Маска

... Ликасто был младшим сыном императора. Его рождение отняло жизнь матери, и отец-император погрузился в траур, совсем забыв про новорожденного. Ликасто передавали от кормилицы к кормилице, и лет до пяти о нем вообще никто не вспоминал. Отец-император, оправившись от смерти любимой супруги, утешился пирами и военными походами, уделяя все свое внимание старшему сыну, подростку Крацио. Крацио был надеждой отца. С ранних лет он увлекался лошадьми и оружием, присутствовал на всех государственных советах и усердно учился, чтобы стать достойным преемником. Про маленького Ликасто вспоминали редко. Когда ему исполнилось семь лет, отец-император спохватился и позволил мальчику присутствовать на занятиях старшего брата, чтобы постигнуть хотя бы какие-то азы наук. По сравнению с блестящим подростком Крацио, Ликасто не подавал никаких надежд: робкий, молчаливый, слабый и болезненный, он зачастую боялся даже поднять глаза на учителя. Крацио относился к брату, как к милому, но бессловесному и бесполезному домашнему животному: иногда трепал по голове и угощал сладостями. Так прошло три года. Все чаще и чаще наследник Крацио участвовал в военных походах вместе с отцом, и все военачальники в один голос говорили, что перед ними – будущий великий полководец. Кто же знал, что из одного такого похода Крацио не вернется? Империя погрузилась в очередной траур, отец-император снова заливал горе вином, и все взоры обратились к десятилетнему Ликасто, которого, как запасное платье, извлекли из дальнего уголка шкафа, отряхнули, наскоро привели в порядок и выставили на всеобщее обозрение. Отец-император не скрывал своего недовольства сыном: слишком слаб. Слишком не заинтересован властью. Слишком миролюбив. Слишком робок.

Все в Ликасто было «слишком», только не со знаком «плюс». Еще при жизни отец-император стал задумываться о том, не передать ли титул своему родному брату, Форто, но официально он это сделать не успел: сказались многочисленные пиры и злоупотребления, и прямо посреди очередного застолья жизни императора внезапно пришел конец.

- По крайней мере, он умер счастливым, - вздохнул Ликасто, - он очень любил изысканные кушанья и дорогие вина... и ушел из жизни в окружении того, что так сильно любил. Мне тогда было тринадцать. Поскольку отец не успел даровать титул императора дяде, по закону ничего другого не оставалось, кроме как объявить меня наследником, а дядю сделать регентом... с тех пор я и жил в ожидании смерти. Дядя никогда не скрывал, что ненавидит меня и не даст мне занять трон. В последний год это было совсем невыносимо... я чувствовал себя так, словно наполовину уже умер.

Юноша поежился.

Солнце село, стало прохладно и сумеречно.

Два человека, сидя рядом на ступеньке заброшенной рыбацкой хижины на крошечной скале посреди моря, молчали. Но это молчание не было напряженным или неуютным. Наоборот, это было молчание понимания. Яну очень хотелось протянуть руку и погладить наследника по мягким волосам, но он сдерживал себя: в конце концов, перед ним уже не ребенок. С каждым словом, рассказанным ему, Ян понимал: он все сделал правильно, и не пожалеет о своем решении никогда. Этот юноша не собирался бороться за трон. Его хотели убить просто за то, что он имел несчастье существовать, и болтался у Форто под ногами. Если бы Экспиравит не заговорил с Ликасто ночью, он совершил бы ужасную ошибку.

Возможно, таких ошибок он совершил бессчетное множество – ведь люди, которых он убивал, наверняка не были поголовно плохими. Совсем наоборот... поскольку Экспиравит следил за своими жертвами, он прекрасно знал, что большинство из них были обычными людьми, любившими своих жен и детей, доверявшими своим подчиненным... Экспиравит убивал их, не задумываясь, воспринимая это как работу, как рутину, как искусство даже. А теперь вдруг, сидя рядом с одним из тех, кто должен был стать его рутиной, он испугался до мороза по коже. Пожалуй, еще немного – и он начнет видеть во сне своих жертв. Все они будут приходить к нему и требовать возмездия...

- Уже холодно, - Ян заставил себя отвлечься от мрачных мыслей, - пойдемте в хижину. Если Вы завернетесь в одеяла, будет комфортно.

- А Вы?

- Я... у меня есть плащ, - Ян снова оказался в тупике. Он совсем не планировал оставаться на этом островке, а теперь выходило, что еще одну ночь они должны провести бок о бок. Сначала они ехали в повозке, а теперь нужно было как-то разместиться в тесной лачуге.

Плыть на берег Ян не рискнул: в темноте он легко собьется с пути, ведь ни один огонек на берегу не подскажет ему направление... нет, выбора у него не было, хотя ситуация оказалась до предела неловкой.

Но Ликасто снова как будто ничего не заметил. Он послушно завернулся в одеяло и уселся в уголке лежанки.

- Здесь достаточно места для нас двоих, - нейтрально окликнул он Яна, заметив, что тот собирается устроиться на каком-то ящике в углу хижины.

- Боюсь, Вам будет неудобно.

- Вовсе нет. Мне будет неудобно как раз в том случае, если завтра Вы не сможете разогнуть спину и отсидите ноги, - Ликасто открыто и широко улыбнулся. В неверном свете маленькой масляной лампы тени от его ресниц полностью закрывали глаза, отчего рассмотреть их выражение было сложно.

Ян, поколебавшись, пересел на лежанку.

- А Вы любите стихи, Ян да Сильва? – Ликасто склонил голову к плечу и выжидательно посмотрел на мужчину рядом.

- Я не силен в поэзии, - признался Ян.

- А в чем Вы сильны?

- Ни в чем, - немного подумав, с удивлением ответил мужчина, - совершенно ни в чем. Пока Вы не спросили, я и не задумывался об этом.

- А как же умение убивать людей и прятать концы в воду? – тихо спросил наследник, стирая улыбку со своего лица, - Вы в этом непревзойденный мастер, если слухи не врут.

- Вряд ли этим стоит гордиться, - криво усмехнулся Ян.

- Расскажите мне, как бы Вы меня убили, - внезапно попросил Ликасто.

- Я не знаю, - честно ответил Ян, - я продумал все – как мне пробраться во дворец, чтобы не попасть в засаду; как мне вывезти Вас без шума из города; куда привезти... но я никогда не думал, как именно я Вас убью. Я не собирался этого делать...

- Ну а ЕСЛИ БЫ?

- Ликасто, зачем Вам это знать?

- Не знаю. Просто у меня такое странное чувство... словно Вы играете со мной в кошки-мышки, и когда Вам надоест, Вы...

Юноша замолчал. Сделав над собой усилие, он продолжил.

- Вы не планировали оставаться здесь со мной сегодня, хотя это место Вы заранее подготовили – одеяла совсем новые. Вы взяли с собой не слишком много еды и воды, для одного этого бы хватило, но на двоих надолго не рассчитано. Значит, меня Вы планировали убить именно здесь или где-то по дороге, и я не должен был ни занимать эту кровать, ни есть вместе с Вами. Тогда почему сейчас все именно так? Вы привезли меня сюда, собираясь убить, но не убили. Почему?

Ян молчал.

Он и в самом деле не знал, как ответить.

- Ну же, Ян, - Ликасто подвинулся к нему и бесстрашно положил тонкие пальцы на его плащ, - Вы же видите, что я не боюсь смерти. Я не боюсь Вас. Расскажите же мне ваш план? Неужели я не достоин знать даже свою судьбу?

- У меня нет плана, - голос Яна звучал хрипловато и низко, он изо всех сил сдерживал внутреннюю дрожь от напряжения, - я не обманываю Вас. Я не собираюсь Вас убивать. Я не хочу этого. Да, Вы правы, когда я готовил это место, я еще не знал, что откажусь от выполнения работы. Но... я передумал. Вы можете мне не верить. Но это правда.

- Я Вам верю.

Они долго молчали. Масло в лампе догорело, и их окутала непроглядная темнота: луны на небе не было, в двух шагах шумело море, и казалось, что мира вокруг больше нет. Ян сидел, опершись затылком о стену хижины и прикрыв глаза. Когда рядом раздался шорох, он по привычке повернул голову, хотя в такой темноте все равно это было бесполезно. Ему на колени легло одеяло, и в воздухе почему-то слегка запахло липовым цветом.

- Здесь достаточно одеял для двоих, - тихо прошелестел голос совсем рядом с его ухом, - Ваш плащ совсем тонкий.

- Спасибо, - сглотнул Ян и повел головой, принюхиваясь и не в силах понять, откуда здесь липа? Ему чудится? Мираж? Но нос вдруг уткнулся в мягкие волосы, пахнущие медом, и он испуганно отдернулся: это был запах Ликасто, который сидел совсем близко. Ликасто тоже, кажется, отшатнулся в сторону, но одеяло осталось на месте.

- Вы не замерзнете? – Ян постарался ничем не выдать своего замешательства.

- Все в порядке.

- Может быть, Вам...

- Мм?

- Возьмите оба одеяла. Так теплее.

- Мне достаточно одного. А второе мы поделили пополам.

Они снова замолчали. Яну очень хотелось поговорить о чем-то, что-то объяснить, оправдаться, но он совершенно не понимал, что сказать. Отчаявшись, он просто бросил в темноту:

- Я предпочитаю нож.

Зачем он это сказал? Он и сам не понял. Просто почему-то совсем не получалось молчать.

- И... как именно?

Боже, ну почему этого несносного мальчишку интересовали детали? Ян молчал. Ликасто снова придвинулся, так близко, что через ткань плаща ощутилось тепло плеча под наброшенным одеялом.

- Почему Вы молчите?

- Я не хочу об этом говорить.

- Почему?

- Не хочу.

- Давайте сыграем в игру?

- В какую?

- В «темноту».

- Как это?

- Правила очень просты. Все, что сказано и сделано в полной темноте, при свете дня нужно забыть и никогда не вспоминать. Можно задавать любые вопросы и отвечать все, что угодно. Самое главное – быть честным, но никогда больше не вспоминать об этом. Ну, так как? Согласны?

- Вы уже играли в такую игру? Неужели получается забыть?

- Я ее придумал только что, - в голосе Ликасто явно проскользнула улыбка, - но мне очень хочется узнать ответ на свой вопрос. А Вы отказываетесь... но если я пообещаю забыть, скажете?

- Почему Вас это так интересует? Считайте, что это мой вопрос в игре. Отвечайте честно, а я пообещаю забыть об этом.

- Ого, Вы меня ударили моим же оружием... ну что же... хорошо... когда я увидел Вас в первый раз, там, у заграждения из солдат... в Ваших глазах был холод. Вы смотрели на меня так, словно я был коровьей тушей в лавке мясника, и Вы выбирали, какой кусок Вам отрезать. Вы очень отличались ото всех. Вы не смотрели на наследника и регента, Вы примеривались к бездушному куску мяса... Мне стало интересно, да и случай оказался очень уж удобным. Когда я спустился, Ваши глаза... они изменились. Потом я сидел и ждал Экспиравита, ночь за ночью... и я представлял именно Вас. Того мужчину с площади, с холодными глазами. И я пытался угадать, как он будет меня убивать. Я детально представлял каждое движение, и от этого страх уходил. В этом было даже что-то... волнующее. Я даже начал мечтать о том, чтобы Вы пришли днем, ведь тогда мне будет лучше Вас видно...

- Вы сумасшедший, - сглотнул Ян. Ему было не по себе: неужели его попытки слиться с толпой настолько бесполезны? Или это наследник оказался слишком наблюдателен? Этот юноша рассмотрел и правильно описал даже выражение его глаз, а значит, и в самом деле этот заказ не удался с самого начала.

- Нет. Просто... понимаете... это была моя неизбежность. Должен же я был хотя бы попытаться приукрасить свои последние дни?

- А откуда Вы узнали, что Экспиравит придет Вас убивать?

- Это уже Ваш второй вопрос! Сначала ответьте мне на мой.

- На который?

- Как именно?

- В вашем случае это был бы нож, как я и сказал. Ваше тело не должны были найти, поэтому имитировать утопление или неудачное падение было необязательно. Один удар ножа – и все кончено.

- В грудь? В спину?

- В грудь.

- Куда именно?

- Перестаньте!

- Что – перестать? Это же просто вопрос.

- Ликасто, пожалуйста!...

- Я честно рассказал Вам свою причину. Удовлетворите же и Вы мое любопытство!

Ян разозлился. Мальчик придумал себе развлечение? Отлично. Он его развлечет.

Мужчина наугад протянул руку вбок, нащупал Ликасто, который, оказывается, сидел к нему лицом. Пальцы безошибочно нашли плечо, скользнули по шее вниз, до ключиц, и, почти автоматически, опустились к центру груди. Остановились. Замерли. Легонько ткнули в найденную точку.

- Сюда.

Юноша прерывисто, хотя и неслышно, дышал – если бы не палец на груди, Ян бы не узнал, что Ликасто так сильно взволнован.

Интересный способ развлекаться.

Впрочем, он сам этого попросил.

- Ваше любопытство удовлетворено? – немного язвительно спросил Ян и убрал руку.

- Вполне, - едва слышно пробормотал Ликасто.

- Откуда Вы узнали, что я приду Вас убивать?

- Я гулял под окнами дяди. Достаточно было услышать «найди Экспиравита», чтобы догадаться, зачем именно Вы нужны. Моя очередь.

- Я уже боюсь...

- Когда-нибудь я смогу похвастаться, что напугал самого Экспиравита! Так почему Вы передумали?

- Я НЕ ЗНАЮ!

- Это не ответ.

- Я действительно не знаю.

- Попробуйте еще раз.

- Вы очень странный человек, Ликасто... Вас интересуют странные вещи.

- А Вы – странный убийца, который почему-то не убивает свою жертву.

- Со мной такое в первый раз, - не удержавшись, снова съязвил Ян.

- Значит, если о Вас напишут книгу, мой случай в нее войдет, - не остался в долгу Ликасто.

- Это будет заключение книги. Последняя глава.

- А какими будут самые последние слова?

- «И они жили долго и счастливо, и умерли в один день», - не сдержался Ян и поспешно прикусил язык, - простите.

Ликасто молчал.

- Я не хотел Вас обидеть, извините. Я ничего такого не имел в виду.

- Какого – «такого»?

- Н-н-никакого. Просто неудачная фраза.

- Я не против жить долго и счастливо.

- Вот и отлично.

- Так все же почему Вы передумали?

Ян в темноте закатил глаза и ничего не ответил. Ликасто тоже больше не сказал ни слова.