"ТЭНОМЭ"
В молчании протекала наша работа. С моей стороны — из-за негодования, пускай я уже поостыла, со стороны же Цуки — явно из-за стыда. Открывать рот я не видела смысла, уже сто раз ей высказалась, а потому-то просто орудовала метлой, сметая землю в предоставленный совок, удерживаемый вышеупомянутой девчонкой, по-прежнему свешивающей нос.
Нет, проблема-то чисто житейская. Подумаешь, кот уронил горшок с подоконника. Но мы ей сколько раз уже сказали, да не открывай ты ему двери! Из всех виденных мною ушастых, этот её Шинго самый беспардонный. И нас не то, чтоб наказали... Просто попросили за собой прибраться. Точнее попросили Цуки, а меня загребли в качестве помощницы. И меня не то, чтоб это бесит... Просто сколько можно на одни и те же грабли наступать? Когда уж Цуки извлечёт ну хоть один урок из собственных проколов? Я понимаю, она умерла маленькой, но сколько-то ведь успела пожить, будучи призраком?
Единственными звуками, нарушающими воцарившуюся тишь были разве что голоса Цуяко и Акираби, как всегда затеявшими небольшой спор за окном. Или, вернее сказать, возбуждённую дискуссию, основным инициатором которой была Нобуно, а госпожа Накамура скорее уж отбивалась от неё. Отмахивалась, как от приставучей мухи.
— Серьёзно, тебе ещё не надоело? — не отлипала от мёбу её восьмихвостая подружка. — Каждый раз, из года в год, и всё в Америку. Давай хотя б сейчас изменим планы.
— Не хочу. — в полтона отвечала ей Цуяко. — Ты всё равно изловчаешься навеселиться вдоволь, так в чём проблема?
— Проблема в том, что тебе уже двенадцать веков, но ты не горишь, даже не тлеешь желанием поглядеть на преогромный мир, что распростёрся перед нами. Ладно раньше, когда страна была изолирована, но сейчас! Только Японию, да Америку видела. И то в последнюю летаешь только для того, чтоб в казино сидеть.
— Естественно. — легонько усмехнулась жрица. — В Японии-то кроме пресловутого пачинко ничего не сыщешь.
— Да вылези ты уже из своего карточного мира! — не удивлюсь, если она всплеснула руками. — В жизни столько развлечений, которым ты упрямо не желаешь открываться. Пошли ну я не знаю... Скалолазанием займёмся.
— Меня Харуки не пустит. Скажет, что переломаю ноги.
— Пошли акул ловить?
— Я люблю суши, но не настолько.
— А как насчёт фотоохоты-сафари?
— У тебя одна идея безумнее другой. — не удержалась Цуяко и расхохоталась.
Я же тем временем оценила результат наших с Цуки трудов. Ну вроде как... Всё чисто. Не знаю, надолго ли. Но в любом случае, мы свободны. До тех пор, пока Цуяко не поручит нам ещё что-нибудь... Нет, это не каторга. Понятное дело, раз уж нам было позволено укрыться в храме, то пусть от нас будет ну хоть какой-то толк.
— Как думаешь, нормально? — спросила я, проводя рукою по полу. К коже прилипло несколько песчинок, но, думаю, это не страшно. К тому же здесь всё равно ходят в обуви.
— Наверное. — угрюмо пожала Цуки плечами.
— Ой, да не кисни ты. — уж просто бросила я ей. — Пустила кота, и пустила, добросердечная ты наша. Просто в следующий раз следи за ним, ясно?
— Угу. — вздыхая, кивнула она.
Проследовав на выход, мы вышли наружу. Пожалуй, весна — самое красивое время в Японии. Цветут не только всем известные розовые сакуры, но и белый цвет слив. Вот бы это продолжалось круглый год...
— Куда вот ты предлагаешь слетать? С тем учётом, чтобы нам обоим было интересно. — следуя на голос Цуяко, мы с Цуки выглянули из угла. Только вот она стояла к нам спиною, а Нобуно будто нарочно нас не замечала.
— Давай начнём с классики, во Францию. — выдвинула Акираби очевидный вариант.
— Меня не интересует Европа и ты это знаешь. Архитектура заурядная, кухня дисбалансирована, а люди это вообще рассадник разврата.
— Да будет тебе. В наше время японка — это вообще отдельный вид фетиша.
— И меня это, меж тем замечу, дико бесит.
— Эм... Госпожа Накамура? — приглушённо обратилась я к ней, на что она немедля развернулась, развевая по ветру позолоченные локоны. — Мы закончили с уборкой.
— А, хорошо. — наскоро кивнула она нам. — Пока гуляйте, в ближайшее время никаких дел не предвидится.
Хоть нас отозвали, делать нам явно было нечего. Именно поэтому мы даже с места не сдвинулись, а продолжили слушать их разговор, который ну хоть сколько-то нас занимал.
— Давай тогда в Индию. — не унималась Акираби, которой явно осточертело летать с Цуяко в США.
— Уж больно там жарко. О себе подумай, хвосты ты ещё прятать не умеешь.
Это правда. У Акираби восемь хвостов, а способность скрывать сразу все пробуждается лишь на стадии девяти хвостов. Ей осталось ждать один век. Может, для кицунэ это мало, но уж точно не для меня. А до тех пор... Вынуждена она бродить в самых длинных юбках и прибегать к дополнительным ухищрениям в сфере маскировки.
— Н-да, твоя правда. — неловко почесала она макушку, с которой спускались длинные чёрные волосы. — Ну давай хоть в Россию из интереса слетаем?
— Категорически нет. — не медля с ответом, сказала Цуяко. — У русских никакой собственной культуры, сплошные пародии на соседей.
— Как будто это так ужасно. Мы ведь тоже по сути пародия на Китай.
— Да, но эта пародия развилась и поросла самобытностью.
— Да ну тебя! — обиженно уставилась Нобуно на неё. — Ты кицунэ или тэномэ? Дальше вытянутых рук не видишь и не хочешь видеть.
— Тэномэ? — переспросила Цуки, в несколько секунд подбежавшая прямо к лисицам. — Это кто?
— Это Цуяко. — издевательски усмехнулась Нобуно.
— Тэномэ бывают лишь мужчинами. — преспокойно внесла Цуяко свои коррективы, прежде чем переключить внимание на подоспевшую малышку. — Если вкратце, то это демон с глазами на руках. Видит он плохо, однако нюх у него превосходный.
— Я не хочу вкратце. — упиралась Цуки, хмуря тонкие бровки.
Они с Акираби мельком переглянулись. Вот встряла же Цуки посередь разговора... Я нисколько не боюсь Цуяко, но просто это как-то... Невежливо что ли.
— Поведай уж. — предложила ей Нобуно. — А я пока подумаю, в какую страну тебя всё-таки можно завлечь.
— Ну что ж... — легонько вздыхая, Цуяко переключилась на Цуки и на меня, неторопливо прошедшей навстречу. Выудив из кармана небольшую шариковую ручку с ароматизированными чернилами, Цуяко сняла с неё колпачок и поднесла предмет письма к раскрытой ладони. — Название демона говорит само за себя. "手の目". Тэ-но-мэ. Тэ — значит "рука", но — это падежный показатель, означающий принадлежность одного к другому, а мэ — это глаз. Дословно переводится, как "глаза рук" или "глаза на руках".
— Своих ему глаз что ли мало? — недоумевающе спросила я.
— Имеешь ввиду тех, что на лице? — уточнила Цуяко. — Боюсь, их у него вообще нет.
— Ой... — поморщилась Цуки. — Видимо, та ещё страхолюдина.
— И злая до кучи. — дополнила лисица. — В своей смертной жизни тэномэ, как правило, безобидны. Любой тэномэ некогда являлся обыкновенным слепцом, над которым посмели надругаться бандиты и прочие сомнительные личности, приняв его за лёгкую добычу. Если слепой человек, познав неоправданную жестокость мира сего и предвкушая грядущую гибель, взращивает в сердце кровожадные желания поквитаться со своими обидчиками, то отрицательные эмоции плачевно сказываются на его духе. Они затуманивают его разум, извращая реинкарнацию. Желание отомстить неразделимо связано с жаждой увидеть лица обидчиков, обезображенных гримасой ужаса, но раз у человека нету глаз, в нём также вспыхивает мечта наконец-то их обрести. Слепец превращается в плотоядное чудовище с неутолимой тягой к человечине. Глаза у него действительно появляются, правда на ладонях. Возможно, это связано с тем, что руки — это основной инструмент и орудие человека, а поскольку слепец в последние минуты жизни представляет, как бы он душил иль избивал разбойников, духовная энергия глаз и рук таким образом связывается, сливаясь воедино.
— Теперь мне их даже жалко. — честно призналась я. — Они ведь как животные, заражённые бешенством.
— Очень точное сравнение. — одобрительно кивнула лисица. — И к сожалению, из данного состояния тоже нет иного выхода, кроме как прикончить тэномэ. Я даже сомневаюсь, что они способны мыслить глубже, чем на уровне инстинктов. Всё, что их заботит — это как сожрать человека, и неважно какого.
— И что, такие твари спокойно бродят среди людей? — испугалась Цуки за общественную безопасность.
— К счастью, нет. Тэномэ понимают, что забреди они в слишком людные места, как их немедля прикончат, возьмут числом. Излюбленными местами охоты тэномэ являются заброшенные поля и кладбища, да и выходят они только ночью. Добыча попадается не очень часто, но зато никто не помешает до неё добраться. Тэномэ бежит быстрее всякого, а нюх его настолько остро развит, что он почует тебя, где бы ты ни спрятался. А некоторые источники утверждают, что он может съесть тебя даже без прямого контакта, явно задействовав неведомую магию.
— Кто вообще попрётся на заброшенное поле или кладбище... Ночью? — задала я хороший вопрос.
— Знаешь об игре в кимодамэши? — натянула лисица улыбку на губы.
— Это та глупость, которой развлекаются пацаны? — на всякий случай уточнила я.
— Не обязательно, но как правило, да. Кимодамэши... — написала она на руке ещё одно слово. — Вот, смотрите. "肝試". Дословно эта игра переводится, как "испытание печени", поскольку у нас этот орган традиционно считается вместилищем мужества. Чтобы доказать свою храбрость, юноши любят посещать жуткие места. И горе им, коли наткнутся они на голодного тэномэ. Забавно, что еда сама приходит к ним. Это же как добровольно совать руку в пасть аллигатору, согласны?
— Да уж... — растянула Цуки. — То есть ёкай злой, но люди погибают скорее от собственной глупости?
— Получается, так. — надела Цуяко колпачок на ручку и возвратила её в карман. — Буйная голова ногам покоя не даёт.
— Там по-другому говорилось. — заметила Нобуно, вернувшаяся в разговор.
— Мне не идут грубости. — скрестила Цуяко руки на груди. — Ну так что, придумала, куда меня заманить?
— Ну вроде. Как насчёт Китая, посмотреть на истоки твоей излюбленной культуры?
— М-м-м... — она задумалась, а это уже прогресс. — Можно. Но учти, китайцы нас не любят.
— Знаю, так что сама сомневаюсь. А что насчёт Южной Кореи?
— Давай. — уже без промедления согласилась Цуяко.
— Что... Серьёзно!? — не верила Акираби собственным ушам. — Ладно тебе, я смогла тебя убедить? Это просто исторический день...
— Значится, условились? Летом сим летим в Корею?
— А как же! Ты уж подготовься, выбери кого возьмём с собой. А я пойду... И заранее спланирую маршрут! Ну наконец-то никаких казино...
Наверное, впервые вижу Нобуно такой довольной, чуть ведь не вприпрыжку уходит. А я не то, что чувствую подвох... Я уже знаю, в чём он заключается, но уточнить не поленюсь.
— Акираби знает, что относительно недавно в Южной Корее изобрели новую разновидность покера? Батуки что ли...
— Бадуги. — поправила меня улыбающаяся Цуяко. — Нет, не знает. Только не проболтайся... — приставила она указательный палец к губам. — Устроим ей сюрприз. Хочет, не хочет, а в казино я её затащу.