Школьные войны
Сегодня по дороге в школу меня преследовало чувство, что за мой следят. Это было ужасно: оборачиваться на каждом шагу и подскакивать от каждого шороха. А знаете, почему меня преследовало это чувство? Я тоже не знала, пока не зашла в класс. Там на меня налетела толпа и, сбив с лап, стала наперебой рассказывать, что к нам пришли четыре ученика на один день, чтобы позырить, как мы тут учимся в "русской школе". После этого на меня с обьятьями накинулась Джен, рыдая о том, что мы давно не виделись. Оказалось, что они выследили меня до самой школы, узнали, в каком я классе, и пришли, как выразились мои одноклассники, "позырить", как я учусь. Я хоть и отличница, но учусь так себе. Уроки - это скучно. По мне, так лучше шляться по стройкам и взрывать петарды.
Так как сидела я одна за самой последней партой, а все они притащили из моего дома стулья, то все четверо расселись вокруг меня, Джон сел со мной за парту, а Сет спрятался за моей спиной, чтобы училка не запалила то, что он хомячит чипсы на уроке.
Первый урок - история.
Ничего нового, повторение ранее изученого.
- Кто и в каком году крестил Русь?
Рядом со мной поднимается рука. Я в ужасе смотрю на Джона, потом на Кори. Сейчас этот полудурок сморозит глупость, будет спорить с учителем и запалит контору! Мы обе одновременно накинулись на него, пытаясь завернуть его руку ему же за спину, но он был непреклонен.
- Ярослав в 1928 году! - хвастливо заявил он, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и задрал нос, показывая, что его ответ неоспорим.
- Нет... э-э-э... Джон. Не верно.
- ЧЕГО-О?! - вскочил он. - Да я... да я лучший историк во всем мире! Вот!
Потом между историком и "Джоном-псевдоисториком" завязался яростный спор, все внимательно прислушивались к ним. Они спорили до самого звонка, а потом Кори схватила Джона за руку, дала ему подзатыльник и увела куда-то.
Следующий урок - алгебра.
Тут все прошло без приключений, Джон сидел рядом со мной, надув губы, и писал контрольную.
После алгебры - столовка.
Я купила себе суп, чай и кексик и села за свой одинокий столик около окна. Скучать долго не пришлось: на стул рядом взгромоздился Джон. Рядом с ним Кори. Рядом с ней Сет, который ворчал из-за того, что в столовке продают "какую-то дрянь", а чипсов нет.
- Сет, это называется здоровое питание, - поправила его я, но он уперся и не отступал.
- Вы два упертых барана: что ты, что Джон! - недовольно произнесла Джен, садясь рядом со мной.
- В этом вся их суть, - ухмыльнулась Кори.
Пока я кушала (Джен принесла вторую ложку, и теперь мы делили суп на двоих), Кори и Джон опять поругались. Они орали друг на друга из-за чего-то незначительного, вроде, из-за упавшей заколки. Но нет, вместо того, чтобы просто поднять ее - давайте, заведите скандал и хорошенько поорите друг на друга! Потом они сцепились и стали размахивать кулаками. Сет вскочил, бросив чипсы, и встал между ними, прерывая конфликт.
К моему огромнейшему НЕ удивлению, госпитализировать пришлось Джона. Джен несла его в медпункт на руках (ей не привыкать). Я была там когда-то. Я работала вожатой на школьной площадке. Пришлось проводить двух девочек в медпункт. Койка, кувшин с водой и погреб, в котором находятся залежи активированного угля - все что я там увидела.
Ни в чем не разбираясь, Джону дали активированного угля и выставили за дверь. Он поорал им какие-то ругательства, а потом вы дружно всей гурьбой пошли на русский.
Русский язык и литература прошли гладко, правда, как не пытался закрыться Джон, пол-урока все в гробовом молчании рассматривали фонарь под его глазом, который оставила ему на память Кори.
- Вот, дети, это и есть пример домашнего насилия, - печально вздохнула учительница русского и литературы. - Тщательно подумайте, прежде, чем делать предложение.
- Но разве, домашнее насилие, это не когда мужчина бьет женщину? - робко подала голос какая-то девочка, но ее версия была опровергнута, и мы вновь взялись за отглагольные прилагательные.
В конце литературы, когда учительница сказала, что Есенин повесился, Джон вступил с ней в спор.
- Горит контора, ***! - дальше пошла нецензурная лексика. Мы схватили стулья, Джона, орущую Кори и выбежали из кабинета.
На обществознании мы писали самостоятельную работу «Моя семья в будущем». Первый класс. Ей Богу.
«Мой муж будет алкашом. Он будет приходить после работы, бухать, смотря футбол, и бить меня. У нас будет три замечательных ребенка: старшая дочь по прозвищу «Принеси пиво» и два брата-близнеца: «Спиногрыз1» и «Спиногрыз2». Потом я подам на развод, и моего мужа посадят за решетку».
Кори прочитала мое творение, подтвердила, что все так и будет, и мы вместе зарыдали в голос.
На физре Сет и Джон носились, как малые дети. Физрук в самом начале пытался как-то поддерживать дисциплину, но мы попросили его не тратить нервы зря, потому что таких дебилов ничто не остановит.
С географии мы решили просто свалить. Мы зашли в магазин, накупили Киндер-сюрпризов на какую-то купюрку из кармана Джона (я вам говорю, мне такую дадут только в том случае, если все мои девять жизней не будут зарплату отдавать) и потопали всей компанией ко мне домой. Там мы попили чай и стали стремительно пожирать Киндеры. Кори понравилась фигурка, которая была у Сета, она отобрала фигурку, потом они с дикими воплями носились по квартире, я поставила обоим подножку, отобрала фигурку и мы стали бороться за нее вчетвером с подключившейся Джен. Джон в это время подгреб под себя с десяток Киндеров, мы разожгли костер, заперли его в чулане и продолжили борьбу за фигурку.