17. Слухами земля полнится
nicebeatzprod. — с неба до земли
***
Следующие несколько дней были, как под копирку, одинаковые: мы слушали музыку и катались. А когда не катались — без остановки целовались.
Я, как и обещала, отомстила ему за засосы. И теперь мы оба, как два дебила, ходили с синими шеями, и с остервенением доказывали всем, что мы просто друзья.
По-факту так и было.
Никаких обещаний мы друг другу не давали, и в вечной любви не клялись.
И на данный момент это было именно то, что мне нужно.
Насколько бы мы близкими с ним не были — отношений я по прежнему боялась как смерти.
Безусловно, я была влюблена в него по уши, но заходить дальше ласк и поцелуев (пускай и таких откровенных и грязных) я не хотела.
Из-за быстрого развития наших дружеских отношений нам пришлось столкнуться с ещё одним не очень приятным нюансом: слухи.
Слухи о нашей передружбе начали распространяться по небольшому селу со скоростью света, и если изначально о нас с Данилом говорили дети, подростки и наши ровесники, то с каждым днем мы начали наблюдать все больше и больше внимания со стороны взрослых и пожилых людей.
Мои родители родились и выросли в этом селе, как и бабушки с дедушками, и прабабушки с прадедушками, поэтому меня и всех моих родственников знали абсолютно все.
Наша семья всегда отличалась от большинства других жителей этого села, поскольку все мои дяди, тёти, двоюродные, троюродные братья и сестры и так далее и тому подобное — с самого юношества выбивались в люди, уезжали в другие города и даже страны, и всегда занимали руководящие должности.
Мои крестные и дядьки всегда были директорами, бизнесменами. Да что уж далеко ходить, мой папа уже пятнадцать лет являлся начальником своей организации, и чуть меньше — депутатом в нашем городке.
Каждая бабушка на лавочке в этом селе знала меня и моих родителей, каждая тётенька на базаре здоровалась со мной и спрашивала, как там мама с папой, и говорила, как сильно я изменилась и какой красавицей стала.
И из всего этого можно сделать простой вывод: все деревенские люди ждали от меня того же, видимо, чего и от моих близких.
Карьеры и мужа миллионера.
И когда я начала регулярно появляться с деревенским парнем, которого все бабки ненавидели из-за того, что он курит и с тринадцати лет катает девчонок на мотоцикле — сначала до бабушек, а совсем скоро и до родителей дошел этот слушок.
Мама пару раз мне устраивала разнос по телефону, но я как могла отрицала все эти слухи.
«Просто дружим, просто гуляем вместе!»— и ничего больше.
Но её веский аргумент а-ля: «Продавщица в Ромашке сказала, что ваша девка связалась с хулиганом!» переспорить никак невозможно. Поэтому, поскольку сама мама повлиять на меня не может, из-за трех тысяч километров между нами — она решила подключить к своему расследованию свою младшую сестру — мою крёстную.
Утром второго августа крестная предложила мне съездить в Острогожск за покупками, и я, не подозревая об их с мамой коварном плане, конечно, согласилась.
В шесть утра (после того, как я легла в пять) крестная уже ждала меня на автобусной остановке.
Еле поднявшись с кровати я нашла в себе силы прилично одеться и даже нарисовать брови, и поспешила на автобус.
***
Будучи уже в городе, мы прошлись по магазинам, накупив себе кучу новых кроссовок, джинс и всякой прикольной мелочи, и проголодавшись расположились в парке у фонтана, предварительно закупившись бургерами в Русском Аппетите.
— Куда потом пойдём?— спросила крестная, кусая мягкую булочку.
Я пожала плечами.
— Я хочу новый лифчик.— честно ответила я, почти не притронувшись к своему бургеру.
— Окей, я тоже себе посмотрю тогда.— она как-то прищурено на меня посмотрела.— Почему не ешь? Это же твой любимый.
— Да я, если по-правде, опять не голодная.
Крестная хитро улыбнулась.
— Давай я тебе честно скажу, почему я тебя позвала с собой в город, а ты — что у тебя такое в жизни происходит, что ты килограмм на десять похудела, начала краситься, пропадать по ночам и...— крестная указала на мои руки.— И что самое странное — не ешь любимый бургер «Два мяса»?
— Ну давай попробуем.
— Меня мама попросила, чтобы я выпытала у тебя насчет Даньки.— она подмигнула.— Знаешь такого?
Я покраснела до кончиков ушей.
— Ну, допустим, знаю.
— Мы с твоей мамой пусть и сестры, и довольно близки, но секретами я с ней не делюсь, и больше считаю тебя подругой, нежели её. И я не собираюсь ей рассказывать то, чем ты поделишься.
— Ну...— я вздохнула.— Что ты хочешь знать?
— Что у вас с ним?
Я пожала плечами.
— Да, вообще-то ничего. Дружим. И целуемся иногда.
Крестная доела бургер и промокнула губы салфеткой.
— Вы не встречаетесь?
— Нет.— с ноткой грусти в голосе ответила я, и завернув свой нетронутый обед в бумагу, положила в сумку.
— Я знаю, что ты не хочешь это слушать, но я скажу. Без упреков, просто так: о нём не самые лучшие слухи ходят по селу. Говорят, он идиот, который не ценит никого. Тем более девушек.
Я мелко задрожала, но не подала виду.
— Мы с ним знакомы уже ровно две недели. И за это время мы с ним сблизились. Мы сутки на пролет обо всём говорим, делимся секретами. И он не похож на того ужасного человека, каким его рисуют старухи-сплетницы.
— Я же сказала, это просто та информация, какую я знаю. Правда не правда — не скажу. — крестная потянула меня на себя так, чтобы я легла головой на её коленки.— Это твоя жизнь, и делать ты можешь всё, что захочешь.
Я закрыла глаза, когда её тёплая рука ласково погладила меня по волосам.
— А маме я ничего не скажу.
— Спасибо.— я улыбнулась.
— А теперь пойдем выбирать лифчик. Какие нравятся Данилу?— крестная коварно захохотала.
— Эй!!!
— Я шучу! Шучу!
Мы встали со скамейки и пошли в магазин, попутно фоткаясь на фоне серых Острогожских пейзажей и болтая обо всём на свете.