Погружение
— Как вы? — в субботу Ино встретила их у себя в кабинете одна, значит, сеанс не предполагал дзюцу перемещения сознания — уникальную технику Яманака. Они немного успокоились.
— Мы в порядке, — Сакура ответила спокойно.
— Я рада, вы хорошо постарались, — Ино-терапевт и Ино-подруга — два совершенно разных человека, сейчас блондинка подчеркнуто профессиональна и компетентна, ни единого жеста привычной фамильярности.
Они расположились на кушетке, менталистка продолжила разговор:
— Вы наверное, хотите знать, почему после того сеанса вы снова здесь?
Вопрос был, похоже, риторическим, поэтому они молча ждали продолжения.
— В прошлый раз я заметила, что в тот вечер в сознании Сакуры переплелись много разных чувств и мыслей, причем они все были сильными и тяжелыми, из-за чего развилось общее нервное расстройство. В основном, было достаточно анализа каждой эмоции и их признания Сакурой, чтобы добиться значительного улучшения. Однако, я это точно отследила, что одна из них была сильнее остальных и требует дополнительного внимания. Скажите, что вы об этом думаете?
— Ино, о чем ты говоришь? — зеленоглазая не совсем понимала. — Сейчас я чувствую себя намного лучше. Что, если это оставить как сейчас?
Менталистка сделала глубокий вдох, она старалась, с одной стороны не напугать, с другой стороны говорить убедительно, чтобы исключить недооценку серьезности последствий:
— Сакура, я говорю о страхе расставания и потери. Я понимаю, что это естественно — беспокоиться о муже. Но, с другой стороны мы — шиноби, и риск всегда будет частью нашей жизни. Вспомни, в последний раз ты не могла совладать с собой, твое беспокойство начало губить тебя. Такого не было раньше, не так ли?
— Ты уверена, что эта проблема не решилась в прошлый раз? — Сакура верила подруге, но все же попыталась.
Ино приняла эту попытку как должное, она это предвидела.
— Это легко проверить — представь, что скоро Неджи должен отправиться на миссию.
Сакура непроизвольно бросила короткий беспокойный взгляд на мужа, словно он, правда, собрался покинуть ее.
— Вы оба понимаете, что Неджи не может сидеть всю жизнь рядом с тобой.
Сакура прикрыла глаза, она ощущала, как они предательски наполняются непрошеными слезами, в носу тоже защипало — снова все не так как надо! Она уцепилась за последний довод.
— Ино, может быть, когда родится малыш, может, всё само пройдет? — она с надеждой смотрела на блондинку.
Куноичи не хотелось признавать, что она стала настолько трусливой, ведь раньше она бывала в таких передрягах и при этом всегда находила силы побороть страх.
Бывшая Яманака с сомнением ответила:
— Я почувствовала очень сильную волну страха, когда ты представила, что слова Неджи сбылись, эта сила обычно подпитывается изнутри. Сакура, Неджи, мое мнение вы знаете, я даю вам время подумать и сказать ответ.
Блондинка отдала им ключ и предупредила:
— Я вернусь через десять минут, постарайтесь уложиться.
Когда дверь закрылась, Сакура посмотрела в глаза Неджи, он молча заключил ее в объятия. Она закрыла глаза и просто вдыхала запах его волос, в котором сочетались древесные и морские ароматы, такой мужской, одновременно близкий и притягательный. Молчание не было тягостным, наоборот, слова были лишними, они здесь — значит, надо идти до конца.
Красавица менталистка вернулась и без слов поняла их готовность и одобрительно кивнула.
— Давайте приступим. Сакура, постарайся сейчас внимательно слушать меня и давать как можно более полные ответы. Если тебя смущает присутствие Неджи, мы можем остаться одни, — когда зеленоглазая отрицательно помотала головой — она была готова доверять своему мужу, блондинка добавила:
— Сегодня я постараюсь обойтись без применения дзюцу перемещения сознания.
Сакура удостоверилась, что блондинка не будет хозяйничать в ее голове и чуточку расслабилась, с облегчением выдохнув.
— Итак, расскажи, пожалуйста, о своем состоянии, когда Неджи был на последней миссии, как можно подробнее, в деталях.
Сакура знала, что разговор будет не из веселых и сейчас неохотно стала медленно вспоминать то время. Красивые зеленые глаза ее постепенно затуманились, взгляд стал расфокусированным, будто смотрящим сквозь пространство кабинета. Наконец, она печально произнесла:
— Мне было тревожно с первых дней, тогда я думала, что из-за гормонов мои нервы шалят. Помогало то, что я наметила себе дату его возвращения. Помнишь тот день, когда ты рассказала о вернувшемся Ли. Тогда мне было хорошо до тех пор, пока я не узнала, что Неджи не вернулся. Потом, — Сакура помолчала, подбирая слова. — Я не могу точно сказать, что это было на самом деле. Правда, Ино, я стараюсь это описать, но не могу.
— Сакура, на что это было похоже? — терпеливо спросила подруга. — Ты можешь просто описать какой-нибудь типичный день с привычными делами и эмоциями.
— Неджи, прости, возможно, тебе будет неприятно, — розоволосая посмотрела на мужа виновато, тот только нежнее сжал ее плечи, поддерживая ее и она заговорила. — Мне было очень тоскливо, как будто произошло все самое плохое. И что с минуту на минуту придут страшные известия о тебе. Я не могла ничего поделать, как ни гнала плохие мысли, они крутились у меня постоянно. Даже мысли о сыне не могли отвлечь меня надолго. Мне казалось, что я больше никогда тебя не увижу. Прости, я не знаю, почему это происходило со мной, правда. Я знаю, что не должна была так думать. Но этот страх — он съедал меня. Я старалась не жаловаться, боялась даже произнести вслух свои опасения. Но все и без этого заметили мое состояние. Госпожа Хару, Ино, Ханаби — все старались поддержать меня, а я даже поблагодарить их тогда не могла.
Она говорила монотонно каким-то безжизненным, бесцветным голосом, Неджи чуть поежился, представляя недавнее состояние Сакуры.
— Когда я была одна, меня поедали тревога и плохие предчувствия, я шла на работу, чтобы отвлечься. Это удавалось, но ненадолго. Когда я встречалась с друзьями, то не могла быть с ними прежней, меня раздражали суета и разговоры и я старалась отгородиться от всех. В те дни у меня не было никаких желаний, планов, я ничего не хотела, — она смахнула слезы и опустила голову. — Мне было все равно даже ... на ребенка.
Сакура закрыла лицо ладонями. О, небеса, со стороны она, наверное, выглядит как сумасшедшая, ведь ничего, абсолютно ничего страшного, даже хоть сколько-нибудь опасного для Неджи не произошло — он вернулся без единой царапины.
— Я понимаю, что мое состояние ненормально и неоправданно. И тоже хочу разобраться с этим и больше не позорить тебя своими страхами, — последнее относилось Неджи.
Мужчина нахмурился — ему не нравилось, что в придачу к своим переживаниям Сакура присоединила стыд перед ним, он огорченно произнес:
— Сакура, я ведь говорил тебе, что нисколько не осуждаю тебя. Я жалею, что стал причиной твоих страхов. Прости, те мои слова, которые ты услышала тогда летом, так изменили тебя. Я бы не говорил так, зная, что ты меня слышишь.
Ино выслушала и делала заметки: первое, Сакура говорит искренно и заинтересована в решении проблемы, во-вторых, муж поддерживает ее — это хорошо, это снижает ее стыд и вину и главное — причина такого подавленного состояния Сакуры не так однозначна, как думает Неджи — это три. Она произнесла:
— По моему мнению, столь сильная реакция Сакуры не могла быть только по причине твоих слов, Неджи.
Оба удивленно посмотрели на Ино, и та пояснила.
— Понимаете, в самих словах не было ничего, что не осознавал бы каждый из шиноби. Для нас возможность не вернуться с задания — это мысль, которую мы слышим с первого класса академии. И мы умеем справляться с этим. Да, слова Неджи ранили тебя, но мы проработали их в прошлый раз. Тебе стало полегче и это прекрасный результат, но сейчас я хочу, чтобы ушел последний симптом — бесконтрольный страх расставания.
Сакура понимающе кивнула и подруга продолжила:
— Почему ушли стыд, вина, раздражение, беспокойство, болезненное желание быть хорошей женой, но остался страх расставания? Я думаю, что слова о возможной гибели спровоцировали то, что уже было в тебе. Как семена растений, при попадании в сухой песок пустыни или в бурную реку они пропадают бесследно. Те же слова, как семена страха, попали в плодородную почву твоего сознания.
Сакура нахмурилась — она не понимала.
— Пожалуйста, приляг на кушетку и закрой глаза.
Блондинка продолжила.
— Я правильно услышала тебя, ты чувствовала безысходность и потерю, хотя сама понимала их беспочвенность? И ты никак не могла выйти из этого состояния?
— Да...
— Расслабься, вдохни глубоко, ты будешь в сознании, я буду рядом направлять тебя. Все что будет вспоминаться, по ходу разговора, ты должна назвать, даже если это покажется тебе незначительным или даже нелепым. Это важно. Ты понимаешь? Любое воспоминание... — последние слова менталистка выделила. — Я буду считать и с каждым счетом ты будешь полнее и детальнее погружаться в воспоминания.
— Сакура, представь себя в уютном и спокойном месте... раз... тебе хорошо, два...очень спокойно... три... вдох... выдох... оглядись, прислушайся, что ты видишь... четыре... что ты слышишь, чувствуешь?
— Я сижу на любимой скамейке под красивым деревом, так спокойно и тепло. У меня в руках книга, но я не читаю, а просто смотрю в небо и вижу там двух красивых птиц.
— Сколько тебе лет... почему тебе так хорошо сейчас?
— Мне девять или десять лет, мне хорошо, потому, что это выходной день и я могу отдыхать от учебы, а вечером меня ждет вкусный ужин с родителями.
— Когда будешь готова, дай мне знать — кивни головой и мы пойдем дальше.
Вдох-выдох, зеленоглазая чуть заметно кивнула.
— Сакура вспомни, когда твои чувства были похожими — безысходными и беспомощными, когда ты переживала похожее состояние. Вдох — выдох... пять... шесть.... Помни, что важно любое появляющиеся воспоминания, — Ино ждала, она знала, что переход в другое состояние требует времени, спустя минуту розоволосая начала отвечать.
— Первые дни после ухода Саске...
Неджи сидел, не двигаясь, он молчал, но внутренне напрягся, воспоминание об Учихе было вполне предсказуемым, однако, не менее неприятным. Каким бы выдержанным он ни был, чувство собственности в нем было сильно. Поймав предостерегающий взгляд Ино, Хьюга ответил своим прямым спокойным, внутренне обругав себя — нашел время для необоснованной ревности.
— Что ты чувствуешь?
— Мне больно и обидно. Мы с Наруто ничего не понимаем, не можем даже смотреть друг на друга, нам кажется, что это мы виноваты, потому что не удержали его, — лицо Сакуры скривила гримаса страдания. — Я чувствую себя неудачницей, команда развалилась, непонятно, что будет дальше.
— Что тебе помогает? Как ты справляешься?
— Наруто... его вера в то, что можно все исправить... Пятая... мое решение стать шиноби медиком... стать сильней, заниматься каждый день. — голос Сакуры стал ровнее.
Ино поняла, что этот этап подруга преодолела. Она углубилась дальше.
— Сейчас нужно перейти в более глубокие переживания, они могут быть сильнее и спрятаны надежнее от тебя, поэтому постарайся зайти вглубь памяти ... семь... восемь... что ты видишь, слышишь, чувствуешь?
Ино ждала и снова, лицо Сакуры стало меняться, оно стало усталым, красавица тяжелее задышала и сказала:
— Война... идет уже много дней ... раненых много, мы не справляемся со всеми... они умирают, а я не могу ничего поделать. Некоторые приходят ко мне в снах, — из глаз розоволосой потекли слезы, в голосе была боль. — Мне тяжело видеть все это, я очень устала от ужаса войны, смертей, и слез их близких. Иногда я хочу быть на поле боя, я уже не могу видеть страдания раненых...
Ино спокойным и уверенным голосом продолжала вести ее.
— Сакура, откуда ты берешь силы, чтобы преодолеть это? Что помогает тебе?
В этот раз молчание Сакуры было длительнее, когда она начала говорить из голоса исчезли беспомощность и вина, появилось принятие и взвешенность.
— Надо спасать раненых, нужно быть сильной для них. Я не одна, мы все помогаем друг другу. Хоть и медленно, но я привыкаю к войне и готова бороться до конца.
Ино, удовлетворенно кивнула, пока все шло нормально, она готовилась к самому последнему, на ее взгляд, этапу:
— Сакура, сейчас тебе нужно перейти со мной в следующее событие, в котором твои страх и отчаяние были наиболее сильными... девять... десять.... Расскажи мне, что с тобой?
— Сакура, что это? — Ино ждала долго, но подруга молчала, как будто, их до сих пор безотказная связь прервалась.
Внезапно зеленоглазая заговорила, ее фразы меняли интонацию переходя от непонимания и отчаяния до злости, обиды, безысходности:
— Мне семь лет, я сижу в комнате одна и плачу. Наоки больше нет... я ничего не понимаю, — безжизненно проговорила розоволосая шиноби. — Мама сказала, что он ушел на небо, Это значит, что мы никогда больше не будем играть... Я не верю, так не должно быть! — последнее было сказано почти злобно.
— И уже ничего нельзя изменить, — потухшим голосом закончила Сакура.
— Сакура, расскажи, о ком ты говоришь? — Ино и Неджи не понимали, что за воспоминание пришло к Сакуре.
— Мой старший брат Наоки, он был старше меня на девять лет. Для меня он был примером, самым сильным и добрым... я всегда хотела стать такой же, как он.
— Расскажи, что произошло?
— Он был на миссии, а потом... его команда не вернулась... как мне сказала мама, брат погиб. Я была маленькой и родители не объяснили мне, что именно произошло. Я просто знала, что никогда его больше не увижу, — горячие слезы потекли, скатываясь к вискам, розоволосая лежала также неподвижно.
— Что было дальше, как ты пережила это время? — Ино было нужно знать, смогла ли Сакура принять ситуацию, или она осталась подавленной в подсознании.
— Я пропустила неделю занятий в академии, потом я вернулась к учебе. По ночам я плакала, сильно скучала, но не говорила об этом с родителями. Когда я случайно вспоминала о нем, то видела, как меняются их лица, как им становится тяжело и грустно и я ругала себя за то, что расстраивала их. Затем я научилась притворяться, что все в порядке, чтобы не напоминать им ... постепенно я стала все реже вспоминать об этом...
Неджи выглядел расстроенным — ему было очень жаль жену, он понятия не имел о существовании в прошлом брата Сакуры. Ино мрачно кивнула ему — ее предположение подтверждалось: подруга перенесла трагический опыт внезапной необратимой потери и, с тех пор, страх повторения поселился в ней.
— Сакура, сейчас ты начнешь выходить из этого состояния, я буду помогать тебе обратным счетом. С каждым счетом ты будешь приближаться к выходу и на счет один, откроешь глаза и будешь в полном сознании, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой. Глубокий вдох — выдох... десять ... девять ... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... глубокий вдох... выдох... один, — Ино говорила четко, но медленно, позволяя Сакуре постепенно приходить в состояние бодрствующего сознания.
Прошло несколько минут, Неджи встревожился, видимых изменений не было — жена все так же лежала, словно спала. Он вопросительно посмотрел на Ино, та кивнула успокоительно.
Пошевелилась рука, Сакура глубоко вздохнула и медленно открыла глаза.
— Все закончилось? — и ощутив влагу на своем лице спросила. — Я снова плакала?
Неджи подошел и помог ей присесть.
Ино, выждав момент, когда подруга окончательно будет готова слушать начала говорить.
— Сакура, нам удалось узнать причину твоих страхов. Как я и предполагала, слова Неджи, которые ты случайно услышала, проросли в неконтролируемое состояние страха потери не сами по себе. Они попали на благодатную почву вытесненных воспоминаний твоего детства. Что ты помнишь о старшем брате? — задала вопрос менталистка.
— О Наоки? Он был очень добрым и веселым. С ним нам было спокойно, он играл со мной. Если честно, я давно не вспоминала о нем, — Сакура немного удивленно ответила. — Я помню, что я была малышкой и он всегда играл со мной, приносил подарки, — уже грустно добавила она.
— Расскажи, как ты узнала, что он... умер.
Сакура нахмурилась, было видно, что ей неприятно вспоминать.
— Я помню, что мне было семь лет, я вернулась со школы и мама сказала... — ее глаза расширились. — Как я могла забыть об этом?
— Что ты имеешь в виду? — Ино старалась не давить, но ей нужно было знать, как много информации Сакура вытеснила из своего сознания. — Что ты вспомнила?
— Когда мама сказала мне, я накричала на нее, говоря, что она лжет. Потом я сидела в комнате одна. Я заперла дверь. Мама приходила и стучала в дверь, но я не хотела никого видеть... Я больше ничего не помню. Это плохо?
— Сакура, все в порядке. Сегодня я выяснила достаточно. Не буду перегружать тебя — ты ждешь ребенка и сильные волнения к тебе ни к чему. Сейчас вы можете отдохнуть. Мне кажется, что нам нужна еще одна беседа, в лучшем случае, заключительная по этой теме.
— Неджи, тебе же не нужно подсказывать о том как позаботиться о жене? — с грустной улыбкой спросила Ино.
Когда блондинка работала, то была профессиональна, ничем не напоминая неугомонную, заводную Ино Яманака, которую они знали с детства.
— Не нужно, — благодарно кивнул менталистке Хьюга на прощание.
***
Оставшись в одиночестве, прекрасная блондинка тяжело выдохнула, только такой же Яманака мог понять ее. Как это сложно, особенно, когда пациент твой друг и ты, видя его страдания, продолжаешь продвигаться сквозь его боль для дальнейшего исцеления, заставляя снова переживать как наяву, старую травму. Ино в такие моменты думала, что лучше уж сделать десять перевязок и выстоять пару плановых операций. Ей нужно восстановить свои ментальные силы. Скорее бы уже Ко прошел свою стажировку и она смогла бы осуществить свою мечту — основать свое дело — открыть цветочный магазинчик или салон красоты, в котором могла работать на пару с Темари, если конечно, Шикамару разрешит своей красавице работать в салоне.
Она вспомнила, что стажировка мужа пройдена лишь наполовину, и вздохнула, ближайший год, ей уйти из госпиталя точно еще не светит.
Негромкий стук в дверь отвлек от ее невеселого состояния, она мигом приняла деловитый вид.
— Войдите.
И тут же облегченно улыбнулась, это ее любимый пришел к ней. Он был так красив в своем костюме ирьенина, что, когда он проводил свои первые операции, Ино едва могла сдерживать себя, так она гордилась и одновременно волновалась за него. Сейчас, даже будучи стажером, он уже во многом превосходил ее в медицинском дзюцу. Всегда будучи рядом с ним, она ощущала непривычное для прежней Ино легкое приятное возбуждение, и ни разу не пожалела о своем выборе супруга.
Ко подошел и наклонился к ней, взяв ее лицо в свои ладони. Нежно, но требовательно припал к ее розовым губам глубоким поцелуем. Она растворилась в этой ласке, ей стало сразу намного лучше, красавица медленно отстранилась от мужских губ и, глядя на мужа сквозь полуопущенные густые темные ресницы, томно прошептала:
— Что это было, господин Хьюга? Что за домогательства на работе? — она не удержалась и усмехнулась. — Не боитесь, что я пожалуюсь начальнице?
— Мне, конечно, очень страшно, но я рискну... — Ко снова прильнул к жене, он любил ее целовать. Ино была такой нежной и хрупкой, но одновременно сильной и страстной. — Тем более, что я ее родственник, так что можете жаловаться, — в голосе слышались смешинки.
— Какой ты... коварный, — Ино уже не могла сформулировать мысль, зато невеселые мысли также выветрились из головы.
— Хочу тебя... сейчас, — целуя ее, он успел расстегнуть верхние пуговицы ее халата и его руки уже оглаживали ее грудь через тонкую ткань нижнего белья.
До млеющей от поцелуя блондинки медленно дошел смысл слов и действий мужа.
— Ты что! Нельзя! — в панике Ино пропищала, приходя в себя и быстро застегивая пуговички.
— О, ужас, как стыдно... как представлю... тут, в госпитале, — менталистка покраснела, как оказалось, она все еще умела краснеть!
Ко немного отступил, она примиряюще попросила:
— Пожалуйста, потерпи.
Он сохранял молчание и она добавила чуть тише:
— Ты же знаешь, что я тоже хочу.
Мужчина, наконец, кивнул и спросил
— Как ты?
— Уже лучше, ты пришел вовремя... Стоп, ты подозрительно вовремя. Ты, что подглядывал бьякуганом?! — она просила не смотреть на нее бьякуганом.
Ко отрицательно мотнул головой, на самом деле он заранее попросил Неджи предупредить, когда они закончат сеанс. Муж знал, что его Ино нуждается в разрядке после сильного напряжения. Кстати, у него не было намерения заниматься любовью в госпитале, те слова были скорее средством немного шокировать жену и заставить отвлечься.
— Нет, я просто почувствовал, что соскучился, — Ко обнял ее и на ухо прошептал. — Подскажите, как мне продержаться эти долгие два часа...
Она засмеялась:
— Ну, я вас господин Хьюга, вообще-то, полгода ждала, — белокурая красавица вспомнила время, когда была невестой и сгорала от нетерпения, ожидая свадьбу с любимым.
Ее глаза засияли нежностью, когда в памяти мелькнули картинки-воспоминания, как красиво он ухаживал, по сравнению с ним все ее поклонники и ухажеры были какими-то неотесанными, что ли.
— Я ждал тебя не меньше, — муж с сожалением вздохнул: — Милая, мне пора идти. Много работы.
Она кивнула, Ко вышел, а Ино подумала, что все же ей было бы грешно жаловаться. Подумаешь, она еще не скоро откроет свое дело! Зато всегда рядом, тот, кто заставляет ее улыбаться. Скорее бы уже добраться домой, расцеловать сыночка и провести этот вечер с любимыми. От прежней усталости не осталось ничего, Ино подумала, что ее семья является лекарством от хандры и усталости.