Глава шестьдесят первая
Когда будильник прозвенел в назначенный час, Мандзиро вздохнул и приподнялся на локте, стянул с девушки одеяло и, наклонившись и коснувшись носом её уха, прошептал, обжигая её кожу своим горячим дыханием:
— Малыш... — парень нежно улыбнулся. — Малыш, пора вставать...
— Ты уверен?.. — сонно протянула Фудзимото, сладко чмокнув губами спросонок.
— Если ты готова пережить гневный наплыв Нагато, я готов лечь обратно и больше не включать будильник, — он тихо посмеялся.
— Блин... — она открыла глаза и посмотрела на него, слегка нахмурившись. — У меня нет настроения выслушивать нотации Нагато.
— Поэтому придётся вставать, — Сано первым поднялся с кровати и подал ей руку.
— Спасибо, — девушка вложила свою маленькую ладошу в его — большую и сильную — и сползла с постели. В этот момент у неё проурчало в животе. — Блин...
— Пойдём, — Мандзиро потянул Фудзимото на себя, ведя её на кухню. — Судя по запаху, Эмма уже вовсю готовит завтрак.
— О-о, завтрак Эммы! — облизнувшись, промурлыкала Касуми. — Жду не дождусь!
Парень на это только посмеялся.
Они зашли на кухню, где — и вправду — Сано-младшая готовила завтрак, точнее: заканчивала процесс. Заметив вошедших, она улыбнулась и приветливо произнесла: «Доброе утро!», — после чего вновь повернулась к сковороде.
— Что на завтрак? — поинтересовался парень.
— Яичница и тосты, — улыбчиво ответила его сестра. — Касуми, не слишком скудный завтрак?
— Это даже как-то неловко слышать, Эмма... — протянула обиженно девушка, на что её подруга посмеялась, выкладывая яичницу каждому на отдельную тарелку.
— Прости-прости, я лишь пошутила, — она поставила всё на стол. — Майки, иди позови дедушку — он в гостиной.
— Окей, — парень соскочил со стула.
— Я удивлена, что он такой бодрый с утра, — вздохнула Сано-младшая, поставив перед подругой чашку чая. — Обычно он тащится в пижаме, весь сонный, растрёпанный, а в руках обязательно его любимое полотенце... Что ты с ним сделала?
— Эмма... слишком много претензий с утра! — буркнула Фудзимото, после чего обе посмеялись. — Я не знаю, правда. Но мне кажется, что он просто не спал... — она отвела взгляд.
— Не вини себя в этом, — девушка подошла к ней и обняла за плечи, улыбнувшись. — Это нормально, что он так беспокоится. Я тоже о тебя сильно беспокоюсь, просто понимаю, что иначе никак, и всё, что я могу, так это поддержать тебя. Если ты будешь видеть на моём лице беспокойство и страх за твою жизнь, тебе это только подкосит. Майки же это тяжело скрыть.
— Почему? — удивилась Касуми.
— Думаю, из-за сильных чувств, — она пожала плечами.
— Когда Кен-чика чуть не убили, он был спокоен, и разревелся только тогда, когда ушёл в укромное место.
— Не думаю, что стоит сравнивать друзей-парней с девушкой.
— В каком смысле?
— Удивлена, что ты не понимаешь... — Сано-младшая села рядом на стул и вздохнула. — Возможно, тебе и правда немного тяжело разбираться во всём этом, учитывая то, в какой обстановке ты выросла и живёшь. Однако это не помешало тебе научиться понимать людей, прочувствовать их душу и помогать им. Видимо, любовь со своим спутником для вас обоих — это нечто иное.
-Хм... — девушка задумалась.
В этот момент на кухню зашли Мандзиро и Мансаку — их дедушка — и уселись на свободные места.
— Какая-то ты задумчивая с утра, Касуми-тян, — с доброй и тёплой улыбкой проговорил девушка, пододвигая к себе тарелку. — Майки сказал что-то не то?
— И почему сразу я?.. — проныл юноша, вздыхая.
Его младшая сестра посмеялась.
— Нет, — Фудзимото улыбнулась. — Просто немного призадумалась после разговора с Эммой.
— О чём болтали? — тут же задал вопрос Сано-старший.
— Это девичьи секреты, Майки! — буркнула Сано-младшая, обняв подругу за плечи и показав брату язык.
— Вот блин...
— Только не ругайтесь за завтраком, — больше как предупреждение, чем просьба, произнёс Мансаку. — Всем приятного аппетита!
— Приятного аппетита! — ответили в голос школьники.
«У них такая тёплая и уютная атмосфера всегда за столом, — думала Касуми, уплетая яичницу и улыбаясь от прекрасного вкуса. — У нас дома я такого никогда не видела. Либо мы завтракаем с Жанной, которая большую часть времени только читает свои какие-то наставления, либо мы берём завтраки с собой и едим их по дорогу или в школе, либо вообще не завтракаем и первый раз едим только во время работы. В студии тоже такого нет, хотя там и спокойно, и уютно, и имеется даже возможность поговорить... — и тут ей пришло осознание: — Я знаю, где точно такая же атмосфера, как и в дома Сано, — она улыбнулась. — Она в больнице — рядом с Доком. Почему-то, когда я завтракаю там, вне зависимости от того, насколько сильно я ранена, вне зависимости от того, что я нахожусь в больнице, с Доком всегда тепло и уютно. И почему я не замечала этого раньше?..»
— Касуми-тян, ты чего? — позвал Мансаку, вырывая её из мыслей.
— А?..
— У тебя слеза... — проговорила Сано-младшая. Она протянула салфетку, чтобы вытереть, но девушка её опередила.
— Да так... — Фудзимото улыбнулась. — Просто подумала, насколько у вас замечательная семья и как это классно вот так завтракать всем вместе каждый день!
— Рад слышать, — дедушка улыбнулся, кивнув. — Но ведь у тебя тоже есть такое место, верно?
— Дедушка! — осекла его Эмма. — Я же ведь тебе...
— Да, — ответила Касуми, перебивая подругу. — И я это поняла только сейчас, — она улыбнулась шире. — Благодаря вам. Спасибо огромное...
— Не за что, правда, — Мансаку вновь кивнул. — Ты сама до этого дошла.
— Что? И какое же это место? — затораторила блондинка.
— Рядом с Доком? — поинтересовался её брат.
— Ага, — девушка кивнула. — Именно с ним.
— Вот и хорошо, — Мансаку поднял глаза на внучку. — Эмма, принеси к чаю бисквиты. Майки, не задерживайтесь. Касуми всё-таки опаздывать нельзя, — он перевёл взгляд на гостью, что стала ему уже своей, как и его родные внуки, и улыбнулся.
Касуми лишь улыбнулась в ответ. В её глазах сияла благодарность.
После завтрака Мандзиро отвёз девушку в студию. По нему было видно, что его одолевает беспокойство, а так же нежелание отпускать её и оставлять одну. Однако так делать нельзя. У Фудзимото есть свои обязанность, которые она должна выполнять.
«По крайней мере, сейчас она идёт на репетицию для выступления...», — утешал себя Сано, любуясь ею.
— Извини, но в до двадцать пятого мы не сможем видеться и переписываться...
— Я знаю, — парень улыбнулся и кивнул. — Не волнуйся, я всё понимаю. Просто пообещай, что будешь осторожно — мне большего не требуется.
Касуми улыбнулась.
— Я обещаю, что буду предельно осторожна! — она посмеялась. — Правда-правда!
— Хорошо. Я верю, — он крепко её обнял, уткнувшись носом в копну иссиня-чёрных волос и прошептав: — После выступления ты поедешь ко мне.
— Договорились, — тут же ответила девушка.
«Тогда мне придётся быть более настойчивой в разговоре с отцом двадцать третьего числа...», — пронеслось у неё в тот же миг в голове.
— Отлично, — вздохнул Сано. — Я буду скучать.
— Я тоже...
Они высвободились из объятий и посмотрели друг другу в глаза. Так постояли они совсем недолго — всего лишь каких-то жалких семь секунд. А всё из-за того, что Касуми уже пора идти.
— Пока... — прошептала она.
— Пока, Малыш, — парень улыбнулся. — Удачи тебе!
— А... — Фудзимото расплылась в счастливой улыбке. — И тебе!
Девушка повернулась к нему спиной и, нехотя ускорив шаг, направилась в здание — внутри, уже по лестнице, она бежала, преодолевая желание вернуться.
Мандзиро же стоял так ещё минуты три, пока не убедился в том, что она точно не спустится к нему, чтобы попрощаться снова.
«Неделя... опять долгие часы, которые будут длиться целую вечность, — думал он, усаживаясь на мотоцикл. — Нужно себя чем-нибудь занять. Поеду к Кен-чику...», — Сано добавил газа и, тронувшись, отправился к своему лучшему другу.
ххх
Как и было сказано, Бадзи был у дома Фудзимото ровно в четыре тридцать вечера двадцать третьего числа. Там его встретил Мамору и, не говоря ни слова, провёл его в гараж, где Кейске переоделся в униформу, выданную ему Хакером две недели назад. Это не заняло так уж много времени, поэтому в тридцать семь минут они уже шли по тёмному коридору, освещённому лишь тусклыми фонарями.
— Ну, и жутко тут у вас... — прошептал Бадзи, разглядывая всё вокруг.
— И не говори, — буркнул Фудзимото-старший. — Сколько раз просили отца сделать здесь нормально освещение — ни хера. Жду не дождусь, когда Ми-ми займёт его пост и исправит все эти жутко раздражающие нюансы.
— Так она всё-таки займёт его пост? — вздохнул парень.
— Увы, — лишь ответил Мамору.
Через двенадцать минут они прибыли на место. Перед ними открылась большая железная дверь, ведущая в огромных размеров зал, выполненный в форме окружности. По середине зала стояла Камикадзе, убрав руки за спину, с закрытыми глазами; остальные члены «Истребителей», включая Хакера, стояли полукругом по обе её руки. Все были без масок. Садаэки нигде не было видно. Видимо, на таком мероприятии он присутствовать не обязан. Оно и к лучшему.
Фудзимото-старший встал на своё место — ближе всего к главе, с правой стороны, — и незаметно кивнул Бадзи в знак ободрения.
— Встань в квадрат, — громко произнесла Камикадзе, параллельно словам открывая глаза.
Кейске опустил взгляд на пол. Увидев нарисованной на нём квадрат, он встал в него как было велено.
— Кейске Бадзи, ты пожелал вступить в наши ряды. Все присутствующие тут, как ты и сейчас, дали клятву о неразглашении членов «Истребителей», о сокрытии своего участия в этом отряде, секретов и тайн, что станут тебе известны, а так же дали клятву погибнуть ради операции, что неотрывно связана с организацией, частью которой являемся, — она сделала паузу, во время которой подошла к нему, сняла перчатку с правой руки, вытащила из ботинка нож и, сделав достаточно глубокий порез, из которой тут же потекли струи тёмно-алой жидкости, протянула ему руку и нож. — Делай то же самое.
Бадзи широко раскрыл глаза. Он — явно — был к такому не готов. Однако с уверенность, не робея, принял нож и сделал точно такой же порез на правой ладони. После глава и новый член отряда пожали друг другу руки.
— Это клятва на крови, являющаяся пожизненным контрактом, — начала объяснять Фудзимото, не отпуская руку друга. — Наши нити соединены. Теперь мы — едины. В случае неподчинения у тебя есть три шанса: первые два — предупреждения, третье — смерть. Нарушив контракт три раза, ты — желаешь этого или нет — даёшь полное дозволение мне тебя убить, то есть: твоя жизнь в моих руках от начала и до конца, и лишь время смерти ты так или иначе выбираешь сам. В случае предательства или измены — неоспоримая смерть. Вопросы?
— Никак нет, — быстро и чётко.
— Замечательный ответ, — девушка приподняла слегка гордо подбородок. — Отныне, вне твоей гражданской жизни, тебя будут звать Амон — «спасение».
— А почему именно «спасение»?..
Наконец их руки были разъединены, однако кровь никто не собирался останавливать. Они продолжали стоять и смотреть друг другу в глаза.
— В последние недели тебя обучали использовать снайперскую винтовку. Ты будешь занимать позиции, которые определит Хакер, и убирать те цели, которые так же будут назначены Хакером. Иногда тебе придётся думать и действовать самому. Запомни: «Истребители» — это не только отряд, который убивает врагов, это ещё и семья, защита каждого члена которой так же является первоочередной задачей. На этом всё. Хакер, позаботься о новеньком и расскажи и покажи всё здесь. Иккинг, — она обратилась к своему брату, не отводя взгляда от пивных глаз друга, — идём. Все остальные — свободны.
Камикадзе и Иккинг первыми покинули зал, оставляя остальных членов «Истребителей» наедине друг с другом. Несмотря на то, что каждый из них уже прекрасно знал, что из себя представляет Кейске Бадзи, все подошли к нему с поздравлениями о вступлении (что достаточно странно, учитывая, куда парень вступил) и с расспросами о том о сём; Хакеру еле-еле удалось забрать новенького у остальных и начать экскурсию по их главной базе, располагающейся под домом Фудзимото.
Сами же Камикадзе и Иккинг направлялись в кабинет своего отца, где главе «Истребителей» предстоит провести с Боссом серьёзным и тяжёлый разговор о задачах на ближайшие дни.