Чемоданы собраны [Заморожено]

(19:46)
Россия  сидел в мастерской и что-то, скуки ради, вытачивал из досточки. К нему постучали и в помещение зашел Казахстнан. Но, он не успел туда зайти, сразу же выбежал.
— Ресей!
— Да-да? — отозвался Россия.
— Иди поешь, — сказал Казахстнан, повторно зайдя к нему. Россия повернулся к нему и усмехнулся.
— Плохо не будет?
— Ты сколько выкурил до такого результата? Здесь же задохнуться можно! — возмутился Казах, не отходя от дверей.
— Можно. Да не нужно, — Россиянин подошел к маленькому окошку и немного приоткрыл его, как только возможно, чтобы проветрить. Казахстнан стоял у стенки и закрывался своим шарфом. Россия повел брата на выход, боясь как бы тому не стало плохо. Оба поднялись наверх и Казахстнан пошел в комнату на второй этаж, а Россия мельком заглянул на кухню. Там сидела Беларусь и тихо говорила с кем-то по телефону. Россия продолжал стоять на пороге и подслушивать. Но разговор моментально закончился и Беларусь посмотрела на него.
— Не уже ли, — сказала она.
— Я не сам, — ответил Россия, — Меня позвал Казахстнан, поэтому не думай, — выдержав паузу, он спросил, — С кем ты говорила?
— Это важно?
— Я — твой брат и я волнуюсь за тебя, — Россия сел рядом и посмотрел на нее, — Я просто волнуюсь.
— Даже если, Рос, — сказала Беларусь, — Это моя жизнь, я решаю где мне жить, как жить, сколько. Это уже конец, Россия, ты уже никого не знаешь. Не злись. Но это правда. Ты был обижен на Каза, за его выбор. А, что тогда ты сделаешь со мной, если я тоже на это решусь? А я могу. Мне уже предлагают.
— Тоже уйдёшь, да? — спросил Россия, опуская глаза. Беларусь промолчала на это, еле как выдавив из себя "да."
— Хорошо, допустим. Можешь и уйти. Я не держу, — сказал Россиянин и улыбнулся. Беларусь продолжала тихо сидеть, не смотрела на него. Россия поднялся и пошел в коридор.
— Погоди, — Белоруска пошла за ним, — Ты сейчас серьёзно? Правда так легко меня отпустишь?
— Могу и со скандалом. Могу сделать так, что твой ухожер звонить больше не будет. Могу спокойно. Могу сам тебя до загса довести. Выбирай, — еле заметно улыбался Федерация.
— Никак не хочу. Хочу чтобы ты просто уважал чужое мнение. Я вижу, что тебе будет тяжело. Ты врешь, — сказала Беларусь. Россиянин промолчал, посмотрел в сторону и ушел наверх. Республика тяжело вздохнула и проводила его взглядом. Россия поднялся на чердак. Дверь открыта.
— "Он издевается?" — подумал Россиянин и зашел в комнату. На кровати сидели Кыргызстан и Казахстнан. Тихо, будто никого и рядом не было, что все в порядке и ничего страшного, они целовались, слегка приобнимая друг друга. Россия бы и дальше наблюдал за нежданной картиной, но все же нет.
— Голубки, мать вашу, — подал он голос. Как кипятком ошпаренные, оба резко повернулись и раскраснелись от стыда.
— Это все очень замечательно, но, Каз, изменять не хорошо, — усмехнулся Россия. Кыргызстан опустил голову и закрыл лицо руками. Казахстнан вздохнул и приобнял Кыргызстана.
— Она знает... мне... я... — Каз не знал, что ещё сказать. Но Россия только улыбнулся и ушел. Кыргыз уставился лбом в плечо брату, опуская крылья.
— Уяттан күйүп кетем, Казакстнан¹...
— Успокойся, все будет хорошо, — погладил его по волосам Казахстнан. Кыргызстан обнял его и пригрелся ужиком.
— Линька?
— Она самая. Её уже давно не было. А у тебя? Когда она уже начнется? — поднял глаза Кыргыз.
— Я птица домашняя. Не скоро, — улыбнулся Казахстнан, — Такие странные вообще. Сначала готовы поубивать друг друга, а теперь целуемся.
— А мне кажется, что это нормально, — пожал плечами Кыргызстан и посмотрел на него, — Когда ты уезжаешь?
— После дня рождения.
— А надолго.?
— Да. Навсегда наверное. Я не могу все время быть здесь. Я буду жить нормально, как все, — Казахстнан посмотрел на него и провел рукой по крыльям. Кыргызстан отпустил его и улыбнулся.

На первом этаже уже выключили телевизор и все просто играли в карты. Кто-то играл, кто-то смотрел. Азербайджан был в кампании смотрящих и сидел рядом с Арменией, поглядывая в его карты. Он повернулся и посмотрел на Узбека, который спал как убитый, уже который час, забившись в угол кровати и опершись об стену. Аз поднялся и подошел к нему. Успев несколько раз подумать, он вздохнул и аккуратно забрался к нему рядом, накрыв его и себя своим пледом.
— "Хотя бы полчасика..." — подумал Азербайджан и прикрыл глаза. Он наблюдал за игрой, потихоньку засыпая. Посмотрел на часы, закрыл глаза. А когда открыл, увидел, что прошло больше, чем полчаса. В комнате уже никого не было.
— "Я только глаза закрыл!" — испугался Азербайджан и посмотрел на Узбекистана. Спит вроде.
— Пойду лучше... — тихо сказал Азербайджан и попробовал вылезти.
— Надоел ворочаться, — открыл глаза Узбекистан и посмотрел на него, — Что тебе уже снилось?
— А... — Азербайджанец замер на несколько секунд и искал глазами, где спрятаться, — Н-ничего...
— Ладно, — сказал Узбекистан и закрыл глаза. Азербайджан повернулся к нему и дернул свой плед обратно.
— Хватит спать! Не в спячку же ты впадать собрался? — сказал Азербайджан. Узбекистан спокойно вернул плед и поднялся, потрепав младшего по вососам. Аз заметно раскраснелся.
— Ну ночью не выспался, что я? Виноват, что некоторые спать не давали? — спросил Узбекистан.
— Нет, н-не виноват, — сказал Аз, заворачиваясь в плед.
— Ты чего в пледе ходишь? Заболел что ли? — удивился Узбек и повернул брата к себе, и приложив руку ко лбу.
— А что ты обо мне так волнуешься?! — дернулся Аз, — Может ты сам болеешь?!
— Не хочешь – не надо, — толкнул его Узбекистан и пошел из комнаты. Азербайджан бросился к нему и обнял, сильно прижался.
— Очень хочу! Я же люблю тебя!
— А я тебя нет. И дальше?
— Почему ты меня не любишь... — тихо произнес Азербайджан. Узбекистан повернулся и по-странному посмотрел на него. Спокойно, как никогда не смотрел.
— Ты странный. Очень привязываешся к тому, за кем хочешь ходить. А я не хочу, чтобы за мной следили. А ты везде, со всеми, никогда не отстанешь. Поэтому сиди тихонько, Азербайджан, и не приставай ко мне. Если я уже и сделал что-то такое, как немного поволновался за тебя, то больше этого не будет. Успокойся и дыши ровно, — Узбекистан развернулся и ушел. Азербайджан промолчал и сел на кровать, взглянув в окно.
— Я и правда, просто навязчивый...
В комнате было так тихо, что плакать Азербайджан не мог из-за того, что все будет слышно.
— Азербайджан? — заглянул Таджикистан, — Пойдешь гулять?
— Да ну вас всех! Никуда я теперь не пойду! — не выдержал Аз. Таджикистан подошел к нему и сел рядом.
— Ты чего? Что случилось?
— Ничего... — вытер слезы Азербайджан, — Все в порядке... Иди.
— Да? Может тебе помочь? Я не хочу смотреть как ты расстраиваешься.
— Он подтвердил твою догадку. Я правда просто навязчивый. Поэтому он меня не любит, — объяснил Азербайджанец.
— Вот только честно, тебе так важна его любовь? Смысл от этого? Ты только расстраиваешься и чего-то ждёшь. Всё! Смысл?
— Просто... Он такой классный. Весь по натуре своей спокойный, милый такой, замечательный. Глаза у него холодные, но красивые до жути... И... да что я вообще говорю?.. — Азербайджан поднялся и вздохнул. Таджикистан улыбнулся.
— А ты ему это говорил?
— Говорил. Да, кажется, лучше бы молчал тогда, — сказал Аз.
— Прости...
— Он просто посмеялся, посчитал за шутку. А я доказывал, что это правда. И что? Он поверил, но сказал, что никогда не будет рядом и, что хочу я делай, но никогда, — сказал Азербайджан и посмотрел на старшего.
— Я, наверное, ничем не помогу... — задумался Таджикистан.
— Что бы ты делал на моем месте?
— Ой, оказался бы я в твоей ситуации, я бы мстил ему и целенаправленно навязывался. Попробовать хочешь?
— Боюсь. Вдруг бить будет... А он может! Я знаю... — Аз ходил по комнате и иногда смотрел в дверь.
— Я поговорю с ним, — сказав, Таджикистан поднялся и пошел из комнаты.
— Хорошо, — вздохнул Азербайджан. Он тоже пошел в коридор и пошел на кухню, где поставил чайник. Сел за стол ждать. Кто-то сзади поправил плед у него на плечах и Азербайджан вздрогнул, повернулся. Это был Армения. Азербайджан пару секунд удивился, а потом снова отвернулся.
— Все хорошо, Парильти²? — спросил Армения.
— Да, все замечательно. Голова только немного болит. А так все хорошо, — ответил Азербайджан.
— Таблетку пил?
— Нет.
— Нельзя терпеть головную боль, иди выпей таблетку. Или давай я принесу. Ты правда не важно выглядишь, Аз. Вообще последнее время ты ходишь весь бледный. Может тебе плохо? — Армения сел рядом и взял брата за руки. Азербайджан промолчал и опустил голову. Но Армения наоборот не хотел сдаваться и поднял его лицо на себя.
— Может, это ты такой, потому что плохо себя чувствуешь, но, обычно, ты более разговорчив. Что происходит? Скажи хоть как у тебя дела.
— Все хорошо, Армения. Все хорошо... — еле слышно ответил Азербайджан. Арменин вздохнул и аккуратно повел брата в комнату.
— Что здесь хорошего, если ты так плохо выглядишь! Я не хочу, чтобы ты болел. Ты же знаешь, что болеть больше, чем два раза в год тебе нельзя. Ну хватит уже. Иди приляжь...
— Я только встал! — перебил его Азербайджан.
— Так, — сказал Армения, — я сказал, что иди приляжь. Ты чай хотел? Я тебе сделаю, иди-иди. Все будет хорошо, а сейчас я вижу, что тебе плохо.
Азербайджан, что-то промямлив, пошел обратно в комнату и лег на свое место, к стенке. Армения всегда любил преувеличивать. Даже очень. Аз лежал и думал, что Армения никогда его особо не трогал. А тут здрасте! Просто заболела голова.
— "Может, я ещё сплю?" — подумал Азербайджан.
— Вот, держи, — зашел и сел рядом Армения. Азербайджанец присел и взял в руки кружку. Не кипяток, как ожидал Аз, но тёплый. Арменин протянул таблетку. Азербайджан молча взял ее, не сводя пристального взгляда с брата.
— "Он всегда со мной ссориться... Что с ним?.." — думал Аз и посмотрел на таблетку, — А, ты меня, случаем, не отравить хочешь..?
— Ты уже бредишь, — сказал Армения, — Это обычный цитрамон. Дыши ровно.
Азербайджан выпил таблетку и посмотрел в кружку.
— Апельсиновый...
— Твой любимый. Я же знаю, — расплылся в улыбке Армения.
— Но, мне сказали, что его нет.
— А его и не было. По крайней мере здесь. А у меня был и есть. Я знал, что он пригодится, — Армения посмотрел в окно, — Дождь закончился. Наши пойдут гулять...
— А ты? Ты же тоже собирался.
— Я тоже хочу гулять, но я не пойду. Я останусь здесь и буду за тобой ухаживать, — Армения поправил плед и погладил брата по голове, улыбаясь ему. Азербайджан был в шоке. Он ничего не мог сказать или сделать, только если не опускать глаза в кружку и не пить ее содержимое. От страха его немного пробило дрожью и он чуть не выронил кружку. Армения забрал её и поставил на комодик рядом с телевизором, а потом снова вернулся к брату, взял за руки.
— Почему ты так дрожишь? — спросил он, обеспокоенно взглянув в зеленые глаза. Азербайджан молчал. Армения уложил его.
— Все станет лучше, Аз. Ты чего-то боишься? Что с тобой?
Будто излишек внимания бросился на него. Азербайджан смотрел куда-то в сторону, не переставая дрожать и уже начиная плакать. Ему так было обидно, страшно, неприятно и приятно одновременно, но это все выливалось только в страх. Ему не хотелось, чтобы сейчас рядом был Армения. Хотел покричать или что-нибудь себе сделать.
— Азербайджан...
— Уйди от меня, — сказал Аз и отвернулся, — Мне ничего от тебя, именно от тебя, не надо. Уйди.
— Я просто хотел побыть рядом... Хотел, чтобы тебе стало легче... Если, тебе правда будет так лучше, то хорошо. Я буду на кухне. Если, что, то зови... — тихо сказал Армения и ушел. Азербайджан закрыл глаза и руки положил под подушку.
— "Что они вообще вдруг забеспокоились обо мне? Когда мне это совсем не нужно. Особенно Армения... Мне его внимание к чертям не нужно. И без него хорошо..." — Азербайджан все равно чувствовал себя очень тяжело и не комфортно, понимая, что своими словами очень сильно обидел брата. Он ничего даже не сделал, чтобы ему такое сказали.
— Армения... — в полголоса позвал Азербайджан.
— Д-да? — зашел в комнату Армения, вытирая глаза и снова через силу натягивая фальшивую вздрагивующую улыбку.
— Прости меня, пожалуйста... Я просто, ну, нервы сдали... — сказал Азербайджан.
— Все в п-порядке, — немного весело сказал Армения, — Я все понимаю. Ничего ст-трашного... Аз... я не обижен. Я все х-хорошо понимаю...
Азербайджан повернулся и поднялся, подошел к Армении и обнял его. А Армения, сколько не вытирал слезы, они сами скатывались по лицу. Только успевай подхватывать.
— Ну, прости меня, пожалуйста! — сказал Азербайджан.
— Успокойся, Аз, — сказал Армения, — Ты совсем немного меня задел. Совсем чуть-чуть. Я не расстроен.
— Я же знаю тебя. Ты редко плачешь. Я не знал, что доведу тебя. Прости, пожалуйста, — Азербайджан отпустил его и сам начал вытирать ему щеки, — Если тебе так важно побыть со мной рядом и просто поухаживать за мной, я не буду тебя отталкивать. Я могу просто полежать и послушать тебя. Хочешь? Буду делать все, Арми! Только не плачь. Я буду тебя слушаться. Все. Успокойся. Может, теперь я тебе цитромона принесу?
— Нет, мне не надо, — улыбался Армения, — Все в порядке. Я не хочу тебя заставлять что-то делать. Делай, что хочешь.
— Я хочу ласки, — сказал Азербайджан, — Но мне ты её дать не сможешь. Именно такой, какой хочу я...
— Вдруг у меня получится?
— Нет! — вскрикнул Азербайджан и сразу стих,  — Не надо. Я передумал... Мне просто болит голова...
— А знаешь почему? — своим обычным тоном спросил Армения.
— Не знаю...
— А потому что после таблетки нужно спокойно лежать, а не носиться и кричать. Иди и ложись, — Армения повел его обратно и Азербайджан уже с улыбкой послушно шел за ним и рядом с ним. Он лег к стенке, Армения накрыл его пледом и сел рядом, гладя по голове, спине, рукам. Он мог ему что-то рассказывать или тихо спеть. Но все равно через некоторое время Аз снова вспомнил про свою навязчивость и загрустил. И больше его ничего не отвлекало: ни вопросы, ни рассказы. Он только смотрел на пол.
— Азербайджан, что-то не так? — снова забеспокоился Армения.
— Все хорошо, правда, — ответил Азербайджанец, не посмотрев на него, — Ты продолжай, я слушаю.
— Нет, ты не слушаешь.
— Я слушаю, честно.
— Но я уже минуты три ничего не говорил. Что ты слушал?
— Тишину?.. — посмотрел на него Азербайджан.
— Я, наверное, пойду, — вздохнул Армения.
— Нет! Останься! — поднялся Азербайджан и взял его за руку, — Я правда тебя слышал, я наблюдал. Я совсем не просто лежу и смотрю на тебя. Мне с тобой интересно. Очень! И поешь ты замечательно. Ты сам по себе замечательный! Ну, не обижайся ты на меня, братик. М?..
— Я верю тебе, — слабо, но так же фальшиво, улыбнулся Армения, — Но все равно я вижу, что ты даже близко мыслями не здесь.
Азербайджан лег обратно и посмотрел в потолок.
— Я навязчивый?
— Нет. Сколько с тобой живу, не замечал.
— Правда? — удивился Азербайджан.
— Да. Ты бываешь надоедливый, мечтательный, спокойный и злой или агрессивный, но навязчивость я в тебе никогда не видел. А что?
— Просто, — ответил Азербайджан. Он повернулся к стенке и закрыл глаза. Армения снова начал его гладить. Азербайджан резко поднялся и подошел к телевизору, взял свою кружку.
— Я пить хочу... — объяснил Азербайджанец.
— Пожалуйста, — пожал плечами Арменин.
Азербайджан быстро выпил весь чай и пошёл к Армении. Он сел рядом и обнял его.
— Я даже не знаю чего хочу, — сказал Аз, — Вроде бы и один побыть, и чтобы рядом кто-то был. Не знаю. Вот, хорошо было в тепле рядом с Узбекистаном. Сколько кстати мы спали?
— Часа полтора, может больше.
— Значит это было самое приятное моё время, — улыбнулся Азербайджан.
— Ты о нем все время думаешь? — спросил Армения и посмотрел на него.
— Ну, нет конечно же. Всегда я бы с ума сошёл, — усмехнулся Азербайджан.
— У тебя случайно не "переходы" сейчас? И ты просто боишься к кому-то липнуть? — спросил Армения и убрал его руки.
— Нет, это давно у меня было. Все уже.
— Не видел я, чтобы ты с кем-то время проводил...
— Так, не было здесь никого. Я с ума сходил от нечего!
— А это новость, — удивился Армения, — Либо у тебя ничего не было.
— Либо, — вздохнул Азербайджан. В коридоре послышались смешанные голоса. Все уже вернулись. За окном сгущалась ночь.

Все засели на кухне и пили кто чай, кто кофе, продолжая свой разговор. К ним присоединились Армения и Азербайджан. Первый спокойно вливался в тему, а второй стоял у стенки и смотрел вокруг, думая о своём. Через пару минут Азу стало совсем неуютно и он решил уйти. Подойдя к выходу, он потянул за рукав Узбекистана, который, закатив глаза, неохотно пошел с ним.
— Что тебе уже нужно? — спросил Узбекистан, зайдя с ним в комнату.
— Я люблю тебя, — сказал Азербайджан, смотря прямо на него, держа руки за спиной, — Очень сильно и очень давно. Для меня ты самый лучший, неповторимый и всегда таким будешь. Ты милый, спокойный, классный, замечательный парень. Красивый. Да я знаю, я уже говорил это. Но я хочу повторить это, лишь только потому что люблю тебя. И я буду говорить это ещё множество раз. Можешь считать, что я навязчивый, все время лезу в невозможное. Я каждый раз тебя ревную ко всем и всему. Даже зная, что никогда не увижу взаимности. Когда ты сегодня поволновался за меня и я оттолкнул тебя, то я просто испугался, что ты... ты снова будешь издеваться надо мной... Что ты и сделал, сказав, что этого больше не будет. Армения попытался утешать меня. И Таджикистан тоже, — Азербайджан не сдерживал повышенный тон и слезы, — А ты вообще промолчал. Вот ты сейчас бледнеешь. А смысл от этой бледности? Ты знаешь, что я боюсь крови. Ты просил Эстонию. Думаешь, что если я младше, то я не понимаю, что это ты попросил их? И Армения не знает, какой мой любимый чай. И никогда не знал. Я просто не говорил ему про это, чтобы не испортить те пару мгновений своей лёгкой радости и чувства заботы, что кому-то нужен. Что тебе на меня не наплевать... Но у меня сдали нервы. Я хотел, чтобы тогда рядом сидел совсем не он, чтобы он не клеил свою фальшивую ласку. Мне просто хотелось, чтобы это был ты. Чтобы ты сидел рядом, чтобы ты рассказал мне что-нибудь или чтобы ты просто хотя бы обнял. Я все знаю. И ты можешь оттолкнуть меня, снова, как тогда, посмеяться и назвать меня дураком и идиотом, ударить или промолчать, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя и буду любить, сходить по тебе с ума и никогда не забуду, Узбекистан, — Азербайджан кратко поцеловал его и быстро ушел.
Узбекистан смотрел на пол. Он был растерян и в полном шоке и ступоре. Бледнел, краснел, закрывал лицо руками. В комнату зашел Таджикистан.
— Ты его удалил что ли, что он в начавшейся истерике из дома вышел? — спросил он.
— Ага, — сказал Узбекистан, — По самому больному месту.

____________________________________________
Автору не спиться, на часах 01:50 и он немного поплакала, и выплакала данную главу. 2957 слов. Вай, самая большая главка получилась (естественно без этого всего)

Уяттан күйүп кетем, Казакстнан¹ — Я сгорю со стыда, Казахстнан (кыр.)
Парильти² — прозвище, от слова parıltı (с азерб. — свет) Отсылка к неофициальному девизу Азербайджана "Страна огней." А сам девиз уже переходит на то, что в стране, при добыче нефти, на вышках установлены лампочки, от чего место нибы светиться как огонь. Вроде бы так и автор ничего не путает.