В объятиях страсти

     Анна-Мария

Проснулась я от того, что почувствовала нежное тёплое прикосновение на своём лице, по этому распахнула глаза и встретилась со взглядом блестящих изумрудов. Леон сидел возле меня, и одёрнул ладонь с моей щеки.

– Прости моя лилия, не хотел тебя разбудить.

Я приподнялась, протирая свои сонные глаза, и поняла что нахожусь не в кресле, в котором я уснула изначально, а в кровати Леона.

– Зачем ты меня сюда принёс?– задала я вопрос мужчине, а он в свою очередь поднялся и подошел к окну, сложив руки за спину.

– Я разве не говорил, что хочу всегда видеть тебя исключительно в моей постели?

Я приподняла бровь и вопросительно взглянула на него.

– И ты об этом вспомнил после того, как грубо вчера себя повёл и сбежал?

Леон просто молча стоял, смотря прямо в окно. Я видела его профиль и заметила, как дрогнула жилка на его лице.

– Я не сбегал. Просто есть некоторые вещи, которые я привык переживать наедине. Тоже самое касается и эмоций. Прости, если я тебя чем-то обидел, моя лилия, не принимай на свой счёт.

Он не смотрел на меня, по этому не видел как я закатила глаза. Между нами вновь повисла гробовая тишина и я вздохнула. Я знаю, этот мужчина до безумия странный, но именно это мне и не давало покоя. Я хочу узнать о каждой его странности. Хочу, чтобы он делился со всеми своими непонятными эмоциями, а не убегал и переживал всё в одиночестве.

Не смотря на то, что между нами происходило, и то, что всё это может прекратиться в любой момент, я всё же хотела узнать все стороны Леона Уорнера. Я хотела его всего для себя одной.

Я подошла к нему и положила свою ладонь на его плечо. Тело Леона слегка напряглось, а потом он полностью повернулся ко мне и наши взгляды вновь встретились.

– Ты можешь рассказать мне всё то, что тебя гложет.– я сделала шаг, чтобы оказаться как можно ближе возле него.– Я знаю, всё что между нами абсолютно незначимо не для тебя, не для меня. Но ты можешь поделиться со мной своими проблемами, если больше не с кем.– он внимательно слушал, а я не отрывала от него своего взгляда.— Но если ты не хочешь, то пожалуйста, не будь тогда таким милым и заботливым, а потом резко холодным и отстранённым. Мне это неприятно.

Я отвела свой взгляд и попыталась убрать руку с его плеча, но Леон перехватил её и крепко сжал в своей ладони. Его взгляд прожигал мою душу, и я почувствовала, как сердце в груди начало стучать намного быстрее обычного ритма.

– Поехали со мной, я хочу тебе кое-что показать.

– Сейчас?– удивлённо спросила я.– Мне через несколько часов нужно ехать в замок Пелеш вместе с Даной, если ты помнишь.

– Удели мне всего один час, моя лилия. Обещаю, на дольше я тебя не задержу.

Леон взял моё лицо в свои ладони и прижался губами к моему лбу, оставляя на нём нежный поцелуй. Я резко напряглась и прикрыла глаза, потому что не ожидала подобного жеста, но когда почувствовала тепло его губ, бабочки в моём животе начали танцевать фламенко. Я затаила дыхание и растворилась в этом моменте.

– Собирайся, я буду ждать тебя на улице.

Тёплые ладони покинули моё лицо, и послышались отдаляющиеся шаги. Я открыла глаза и заметила Леона уже возле двери. Он открыл её и перешагнул порог, но замер и в полуоборота произнес нежным баритоном.

– Теперь можешь дышать, моя лилия.– и с хитрой ухмылкой он захлопнул за собой дверь.

Я выдохнула а затем вдохнула новую порцию кислорода, пытаясь наладить баланс дыхания а затем улыбнулась самой себе.

Как он вообще замечает, что я не дышу рядом с ним?

     ***

     – Что это за место?– спросила я бросая взгляд на стеклянное здание перед нами. Леон подошел и, взяв за руку, повёл меня ко входу.

– Зайдём внутрь и увидишь.

Я не могла видеть что было внутри этого здания, так как стекло было матовым, по этому я могла только догадываться что это за место, но на ум мне ничего не приходило.

Леон открыл стеклянную дверцу и жестом руки указал, чтобы я проходила во внутрь. Я ухмыльнулась его джентльменским замашкам.

– Вы странный человек, господин охотник, и честно признать, иногда я вообще не могу вас понять.– его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

– Тебе не обязательно меня понимать. Достаточного того, что ты рядом со мной, моя лилия.

Моя улыбка померкла. Эти слова пробудили внутри меня странный трепет и мне было сложно сконцентрироваться на реальности. Он не должен говорить подобные слова, не в нашей с ним ситуации, это совершенно не уместно.

– Леон, мне кажется мы переходим черту.

Его выражение лица окаменело после моих слов, но он ничего не ответил. Мужчина взял меня за руку и молча повёл внутрь. Теперь, мне почему то казалось, что это я его обидела. Возможно мне не нужно было говорить это сейчас, но я была права. С каждым разом наша связь становиться иной, не такой которая она должна быть. Что-то странное происходит между нами, и я знаю, что Леон это тоже чувствует. И это не страсть, как мы предполагали изначально, иначе это бы уже прошло. Нам нужно всё обсудить, иначе это сведёт меня с ума.

– Леон, нам нужно...– и в этот момент я оборвала свою фразу, потому что потеряла дар речи.

Пока я летала в своих мыслях, то не заметила как мы оказались по среди прекрасной оранжереи. Мой рот открылся в удивлении. Я понятия не имела, что у нас в городе есть такое место. В Бухаресте есть ботанический сад, я часто посещала те места. Но это...
Эта оранжерея не сравнится даже с теми, что я видела на картинках.

Вокруг всё цвело. Высокие зелёные деревья, висящие над головами горшки с растениями, и большое, нет, огромное количество разновидностей цветов, усаженные вдоль теплиц, а в самом центре помещения был встроен круглый фонтан. Брызги воды поднимались настолько высоко к солнечному свету, что под крышей можно было увидеть радугу. Это было невероятное зрелище. Я будто попала в цветочное королевство.

– Нравится?– послышался возле уха бархатный тон и я вздрогнула. Леон стоял за моей спиной и его взгляд полностью был прикован ко мне.

– Да, очень. Это прекрасная оранжерея.– с восторгом ответила я.– Но как так получилось, что я всю жизнь прожила в этом городе, и даже не знала, что у нас есть такое сказочное место?

– Потому что эта оранжерея не предназначена для посещения туристов.– мужчина обвёл взглядом пространство, в его глазах виднелась грусть.– Она принадлежала моей матери.

Моя улыбка померкла. Сердце сжалось в груди и от понимания того, что он привёл меня в такое прекрасное место. И от мысли что оно принадлежало его покойной матери меня начало переполнять восхищение. Какой же всё таки прекрасной женщиной была Женевьева Брэйлиану, раз смогла создать такую красоту.

– Она часто приводила меня сюда.– продолжил он говорить, а я молча впитывала каждое слово.– Мама учила меня ухаживать за растениями. Рассказывала о каждом цветке с восхищением. Когда мы хотели сбежать из дома, мы приходили именно сюда. Её отец подарил ей эту оранжерею перед смертью. Мама всем сердцем любила это место, по этому я его и оберегаю, в память о ней. Сколько бы лет не прошло, даже после её смерти, эта оранжерея продолжает цвести как не в чём не бывало. Её труды не пропали зря.

Теперь я поняла причину его хмурого взгляда. Он оберегал то, что осталось после его мамы, и я прекрасно знаю как это больно. Леон стоял рядом, обводя пространство своими изумрудными глазами, в которых счастье смешалось вместе с печалью.

– Зачем ты показал мне это место?– задала я интересующий вопрос. Леон прикрыл глаза, а затем прохладным тоном произнёс.

– Сегодня годовщина её смерти.

Кровь в моих жилах застыла. Теперь мне всё стало понятным. Он привёл меня в оранжерею своей матери, чтобы разделить свою боль. Он не хотел быть один, и от мысли, что именно меня он захотел видеть рядом в такой важный день, внутри зарождалось приятное тепло.

Леон сел на гранитную плитку возле фонтана и я сделала то же самое. Мы оказались близко друг к другу и я не раздумывая обняла его и прислонилась головой на его плечо.

Слова в такой ситуации явно были лишними, по этому я старалась поддержать его хотя бы таким способом. Моя мать умерла чтобы подарить жизнь мне, и только от этой мысли мне было очень больно. А Леон потерял мать будучи ребёнком. У него были воспоминания о ней, и мне было даже страшно представить какую боль он чувствовал. Потерять мать не зная её совсем это одно, но потерять мать, когда ты помнил её, обнимал, любил, знал – это совсем другое.

– Именно сюда я прихожу, когда хочу побыть один. Ещё я часто бываю в парке Чишмиджиу, мама тоже любила то место. Но эта оранжерея – ещё один её ребёнок.– Леон взял мою руку в свою ладонь и крепко сжал её.– Теперь ты знаешь где я временами пропадаю.

Звук журчащей воды в фонтане наполнял стеклянные стены оранжереи. Мы сидели вдвоём, держась за руки, погруженный каждый в свои мысли. Теперь его внезапные перепады настроения были мне понятными. Я прижалась сильнее к плечу Леона, а он в свою очередь приобнял меня за талию и положил мою ладонь себе на колено. Мне было так спокойно в его объятиях. Будто все проблемы испарились и остались только мы вдвоём. Если бы можно было остановить время, то я бы осталась в этом мгновении до конца своих дней.

– Что случилось с твоим отцом?– решила поинтересоваться я. Леон не разу не рассказывал о нём.

Он упоминал его только один раз, когда рассказывал о своём перстне, который достался ему от его деда. Леон сказал, что его отец не заслужил на это фамильное украшение, и уже тогда я поняла, что отношения у них были совсем не гладкими.

Я почувствовала, как тело Леона напряглось, и он крепче сжал меня в объятиях. Я уже поняла, что ответ на свой вопрос я не получу, но как же я удивилась, когда Леон всё же заговорил.

– Я убил его через минуту после того, как он убил мать.

И тут уже напряглась я. Я ожидала чего угодно, но никак не такого. Это дало мне ещё один ответ на вопрос, который я задала ему однажды. Теперь я узнала что стало причиной смерти его матери. Её убил его собственный отец, а он убил отца в ответ.

По моему телу пробежал холод. Леон ведь был тогда ещё ребёнком, как он смог такое пережить? И главное почему господин Брэйлиану убил свою жену? Оставил собственного сына без матери, как так?

– Мне тогда было пять лет...– услышала я холодный тон и затаила дыхание.

Я поняла, что сейчас я услышу ответы на все вопросы, которые только что задала в своей голове. Но я не знала готова ли я знать всё это. Моя жизнь была сложной и жестокой, но я даже понятия не имела что на самом деле пережил мужчина, который сейчас так крепко и бережно меня обнимает. По этому я просто молчала и слушала, разделяя с ним всю ту боль, которую он несёт в себе уже долгие годы.

– Я услышал крики, когда играл под лестницей. Они становились всё громче и я понял, что мама с отцом ругаются в холле. Я выглянул из-за угла и увидел маму, которая держалась за свой округлившейся живот и что-то кричала в ответ отцу. Я не помню её слов, но я отчётливо помню, как отец кричал, что она шлюха а потом накинулся на неё с кулаками. Мама упала на пол, а отец начал свирепо бить её кулаками по всем участкам тела. Она была беременна, но ему было плевать. Мама кричала настолько громко, что я не мог больше смотреть на это и побежал к ним. Я повис на руке отца, пытаясь его остановить, кричал, чтобы он прекратил. Но он всего лишь выругался и откинул меня прямо в стену. Я был слишком слаб, чтобы остановить его, никто не мог его остановить, тогда даже дедушки в доме небыло. А когда я пришел в себя от удара, я увидел, как отец достаёт ствол и выстреливает ей в грудь. Она была уже мертва, но ему этого было мало. Он выстрелил ей в живот и его рука даже не дрогнула. В тот день он лишил жизни не только мою мать, но ещё и сестру, а я просто стоял и смотрел как они истекают кровью. После этого перед моими глазами встала черно-белая пелена, и тогда я сделал первый шаг к тому, кем я являюсь сейчас. И я не капельки не жалею об этом.

       ***
Леон
30 лет назад

Она лежала на полу в алой луже собственной крови, а он стоял и смотрел как она умирает вместе с моей сестрёнкой. Он не жалел о содеянном. Ему было плевать. Ему всегда было плевать.

Мне хотелось плакать. Я хотел подбежать к маме и упасть перед ней, попросить открыть свои глазки, но она ведь меня не услышит. Я не смог спасти ни её ни сестру. Какой я старший брат после этого?

Мне было больно лишь немного, но потом это прошло и я почувствовал, как внутри что-то начало гореть. Я смотрел на человека, который убил тех, кого я любил, и видел в нём не того, кем называл отцом. Передо мной был самый настоящий враг.

Дедушка всегда мне говорил, что если кто-то отнял у тебя что-то ценное – этот человек твой злейший враг, а врагов нужно убивать. Он был прав, дедушка всегда был прав. Он говорил, что я должен научиться избавляться от врагов, когда вырасту. Сегодня этот день настал.

Я стоял у стены, возле которой находился большой шкаф с книгами. Дедушка много раз объяснял мне, где в доме спрятаны пистолеты и я выучил каждое место. Дедушка всегда говорил, что я стану его наследником, значит он верит в меня. Но какой я наследник, если не смог защитить того, кого люблю? Враги должны быть убиты. Я должен отомстить за свою маму и сестрёнку.

Он стоял с бутылкой в руке и пил какую то тёмную жидкость. Он что-то бормотал, смотря на маму, лежащую на холодном полу, и совсем не замечал меня.

Я взял самую толстую коричневую книгу и открыл её. В ней лежал пистолет. Я положил книгу на пол и обеими руками взял железный ствол, он был тяжелым, но я собрал в себе все силы и смог поднять его.

Я направил ствол на человека, который отнял у меня всё, теперь я отниму у него жизнь. Кровь за кровь, жизнь за жизнь – так учил меня дед. Я нажал на рычажок сверху и пистолет издал звонкий звук. Отец замер с бутылкой в руке и обернулся на звук. Я держал пистолет прямо направленый в его грудь, а он лишь улыбнулся.

– Ты на кого ствол подымаешь, щенок?– его противный голос донёсся до моих ушек, от чего я разозлился ещё больше. Он никогда меня не любил, а я всегда спрашивал почему. Но теперь мне было плевать, ведь моя ненависть была безграничной.

Он поднял свой пистолет на меня и собирался нажать на курок. Но другой выстрел прозвучал раньше где то позади меня, и враг упал на пол. Это сделал не я, я не успел, это кто-то другой.

Я повернул голову и увидел за спиной деда с поднятой пушкой в руке. Его лицо было очень злым, я никогда его таким не видел. Он наверное будет ругаться, что я не смог защитить маму, а потом я повернулся и увидел как отец лежит на полу и прижимает кровавое плечо рукой. И я понял, что дед выстрелил в него. Он ведь его папа. Но он стал врагом, и дедушка похоже тоже это понял.

Дедушка сделал шаг и навис над отцом, который что-то кричал ему лежа на полу, пытаясь остановить кровь. Я не мог расслышать их, в ушах звенело. Лицо дедушки стало холодным и непроницательным. Он посмотрел на меня своими холодными зелёными глазами, а потом кивком головы указал на истекающего кровью отца. Дедушка выстрелил ему в плечо и тот был ещё жив. Теперь нужно было сделать последний ход.

– Что мы делаем с врагами, когда они забирают то, что принадлежит нам, сынок?– спросил меня дедушка и я сделал пару шагов в их сторону продолжая держать пистолет в своих ручках.

Он всегда называл меня сыном, а не внуком, как другие дедушки. Я не знал почему, но мне это нравилось. Отец никогда не называл меня так, и больше он никогда меня никак не назовёт. Я не щенок, как он меня обзывает. Я лев как говорит дедушка, и я это докажу.

– Убиваем, дедушка.– ответил я и направил ствол в то место, где должно стучать сердце.

– Как я сразу не догадался, что этот ублюдок...– не успел он договорить, как дедушка нажал ногой на его кровавое плечо и крик боли заполнил стены.

– Это за маму и за мою сестрёнку!– я нажал на курок и крик моментально стих.

Его глаза были открыты и смотрели в потолок. Теперь кровью истекала не только моя мама, но и он. Я отомстил ему за вас.

Потом пистолет из моих рук пропал и кто-то оторвал меня от пола. Дедушка взял меня на руки и понёс куда-то. Я молчал. Мне было всёравно что будет дальше.

Я уже не чувствовал ничего, ни боли, ни любви, ни сожаления. Только яркое желание мстить каждому врагу. Я держался за дедушкину шею и наблюдал за тем, как отдаляется кровавая картинка.

Враг забрал моё, а я в ответ забрал его жизнь. И мне это понравилось. Это точно веселее, чем стрелять с игрушечного пистолета. Я выстрелил в его сердце и он умер, и мне это понравилось. Дедушка будет мною гордиться.

Теперь я всем врагам буду простреливать сердца, но никто никогда не сможет выстрелить в моё. Теперь у меня не будет слабого места, потому что сегодня моё сердечко умерло и отправилось на небеса, вместе с моими мамой и сестрёнкой...

      ***
Анна-Мария

Слеза покатилась по моей щеке, и я сразу же её вытерла. Я смотрела на мужчину, сидящего передо мной и представляла того пятилетнего мальчика, который отчаянно пытался спасти свою маму и ещё не родившуюся сестру. Сколько же боли в столь малом возрасте пережил бедный ребёнок, и каким теперь он стал мужчиной.

Теперь мне было понятно почему он так напористо защищал меня на том аукционе, и почему оберегает сейчас. Он не смог пройти мимо меня, когда увидел как Галицкий меня избивает, он бы защитил любую женщину, страдающую от насилия. Раньше этот мужчина был мне неприятен, но сейчас я им восхищаюсь.

– Я сожалею о твоей потере.– произнесла я, а Леон вытер мою щеку от слёз.

– Я жалею лишь о том, что не выстрелил до того, как он убил их. Сейчас я не чувствую ни боли, ни вины, ни сожаления. Я сумел это пережить и пошел дальше. Это закалило меня и сделало тем, кем я сейчас и являюсь. Здесь не о чем жалеть, мертвых этим всё равно не вернуть.

Леон отомстил своему отцу, и я очень надеюсь, что сейчас он горит в аду. Ещё я хочу отдать должное его дедушке. Не смотря на жестокость и бессердечность, он воспитал прекрасного внука. Но мне кажется, что Леон Уорнер всё же не такой уж и бессердечный, каким кажется изначально, иначе он бы не проявлял тепло и заботу обо мне. Возможно он не замечает подобных вещей в себе, но зато их вижу я.

– Твоя мама гордилась бы тобой.– сказала я прижимаясь к руке Леона, как к подушке. Он с поднятой бровью взглянул на меня.

– Не думаю, что ей бы понравилось то, кем я стал.

– Она родила тебя в мире мафии. Думаю она понимала, что ты не станешь послушным мальчиком и законопослушным гражданином.– моя ладонь легла на его щеку в нежном прикосновении.– Но в тебе есть не только жестокость и хладнокровие, иначе сейчас меня бы здесь небыло. Ты думаешь, что твоё сердце окаменело в тот ужасный день, но это совершенно не так.– я положила вторую ладонь на его грудь и почувствовала ритм его сердца.– Оно бьётся, Леон, и оно способно чувствовать. Ты не замечаешь этого и возможно даже будешь отрицать, но за время проведённое с тобой я поняла, что ты самый прекрасный мужчина, которого я когда либо знала, даже не смотря на твою репутацию. Ты очень хороший и заботливый, а ещё смешной. Конечно когда у тебя проявляются внезапные перепады настроения, тогда ты просто невыносим, но я готова закрыть на это глаза. А так, ты очень даже милый.

Леон потёрся щетиной об мою ладонь и пристально смотрел мне в глаза. На его губах дрогнула лёгкая ухмылка.

– Милый значит.

– Да, милый. Разве ты так не думаешь?

– Если бы это услышали мои враги, то рассмеялись бы тебе в лицо.

Я убрала свои ладони от него и слегка нахмурилась. Этот мужчина явно не умел принимать комплименты. Я бросила косой взгляд на воду в фонтане и хитро ухмыльнулась, а затем окунула ладонь и брызнула Леону в лицо.

– А сейчас я сделала то, что твои враги даже не осмелились бы сделать. Так что пусть они мне завидуют. Я надеюсь, вы не убьете меня за то, что я вас немного намочила, господин бессердечный охотник?

Леон вытер рукой капли воды с лица и посмотрел на свою заляпанную водой рубашку. А затем он поднял свои палящие глаза и я поняла, что сейчас самое время бежать.

– А ты знаешь, что я делаю со своими жертвами перед смертью, моя лилия?– в его словах было достаточно угрозы, а потом его хищная ухмылка заставила меня переживать ещё больше, и я поняла что нужно уносить ноги прямо сейчас.

Я подорвалась со своего места и собиралась убежать подальше от воды, потому что по его хитрому взгляду я уже догадывалась что он собирается сделать. Но я не успела даже сделать и шаг в сторону, как сильные руки Леона перехватили меня раньше, чем я успела отдалиться от него, а после он перекинул меня в сторону журчащей воды и через секунду мы оба оказались в фонтане.

– Ты что с ума сошел?– выкрикнула я, поднимаясь из воды. Вся моя одежда и волосы были мокрыми, а Леон лишь смеялся надо мной, хотя его рубашка и штаны тоже были пропитаны водой.

– Теперь я не кажусь тебе таким милым, моя лилия?

– Беру все свои слова обратно. Теперь я считаю тебя самодовольным засранцем.

Его ухмылка не спадала и я брызнула ему в лицо, чтобы избавить его от веселья.

– Тебе весело? – возмутительно произнесла я.– Ты искупал меня в фонтане, вся моя одежда промокла насквозь, а я собиралась отсюда ехать сразу в замок Пелеш вместе с Даной. Ты просил уделить тебе час времени, а не пол дня. И прекрати смеяться!

Леон спокойной сидел в воде и смеялся с меня, от чего мне захотелось его ударить. Похоже его не смущало то, что мы сидим в фонтане, по нам стекает холодная вода и в любой момент кто-то нас может увидеть. Как этот неприступный, холоднокровный и в то же время весёлый и беспечный мужчина может быть кровожадным охотником? Люди действительно его бояться, или может это просто миф, как о бабайке, который заберёт тебя за плохое поведение? Если Леон Уорнер – современный бабайка, значит я не послушный ребёнок, раз уж он забрал меня к себе.

– Я сейчас утоплю тебя в этом фонтане, господин охотник. Представь как тебе потом будет стыдно перед своими врагами за такую нелепую смерть.

– Всё, я понял. С вами шутки плохи, прекрасная госпожа. Больше такого не повторится. – Леон протянул вперёд ладони в знак капитуляции и поднялся на ноги. Мокрая рубашка прилипла к его массивному телу, как вторая кожа, и сквозь неё можно было увидеть кубики пресса. Я вспомнила как он сексуально выглядит без рубашки и облизала губы. Этот мужчина плохо влияет на мой рассудок. Рядом с ним я не могу сосредоточится не на чем другом, кроме него самого.

– Мои глаза находится немного выше, моя лилия.

Хриплый баритон вырвал меня из раздумий и я оторвала взгляд от его прекрасного тела. Леон смотрел на меня, довольно ухмыляясь, от чего я почувствовала, как моё лицо заливается краской.

Я поднялась на ноги и почувствовала, как вода стекает с моего платья. Моё тело покрылось мурашками и я слегка вздрогнула. Не смотря на тёплый воздух в оранжереи, мне всёравно было прохладно, да и после такого купания это не удивительно.

Я переступила через ограждение фонтана и стряхнула свои мокрые волосы, а затем посмотрела на Леона, который прожигал своим тёмным взглядом что-то на моей одежде. Я не поняла куда он конкретно смотрит, а потом посмотрела на своё тело и увидела торчащие от холода соски, которые просвечивались через тонкую ткань.

Я слегка улыбнулась и стала наблюдать за тем, как глаза Леона с каждой секундой стают всё темнее. Похоже эта часть моего тела тоже нравится ему больше всего.

– Господин охотник, мои глаза находятся немного выше.– повторила я его же фразу насмехаясь. Леон посмотрел на меня таким хищным взглядом, что на секунду мне показалось, что он наброситься на меня.

– Твоими достоинствами не возможно не любоваться, моя лилия. Не дразни меня за то, что я тобой восхищаюсь.

– Интересно, на кусок мяса ты тоже так смотришь? Ну, знаешь, на аппетитный стейк с кровью или вроде того.– мужчина приподнял бровь и с интересом посмотрел на меня.

– Я не каннибал, draga mea, но ты настолько сладкая, что я готов есть тебя на завтрак, обед и ужин каждый день, и мне никогда не надоест.

*Draga mea (перев. с румынского)– Моя дорогая.

Я почувствовала как мои щёки начали заливаться краской и сразу стало душно, хотя прохладная вода продолжала стекать по моему телу.

Леон сделал шаг ко мне, а затем схватил меня за талию и прижал к своей груди. Его глаза горели и обжигали меня, словно я танцую с огнём. Я не знаю почему, но с ним я чувствую себя настолько хорошо, что в душе, среди пепла, будто начинают прорастать прекрасные бутоны. Рядом с ним я чувствую себя нужной.

Леон стал покрывать мою шею нежными поцелуями, постепенно подымаясь к лицу. Это было настолько страстно и одновременно мило, что на секунду я задумалась о том, чтобы остаться с ним навсегда в этом мгновении.

– Ты сводишь меня с ума.– прошептал мужчина возле моего уха, притягивая наши мокрые тела как можно плотнее друг у другу.– Я никогда не смогу достаточно насытиться тобой, это не возможно.

Его губы были везде. На моих скулах, щеках, губах, шее. Леон целовал каждую частичку на моём теле, от чего огонь внутри меня ставал всё жарче. Он впился в мои губы с такой жадностью, будто изголодавшийся зверь. Я отвечала ему на поцелуй с такой же потребностью, потому что никогда и никто не целовал меня так, как он.

Леон ослабил хватку на губах, чтобы отдышаться. Наши лбы соприкоснулись а дыхания соединились. Я прикрыла глаза, пытаясь набрать в лёгкие как можно больше кислорода, но это было очень сложно сделать находясь рядом с таким мужчиной.

– Прости меня.– послышался его тихий шепот.

Я приоткрыла глаза и посмотрела на Леона. Пару минут назад он купал меня в фонтане и смеялся, а сейчас он снова напряжен и серьёзен.

– За что ты извиняешься?– поинтересовалась я, глядя в его глаза, но он не смотрел на меня в ответ.

– Это на будущее.– произнёс он.– Прости меня за всё, моя лилия.

Он наконец взглянул на меня, но я не понимала смысл его слов. Он увидел мой вопросительный взгляд а потом его тело расслабилось и он сделал глубокий вдох.

– Не бери сейчас это в голову. Давай лучше выбираться отсюда, ты уже опаздываешь.

Леон постучал по своих часах на запястье, на которых уже было почти одиннадцать, а мы договорились встретиться возле поместья Тревильянов ровно в одиннадцать. Мне хотелось задать ему несколько вопросов, потому что его странные слова меня немного пугали, но на это совсем небыло времени. Я совершенно не любила опаздывать, а мне ещё нужно было заехать переодеться.

– А ты сможешь подбросить меня из дома на своём мотоцикле? Так будет намного быстрее.

– А что мне за это будет?– с хитрой ухмылкой спросил Леон, бросая на меня боковой взгляд.

– Ну, я опаздываю из-за тебя, так что было бы правильно с твоей стороны любезно мне помочь.

– А иначе?

Я остановилась и схватила его за воротник рубашки, а потом приподнялась на носочки и в дюйме от его губ прошептала.

– А иначе вы больше не увидите меня в своей постели, господин охотник, так что в ваших интересах...– не успела я договорить, как Леон тут же закинул меня на своё плечо и быстрым шагом вышел из оранжереи.

– Ты что творишь?!– начала выкрикивать я, свисая с его плеча, а он в ответ шлёпнул меня по заднице.

– Пытаюсь доставить тебя на место встречи, как ты и просила.

– На своём плече?

– Это на случай, если ты надумаешь сбежать. Мы конечно итак опоздаем, но я не позволю тебе отказаться от нашей постели.

Нашей постели. Что-то тёплое и приятное разлилось внутри меня после этих слов, и я улыбнулась.

– Если ты так настойчиво хочешь, чтобы я осталась в нашей, как ты сказал, постели, тебе достаточно попросить об этом.

Он снял меня с плеча и остановился возле своей машины. Наши взгляды встретились и в его глазах небыло ничего пристойного. Леон открыл дверцу и помог мне сесть на сиденье. Моё платье было всё ещё влажным и сквозь ткань чётко было видно затвердевшие соски на груди. Нам повезло, что в округе никого небыло и никто нас не увидел в таком виде, иначе я бы просто сгорела со стыда.

Леон пристегнул мой ремень безопасности а после задержал взгляд на груди, от чего его глаза на миг вспыхнули. А потом он встретился с моим взглядом и в дюйме от губ прошептал.

– Мне не нужно просить, чтобы ты осталась, моя лилия.– он наклонился ближе и подарил мне нежный пьянящий поцелуй, который окончательно вскружил мне голову. А затем он отстранился и бархатным тоном прошептал.– Потому что я сделаю всё для того, чтобы ты сама захотела остаться со мной. И не только в моей постели, но и в моей жизни.

С этими словами он захлопнул дверцу машины и сел за руль. Всю дорогу к дому мы провели в гробовой тишине. Я даже не смотрела на мужчину за рулём, потому что я не знала что сказать и как себя вести. Его слова были очень неожиданными, моё сердце в прямом смысле вытанцовывало сальсу. Но так же это всё может изменить совершенно в другую сторону, а моя цель была совсем другой.

Я не хотела в него влюбляться, я хотела лишь стать свободной. Но колотящееся сердце в моей груди говорило совсем другие вещи. Он заставляет меня чувствовать, с ним я будто феникс восставший из пепла. Я никогда не влюблялась, моё сердце было закрыто от всех. Но почему то, среди многих, оно выбрало именно того, кто способен так же и разбить это сердце.

Хладнокровный, сдержанный, неприступный. Но в то же время милый, заботливый и горячий. Он был тем, кто вытащил меня из огня, в котором я горела долгие годы. Но теперь он же и зажёг новый костёр, в котором я могу сгореть окончательно. Но моему сердцу плевать, эти импульсы оно мне посылает уже долгое время, и отрицать что-то уже бессмысленно.

Я влюбляюсь в Леона Уорнера, но я не знаю какие будут последствия этого чувства. Это очень плохая идея, этого не должно было случиться, но оно случилось. Я жила эти недели мыслями о скорой свободе, но теперь всё очень сильно запуталось. Он был единственным, кто протянул мне руку помощи, когда я уже отчаялась. Но сможет ли он стать тем единственным, который будет держать эту руку вечно?