III ГЛАВА
Сегодня Египет встречает нашего иностранного гостя, которого (не) все так ждут.
Прошёл год после заключения мирного договора между Египтом и Римской империей. Согласно которому государства должны поддерживать дружбу и сотрудничество.
Тэхен является первым человеком, который не рад приезду Царя. Потому что ему следует держать язык за зубами. Он уже достаточно сделал дел после своего прибытия во дворец. Во-первых, убил скорпиона; во-вторых, проклял себя; в-третьих, залез на пальму, и, как вишенка на торте, он открыто угрожал Фараону, а сегодня вообще умудрился открыто обсуждать того.
За что теперь сидит в какой-то комнате, где разбросаны разные ткани от вещей и драгоценные камни от украшений. Вокруг его головы кружится какой-то омега с заколками в руках. Его зовут Джин, и он сегодня готовит Тэхена к приёму Римского Царя.
3 часа назад
Тэхен как ни в чём не бывало, проходил мимо зоны отдыха, из которой эхом доносились восхищенные возгласы прислуг. Молодые омеги бурно обсуждали своего Фараона. Рассказывали, какой Повелитель сильный, красивый и мудрый. Да-да, Тэхен, не будет Тэхеном, если не вмешается в дискуссию прислуг. Ким за все дни пребывания во дворце мысленно успел написать целый сборник «Миллиард и одна причина ненависти к Чон Рамону».
<Тэхен стоял в проёме дверей за спиной одной из слуг. Те, даже не заметили гостя и продолжали расхваливать Фараона, говоря какой Повелитель сексуальный, когда с задумчивым лицом перебирает государственные документы, когда строгим голосом произносит приказы, возвышаясь на троне. Одним словом – Чон ходячая эстетика.
— Да кому он нужен?! — недовольно воскликнул Тэхен, привлекая внимание.
Те непонимающе взглянули на него.
— О ком ты говоришь? — спросил кто-то из толпы.
— Про вашего Фараона говорю! Кому он вообще нужен?! — недовольно воскликнул Ким, ловя в свою сторону удивлённые взгляды. — Вы так его хвалите, будто он весь из золота.
— Тэхен, не говори так! — Возмущенно произнес один из слуг, скрещивая руки на груди. — Наш Повелитель самый лучший. Он мечта всех омег.
— Да за ним бегают только из-за богатства! Без него ни один бы омега не лёг к нему в постель! — крикнул Тэхен.
Фараон чисто по счастливой случайности проходил мимо зоны отдыха, и, услышав голос знакомого омеги, решил заглянуть. Прислуга сразу увидела вошедшего Повелителя. Они собирались поприветствовать его, но, Чон приложил указательный палец к губам, прося тишины, чтобы послушать претензии Кима.
Тэхен, что возмущённо кричал и активно жестикулировал руками, пока слуги в немом шоке слушали о том, кем Повелитель является по знаку зодиака и каким он может быть в постели, а ещё какой он неблагодарный и беспощадный, дальше своих крокодилов никого не видит. Тэхен даже умудрился выдвинуть диагноз Фараону, не подозревая, что тот стоит за спиной.
— Не будет у вашего Повелителя детей! Не встаёт у него, поэтому особо не удивляйтесь, что у вашего Фараона в свои двадцать шесть лет, даже наследника нет! — Чон облокотился плечом об косяк двери и улыбался, смотря в затылок Тэхену.
— И вообще, — обратился Ким к слугам, пока те молили его остановиться. Но разве Тэхена это остановит? Конечно же, нет. Ему только дай повод, и не заткнёте. Такой ведь шанс выпал для Кима.
— Только больной на голову ляжет с ним в одну постель! — закончил свою пламенную речь Ким, наконец-то обращая внимание на испуганную прислугу.
— Чего уставились? У меня что-то на лице? — недоумевает Тэхен, пытаясь рукой стереть невидимую грязь.
Одна из слуг кивнула головой за спину Кима, где с лицом лица стоял Чон. Тэхен медленно повернулся, встречаясь с обжигающим взглядом Фараона. Повелитель стоял в проёме. Грудь Чона, что всегда была обнажённой, теперь была обтянута чёрным платьем без рукавов и выше колен. На талии был закреплён золотой пояс с треугольным передником, а на запястьях красовались два золотых браслета. Волосы были собраны под полосатым клафтом, который закрывал затылочную часть головы. Глаза были подведены чёрными стрелками. На голове золотилась корона с коброй.
Всё-таки, Тэхен ошибся, говоря, что за Повелителем бегают только из-за богатства и статуса. Красота всё же присутствует.
Синеволосый нервно улыбнулся, продолжая глазеть на Фараона. Представляя, как он сейчас прикажет скрутить Кима и бросить в темницу. А еще в связи с последними событиями подарит его Римскому Царю, но, к большому удивлению, Фараон только спросил:
— Закончил?
Тэхен искренне молился, чтобы Юнги неожиданно ворвался как в тот день, когда Чон обрабатывал раны Киму. Но, увы, волшебства не случилось, и никто не осмелился перебить Рамона.
— Раз уж ты волнуешься за моего наследника, — начал Чон, — то почему бы тебе не родить его?
Прислуги начали шушукаться между собой. Пока Тэхен стоял в двойном шоке. Сейчас его ситуация чем-то была похожа на пословицу: «Не плюй в чужой колодец – пригодится воды напиться».
— А… я… — замешкался Ким, — я раб! И мой статус не позволяет мне находиться рядом с вами, не то, что носить вашего наследника. — Ответил Тэхен.
— И это сказал человек, который минуту назад обсуждал, что происходит у меня в постели. — Добавил Рамон.
Повисла тишина.
Тэхен мысленно отрезал себе язык.
— Я не могу... Я болею. У меня микоплазмоз. — соврал Ким.
— Серьёзно? — с сарказмом спросил Фараон.
— Да... — сочувственно кивнул Тэхен.
Чон подозвал к себе слугу и стал что-то шептать ему на ухо, иногда кидая взгляд на Кима.
«О чём они вообще говорят? Наверное, он сейчас отругает меня и даст какой-то тупой приказ, который я буду должен выполнить! Хотя, это намного лучше, чем Рим и беременность» — в мыслях рассуждал омега.
Фараон закончил нашептывать слуге и серьёзным тоном произнес:
— Я приказал найти человека, который в качестве жертвы будет принесён Богу Ра.
— Зачем это? — Тэхен непонимающе взглянул на Чона.
— Мы принесём жертву Богу Ра, и он излечит тебя от болезни. — Беззаботно ответил Чон.
Тэхен отшатнулся от услышанного. В смысле принесут жертву?
— Если одной жертвы будет мало, то принесем ещё! — Добавил Фараон.
— Но это неправильно! Люди имеют право жить! Даже если они крестьяне! А ты только и умеешь убивать людей направо и налево! И всё тебе прощают только из-за того, что ты Повелитель! — раскричался Ким.
— Человек пойдёт на жертвоприношение по своей воле. Я в свою очередь прикажу достойно мумифицировать его тело, а его внутренние органы поместить в сосуды, украшенные драгоценными камнями.
«М-да, засолит кишки и все будут довольны». — Мысленно закатил глаза Тэхен.
— Не нужно никого убивать! Я попрошу лекарства у лекаря.
— Отлично! Раз уже мы всё решили, то я пойду. – Фараон уже собирался уходить, но остановился, — И ещё, — привлекая внимание Тэхена, — тебя проводят к Джину. Он подготовит тебя к приёму.
***
— Как-то так, получается, — закончил Тэхен.
— Ты серьёзно обсуждал член Повелителя?! — удивился Джин, роняя ткань, — и как тебе язык не отрезали?
Джин был дворцовым портным. Он омега с запахом чёрной смородины. И судя по его блестящим работам, которые находились в его мастерской, был очень талантливым.
Тэхен подчеркнул для себя, что его платье с необычной прозрачной тканью и украшения с драгоценными камнями, выглядели невероятно красиво, особенно под лучами исчезающего солнца. Если бы Джин был современным дизайнером, то он точно затмил своими работами всех известных модельеров.
— Ну, что ж... — протяжно произнес Джин, разглядывая платье, — для приёма самое то!
— Но я не собираюсь идти, — выдвинул Тэхен.
Джин непонимающе взглянул на Кима.
— Я не ослышался? Или ты собираешься ослушаться приказа Повелителя?
— Не то, чтобы ослушаться... просто не хочу идти туда.
Джин замер в ожидании, надеясь услышать от Тэхена, что это была шутка.
— Подожди... Ты не боишься того, что Повелитель с тебя голову снесёт? — удивился Джин. — Я слышал про тебя в центре, что ты сумасшедший синеволосый, который бросился на Повелителя. И про то, что ты залез на пальму... — лучше не напоминайте это Тэхену, — ты один из его фаворитов?
— У него есть фавориты? — Тэхен мысленно ударил себе по лицу, за то, что спросил.
— Конечно, есть. Ты не один тут такой, — ответил Джин, измеряя Тэхена лентой.
У Кима что-то неприятно кольнуло в области сердца.
«Тэхен, перестань думать о нём. Этот фраер хотел отдать тебя в рабство старику» — мысленно успокаивает себя Ким.
— У тебя замечательные пропорции, — оценил Джин, — у Повелителя хороший вкус.
— Ты ошибаешься, я не его фаворит или омега. Я просто слуга.
— Ну да, слуга, который должен родить наследника для Повелителя... Хороший, однако, слуга!
— Это вышло случайно! — цокнул Тэхен.
— Случайно стал его омегой?! — вскрикнул Джин.
— Я не его омега. Я его слуга, который выполняет его прихоти. — Повторил Тэхен.
— Не был бы ты омегой Повелителя, я не готовил бы для тебя платье.
Может Джин и прав. Если Тэхен был слугой, то сидел бы он тут?
— Слушай, а стрелки тебе, каким цветом сделаем? Синим или чёрным?— спросил Джин, протягивая деревянную палитру перед Кимом.
Тэхен разглядел маленькую палитру и без размышлений выбрал синий цвет.
Сегодня ему впервые рисуют стрелки после «необычного» перемещения сюда. Хотя слуги предлагали Тэхену нарисовать стрелки, чтобы защитить глаза от египетского солнца, но Ким отказывался, ссылаясь на то, что здешняя косметика сделана без соблюдений санитарных требований, на что, конечно, прислуга покрутила пальцем вокруг виска.
Но сейчас он совсем не против, чтобы Джин накрасил ресницы маленькой деревянной палочкой, на конце которой находилась тонкая щётка с неизвестным составом. Вдобавок, Джин сделал голубые стрелки до виска. Даже был не против надеть платье с просвечивающейся тканью и открытой грудью. И даже не переживая, что его прекрасная и до того гибкая фигура сейчас открыто просвечивается сквозь ткань.
— А если я сделаю тебе какую-нибудь причёску? — спросил Джин, разглядывая Кима.
— Я только за. — Ответил Тэхен.
Получив положительный ответ, Джин стал творить красоту. Вариантов было несколько: сделать классическую причёску с маленькими косичками по бокам или просто уложить волосы и надеть скромный головной убор. Но всё это не подходило, что очень пугало омегу. Джин растерянно осмотрел помещение, ища что-то подходящее. Глаза упали в угол комнаты, где стоял столик с недавно сорванными цветами. Джин использует эти цветы, чтобы окрашивать косметику. Но в данный момент, он украшает синие волосы Кима белыми цветами, пока Тэхен думает о своей жизни.
Ким много думал над вопросом, ищет ли его дядя ворчун или нет. Ответ был очень простым. Тэхена забыли. Он больше не существовал в том мире. После его исчезновения всё изменилось по ту сторону мира. Дядя Чен стал профессором истории в университете, родители Кима живы и родили двоих детей: мальчика и девочку.
Его там никто не знал. После исчезновения Кима все воспоминания о нем стерлись: и фотографии с выпускного, где он смотрел в объектив камеры и улыбался своей ангельской улыбкой, и воспоминания друзей о Киме тоже просто растворились, как сахар в воде.
Может тот старик с рынка не зря сказал: «Добро пожаловать домой»? Может это какой-то знак для Тэхена?
«Замкнутый круг какой-то» — размышлял Тэхен, не сводя взгляда с пола.
— Всё! Ты готов для приёма. — Устало вздохнул Джин, выводя из мыслей Кима.
Тэхен взял серебряное зеркало и стал рассматривать синие стрелки до виска, пряди волос украшенные белыми цветами.
— Это… это очень красиво! — удивлённо произнес Тэхен, рассматривая своё отражение.
— Да, знаю, что я мастер своего дела. — Улыбнулся Джин.
Тэхен сто раз пожалел, что отказывался от предложения нарисовать стрелки. Синий цвет ему к лицу, а особенно синие стрелки.
— Ты должен всех поразить! — гордо воскликнул Джин под раздавшийся стук в дверь.
— Входите! — крикнул Джин.
В помещение зашёл альфа. Тэхен его узнал – это был тот самый альфа, у которого Ким забирал поручение для Фараона. И прекрасно помнит его высокий рост.
— О! Намджун, ты что-то хотел? — спросил Джин, направляясь к столу за украшениями.
— Повелитель просил поторопиться и отправить омегу на приём, — кинул взгляд на Тэхена, — Царь Гай Юлий Цезарь уже прибыл.
«Прибыл!?» — Округлил глаза Ким.
— Сейчас, минутку, последнее украшение надену, — сказал Джин, надевая на шею Тэхена колье из фиолетового бисера и с синим камнем посередине.
— Всё, готово! Можете идти.
Намджун открыл дверь, за которой стоял Ён. Тэхен удивился, увидев друга. Намджун что-то сказал ему, но Ким толком ничего не услышал.
— Тебя проведёт Ён, — наконец-то обратился Намджун к Тэхену.
Омега кивнул, направляясь за другом. Он молился, чтобы Ён не знал про сегодняшний случай с Фараоном и не спросил об этом. Но видимо молитвы были не услышаны, раз уж его друг, решился поинтересоваться.
— Слышал, ты сегодня Фараона обсуждал, а он поймал тебя на горячем, — заговорил Ён, идя впереди Кима.
«Как все быстро узнали... » — прикусил нижнюю губу Тэхен.
— Ну, было дело. — Ответил Ким.
— И теперь ты должен родить наследника для повелителя. — Это был даже не вопрос, а утверждение.
— Зачем говоришь, если знаешь всё? — безэмоционально спросил Тэхен, идя за другом. Ён резко остановился, из-за чего Тэхен врезался в него.
— Ты чего? — спросил Ким, смотря на широкую спину альфы.
Ён развернулся лицом к Тэхену и сочувственно произнес:
— Я знаю, что ты тут не по своей воле. Я предлагаю убежать отсюда, пока не поздно. У меня есть дом на время, мы там переживём, а потом мы уедем, куда ты захочешь. — Заявил Ён, держа за плечи растерянного Кима.
Тэхен потерянно посмотрел на альфу. Он замечал поведение друга рядом с собой, и чувствовал, что Ён испытывает к нему чувства, но то были всего лишь догадки, которые сейчас подтвердились.
Тэхен не мог ответить взаимностью, потому что относился к Ёну как к другу. И Фараон не оценил бы это, потому что ясно дал понять Тэхену, что в его дворце служебные романы строго запрещены. И если Ким попытается сбежать, то он удачно провалит эту операцию. Ведь Фараон сразу же заметит его исчезновение, и поднимет всю стражу, а потом объявит их в международный поиск.
Рискованный трюк, несущий за собой одни проблемы. Так что, ответ очевиден.
— Нет. — Ответил омега. Ён ослабил хватку на плечах.
— Почему? — недоумевает альфа.
— Начнём с того, что я не трус, и убегать не собираюсь. И закончим тем, что мне тут нравится.
— Понятно, — кисло улыбнулся альфа, — ты хочешь быть одной из его подстилок? — оглядел презренным взглядом Кима.
— Чего? — уставился Тэхена на Ёна. — Ты думай, о чём говоришь! Я не хочу уходить! Это моё решение!
— Ты даже ничего не знаешь про него. Он не тот, за кого себя выдаёт.
— Ты так в этом уверен? — раздался знакомый голос по коридору.
Тэхен поднял взгляд на Чона.
— Ваше Величество... — тихо проговорил Тэхен Фараону.
— Пойдём со мной. Мы опаздываем, — Чон без объяснений схватил руку омеги и повел за собой.
— Что ты делаешь? — спросил Тэхен, отходя на приличное расстояние, чтобы их никто не услышал.
— Я ничего не делал. Но судя по твоему разговору с Ёном – это вы хотели что-то сделать. — Ответил Чон.
— Ты всё слышал? — интересуется Тэхен.
— Нет, и не собирался.
— Если бы ты всё слышал, то не сделал бы таких выводов.
— Да... как жаль, что всё пропустил, — с сарказмом произнес Чон, — в следующий раз я постараюсь подслушать вас. — Сказал Фараон, открывая дверь в приёмный зал, в котором звучала музыка.
Помещение было очень большим, освещалось факелами. Посередине комнаты стоял большой стол, в конце которого сидел Гай Юлий Цезарь и его семья.
Тэхена посадили рядом с Чоном. Слева от Кима сидели незнакомые омеги, видимо, тоже из семьи Императора. Цезарь выглядел молодо, имел высокий рост, накаченное тело, хотя Тэхен представлял его как старого деда. Но это не давало повода, чтобы он Тэхену симпатизировал.
— Я хочу познакомить вас, мой друг, — обратился Император к Фараону, — с моим племянником. Его зовут Октавиан.
Из-за стола встал красивый омега с длинными чёрными волосами и поклонился Чону. Октавиан даже надел одежду, которую носят в Египте, и подкрасил глаза синими стрелками, как Тэхен.
Ким посмотрел на Фараона, который не сводил взгляда с нового омеги.
— М-да… — прошептал себе под нос Тэхен, утыкаясь в тарелку с рыбой.
— Мне очень приятно познакомиться с вами, Октавиан. Вам очень идёт наша традиционная одежда. — Сказал Чон омеге.
Тэхен, отделяя мясо от костей, лишь закатил глаза. Ким чувствовал обиду, ведь за весь вечер Чон ничего не сказал про его внешний вид.
— Чон Рамон, вы даже не познакомили меня с этим очаровательным омегой, — сказал Цезарь Чону, кидая заинтересованный взгляд на Тэхена, который перестал копаться в рыбе в поисках костей, и поднял свои прекрасные глаза на присутствующих.
— Я Ким Тэхен, — ответил за Чона Тэхен. Фараон взглянул на Кима. Может он заметит, какой Тэхен сегодня красивый?
— Какой необычный омега с синими волосами, — нежно пробормотал Цезарь в сторону Тэхена. — Вы очень красивый. Тэхен, позвольте сделать вам небольшой подарок, — Тэхен непонимающе взглянул на Императора, который что-то шепнул своему человеку и тот удалился, но через несколько минут вернулся с небольшим подносом и накрытой тканью сверху.
— Пожалуйста, подойдите, — обратился Цезарь к Тэхену.
Ким встал из-за стола, но почувствовал вцепившуюся руку Фараона в своё запястье.
— Почему прозрачное? — прошептал Чон.
— Я так захотел, — ответил Ким, выдергивая руку и направляясь к Императору под испепеляющим взглядом.
Чон заметил преображение Тэхена ещё в коридоре: его изящную фигуру в платье, стрелки и волосы, украшенные цветами. Для Фараона всё, что наденет Тэхен, будет прекрасным, восхитительным, умопомрачительным… И сейчас Фараон не сводит своего взгляда, когда Тэхен идёт к Императору. Его округлые бёдра двигаются в такт музыки, его талия просвечивается через ткань, и это сводит с ума Повелителя.
Тэхен получил от Римского Царя золотые украшения. И сколько бы омега не отказывался, мужчина не слушал его.
— Это слишком дорого для меня. Мне это ненужно. — Отмахивается Ким.
— Пожалуйста, примите это в честь мира наших государств. — Настаивает Цезарь.
— Но я, правда, не могу. Для меня, как слуги это слишком дорого, — выдвинул Тэхен.
Цезарь непонимающе взглянул на Кима.
— Вы тут слуга? — удивился Император, — это несправедливо, что такой красивый омега выполняет тут низкую работу. — Выдвинул Цезарь.
— Извините за мою грубость, могу ли я попросить вас, Чон Рамон, подарить мне этого прекрасного омегу. — Спросил Император, нежно взяв руку Тэхена, поглаживая выпирающие костяшки.
Ким растерянно посмотрел на Фараона.
— Я вынужден вам отказать, — ответил Чон, идя к Киму, — Тэхен мой личный слуга. Я не могу отдать вам его, — Фараон перехватил руку омеги.
— Я готов отдать вам своего племянника Октавиана. — Предложил Цезарь.
— Ваш племянник очень красив и вежлив, но моё сердце занято другим омегой. — Ответил Фараон, сжимая руку Кима.
— Тогда, я не смею возражать вам, Ваше Величество, Вы хозяин этих земель, — отступил Цезарь.
— Я рад, что мы понимаем друг друга. Что ж, время уже позднее. Мои люди проводят вас в подготовленные комнаты. — Завершил Чон, и направился с Тэхеном в сторону выхода.
Тэхен почувствовал сильный запах мёда, что означало, Фараон злился. Ким не решался спросить, куда они направляются, потому что Чон сильно сжимал хрупкую руку до красных пятен.
— Мне больно! — крикнул Тэхен.
Фараон ничего не ответил и продолжил идти дальше.
— Ты меня вообще слышишь? Мне больно, отпусти!— повторил Тэхен, дёргая
рукой.
Чон вновь ничего не ответил и ускорил шаг. Ким увидел издалека знакомые двери, за которыми находились покои Фараона. Чон с силой толкнул дверь, оставив трещину на стене.
— Первый вопрос, — подал голос альфа, заталкивая Кима внутрь комнаты, — что тебя связывает с Ёном?
— Не твоё дело, — ответил Тэхен.
—Когда за моей спиной обсуждают побег, считай, это моё дело, — прошипел сквозь зубы Фараон, — и ты не ответил на мой вопрос.
— Меня с ним ничего не связывает. Мы просто друзья.
— Друзья? — усмехнулся Чон, — омеги не дружат с альфами, если только у них есть свой омега.
Тэхен знал, что у Ёна нет омеги.
— Второй вопрос: ты специально надел такое просвечивающееся платье?
О, мой Бог. Он наконец-то заметил, что Тэхен уже который час щеголяет в этом наряде.
— Ты заметил моё платье?! — наигранно удивился Тэхен, — или ты меня спутал со своим Октавианом? Извините уж, — раскинул руки Ким, — я Ким Тэхен.
— А ты, вижу, ревнуешь,— обнажил зубы Чон, — не волнуйся, цветочек, я всё успел разглядеть. – Тэхен удивленно уставился на Чона.
— Как ты меня только что назвал? — переспросил Ким.
— Цветочек, — повторил Фараон, приближаясь максимально близко, — твой запах гибискуса – цветка смерти и несчастной любви.
— Ты чё, пчеловод? Намекаешь, что я несчастлив? И все кто рядом со мной, тоже несчастливы? — прищурился Тэхен, разглядывая лицо Рамона.
— Если бы ты приносил мне несчастье, — Чон осторожно отодвинул синюю прядь волос, заставляя сердце Тэхена забиться сильнее, — я бы не осмелился поцеловать тебя, — прошептал Фараон, прижимаясь к чужим губам.
У Тэхена все мысли улетучились, когда Чон медленно начал двигать губами. Ким не сопротивлялся и Рамон, осмелев, переместил руки на талию омеги, крепче прижимая к себе. Ким почувствовал, что начинает слабеть в его руках. Возможно, он завтра будет корить себя за это, но сейчас ему хорошо; он приоткрывает рот, впуская чужой язык. Омега скидывает клафт с головы Фараона, впуская в каштановые волосы свои пальцы, сильнее прижимаясь к губам. Сейчас они целуются так, будто это последний поцелуй в их жизни.
Ким не возражал, когда крепкие руки Чона, что блуждали по талии, подхватили его под бёдра. Омега обхватил ногами торс альфы, и они направились к ложе.
— Какой ты потрясающий, цветочек, — прошептал Чон, аккуратно укладывая омегу на простыни. Фараон проделывал дорожку поцелуев с уголка губ до полюбивших ключиц, на которых так и мечтал оставить свою метку, чтобы другие знали, кому принадлежит этот омега.
Чон нежно целовал каждый участок плеч и шеи, оставляя после себя распускаться багровые цветы.
— Только не рви. Джин нас убьёт, — опьяненный поцелуем прошептал Ким.
Чону снесло голову, услышав возбужденный голос Тэхена, и он с силой разорвал труд Джина.
— Поздно, — проговорил Фараон, и продолжил покрывать тело мокрыми поцелуями, параллельно стягивать с себя и с Кима остатки одежды.
Тэхен почувствовал упирающийся бугорок во внутреннюю часть бедра, и от этого ещё сильнее растёкся под Фараоном. Чон потянулся к столику, где стояла та самая глиняная баночка с приятно пахнущим кремом. Когда он лечил ссадины Тэхену, то оставил её там. И будто чувствовал, что она вновь пригодится.
Но сейчас, он набрал на два пальца крем не для того, чтобы обработать раны, а для того, чтобы растереть крем по пульсирующей дырочке. Ким ахнул, ощутив проникающие пальцы в него, и впился ногтями в плечи Фараона. Чон не остановился, продолжая двигать пальцами в Киме, задевая чувствительные стенки.
— Как тебе, цветочек? — нежно пробормотал Рамон, целуя Кима в уголок губ. — Всё не так, как ты говорил.
Чон решил припомнить слова Тэхена, которые он сегодня говорил прислугам.
— Чёртов пчеловод. Ты можешь уже заменить свои пальцы на член? — со сбившимся дыханием проговорил Тэхен.
Чон высунул мокрые пальцы из Кима, и развернул его к себе спиной. Тэхен машинально, поставил правую ногу в бок, а другую вытянул назад, открывая проход к подготовленной дырочке. Его поза была похожа на Сфинкса из «Камасутры». Фараон, придерживаясь за поясницу Тэхена, вошёл наполовину, блаженно откидывая голову назад и прикрывая накрашенные глаза. Ким сладко простонал, почувствовав, как болезненно растягивались внутренние мышцы. Чон нежно поглаживал поясницу Тэхена, и целовал позвоночник, отвлекая от боли.
Сегодня, как несколько дней назад, в покоях Фараона, летает запах растекающегося мёда на лепестках распустившего гибискуса.
Эта ночь не будет ошибкой для наших влюблённых, а скорее новым началом.
***
Утро Тэхена встречало с нежных поцелуев Чона на оголенных участках тела, и сильных рук, что хозяйничали на его талии и бёдрах.
— Уже расцвёл, цветочек, — ласково пробормотал Чон в ухо Тэхена, перебирая пряди волос.
— Ну, я же не пчеловод, чтобы вставать ни свет ни заря. — Ответил Ким, прикрывая глаза.
— Ты такой красивый, цветочек, — повторил Фараон, целуя в оголенное плечо, — может... повторим вчерашнее? — уже прошептал Чон.
— Ну, уж нет. У меня всё тело болит. И надеюсь, что ты мне не сделал ребёнка, — сказал Тэхен. Чон крепче обнял Кима за талию, утыкаясь носом в затылок.
— Кстати, — прошептал Фараон, — это же вчера сказал: «Только самый долбанутый ляжет с ним в одну постель!» — писклявым голосом повторил Чон.
Тэхен стыдливо зажмурил глаза и до крови прикусил нижнюю губу.
Теперь Ким заработал статус «долбанутый омега».
***
Джин уже пятнадцать минут стоит под покоями Повелителя и спорит с двумя мужчинами, у которых в руках были заточенные копья. Одеты они были в железные кирасы (доспехи), белые юбки выше колен, а на голове красовались клафты (головной убор) с красными полосками.
Это была охрана.
Они никого не впускали, даже Юнги, которому можно было без разрешения проходить в покои Фараона. Что уж тут говорить про Джина, что пришёл за своим трудом, то есть за одеждой.
— Вы можете меня пропустить? Я по личному делу пришёл к Повелителю! — Повторил Джин.
— Повелитель просил никого не впускать. — Ответил мужчина.
— А-а-а! — завыл Джин, зарываясь лицом в руки, — я просто заберу свою одежду и всё! — не сдержал крики портной.
— Было бы что забирать, там же ничего не осталось, — пробубнил один из охранников.
— Что ты сказал? Повтори, — прищурился Джин.
— Да весь дворец слышал их стоны. — Ответил другой охранник.
Джин пробился через охрану, зная, что они не имеют права наносить ему вред. И с силой толкнул незакрытую дверь.
Лучше бы он этого не делал.
— Э-это ч-что такое? — заикаясь, произнес омега окидывая комнату удивлённым взглядом: на остатки одежды, порванное украшение, кровать, и двух пар удивлённых глаз.
— Чёртовы кролики! — крикнул Джин, пиная фрагменты вещей, — за что вы так с моим трудом? Что вам одежда плохого сделала?!
— Джин, я его предупреждал, но он не слушал, — признался Тэхен, натягивая одеяло до подбородка.
— Я целый месяц работал над этим платьем! А вы его взяли и порвали!
— Джин, успокойся. Я прикажу подарить тебе самые лучшие ткани. — Чон уж лучше знал, как задобрить портного.
— Ну, если до обеда у меня на столе не будет новых материалов, то не ждите пощады! — пригрозил Джин, — весь труд насмарку! — пробубнил себе под носом портной, удаляясь с чужой комнаты.
— Джин так старался, а мы все испортили, — с грустью выдал Тэхен.
— Я же подарил ему новый подарок, — сказал над ухом Чон.
— Все равно жалко.
— Я знаю Джина с самого детства. Он сейчас позлится и успокоится. А ещё у его альфы скоро день рождения.
<tab>— У Джина есть альфа? — удивился Тэхен.
— Да. Намджун – мой друг. Я давал тебе приказ забрать у него важные документы. Помнишь?
— А-а-а. Это тот высокий и накаченный альфа, да?
— А я не высокий и накаченный? — уже мрачным голосом спросил Чон.
— Ну… ты тоже накаченный и высокий, но Намджун… Может быть чуть-чуть больше тебя, — показал большим и указательным пальцами маленький промежуток.
— Понятно. — Ледяным тоном отрезал Фараон, отворачиваясь в другую сторону.
— Да ладно, я просто пошутил, — протянул Тэхен, обнимая Чона со спины, — прости, я не подумал, что могу тебя обидеть, — проговорил Ким, покрывая плечо Фараона множественными поцелуями, но Чон не реагировал.
— Ты не простишь меня? — переставая целовать, спросил Тэхен.
Фараон внезапно перевернул Кима на спину, нависая над ним. Тэхен изумленно уставился на Чона, что с ухмылкой на лице возвышался над ним. Ким подумал, что Чон хотел повторить вчерашний поцелуй, и уже было прикрыл глаза, но Фараон место поцелуя отдал новый приказ, который заставил Тэхена удивлённо уставиться на него.
— Я приму твои извинения, если ты узнаешь моё второе имя. Его знает только один человек во дворце, и это не Юнги и не Джин, — Чон слез с Кима, напоследок целуя в лоб.
— Я прикажу, чтобы лекарь осмотрел тебя, цветочек, — подмигнул Фараон, направляясь в купальню.
Тэхен сейчас лежал с таким нечитаемым лицом, пытаясь переварить полученную информацию.
«В смысле у Фараона есть второе имя? А как же Рамон? Кто может знать его второе имя? Если это не Юнги, то кому ещё известно?» — думал Ким, не сводя взгляда с потолка, на котором были изображены священные животные, иероглифы, узоры и разные божества в виде человека с головой крокодила или феникса.