13. Подземье без королевы
Все почувствовали, что им положен, как выразился бы Юстас, "передых". Заперев дверь, колдунья велела подземцам не беспокоить её, так что в ближайшее время нашим героям никто помешать не мог. Первым делом они занялись обожжённой ногой Лужехмура. Из двух чистых сорочек принца, разорванных на полоски и пропитанных сливочным маслом, получились отличные бинты. Замотав ноги Лужехмура, они сели перекусить и обсудить план бегства из Подземья.
Рилиан объяснил, что на поверхность отсюда вело немало отверстий, через которые в разное время его выводили наружу. Но он никогда не выходил через них в одиночку, только с колдуньей. И до всех этих выходов приходилось добираться на корабле по бессолнечному морю. Что скажут подземцы, если он отправится к гавани без королевы, да ещё с тремя чужестранцами, и потребует корабль? Скорее всего, это вызовет подозрение. Но, правда, ещё имелся новый выход с этой стороны моря, проделанный для вторжения в Нарнию и находившийся в нескольких часах ходьбы от дворца. Принц знал, что работа над выходом почти окончена - лишь тонкая перемычка отделяла его от поверхности Надземья. Возможно даже, что его выкопали до конца, и колдунья явилась сообщить об этом, чтобы начать поход. Необходимо было только добраться до прохода незамеченными и застать его неохраняемым. Обе задачи не из лёгких.
- Если вас волнует моё мнение... - начал Лужехмур, но Ерш тут же перебил его.
- Стой! Что это за шум?
- Я уже давно его слышу, - сообщила Джил.
Собственно, все они его слышали. Шум нарастал постепенно. Сначала он напоминал лёгкое дуновение ветерка, затем стал похож на плеск волн, и, наконец, раздался треск, грохот, а потом и голоса, к которым добавлялся какой-то монотонный гул.
- Клянусь Асланом, - воскликнул принц Рилиан, - этот безмолвный край, кажется, наконец обрёл язык! - Поднявшись, он подошёл к окну и раздвинул шторы.
Первое, что они увидели, было ярко-красное сияние, которое достигало до самых сводов Подземья, находившихся в нескольких километрах над ними. Оно, может быть, впервые со времён сотворения мира освещало скалистую поверхность. Сияние распространялось с окраины города, и на его фоне чернело множество огромных мрачных строений. В то же время оно освещало улицы, идущие от окраины к замку. На них происходило нечто весьма странное. Молчаливые толпы подземцев куда-то исчезли, точнее рассыпались на маленькие группы. Вели они себя так, словно от кого-то прятались, скрываясь в тени уступов, ныряли в подворотни, перебегали из укрытия в укрытие. Но самым странным для любого, кто хоть немного знал гномов, был шум. Кричали и вопили отовсюду. А от гавани надвигался низкий раскатистый рёв, который становился всё громче, и уже сотрясал весь город.
- Что такое с подземцами? - спросил Ерш. - Неужели это они так раскричались?
- Непохоже, - отвечал принц. - Во все тягостные годы моего заточения ни один из этих негодяев ни разу не заговорил громким голосом. Несомненно, тут какое-то новое колдовство.
- А что это за алое сияние? - спросила Джил. - Что-то горит?
- Если кого-то интересует мое мнение, - сказал Лужехмур, - я сказал бы, что это подземное пламя рвется наружу. Будет новый вулкан, и мы, разумеется, очутимся в самой серёдке.
- Смотрите! Корабль! - вскричал Юстас. - Почему он плывёт так быстро? Ведь на нём ни одного гребца!
- Корабль уже миновал гавань, - подхватил принц, - он плывёт по улице. Видите, и другие корабли вплывают в город! Клянусь головой, вода поднимается. Это наводнение. Слава Аслану, замок стоит на холме. Но вода прибывает быстро.
- Ах, да что же это такое! - закричала Джил. - И пожар, и наводнение, и люди мечутся по улицам!
- Я знаю, в чем дело, - сказал Лужехмур. - Колдунья оставила нам в наследство множество проклятий и смертельных опасностей. Она была из тех, кто даже не прочь и умереть, если знает, что через пять минут её убийца сам сгорит, или будет заживо погребён, или утонет.
- Ты верно догадался, добрый квакль, - сказал принц. - Когда наши мечи отсекли голову колдуньи, чарам её был положен конец, и теперь все глубинные края рушатся. Мы видим конец Подземья.
- Верно, сэр, - согласился квакль, - если, конечно, это вообще не конец света.
- Что же, мы так и будем тут сидеть и ждать? - заволновалась Джил.
- Нет, - сказал принц. - Первым делом надо спасти коней: моего Уголька и ведьмину Снежинку, славное животное, достойное лучшей хозяйки. Они стоят в дворцовой конюшне. А потом попытаемся отыскать выход в Надземье. Лошади смогут унести всех четверых, и если пришпорить их хорошенько, мы обгоним наводнение.
- А ваше высочество не хочет надеть доспехи? - осведомился Лужехмур. - Меня пугает вид этой толпы. - Он показал на улицу. Десятки созданий (теперь было видно, что это действительно подземцы) двигались от гавани к замку, причём не беспорядочной толпой, а скорее, как солдаты в атаке, бросками и перебежками, так чтобы их не было видно из окон замка.
- Мне страшно снова облачаться в эти доспехи, - принц покачал головой. - Они, словно передвижная тюрьма, от которой исходил дух колдовских чар и рабства. Но я возьму свой щит.
Он вышел из комнаты и тут же вернулся с сияющими глазами.
- Смотрите, друзья мои, - он протянул им свой щит. - Всего час тому назад он был чёрен и безымянен, а теперь...
Щит отсвечивал серебряным блеском, и на нём, ярче крови, алело изображение Аслана.
- Теперь ясно, - сказал принц, - Аслан будет нам добрым повелителем, даже если его воля приведёт нас к гибели. Я предлагаю преклонить колени и поцеловать его изображение, а потом пожать руки друг другу, как подобает добрым товарищам перед грозящей разлукой. Затем - спустимся в город и встретим то испытание, которое он нам пошлёт.
Так они и поступили. Пожимая руку Джил, Ерш сказал:
- Пока, Джил. Прости, если хамил. Надеюсь, ты доберёшься до дома в целости и сохранности.
- Пока, Юстас, - отвечала девочка, - прости и ты, если я была поросёнком.
Оба они - редчайший в Экспериментальной школе случай - назвали друг друга по имени, а не по фамилии или прозвищу.
Принц отпер дверь, и они вышли один за другим с обнажёнными мечами, а Джил - с ножом в руке. Стража исчезла, огромный зал был пуст. Всё ещё горели лампы, в их тусклом свете нельзя было различить галереи и лестницы, по которым проходили путники. Звуки с улицы сюда почти не долетали, и в опустевшем доме стояла мёртвая тишина. Только свернув с очередной лестницы в большую залу на первом этаже, они встретили первого подземца - белокожее создание с поросячьим лицом, которое поедало остатки пищи на столах. Взвизгнув по-поросячьи при виде путников, он шмыгнул под скамейку и в долю секунды убрал туда же свой длинный хвост, а потом быстро-быстро выбежал через дальнюю дверь.
Из большой залы они вышли во двор. До Джил, которая на каникулах занималась верховой ездой, донёсся запах конюшни - дивный запах деревни! Но тут Юстас вскрикнул: "Ой! Что это?". Яркая ракета засветилась над стенами замка, чтобы тут же рассыпаться зелёными звёздами.
- Фейерверк? - удивилась Джил.
- И в самом деле. - откликнулся Юстас. - Только подземцы не из тех, кто любит развлекаться. Это, должно быть, какой-то сигнал.
- Не предвещающий нам ровным счётом ничего хорошего, - заметил Лужехмур.
- Друзья мои, - заговорил принц, - когда человек решается пройти через испытания, подобные нашим, он должен проститься с надеждами и страхами, иначе смерть или избавление придут слишком поздно, чтобы спасти его разум и честь. Вперёд, мои красавцы, - он открыл дверь конюшни, - вперёд! Тихо, Уголёк! Не бойся, Снежинка! Мы о вас не забыли.
Лошади испугались необычных огней и шума. Но та самая Джил, которая струсила перед чёрной дырой, ведущей из одной пещеры в другую, бесстрашно встала между двумя храпящими, бьющими копытами животными и помогла принцу в считанные минуты оседлать их и взнуздать. Джил села на Снежинку, а Лужехмур устроился за ней. Юстас залез на Уголька позади принца. Под звон копыт, разлетавшийся по всему Подземью, они выехали сквозь главные ворота на улицу.
- Сгореть не сгорим, и на том спасибо, - заявил Лужехмур, указывая направо, где метрах в ста от них в стены домов плескалась вода.
- Смелее! - сказал принц. - Дорога здесь крутая. За полчаса вода залила половину главного холма в городе, но, может быть, в следующие полчаса, она не будет пребывать так быстро. Я больше опасаюсь другого, - и он указал мечом на высокого подземца с кабаньими клыками, за которым следовало шестеро других существ, самых разнообразных форм и размеров. Вся эта компания только что выскочила из переулка и пряталась в тени домов.
Принц скакал впереди, указывая остальным дорогу. Он намеревался объехать пожар (если это был пожар), надеясь выбраться к прокопанному на поверхность туннелю. Из всех четырёх у него одного было бодрое настроение. Он то насвистывал, то напевал обрывки старой песни о Корин - Громовом Кулаке из Архенландии. Он так возликовал, освободившись от колдовских чар, что все нынешние опасности казались ему пустячными. Но спутникам его было жутковато.
За их спиной, судя по грохоту, сталкивались суда и рушились здания. Над головой, на сводах Подземья, мерцало огромное пятно серого света. Впереди, не меняясь в размерах, сиял загадочный алый свет. Оттуда слышался гул голосов, вопли, смех, стоны, грохот и скрежет. А перед ними лежал город, освещённый отчасти алыми отблесками дальнего пожара, отчасти же - кошмарным светом гномовских фонарей. Много было и таких мест, куда свет не падал вовсе. Там царила чернильная темнота, из которой то и дело выныривали подземцы, пожирая глазами путешественников и тут же скрываясь. На путников глядели личики и морды, и рыбьи глаза, и медвежьи глазки. У иных подземцев тело было покрыто перьями, у иных - чешуёй. Из темноты высовывались клыки и бивни, скрученные носы, подбородки, длиной не уступающие порядочным бородам. То и дело, когда подземцы, особенно крупные, подходили слишком близко, принц выхватывал свой блестящий меч. И тогда все эти существа, повизгивая и пощёлкивая зубами, снова скрывались во тьме. Но стоило путешественникам, преодолев немало крутых улиц и окончательно обогнав наводнение, выйти к городской окраине, как дело приняло более серьезный оборот.
Алое пламя было уже близко, на одном уровне с ними, - а они всё ещё не могли понять, что это такое. Однако при его свете можно было лучше различить лица врагов. Сотни, тысячи подземцев приближались к источнику алого сияния. Двигались они короткими перебежками и при каждой остановке оборачивались на путников.
- Если бы вы спросили меня, ваше высочество, - заметил Лужехмур, - я сказал бы, что эти твари собираются отрезать нам путь.
- Я тоже так думаю, - сказал принц. - Сквозь толпу нам не прорваться. Давайте держаться ближе к тому дальнему дому, постараемся скрыться в его тени. Мы с дамой поедем вперёд. Несомненно, кто-нибудь из этих негодяев будет нас преследовать, ими всё кишит здесь. Ты, длиннорукий, излови одного из них, если удастся. От него мы узнаем, что происходит и чего они хотят от нас.
- Но разве остальные не кинутся его спасать? - спросила Джил далеко не таким твёрдым голосом, как ей хотелось.
- Тогда, госпожа моя, - отвечал принц, - вы увидите, как мы погибнем, защищая вас, а вам придётся перепоручить свою судьбу Льву. Вперёд, добрый мой Лужехмур.
Квакль-бродякль с быстротой кошки соскочил с коня и скользнул в тень. Остальные, в течение томительно долгой минуты, продолжали медленно продвигаться вперёд. Вдруг позади раздались леденящие кровь крики, сквозь которые пробивался знакомый голос Лужехмура: "Ну-ка, не кричи, пока тебя не треснули. Можно подумать, поросёнка режут".
- Отличная добыча, - воскликнул принц, заворачивая Уголька и возвращаясь к Лужехмуру. - Юстас, будь любезен, придержи коня.
Принц спешился. Все трое с интересом стали рассматривать пойманного подземца. Он оказался жалчайшим гномиком, ростом меньше метра. На голове у него красовался гребень вроде петушиного, только твердый. Розовые глазки, круглые щёки и огромный подбородок придавали гномику сходство с карликом-гиппопотамом. Если б не опасности, наши путешественники при виде этого создания непременно разразились бы смехом.
- А теперь, подземец, - Рилиан поднёс острие меча к самому горлу пленника, - говори, как подобает честному гному, и ты обретёшь свободу. А обманешь нас - умрёшь. Добрый Лужехмур, как же он сможет говорить, если ты зажал ему рот?
- Никак не сможет, - отвечал Лужехмур, - зато и кусаться не станет. Будь у меня такие же дурацкие мягкие руки, как у людей (прошу прощения, ваше высочество), я бы сейчас был весь в крови. Даже кваклям-бродяклям надоедает, когда их кусают.
- Гном, - сказал принц, - укусишь его ещё раз - и тебе конец. Отпусти ему рот, Лужехмур.
- Ой-ой-ой! - тут же завопил гномик. - Пустите меня, пустите, это не я!
- Что не ты? - спросил Лужехмур.
- Всё что хотите, ваша честь! - ответил уродец.
- Как твоё имя, - спросил принц, - и что вы, подземцы, сегодня вытворяете?
- О, ваша честь, о, ваша милость! - голосил гном. - Обещайте, что не скажете её величеству королеве!
- Её величество королева, как ты её называешь, - сурово произнёс принц, - уже мертва. Я убил её...
- Что?! - закричал гном, в изумлении всё шире и шире раскрывая свою смешную пасть. - Мертва? Ведьмы больше нет? И ваше высочество избавили нас от неё? - Он облегчённо вздохнул. - Тогда вы нам друг, ваша милость!
Принц отвёл меч от его горла. Лужехмур позволил гномику сесть. Тот обвёл всех четверых своими моргающими красными глазками, пару раз хихикнул и начал свой рассказ.