Глава 2
1688 год. Румыния. Дрегешань.
Солнце скрывалось за далекими верхушками деревьев, крася небо в цвет запеченной крови. Велиса держала в руке последний плод МирАрана — светло-красный, пульсирующий, как сердце. Его вкус всегда напоминал: вы можете выживать, не убивая. Так учил ее Каэль. Так они жили сотни лет, как вегетарианцы среди хищников. Теперь он стоял на коленях среди толпы. Его руки были связаны, тело покрыто пеплом, сыпавшимся из факелов.
– Он не человек! - снова крикнул кто-то. - Он чудовище!
– Он кормил мою дочь, когда она болела! — закричала старуха с дрожащими руками.
– Ложь. Демон не знает сожаления, — отрезал мужчина, держа в руках осиновый круг, покрытый древними символами. Велиса всхлипнула, спрятанная в тени под плащом. Ее глаза светились красным. Но она не могла двигаться. Ее что-то держало — может быть, вера, что люди не решатся.
– Я люблю тебя. Беги, – сказал Каэль.
Его голос был ровен, спокоен, сверхчеловечески спокоен. А потом – удар. Дерево прошло сквозь сердце. И глаза его больше не светились. Она не кричала. Не плакала. Просто стояла, сжимая плод, пока тот не раздавился, а капли легли на ее ладони, как кровь. В ту ночь она впервые пила. Человеческую. теплую. Живую. И больше никогда не искала плоды.
В ту же ночь.
Она не хотела слышать громких, счастливых криков людей, наслаждавшихся убийством того, кого еще вчера благословляли. Не могла поверить, что приходившие к их порогу с благодарностью сегодня забили его до смерти. Она не могла оставаться в этом городе. Не могла вернуться в их дом с Каэлем. Не могла чувствовать ничего, кроме жгучей боли. Но понимала одно: сейчас нужно спастись, чтобы впоследствии вернуться и убить у этих людей. Когда сможет. Когда откроет в себе хоть какой-нибудь дар вампиризма.
– Вам помочь?
Она резко повернулась на голос сзади и увидела юношу с рыжеватыми волосами, в веснушках, худощавого, совсем молодого.
– Вы кого-то потеряли? – спросил он снова.
Голос дрожал, но был добр. Человек. Его доброта убивала сильнее, чем осиновый круг.
— Добрый вечер... — прошептала она голосом, тем что когда-то был музыкой.
Он затаил дыхание. Его глаза широко раскрылись. Но он не убежал. Голова пульсировала. Грудь сжималась. В горле ад. Не от слез – от жажды.
— "Просто немного. Немного крови. Иначе я сломаюсь." Она подошла поближе, медленно, как тень.
— Можно? – прошептала, наклоняясь к его шее.
— Что именно? - испуганно спросил он.
Кусать было, как целовать смерть. Кровь брызнула в рот, как мед с ядом. Теплая. Свежая. И она не остановилась. Когда первые капли юношеской крови коснулись языка, мир задрожал. Боль, которой она не ожидала, пробежала с затылка ко лбу. Мгновение — и перед глазами появилось воспоминание. Чужое. Но удивительно знакомое.
...холодная вода из ведра, разлившись по рукам.
...улыбка матери, машущей с порога.
...ощущение страха ночью, когда где-то в лесу воет что-то чужое.
...и девушка — рыжеволосая, с бровями в веснушках. Он держит ее за руку. Его счастье просто и чисто, как дождевая вода.
Велиса отстранилась, резко, с паникой.
– Что это было? — прошептала она сама себе, облизывая губы, словно хотела слизать не кровь — а память.
Парень опускался на колени, бледный, но еще живой. Его глаза моргали. Словно он что-то видел. Что-то чувствовал.
Велиса видела, как стремительно его покидает жизнь, видела это в его затуманенных глазах и неровном дыхании. Но остановиться не могла, не могла, не могла... еще несколько глотков, всего несколько глотков, и эта боль пройдет. Когда она почувствовала под собой холодное тело, то резко отстранилась, но было уже поздно, слишком поздно. Она бежала в свой бывший дом слишком быстро, чтобы забыться, но не удавалось забыть то, что видела час назад, как жизнь покидает Каэля.
– Ради него, ради него – повторяла она себе всю дорогу.
Упав на порог собственного особняка, а затем взяв факел, освещавший придомовую территорию, она пошла в сад. Ночь была глухая. Воздух неподвижный, будто сама природа затаила дыхание.
Лес Мир'Арана — светлый, трепетный, шептал, как всегда. Его листья светились в темноте — нежно-розовые, как венозная кровь. Плоды – круглые, теплые, дышащие. Их кровь текла не потому, что кто-то умирал, а потому, что они рождались для жизни.
"Каэль говорил: – не убивай, если есть плод. Если есть шанс."
Велиса ступала между деревьями медленно. Ее плащ тянулся за ней, как черная туча. Под ногами мягкий мох, их общее гнездо, их дом. Здесь она впервые коснулась Каэля. Здесь они целовались чувствуя на губах сладкий вкус плодов. Здесь он впервые сказал, что не хочет больше пить кровь. Клялся в любви. Клялся что они будут жить вечно. Здесь она еще была собой. Теперь – чужая. Зубы острые. Сердце пустое. Глаза – сухи, дикие и без жизни. Она остановилась у центрального дерева. То, что Каэль посадил для нее. Под ним она когда-то сказала:
– "Я никогда не буду пить человеческою кровь."
Смешно, верно? Факел в руке дрожал и она легко бросила его на сухую землю. . Пламя вспыхнуло медленно, словно сама печаль. Но разрослось быстро. Плоды трескались, стонали, будто жили, а теперь умирали. Запах как всегда был сладким, но тревожным. Как вино с ядом. Как воспоминание. Как первое "я тебя люблю". Она стояла в центре ада, который создал сама. Не убегала. Ничего не спасала. Никто не создаст плоды снова. Никто больше не узнает вкус бескровной силы. Только она. И Каэль. И пепел.
– Я выбираю быть чудовищем, – прошептала. – Когда ты забрал любовь, мир забрал мой свет.
Тогда Велиса стала не просто вампиркой – она стала стихией. После первой крови она уже не останавливалась. И не потому, что была монстром, а потому, что только кровь подавляла боль, глушила голос Каэля, убивала ночные воспоминания, где он смотрит на нее в последний раз.
Примечание.
Плод Мир'Арана — растение, которое растет только в лесу ночной луны, кормит вампиров, не давая пробуждать жажду убийства.