☆☆☆
Капли стучали по стёклам, звонко приземлялись на железные козырьки окон и разлетались на ещё меньшие брызги. Волны в лужах будто пытались разговаривать с миром на азбуке морзе, только знал бы её каждый прохожий. Как достучаться до неба. Как разговор на разных языках.
Стук ботинок по бетонным мостовым сменился на глухой звук воды ещё с последними лучами солнца, столь стремительно уходящего за густые тёмные облака. Воздух заполнился невидимыми частицами воды. Ветер стремился на юг, убегая от надвигающейся непогоды. И он не ощущает того, что сам приносит дождь, как морской ветер не может осознать что сам приносит шторм. Такова суть природы и сущность человека.
Парень в длинном пальто стоял возле перил моста уже, возможно, пол часа. Даже находясь там всю жизнь невозможно запомнить все детали, но то ли не лучше? Летящие стремительно птицы, как люди, спешащие найти укрытие до начала дождя. Кофейни наполнялись людьми, в спешках занимающими свободные столики с целю в комфорте переждать плохую погоду. Но «плохая» она не для всех. Топот стих. И запах мокрого асфальта заполнил улицы.
Погода не бывает «плохой», она и не бывает «хорошей». Слишком уж относительны понятия добра и зла в этом мире. Слишком много мыслей приходит в голову, когда вода падает с неба. Когда бежишь на улицу, будучи ребёнком. И грех - совсем не зависть. Грех - остаться летним днём наблюдать за грозой из окон.
Каменный мост, что давно потемнел от влаги. Медленные шаги, которые звучали всё громче, в конце концов затихают совсем рядом, за спиной. Всё замирает и будто на секунду замолкает, а к реальности возвращает уже привычный шум дождя.
Одежда давно промокла насквозь, а с кончиков волос падали капли. И пусть еле слышное дыхание за спиной не настораживает, он поднимает взгляд в небо, проводит пальцем по покрытым чёрной краской, с ржавченой в местах сколов, металлическим заграждениям.
Оборачивать на человека, строящего сзади, смысла нет, Чуя и так может с уверенностью сказать, что это он. Над головой появляется зонтик, предательски укрывающий от воды.
- Мешаешь. - шепчет Чуя так тихо, будто никого рядом нет и никогда не было. Это было правдой, отчасти правдой.
Чуя привык нарушать «детские законы». Его не тянуло бегать по мокрой траве и прятаться от солнца под деревьями. Его не тянуло к людям точно так же, как людей не тянуло к нему. Но детство осталось в прошлом. Лишь пережитый период, начало координат жизни. Временем нельзя управлять, оно не может пойти вспять. Всё что остаётся - оперировать другими осями жизни.
Насколько высот достигнешь? Насколько широко будешь известен? Насколько длинным будет этот путь? Изначально ничего не имеет значения, совсем ничего. Начало - есть ноль. Отправная точка. Элементарная частица. Каждый сам определит свою значимость, решит судьбу. Но не сейчас. Всё позже.
Дазай делает несколько шагов и опирается спиной на всё те же перила моста, но теперь Чуя видит его. Близко, совсем рядом, но не касаясь его. Не сейчас. Всё позже.
Между тонкими пальцами появляется сигарета и Чуя слышит неудачные попытки осаму поджечь её. Дождь не даст портить здоровье. Он всего навсего испортит момент. Но не испортит день. Чуя тихо смеётся, а на губах появляется едва заметная улыбка. Смотреть на воду, которая почти под ногами, всё равно что краем глаза наблюдать за Осаму.
- Нет смысла. Понимаешь? - и действительно.
В ответ раздаётся смешок и чиркание зажигалкой прекращается, словно Дазай ждал только этого упрёка, этого голоса. Невыкуренная, хотя даже и не зажжённая сигарета летит с моста вниз. Взгляд устремляется в небо. А ведь и это не имеет никакого смысла. Куда не посмотри: серое небо, серые стены, серые дороги - ничего не имеет значения, когда напоминает лишь старинный фильм, обделённый красками.
Но чуя. Он отличается. Будь мир серым, он всегда останется недовольным, готовым съязвить в любую секунду, с рыжими волосами и глубоко голубыми глазами. Всегда не менее прекрасен чем раньше или позже. Ведь время тоже не имеет значения.
Чуя вздыхает и поворачивается к заграждению боком, опирается на него локтём и, наконец, поднимает взгляд. Казалось словно время замирает, непрерывно и бесконечно замедляется. Осаму стоит почти запрокинув назад голову, с едва заметной улыбкой, часто моргая от капель дождя, так и стремящегося попасть именно в глаза. И непонятно чья реальность менее ощутима: Дазая, наблюдаещего безграничное количество частиц воды, так и летящих с неба, или Чуи, который с замершими душой и сердцем смотрит сейчас на Осаму.
Время не пойдёт вспять, но замедлится до бесконечных значений, попади только в поле великой гравитации. Той, что толкает на сближение. Той, что тянет тела друг к другу. Той, что имеет значение.
Они стоят в тишине. Долго. Растрачивая попусту бесценные секунды. Смотрят друг другу в глаза, но осознают это позже.
Пока другие будут ассоциировать себя с луной и солнцем, как с противоположностями, но весьма совместимыми среди множества других. Они, скорее, будут словно Фобос и Деймос, единственными у своей собственной планеты, без необходимости существования кого-либо ещё.
Именно тогда, когда население планеты спрячется под крышами от непогоды, а они останутся. Только двое, на мосту, что соединяет берага, что соединит их сердца одним ненастным днём. Когда капли воды не смогут сопротивляться притяжению земли, они не станут перечить притяжению сердец.
Кончики пальцев медленно касаются мокрых щёк, убирают с лица мешающие пряди волос, останавливаются на остром подбородке, ощущая слабое дыхание. Не получают сопротивления когда осторожно направят лицо чуть выше, возможно потому, что притягивают его ближе к себе.
Дыхание участится, станет более заметным, но менее чётким. И будь оно волнами света, он бы мерцал от непостоянности, переливаясь цветами радуги. А звёзды тоже не замечают сближения, пока не столкнутся?
Звёзды... Звёзды...
- Чуя... - вернуться к реальности сложно, но окликнув стоящего напротив, получив в ответ сверкание голубых глаз, это, кажется, станет в разы проще.
- М?
Ресницы на карих глазах вздрагивают. Чуя никогда и ничего не отвечал на собственное имя. Это не имело объяснений и не вызывало лишних вопросов. Не теория, а аксиома.
Но теперь не получитьь ответа суждено Чуе. Ладонь на его подбородке медленно продвигается вдоль щеки и особо медленно убирает волосы за ухо, как будто пытаясь запомнить их положение в каждый из моментов.
Дыхание Чуи замирает, когда на его щеке почвляется чужое. Тёплое и одновременно с тем холодное, но неоспоримо родное. Именно то, которое станет исключением среди всех вызывающих неприязнь и отвращение. И его сердце, если судить по ощущениям, и забыть о существовании невозможности, делает не один оборот вокруг себя. Сжимается с такой силой, будто вселенная за доли секунды возвращается к моменту Большого Взрыва. Будто за ними сейчас наблюдают со всех глактик.
Но Осаму всё же замирает в миллиметрах от бледных губ и горящих глаз. Всего на секунду. Но ведь только гравитация может повлиять на воемя. Для них секунда будет годами и веками в чужих реальностях. Нет. Чужих не существует. Есть только они двое. Им подвластно время. Им подвластна их вселенная, их реальность, их жизни.
В памяти пролетают все моменты жизни, путаются линии и сюжеты, мерцают звёзды. Ничего не будет постоянным, когда в мире относительно всё, абсолютно и без единого исключения.
Сейчас. Всё позже.
Касание губ ощущается резким теплом и мягким холодом. Пальцы путаются в волосах на затылке, спускаются не плечи и возвращаются обратно. Чужие ладони беспрепятственно проникают под пальто, обвивая за пояс, удерживая вблизи. Притяжение достигает бесконечности, а значит время столь же бесконечно замедляется, останавливается и больше не планирует идти дальше.
От выдоха в самые губы температура тела скачет до неизвестных показателей, пальцы сжимают ткань чужой одежды и прижимают стоящего на против к себе сильнее.
Всё позже, безусловно. Но для них есть только «сейчас» и больше ничего. Они есть друг у друга, а у них есть целая вселенная. Вселенная с притяжением и теплом. Вселенная без времени и расстояния.
Отстраниться - значит попасть в разные галактики, остаться навсегда в одиночку. Но этого не произойдёт пока пальцы переплетаются между собой и одновременно сжимаются ладони. Пока чужое дыхание будет ощущаться громче и сильнее собственного.
А капли дождя, предательски будут нарушать тишину улиц, отдавая себя на растерзание стёклам и козырькам окон ради привычного звука городского ливня.
Ливня, который будет иметь значение.