зарисовочка
— Стоять! - Олег преграждает Сереже путь в узком коридоре, по которому парень возвращался из кухни в спальню, взяв несколько печенек.
Сережа, уставший, измотанный несколько дневной работой над кодом, посмотрел на него недовольно. Грязные рыжие волосы он собрал в хвост, одежду, пахнущую неприятно, он не менял все те дни, которые был занят кодом. В темных мешках под глазами можно было уже хранить картошку. Щеки покрылись рыжей щетиной.
— Олег, пусти! Мне нужно закончить! - Разумовский попытался проскользнуть между крепким полуобнаженным телом Волкова и стеной, но тот поймал его, взяв за плечи. — Пусти!
С волос Олега, вышедшего из душа, капала вода. Темные глаза смотрели на Сережу строго и обеспокоенно. А Сережа упорно пытался не смотреть вниз, на грудь парня, кубики пресса и чертово полотенце на бедрах.
— Сереж, найди, пожалуйста, полчаса в своем плотном графике, - Олег настойчиво направляет его в ванную.
И Сережа сдается: он дает Волкову вести себя, опустив голову, словно его собираются не привести в порядок, а расстрелять. Олег заводит его в небольшую комнатку и ставит перед зеркалом, в которое Сережа не смотрит, зная, что вид у него неприглядный.
— Серый? Глазки подними, - губы Олега прижимаются к его виску, парень быстро выдавливает себе пену для бритья на ладонь. — Ну-ка, посмотри на меня.
— Ну, Олег... - Сережа хмурится, но голову поднимает, смотрит на расслабленную, уютную улыбку Волкова, ловит на себе его нежный взгляд. Как он может на него, грязного и замученного, смотреть так? Нежно, восхищенно, влюбленно. Поразительный человек.
— Что? Напомнить тебе, как ты отказывался целоваться со мной, когда я не брился несколько дней? Что ты тогда сказал? - Олег принялся размазывать пену по щекам недовольно надувшегося Сережи. — Ты сказал: Я с...
— Я с арабскими террористами не целуюсь! - Разумовский закатывает глаза, головой не шевелит, ведь Олег взял в руки бритву и принялся сбривать его щетину, у него всегда получалось это лучше, чем у Сережи, который обязательно несколько раз резался в процессе.
— Ну вот, ты не целуешься с арабскими террористами, а я в трусики не пускаю тех, у кого усики, - щеки Сережи вспыхивают румянцем, Олег хихикает, не отвлекаясь от своего занятия.
Волков быстро заканчивает и звонко чмокает Сергея в чистую, гладковыбритую щеку. Он утыкается в нее носом, сопит, обнимает Сережу, прижимая того к себе.
— Это все, я могу вернуться к работе?
— Даже не надейся, мои полчаса еще не закончились. Да и ты все еще пахнешь как половая тряпка, - Сережа пихает его, смеющегося, но не уходит, хлопнув дверью, сам ведь понимает, что Олег прав. — Сейчас тебя помоем и будешь благоухать.
Сережа покорно поднимает руки, когда Олег просит его об этом, позволяя стянуть с себя футболку. Волков быстро целует его в шею, плечо и чуть выше правого соска, чувствуя солоноватый привкус кожи на губах. Разумовский шлепает его по лбу несильно.
— Дурак, я же грязный, - щеки Разумовского краснеют, он отводит глаза в сторону, разглядывая заинтересованно рисунок на плитке.
— В пубертат было хуже, и ничего, - Олег целует его под челюстью, прикусывает несильно, а после, смеясь, уворачивается от слабых ударов недовольного Сережи. — Ну все, все, прекращай, я понял!
— Понял, как же, - Разумовский закатывает глаза и стягивает с себя домашние штаны вместе с бельем.
Олег закидывает грязные вещи в корзину, и спешит к Сереже. Он скидывает с бедер мокрое полотенце, а уже в следующую секунду стоит с Сережей под душем, прижимаясь к нему сзади и обнимая за талию.
— Ты же только что мылся, - Сережа в его руках разворачивается лицом к нему, оставляет несколько быстрых поцелуев на ключицах парня.
— Я не против помыться еще раз, если мы потрем друг другу спинки, - Олег руки с талии спускает ниже, скользя по мокрой коже, сжимает несильно в ладонях Сережины ягодицы, на что получает смешок. — Можно потру?
Сергей хмыкает ему в шею, бедрами подается вперед, чтобы потереться своим стояком о чужой, заставив Олега сжать ладони сильнее, надавить, вжимая его бедра в свои, и выдохнуть шумно сквозь зубы. Из-за учебы и работы он совсем забыл про Олега, соскучившегося по нему и его ласке.
— Помоги мне сначала помыться, мы же здесь за этим.
Олег помогает послушно: моет Сереже волосы, массируя кожу головы, растирает тело мочалкой тщательно, хорошо трет спину, усыпанную веснушками, улыбаясь своим мыслям. Разумовский наслаждается его заботой, надежными руками и губами, прижимающимися то тут, то там к его телу.
— Можно? - закончив, спрашивает Волков, когда вся пена с Сережиного тела стекает вместе с водой в слив.
Сережа чувствует член, уткнувшийся в его ягодицы, чувствует тяжелое дыхание. Он выпрямляет спину от того, что Олег целует его в выпирающий позвонок, вдоль позвоночника бегут мурашки. Сережа подается назад, отдается Олегу окончательно, полностью, без остатка. Прикрывает глаза.
Рука Олега, обхватившая его, двигается плавно, неспешно, в такт с его толчками между бедрами парня, мягкими и нежными. Разумовский не боится упасть, он доверяет Олегу, знает, что тот не даст им свалиться. Оба соскучились друг по другу и по близости. Обоим много времени не надо.
— Олеж, - ему катастрофически не хватает воздуха, в открытый рот попадает вода, смывающая сперму с его бедер и ладони Волкова, уткнувшегося носом туда, где шея переходит в плечо.
— М?
— Я скучал, - шепчет Сережа, Олег выключает воду.
— А я-то как скучал, трудоголик, - Волков едва сдерживал себя от порыва съесть Сережу целиком, чтобы он больше никому не достался. Вместо этого он накрыл его губы своими, положив ладони на гладковыбритые щеки.
Олег обтирает Сережу насухо, на размякшего от горячей воды и нежности парня натягивает одежду. Разумовский то и дело ловит его губы, втягивая в поцелуй, льнет к нему всем телом. Как Олег может сопротивляться, когда Сережа такой податливый и мягкий, домашний?
Сережа не противится, когда его укладывают на диван, проводя мимо компьютера, экран которого погас. Сережа ложится удобно, почти вплотную к Олегу, накрывшему их колючим одеялом. Большая горячая ладонь, забравшаяся под футболку, гладила его по спине, вверх-вниз, успокаивая его.
— Я должен... - Олег прикладывает указательный палец к своим губам и притягивает к себе поближе, Сергей замолкает.
Подождет, думает Сережа. Он слишком устал и соскучился. Разумовский закрывает глаза, носом утыкается Олегу в ложбинку между ключицами, и улыбается. Потому что чувствует себя самым счастливым в мире в этих надежных руках и теплых объятиях, под шерстяным одеялом.