"Искупительница"

     Считаете ли вы свою жизнь скучной и однообразной? Лично я - ещё как. Не повезло мне родиться в одинокой и тихой деревушке под названием Токофу, которую даже и сторожить-то нет смысла, ибо каждый новый день здесь не отличается от предыдущего. Два небольших поля, река за холмом и лес такой густой, что вырубив его, можно было бы превратить Токофу в полноценный и оживлённый город.

     Здесь живёт-то всего тридцать с лишним человек, так что слухи между нами распространяются поминутно. И по этой причине стоит здесь появиться кому-то ещё, всё наше внимание обращается на гостя. Местные окружают приезжих, чуть ли не как пчёлы свои соты. Неделю назад это и произошло. И визит нам нанесла, мягко говоря, совсем не обычная особа.

     Это была молодая женщина, красивая до неотразимости, облачённая в храмовое одеяние мико. Но не только это привлекало к себе внимание: она имела на редкость светлые волосы, доходившие ей до лопаток. Настолько светлые, что она граничила между шатенкой и западно-рыжей. Изящный бумажный зонт, которым она закрывалась от солнца, придавал ей аристократический оттенок. Впрочем, мы до сих пор гадаем, кто она такая. Будучи приветливой и учтивой, она частенько самым аккуратным образом уклонялась от, по всей видимости, смущающих её вопросов и меняла тему настолько незаметно, что когда разговор кончался, собеседник вспоминал свои первичные интересы только через пару часов. Один раз - ладно, но она успешно проворачивала этот трюк так часто, что это уже начинало пугать...

     Вроде как, она странствующая шинтоическая жрица, но я ни разу не видел, чтобы она молилась. Она в самом деле больше походит на даму знатного рода благодаря своим манерам, походке и большой осведомлённости в текущих делах двора. Однако, таким женщинам вовсе не пристало подметать улицы, работать в земле или просто так помогать другим по дому, а уж тем более за бесплатно. Именно на это Накамура Цуяко тратила каждый день в нашей деревне. Какие цели она преследовала, мы, право, не знаем и испытываем к ней смешанное чувство. Среднее между любовью и опаской. Большая часть местных глупа и наивна, но к счастью я не из таких.

     Думаю, среди молодых людей, я единственный не пытался добиться её симпатии. Слишком уж она сомнительная личность, хотя наши дороги часто пересекались с тех пор, как она пришла в Токофу. Видите ли, я один из местных стражников. Но не буду хвастаться, ведь на самом деле - это самая простая должность в деревне, ибо разбираться приходится разве что с дикими животными, которые посягаются на домашний скот, и те в большинстве своём не опасны для людей. Напомню: мы живём в глуши. В такой глуши, что здесь даже бандитами и не пахнет, ибо грабить здесь нечего. Но поскольку мне приходится то и дело нести караул или патруль, я часто вижу Цуяко за помощью местным, а когда та делала перерывы, мы даже изредка завязывали беседу. И мне интересно... Есть ли в мире вещь, о которой она не знает?

     По вечерам её несложно было найти. Она всегда отдыхала в нашем единственном чайном домике и чаще всего совмещала чай и закуски с карточными играми. Ко всеобщему удивлению, она разбиралась даже в иностранных картах, так что её вечный партнёр, неугомонный низкий юноша по имени Нарэта, многому от неё научился.

- Что, Харуки, тоже с неё глаз не сводишь?

     Мы с другими стражниками тоже частенько просиживаем вечера подобным образом, только вот я не поощряю азартные игры, ведь не разбираюсь в них. Пока товарищ задавал вопрос, на наш стол, уставленный двумя бутылками саке, одной большой тарелкой с тэмпурой - овощами и морепродуктами, обжаренными в смеси муки и яйца - и четырьмя блюдцами с порциями караге - курицы, обжаренной с соевым соусом и специями - принесли ещё несколько мисок с белым рисом.

- Не с теми же намерениями, какие у вас. - ответил я, пригубив саке.

     Пусть не верят и смеются сколько влезет, а меня не так-то просто обмануть красивым личиком. Хоть меня и раздражали их колкости, а я всё равно то и дело поглядывал в её сторону, пока они с Нарэтой перекидывались в какую-то западную игру.

- Госпожа Накамура, а флеш-рояль вообще возможно собрать? - спросил её тем временем Нарэта.

- Даже учитывая мой масштабный опыт, я видела эту комбинацию всего пару раз в жизни. - ответила она своим как всегда спокойным и мелодичным голоском. - Но сама я её пока не собирала.

- Всего раз, говорите? Гм... Значит, игроки могут вести личный счёт?

- Думаю, да. Во всяком случае, я бы вела.

- Не хотите ли сыграть ещё?

- Почему нет?

     Наши взгляды на одно мгновение встретились и за долю секунды убежали друг от друга. Я украдкой снова посмотрел на неё, но в этот раз она с еле уловимой хитрой улыбкой тасовала карты. Вот отчего она сейчас улыбается? Оттого, что поймала меня или оттого, что её любимая игра продолжилась?

     Стараясь отвлечь своё внимание, я переключился на товарищей и весь вечер потратил на них, хотя периодически ловил на себе чей-то пронзительный взгляд. Богами клянусь, это точно она. Я уверен в этом, хоть и оборачиваясь, я всегда ловил её, погружённую в игру. Но похоже, что её одинаково увлекали как карты, так и подобные розыгрыши. Неожиданное ребячество с её стороны.

     Через полтора часа все начали расходиться по домам, ну и я в том числе. По воле судьбы или по воле самой Цуяко, она закончила игру именно в то же время и пока я вгонял в грудь свежий вечерний воздух, навалившись на крылечный забор, она вышла ко мне.

- Вы хотели поговорить со мной? - спросила она меня, плавно подойдя сзади.

- Откуда такие мысли, госпожа? - осторожно спросил я её в ответ.

- Ну знаете... У меня вот на руках довольно неплохая сумма. Во всяком случае, её можно было бы потратить на роскошное кимоно, но одень я его и пройдясь по улице в один из солнечных июльских дней, я бы, наверняка, собрала и то меньше взглядов, чем сколько сегодня мне подарили вы.

- На вас как раз все местные и смотрят. Даже женатые.

- Это так, но вы от них отличаетесь. Я не вижу в вашем взгляде юной страсти.

- Тогда зачем мне на вас смотреть?

- Скорее всего, вы не доверяете мне.

     Несмотря на то, что я был крепко сложенным мужчиной и без каких-либо проблем мог бы дать отпор этой хрупкой на вид женщине, от её компании мне стало не по себе. Не желая смотреть ей в глаза, я концентрировал своё внимание на узком серпу луны, сам того не осознавая, вцепившись пальцами в ограду сильнее обычного. Сверчки в траве желали всем спокойной ночи, а вот сердце в моей груди так и кричало каждым своим стуком "уйди". Предварительно легонько усмехнувшись, Цуяко продолжила:

- Точно не доверяете. Однако, это похвально.

- Почему же? - спросил я, не оборачиваясь.

- Порой доверие - это роскошь даже для семьи. Я же здесь недавно и многие готовы утопиться за меня. Боги мои, как глупо.

     Она положила руки на забор и подобно мне подняла глаза к луне. Не выдержав, я всё же бросил на неё мимолётный взгляд. А ночью её рыжеватые волосы казались платиновыми.

- Госпожа, не ответите на один вопрос? - спросил я её.

- Смотря какой. Но в любом случае я вас слушаю.

- Какую цель вы преследуете?

- Извините? - изобразила она полнейшее непонимание.

- Зачем вы пришли помогать нам? - невольно сузились мои глаза. - Жрицы добросердечные, но они не странствуют по миру, как вы.

- Это так важно?

- Разумеется.

- Почему же?

- Люди не помогают просто так.

     Закрыв глаза, она задумалась и через несколько секунд закивала самой себе.

- Что ж, справедливое заключение. - сказала она. - Вы правы, у меня действительно есть личная цель, но я предпочту сохранить её в секрете. Вам нужно знать лишь то, что я не желаю вам зла.

- Чем подтвердите?

- А вы сама предосторожность, господин Сэнши. Впрочем, я вас не виню. Я же знаю, как вы хотите защитить Токофу.

- Откуда такие мысли? - спросил я без капли притворства.

- А почему иначе вы каждый день тренируетесь с нагинатой минимум три часа?

     Я бы сказал, что скорее из личных желаний. Мне нравится совершенствовать свои навыки и ощущать себя воином, вот и всё. Ну хотя... Ещё на меня давит совесть. Большинство местных идут в стражу только чтобы покрасоваться и баклуши бить, ведь никто здесь не ожидает реального нападения. Никто, кроме меня.

- Вы знаете, я уважаю вас за это. - вырвала она меня из своих раздумий, положив при этом свою руку поверх моей. - Вам бы в самураи поступить, а не тратить здесь время.

     Смело она действует... Даже дерзко, я бы сказал. Конечно, я хотел бы оказаться достоин такой чести, но я не дворянин. Поэтому путь мне туда закрыт...

- Знаете же, что это невозможно. - ответил я ей, освобождая собственную руку.

- Отчего вдруг?

- Вы ещё спрашиваете? - горько усмехнулся я. - Перед вами простой деревенский мальчишка, а не даймё какой-нибудь.

- Это не проблема. Всего-то нужно иметь полезные связи.

- Только вот у меня их нет.

- Или вы так считали вплоть до минуты сей.

     Я внимательно посмотрел в ухоженное лицо этой женщины. А ведь удивительно, насколько её кожа чиста... И всё же, вернёмся к прежней теме. В картах она профессионально хитрит, наверняка и в жизни умеет.

- И с кем же таким великим вы знакомы? - задал я ей вопрос.

- С Токугавой Иэмочи.

     У меня слова застряли в горле... Шогун!? Эта женщина знает самого правителя Японии!? Очевидно, прочитав все мои эмоции по одному только лицу, она решила продолжить, не дожидаясь моего ответа.

- Он, можно сказать, в неоплатном долгу передо мной и такую мелочь, как ваше зачисление, исполнит не задумываясь. Что думаете об этом?

     Мне понадобилась как минимум минута, чтобы обдумать её слова. Её предложение было слаще мёда, а потому-то...

- Знаете, госпожа Накамура, я не дурак. Я не так доверчив, как вы считаете. Не знаю, что вы задумали, но в вашу сеть не попадусь.

- Вот как? - почти безразлично ответила она. - Что ж, выбор за вами. Я пробуду тут ещё несколько дней и двинусь дальше. Скажете, если всё же решитесь... Попасться.

     Сказав это и сверкнув мне на прощание хитрой улыбкой, она зашла обратно в чайный домик. Я с минуты стоял на месте, словно бы опустошённый. Но меня пугала не возможность упустить свой шанс, а неизвестность. Я просто не могу понять мотивов Цуяко. Прочитать её... Помощь людям не богатит её, она явно не ищет любви... Что у неё не уме, чёрт подери?

- Роковая женщина.

     Это были мои последние слова, прежде чем я направился в родительский дом, вплоть до последнего шага думая о ней.