Глава 1
Клодетт не могла вымолвить ни слова. Она вымучила кивок, но благодарственную улыбку выдавить из себя так и не получилось. Затем она медленно попятилась, не сводя глаз с капитана, чтобы убедиться в том, что это не было ловушкой, а потом сорвалась на бег.
— Как Ваше имя? — прокричал капитан ей вслед.
Она услышала его порывистый, могучий голос, лишь на секунду обернулась, поймала молящий взгляд его темных глаз и помчалась дальше, пока он ее не догнал.
Капитан и раньше встречал Клодетт, но никогда не спрашивал ее имени. Почему? Вдруг он передумал и решил доложить о ней во Дворец правосудия?
Пробиваясь сквозь суетливую толпу, Клодетт случайно толкнула плотную женщину, чья плетенка, полная яблок, от удара перевернулась. На ходу Клодетт бросила искреннее извинение, но в ответ та засквернословила, точно сарацин.
Сложно поверить, что когда-то на этом месте квакало огромное болото. Местность еще в XII-XIII веках осушили тамплиеры, которые и были ее первыми жителями. После падения ордена этот квартал — можно сказать, окраину средневекового Парижа — заселили горожане, среди которых были и предки Клодетт Бастьен. И сегодня, в апреле 1488 года, ее семья все еще проживала на улице Вилленова двора.
Выйдя из-за угла, она увидела стены родного дома. С облегчением выдохнув, она отворила дверь.
Суетившаяся с приготовлением еды бабушка Шарлотта злобно сверкнула на внучку глазами. Она знала, что случилось: если Клодетт возвращалась домой посреди дня, а не как обычно, вечером, это значило только одно — она притащила домой очередного кота. Едва Клодетт открыла рот, чтобы признаться в этом, как получила оплеуху.
— Дуреха! Снова кот! Тебя могли заметить!
Если бы она узнала, что котенка заметил сам капитан королевской гвардии, то пришла бы в такую неистовую ярость, что Клодетт тотчас лишилась бы жизни от тяжелой руки собственной бабушки.
Она зажмурилась и потерла больное место, подставляя под удар другую щеку. Она не смела возразить, только повиновалась.
— Отнеси его в подвал. Быстро! — приказала бабушка Шарлотта и не забыла добавить подзатыльник.
Она всучила внучке свечу, и тут ее стальной голос вдруг смягчился:
— Сегодня к нам придут гости. Очень важные. Не смей показывать свой поганый характер.
Бабушка Шарлотта считала себя несчастной из-за того, что ее внучка беспокоилась о котах, когда в возрасте Клодетт уже пора бы заиметь детей.
Единственным очагом понимания в этом доме был дедушка Клод Мармонтель, отец ее покойной матери. Единственный из всех, кто не наставил на скорейшем замужестве и не спешил избавиться от внучки.
Тяжело вздохнув, бабушка смахнула со лба пот, выступивший от волнения и жара огня, и снова побежала к печи.
Если кто-то найдет кошек, Клодетт казнят. Эта мысль ни на минуту не покидала голову Шарлотты с того самого дня пять лет назад, когда двенадцатилетняя Клодетт тайком пронесла в дом своего первого котенка. Поэтому бабушка была такой строгой.
Спускаясь в подвал по темной лестнице, прижимая к себе дрожащего от страха котенка и вытягивая в темноту руку со свечой, чтобы осветить сырое подземное помещение, Клодетт снова и снова прокручивала в голове слова бабушки Шарлотты. Что за важные гости могли напроситься в их дом?
Запах в подвале стоял не очень приятный. Все кошки справляли нужду в углу — оттуда и шла вонь. Клодетт убирала за ними каждый день, но избавиться от запаха навсегда было невозможно: здесь ютились целых семь кошек, а убирать за каждой сразу она не имела возможности.
Едва завидев хозяйку, кошки замяукали. Тринадцать кошачьих глаз — не четырнадцать, ведь один из котов лишился левого глаза в борьбе за жизнь на улице — уставились на Клодетт.
— У нас пополнение! — шепнула девушка с торжественным видом.
Она поставила свечу на маленький стол и показала котенка своим животным. Одноглазый кот выступил вперед и принялся тереться о ее платье. Остальные дружно присоединились к нему. Все они просили ласки и еды.
Она выложила сегодняшний улов, на который кошки набросились с большим аппетитом, при этом громко причмокивая. Сегодняшний котенок при этом так разнервничался, что сначала спрятался за старыми ящиками, а потом завопил, что было мочи, но все-таки вышел к остальным. Клодетт улыбнулась этому зрелищу.
Шарль — так она назвала котенка за его отвагу — вскоре соскучился по новой хозяйке и забрался к ней на руки, где, уткнувшись в ладонь, сладко мурлыча, задремал.
— Клодетт! Клодетт! — раздался голос бабушки за дверью. — Поднимайся к нам!
Она звучала неожиданно ласково. Неужели гости так быстро пришли?
Клодетт с извинением поставила котенка на пол, схватила свечу и понеслась наверх. Нельзя, чтобы кто-то что-то заподозрил. В том числе и ее отец — Антуан считал кошек нечистыми тварями, и поэтому, как мы уже знаем, прятать их приходилось даже от него.
Подвал стал лучшим убежищем. Вивьен, мать Клодетт, умерла там, когда родильную горячку приняли за страшную болезнь. С тех пор Антуан никогда не спускался туда, видимо, чтобы не растравливать старые раны.
Оказавшись наверху, Клодетт быстро заперла за собой дверь. Заметив остатки кошачьей шерсти на плаще, она быстро сняла его и спрятала. Потом отчистит, сейчас времени на это нет — заметят.
Клодетт наскоро заколола свои темно-рыжие волосы и поправила платье травяного цвета. Достаточно благопристойный вид. Убедившись в этом, она наконец вышла к гостям.
Гость был всего один. Напротив ее отца, накручивая усы на указательный палец, за большим дубовым столом сидел Жюльен Дюваль.
Сын судьи.
Клодетт постаралась скрыть своё удивление.
Этот человек порою наблюдал за ее выступлениями, но никогда не платил. Клодетт давно заприметила этого неблагодарного зрителя, который при всем своём благосостоянии всегда скупился на копейку.
Во внешности Жюльена многое говорило об испанском происхождении — его мать была испанкой и свои лучшие черты передала сыну. Лицо его было симметричным и, если позабыть об усах, которые господин Дюваль оставлял нарочно, гладко выбритым; брови темными, как и волосы, густыми, но не безобразными; глаза умными, с вечным самодовольным прищуром, который их портил.
Он был красивее многих мужчин, но Клодетт не испытывала к нему добрых чувств. Если бы не ее доброе сердце, она бы его презирала. Она много раз видела его пьяным и необходительным, много слышала о его поступках и, хоть и не жаловала слухи, замечала, что все это соответствовало его образу.
Клодетт вовсе не была рада его присутствию в этом доме, но должна была принять гостя, как положено. Сделав книксен, она произнесла:
— Приветствую Вас, господин Дюваль.
Окинув ее оценивающим взглядом, Жюльен ничем не ответил на приветствие. Вместо этого, не сводя с девушки глаз, он обратился к ее отцу:
— Давно хотел поинтересоваться, господин Бастьен. Как так вышло, что дочь уважаемого мастера-оружейника пляшет на улицах, словно какая-нибудь цыганка?
Антуан опешил:
— Право, я не думаю, что это вредит ее нравам.
Вокруг них суетилась бабушка Шарлотта. Для такого важного гостя она достала лучшую посуду и очень хотела, чтобы все прошло наилучшим образом. Единственным препятствием тому была Клодетт.
— Прошу прощения, господин, — сказала она твёрдым голосом. — Мне нравится доставлять людям радость.
Она почти физически почувствовала, как напряглась Шарлотта за ее спиной.
— Не пристало девушке из достойной семьи развлекать всякую шваль на улицах, — возразил Жюльен. — Вам уже семнадцать лет, я прав?
Клодетт точно знала, что сейчас бабушка Шарлотта слушала особенно внимательно. Она заметно стала двигаться тише, чтобы ничего не пропустить мимо ушей.
— Да, семнадцать, господин.
Жюльен приподнял свои темные брови, отпивая из кружки, и вновь обратился к Антуану:
— Занятие женщины — забота о доме. Надеюсь, Ваша дочь знает об этом, господин Бастьен?
Теперь и Клодетт заволновалась. Ей не нравилась возможность того, куда мог вести этот разговор.
— Она хорошо воспитана, не сомневайтесь, — заверил Антуан.
Жюльен ещё раз посмотрел на Клодетт и выдал свой вердикт:
— В таком случае смею надеяться, Ваша дочь станет мне хорошей женой.
Последние его слова прозвучали в сознании Клодетт как раскат грома. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Кончики пальцев похолодели.
Нет, только не он! За кого угодно, только не за него!
— Я в этом уверен, господин Дюваль, — согласился отец.
Клодетт посмотрела на него испуганно и умоляюще, но Антуан на чувства дочери не обратил внимания — он был поглощён готовящейся сделкой. Выгодное устройство брака занимало его мысли так же крепко, как и мысли Шарлотты.
Чувствуя себя ужасно беспомощной, Клодетт принялась озираться по сторонам в поисках дедушки Клода, но его здесь не было. Наверняка он ещё был в мастерской, обучал подмастерьев.
— Что ж, я рад, что мой визит оказался столь плодотворным, — с заметно довольным видом резюмировал Жюльен. — Мы шли к этому слишком долго.
Ее переполняло негодование: с чего вдруг этот высокомерный индюк пришел свататься к ней? Почему для нее все произошло так быстро?
Она ощутила, как ее загоняют в клетку. Вот-вот дверца запрётся, и Клодетт больше никогда не увидит солнца. И потому она позволила себе эту ужасную дерзость, за которую потом ей придётся дорого заплатить.
— Господин Дюваль! — сказала она, сжимая в кулак подол платья. — При всем уважении, я не выйду за Вас замуж.
Воздух вдруг сгустился. Хищный взгляд Жюльена впился в неё, как острое лезвие кинжала.
Ещё немного, и внутри у Клодетт закровоточит. Но она выпрямила спину и повторила ещё раз:
— Я не могу стать Вашей женой, господин.
В комнате повисла тишина. Каменные стены дома остыли и вобрали в себя весь жар мирно потрескивающего за спиной Клодетт камина, не оставив для людей и капли тепла.
— Что за глупости ты говоришь! — разозлился Антуан и послал Клодетт грозный взгляд. — Не позорь меня!
Жюльен усмехнулся и парировал:
— Ваша семья глубоко уважаема в Париже, благодаря Вашему семейному делу. Но не зазнавайтесь, Клодетт. Лучше подумайте, какую услугу Вы оказываете самой себе, отвергая меня.
— Мне приятно, что Вы считаете, что я могу стать хорошей женой, господин, — парировала Клодетт. — Но Вы ошибаетесь. Я никогда не дам Вам своего согласия.
— Подумайте дважды, прежде чем совершать ошибку, о которой Вы непременно пожалеете.
— Уже решила.
Голос Клодетт не дрогнул. Она старалась держать голову гордо поднятой, но, когда в разговор вмешалась бабушка Шарлотта, не в силах больше противостоять этой компании, выскочила из дома.
***
День оказался таким же долгим, как и все его предшественники. Когда Клодетт вернулась домой, на неё налетел гневный ураган в виде бабушки Шарлотты и отца, но когда домой пришел дедушка Клод, все стихло.
Кошки и уличные выступления с Ноэлем были единственным, что скрашивало дни Клодетт Бастьен. Котенок Шарль забрался на ее плечо, спрятался в волосах и своим мурлыканьем убаюкал Клодетт. Она так и заснула в подвале на небольшой кошачьей лежанке, спиной прислонившись к холодной стене.
Утром она проводила дедушку и отца на работу, а бабушку — на рынок.
Когда кто-то яростно забарабанил в дверь, Клодетт плела косу. Рыжие волосы заструились по ее плечам, когда она отпустила их и метнулась открывать незваным гостям.
Перед ней стоял мужчина в начищенном нагруднике и с обеих сторон от него возвышались еще несколько таких же. Особняк обступила толпа зевак: всем было интересно, что сейчас случится, и зачем столько солдат пришли сюда.
— Чем могу помочь, господа?.. — растерянно спросила Клодетт.
На вопрос ей не ответили. Тот, что стоял впереди, прочистил горло, и громко провозгласил:
— Клодетт Рене Бастьен, Вы обвиняетесь в колдовстве и постоянном общении с дьяволом под видом черной кошки и будете публично казнены через повешение!
Ей показалось, будто весь дух из нее вышел. Ноги подкосились. Вслед за недоумением пришло и понимание: капитан королевской гвардии, отпустивший Клодетт домой, всё-таки сдал ее.