Къаьста Сатийса Безам

Жовхар

Зная, что отец меня не простит, что братья будут в гневе, а маме будет крайне трудно это принять, я все равно радовалась тому, что меня украл именно парень, что возвращал людях их еду, хоть и не самым верным путем, нежели какой-то паренек чужой нации.

Я не спала три дня и почти дни ночи, убирав в маленьком домике, что находился на окраине соседнего города, отворив единственное маленькой оконце и радуясь тому, что не надо топить печь, я готовила из того, что оставил Берс еще той ночью, до того, как не ушел, доверив меня Всевышнему и одной соседкой женщине по имени Лали.

Лали помогала мне во всем все два месяца, пока Берс не возвратился домой. Периодически он посылал мне еду, одежду, украшения, деньги и все необходимое, но отчего-то не появлялся сам.

Ни один из моих родственников меня, быть может, и не вспомнил уже. Потому что я никого из не видела. Молясь, каждую ночь я плакала вспоминая отчий дом и мечтая быть маленькой. Мне хотел быть восьмилетней, чтобы бегать, пытаться стрелять из самодельного лука, состязаться с братьями. Я хотела читать стихи своего брата. Я хотела обсуждать горянок с другим братом. Моя душа жаждала вздохнуть запах мамы и папы, чтобы обнять их и заплакать, но никого рядом не было. И это был сущий ад.

Зачем человеку жизнь, если нет рядом его любимых?

Вечером, в четверг, это было время после вечерней молитвы, порок дома пересек Берс. За два месяца он будто бы стал еще мужественнее в моих глазах. Не смея что-либо сказать, я бегала около стола и накрыла его всем, что имела.

Взяв в руки поднос с галушками и мясом я так резко обернулась, что чуть не врезалось в него, который вовремя схватил падающее и поставил на стол.

— Садись, — Берс был усталым. Глаза впали. Голос был низкий. То ли от смущения, то ли от страха я уселась на стол в ту же секунду и сжала руки в кулаки, когда он поднес близко. — Нам надо поговорить.

Берс смотрел на меня, я чувствовала, но не могла поднять ответный взгляд. Мое сердце билось слишком часто, и я боялась, что заболела.

— Я... Я слушаю, — хоть как-то пришлось нарушить тишину.

Мужчина сделал глубокий вздох и отодвинул от меня свой стул. Может быть, он заметил мое волнение.

— Ты тут два месяца. Твоя семья в поисках тебя. Они узнали, что я тебя украл. Ты знаешь, что меня ждет, я готов. Однако я не хочу умирать, потому что желаю сделать твою жизнь прекрасней.

Мое сердце было и еще быстрее из-за его слов. Соединяя их, добавляя все новое и новое, словно смесь горечи и меда, он делал так, чтобы внутри меня что-то кипело. Я испугалась...
Я заболела...

— Они... Они тебя убьют?..

— Да.

От услышанного я подняла на него глаза, и наши взоры столкнулись.

— Но ты не хочешь умирать...

— Не хочу.

— Потому что хочешь, чтобы жила и я.

— Хочу.

Я опустила глаза на свои руки, которые обрели синеватый оттенок из-за волнений. Они были холоднее льда.

— Тогда живи...

— Я буду жить, все сделаю для этого. Но и ты должна жить, Жовхар. После завтра мы поедем к моему дедушке, чтобы взять благословение. Потом я сам пойду к твоему отцу.

— Отец тебя убьет.

— Не убьет.

— Отчего же? Я хорошо его знаю. Он добрый, но мстительный. Это кровная месть...

— Он не может меня убить, потому что ты и так была связана со мной в момент своего рождения. Он это прекрасно знает, и чтобы на вашу семью не пал позор, твой отец все перестроил так, что сам тебя отпустил, и что свадьбу провели в городе.

— Я тебя не понимаю.

Мужчина встал с места, и я последовала за ним. Он подошел к кувшину и хотел было помыть руки, в чем я ему помогла. Его рассказ был настолько правдоподобен, что я краснея, белея и смущаясь, улыбалась. Я не могла скрыть улыбку от него, из-за этого было еще стыднее.

— Что же будет теперь? — кусая губы, я покачала головой, смотря в пол.

Это был именно тот безвыходный момент, когда ты в ступоре.

— Я буду кушать твои восхитительные галушки, — усмехнулся Берс, сев за стол.

Он смел шутить в таком положении, а я смела улыбаться за его спиной, искренне веря, что он про это не узнает.

Ночь та прошла как обычно. Я спала в своей комнате, а Берс где-то в другой комнате на полу.
Утром встав, я приготовила завтрак и ждала того, что он будет есть, однако только он вышел, как объявил о том, что должен отъехать.

— Для чего? Куда? С кем? — я говорила более легче, чем вчера ночью. Чем и гордилась.

— Один. Буду в этом же городе. Надо встретиться с другом, у нас важные дела.

— Но ты бы сначала позавтракал.

— Я уже пил чай, ты тогда спала.

Я опять покраснела.

Виновата ли я в том, что спала в это время?..

— Ты и так сейчас рано проснулась, просто я не могу хорошо спать из-за некоторых размышлений. Спасибо, Жовхар.

Мое имя он произнес во второй раз со вчерашнего дня и мне нравилось оно с его уст. Он будто бы читал мои мысли.

— Я же и так...

— Спасибо, что слушаешь и слышишь меня, спасибо, что понимаешь, и спасибо, что ты есть. Я буду через час, подогрей вчерашний ужин, а я тебе привезу халву.

— Мегада (Инг. «хорошо»). Будь аккуратным на дороге.

Кивнув мне, Берс повернулся спиной и сделал шаг к двери. Открыв ее, он взглянул на меня, будто бы в последний раз и помедлил. Я подняла плечи вверх, мол, «что-то случилось?» но тот улыбнулся мне и выскочил быстро. Отчего-то мне хотелось плакать. Его присутствие на меня действовало слишком.
Я скучала.
Я волновалась.
И скорее всего, я любила.

Меня волновал мой внешний вид. И это было в первый раз, я хотела выглядеть очень хорошо, когда он возвратиться обратно, поэтому надела белое платье, переданное мне от Берса, закрыла свои волосы платком и надела золотое кольцо, которое тоже было от Берса.

Поспешно готовя на маленькой кухне, я совсем забылась про двор и выскочила наружу, чтобы подмести.

Убирая с дороги мусор, мне пришлось остановиться, заметив тень чего-то огромного. Солнце светило жарко, оно освещало все вокруг, несмотря на осеннюю пору. Все кругом начало увядать, а передо мной на черном коне был мужчина, за которого меня хотели выдать замуж.

— Ты, значит, вправду тут. Я не ошибся. — заговорил тот на русском.

— Я быть кричать, мужчина, если ты не уйти, — еле я скалывала слова из русского языка, но пыталась говорить увереннее.

Его лицо усмехнулось. Потом он хмыкнул.

— Жалкая ингушка. На тебя положил глаз сам офицер. Я теперь самый богатый в вашем скудном поселении, а ты с этим нещебродом.

— Молчи, мужчина!

Я бросила метлу из своих рук и побежала к дому, зная, что тот точно хочет что-то сделать.

И, конечно же, я не ошиблась. Он быстро слез с лошади и побежал следом что-то крича на русском. Захлопнув дверь, я всеми силами пыталась ту закрыть, но руки тряслись. Властно распахнув слабую дверь, здоровый мужчина, который из-за своего нынешнего чина переменил черту сильных, направился ко мне. Я шла назад, прося его перестать и крича, что сейчас-сейчас тут будет мой муж.

Да, в такой момент Берс был мой муж и никто более.

Но мои слова никак на него не подействовали. Вскоре я ударилась спиной об стену и была им поймана.

— Я же так тебя люблю, ингушка. Ты не видишь. Я из-за тебя принял эту вашу религию, тупо приходил к вам, я тебя люблю все эти пять лет, ни на кого больше не смотрел. Я тебя увезу, и мы с тобой будем жить вместе, моя хорошая, — его рука дотронулась до моего лица, и я ужаснулась.

— Помогите! Помогите! — слетало из моих уст, но он меня умолкнул своей рукой и прижался с такой силой, что еще чуть-чуть и мог сломать мне ребра.

— Перестань, судьбы не миновать. В кого он тебя превратил... И сними этот дурацкий платок! — он так сильно схватился за мою голову, что зацепился и за волосы. Воспользовавшись моментом, я ударила его об грудь со всей силой и плюнула в лицо.

— Ты мне противен! И ты ответить за все!

— Ах ты...

Я не успела крикнуть, потому что лежала на холодном полу рядом со столом, удерживая меня в такой позиции, он нагнулся и схватил меня за шею. Задыхаясь, я мучительно сильно пыталась взять со стола нож, но он и это понял, из-за чего достал пистолет.

— Или я или он, выбирай! — на весь дом крикнул он.

— Помогите!!! — последнее, что вылетело из моих уст, потому что он меня заткнул сильной пощечиной.

— Ты предала всех, Жовхар, потому поплатишься. Мы с тобой вместе уйдем из этой жизни, тогда-то нас никто не разлучит!

Я не понимала русский язык, а лишь повторяла молитвы, которые знала, когда понесся звук пистолета и жжение у меня на груди. Одновременно я хотела плакать, кричать и вскочить с места. Следом услышался второй выстрел, и рядом со мной оказался Иван.

Перед глазами, как на пленке, поочередно появились воспоминания с моей семьей, а потом я увидела Берса у реки. Улыбаясь ему рядом с огромным камнем, я пыталась что-то произнести, но не могла.

Мои глаза медленно начали закрываться, кто-то кричал и убежал, а он смотрел на меня со слезами на глазах. Последний, кого я увидела, был Берс.