
Люк звучал предельно спокойно, словно для него такое не впервые...
Дверь в комнату Итана распахнута настеж. Моё сердце падает в пятки, когда я вижу тело Хантера лежащим на полу.

- Итан? - припаднимаю его голову. Он дышит, его дыхание пахнет ментоловой жвачкой. Я привыкла придавать значение таким мелочам.
Бегу в ванную, обмачиваю белоснежное полотенце в холодной воде, набираю в стакан воды, и снова бегу в его спальню.
Он все ещё лежит тут, бессознания, а моё сердце так сильно и быстро бьётся, что мне кажется, словно оно вот-вот выпрыгнет из груди.
Обтираю его лицо холодным полотенцем, попутно ударяя по щекам.

- Давай же, Хантер, очнись! - Я буквально кричу на него, ударяя по его лицу со всей силы.
Он резко распахивается глаза, и моё сердце замирает. Я не вижу зелени его глаз, лишь огромные чёрные зрачки.
Он смотрит на меня абсолютно пустым взглядом, словно и не замечает. Трясущимися руками беру стакан с водой и подношу к его губам.

- Нужно выпить это, - он приоткрывает губы и делает большой глоток. Он смотрит мне прямо в глаза, но я отвожу взгляд.
Он выпивает всю воду из стакана, делает глубокий вдох и пытается подняться на ноги. Я подхватываю его за талию и сажаю на кровати.

- Принесу ещё воды, - я стараюсь избегать взгляда его чёрных глаз, бегом иду в ванную, пытаясь найти хоть одну пластиковую бутылку.
Набираю воды в двухлитровую бутылку и снова бегу в его спальню.
Итан лежит на кровати, глядя в потолок, усыпаный желтыми точками.

- Небо сегодня прекрасно, - он улыбается, и я протягиваю ему бутылку с водой.
- Ты должен выпить все это.

Мы сидим в полной тишине, оба глядим в стену. Он пьёт воду, иногда говорит странные вещи, а я молчу, делая вид, что меня здесь совсем нет. Я не хочу быть здесь, видеть его таким. Видеть его сломленым и...жалким...
Да, именно так он и выглядит. Но раз он видел меня такой, значит и я должна.

Входная дверь внизу хлопает, и с лестницы доносятся тяжелые шаги.
Люк появляется в дверях, и мне становится немного спокойнее.
Итан никак не реагирует на появление друга, и мне становится страшно.

- Итан! - Люк зовёт его очень громко, я даже подпрыгиваю, вставая с кровати, но сам Хантер никак не реагирует. - Дьявол!

Люк подходит к другу, хватая его руки, мне кажется он щупает пульс, но его хмурые брови показывают, что он недоволен тем, что чувствует на его запастье.

- Итан, ты слышишь меня? - Люк щелкает пальцами перед лицом друга, и тот наконец обращает на него внимание, но ничего не говорит. - Хей, друг, это я - Люк. Все хорошо, дыши глубже, давай.

- Люк? - Я зову парня, собираясь спросить все ли в порядке, или может стоит вызвать скорую, но парень перебивает меня.
- Лав, спустись вниз, там Эбби даст тебе волокордин*, принеси мне, пожалуйста.
Я киваю, и быстро бегу вниз. Эбби роется в тумбочке, что стоит в зале, и как только я вхожу в комнату, девушка вскидывает руки, держа небольшой флакончик.
- Нашла! - она кричит, протягивает флакончик мне, и я бегу наверх, сломя голову.

После того, как Итан выпивает воду, смешанную с успокоительным, я с облегчением выдыхаю.

- С ним все в порядке? - Я говорю тихо, но знаю, что Итан слышит.
- Да, я думаю он через час-полтора сам сможет тебя в этом уверить. - Люк ободряюще улыбается, и я неуверенно киваю.
- Так это не в первой, да?
- Он скажете тебе все сам, Лав, - Люк опускает взгляд своих синих глаз в пол, и я чувствую себя виноватой. - Не хочешь сделать нам всем чаю?
- Да,да... - Я делаю шаг назад, смотрю на Итана, который по-прежнему упрямо глядит в стену, словно там показывают что-то интересное.
- С ним все будет хорошо, Лаванда, - тон голоса Люка звучит успокаивающее, и я спрашиваю у самой себя: «Я действительно выгляжу так, словно беспокоюсь об этом человеке? Я действительно беспокоюсь о нем?». И ответ приходит сам собой, когда Итан переводит взгляд своих зелёных, слегка покрасневших глаз на меня. Его взгляд выражает сожаление и отвращение. Отвращение, которое он испытывает, как мне кажется, к самому себе. Мне хочется обнять его, держать за руку и ободряюще улыбаться. И когда белоснежная дверь его спальни закрывается перед моим носом, я осознаю, что те чувства, что я испытываю к этому парню, никогда и ни с чем не сровнятся. Я никогда не могла заботиться или беспокоиться о ком-либо, я не чувствовала по отношению к людям ничего, кроме ненависти, призрения и безразличия. Но появился чертов Итан Хантер со своим белоснежным платочком, искренним сожалением и желанием помочь, как все мои баррикады рухнули. Это даже не баррикады были... Сейчас, стоя в коридоре этого дома, я осознаю, что появился человек, который по настоящему важен мне.
А самое главное во всём этом – я важна ему не меньше.

*лекарство, используют для оказания первой помощи при передозировки(я гуглила, честно)

********
Всем приветик👐💜 опять я, ага
Спасибо за ваши отзывы и поддержку💕🌞
Асмат(не знаю, могу я вас так теперь называть, но давайте попробуем?😂😏💞), Лучик солнца мой, спасибо вам за вашу поддержку и за эту главу спасибо тоже вам 💝
Оставляйте отзывы, нажимайте на ★
Всех люблю
Mils👻🌸💖