часть 3
…я тебе потом расскажу, как тяжело было не вернуться,
когда сильно хотелось.
Год назад
Тэхен вошел в квартиру. Рабочий день был напряженным и он чертовски устал.
Гуки сидел в гостиной на полу, обложившись учебниками, в ушах красовались новенькие наушники.
Тэхен с нежностью смотрел на своего мальчика, который стал лучиком света в его жизни. Мужчина так давно запретил себе отношения, которые еще с юности оставили выжженный шрам на сердце. Но этот парень, казалось, ниспослан Тэхену свыше, залечив его сердце, подарив свою любовь и заботу.
– Мне нужно уехать на пару дней. В Шотландию, – Тэхен положил два авиабилета перед парнем. – Ты же не откажешься меня сопровождать?
Чонгук не мог поверить своим глазам: Шотландия?! Он никогда не мог позволить себе мечтать о путешествии даже по Корее, но сейчас, глядя на два авиабилета, парень не мог отвести счастливый взгляд. Он молчал, переводя взгляд с мужчины на билеты и обратно.
– Я рад, что тебе нравится, – присев рядом и притянув к себе парня, улыбнулся Тэхен. – Сегодня нужно собрать вещи и завтра в полет. Бери теплые вещи, там прохладно, – Тэхен не мог налюбоваться счастливому выражению лица его зайчонка.
Чонгук готов был прыгать от радости.
– Тэ, ты лучший. Я тебя просто обожаю, – смеялся Чонгук, кружась с билетами. – Завтра нас ждет Шотландия! – счастье и радость светились в глазах Чонгука.
Тэхен завис на красоте парня...его чистоте сердца…любви…
…Шотландия встретила пару моросящим дождем: нудным, холодным, серым, но радостное настроение пары даже этот бесячий дождь не мог испортить.
Заселившись в отель, они заказали ужин в номер и, устав за время полета, уснули в обнимку.
Весь следующий день Тэхен был занят решением финансовых вопросов, встречами и подписанием новых контрактов с шотландскими фирмами.
Чонгук был предоставлен сам себе. Он гулял по городу, купив карту. Присматривал маршруты экскурсий, чтобы, как можно больше увидеть красот северной страны за их короткое путешествие, ее богатство природных ландшафтов: горы, озера, леса, болота. Пешие походы и велосипедные, водные экскурсии – у Чонгука глаза разбегались от предложений.
Парень остановил свой выбор на Национальном парке Йоун, крупнейшем национальном парке в стране, известным своими горными массивами, озерами и богатой дикой природой. Парк простирался на огромную территорию, где можно насладиться пешими прогулками, не спеша любоваться красотами северной страны. Тем более он был не так и далеко от их отеля.
Нетронутая, первозданная природа, настолько впечатлили парня, который только на картинках и по телевизору видел необычные красоты. Да и вообще – это сейчас у парня есть крутой мобильный телефон, планшет, ноутбук, а ещё полгода назад Чонгук ходил со старым лагающим телефоном и был рад, что может заниматься на старом папином ноутбуке, работа которого также желала быть лучше.
Чонгук не мешал и не беспокоил Тэхена, пока у того были дела, но как только мужчина переступил порог и сказал, что он весь в распоряжении Чонгука, парня понесло.
Он не давал скучать мужчине весь следующий день, каждая минута у них была расписана.
– Сегодня нас ждёт удивительный, бескрайний мир ландшафта Шотландии, – тоном профессора университета, вещал Чонгук. –Запасаемся удобной обувью, теплой одеждой, карта у меня есть и в путь за приключениями, – заговорщицки прошептал Чонгук на ушко мужчине. – Нас ждут великие дела по покорению одного из величайших парков.
Тэхен притворно тяжело вздохнул.
– Мне кажется, или это какой–то стеб? Ты решил старика до остановки сердца довести? Ничего, что в этом твоем красивейшем парке территория, как Корея, – смеялся Тэхен, удовлетворенно глядя на Чонгука, который был рад, как ребенок всему, что Тэхен ему предоставлял.
Мужчине иногда казалось, что он не достоин Чонгука, его искренней любви, света в его огромных и чистых глазах.
Парень ничего и никогда не просил, а уж тем более ничего не требовал от Тэхена, и это не всегда нравилось мужчине, – попробуй, догадайся, что сделать для своего парня, который рад как маленький ребенок обычной ласке, обнимашкам, которых ему так не хватало в детстве.
Тэхену очень хотелось баловать, заботиться, дарить подарки любимому человеку, достать с неба звезду и укутать звездной пылью…
И Чонгук принимал всю заботу с благодарностью и любовью, на которую было способно его трепетное юношеское сердце...
...Пара уже не первый час бродила по окрестностям Национального парка. Тэхен изрядно устал. У него было такое чувство, что Чонгук решил за пару часов замучить мужчину до смерти.
– Гуки, ты издеваешься, откуда в тебе столько сил, – ложась на мягкую траву, смеялся Тэхен.
Ему нравилось бродить по парку. И хоть ноги уже гудели, но простирающиеся красоты стоили того.
Лежа на траве, Тэхен устремил свой взор к небу, и ему не очень понравилось, то, что он увидел.
– Дождь. Гуки, нужно куда–то уходить или прятаться. Я уверен, что очень скоро здесь будет дождь, даже скорее ливень. Давай вон на ту возвышенность, может в округе есть хоть какое селение, или что–то, где можно переждать непогоду.
Взобравшись на возвышенность, парни увидели лишь телефонную будку, стоявшую одиноко в низине.
– Бежим. Мне вчера говорили, что дожди в парке бывают очень сильными.
Пара едва успела спрятаться в будке, как ливень сплошной стеной залил стекла, скрывая окрестности.
– Блин, успели, – радовался Чонгук, как ребенок. Для него все было впервые и в радость.
– Да, вот только сейчас еще нужно думать, как будем выбираться, – рассматривал толстый телефонный справочник Тэхен. – Я думал, такое только в кино бывает, – подняв трубку телефона мужчина, услышал гудок. – Он реально работает.
Чонгук стоял, прильнув щекой к холодному стеклу. Их марш-бросок заставил выложиться по максимуму, чтобы успеть до хлынувшего ливня. Он повернул голову, почувствовав пристальный взгляд. Тэхен внимательно смотрел на Чонгука. Он не улыбался. Взгляд был серьезным.
– Ты злишься на меня? – неуверенно спросил Чонгук. Ему хотелось прижаться к мужчине, но сосредоточенный взгляд Тэхена остановил его.
Уголок губ Тэхена искривился в лёгкой улыбке.
Злится ли он на своего парня?
Да он счастлив, что это безумное Солнце ворвалось в его размеренную жизнь, выбрало его, даря себя, свою энергию… любовь.
– Я люблю тебя, – прошептал Тэхен, притянув в стальные объятия. – Я люблю тебя! Люблю! С первой секунды, как увидел тебя в магазине, – слова любви и поцелуи срывались с губ обоих. Руки обнимали, гладили, ласкали. Лёгкие разрывались от недостатка кислорода, но им было так хорошо, что ливень за стенами будки, лишь усиливал бурю эмоций пары.
Руки мужчины блуждали по тёплому, молодому телу. Губы покрывали загоревшую кожу цвета мёда. Чонгук отвечал на каждую ласку, на каждый поцелуй, на каждое касание.
Тэхен сходил с ума.
Поцелуи становились сплошной страстью, оставляя следы на шее, острых ключицах. Он коснулся губами мочки уха парня, услышав стон, продолжил дорожку поцелуев к виску, глазам, коснулся кончика носа и вновь впился в манящие губы. Тонкие пальцы мужчины проворно расстёгивали рубашку, забираясь под ненавистный свитер, который очень скоро был отброшен на полку с телефонной книгой.
Его левая рука была на затылке парня, а правая дразнила сосок. Губы впились в правый сосок, втягивая ареолу, отпуская чуть и снова засасывая до боли. Правая рука Тэхена спускалась все ниже, как и сам Тэхен. Губы касались живота, острых косточек, спускались к внутренней стороне бедер Чонгука.
Парень всхлипнул.
Тугой узел уже давно завязался в паху парня, заставляя член стоять, истекая предэякулянтом, как впрочем, и у Тэхена.
Мужчина поднялся и повернул парня к себе спиной. Чонгук прогнулся в пояснице, не отдавая себе отчета.
– Кажется, секса в телефонной будке у нас еще не было, – усмехнулся Тэхен, поцеловав уже оголенное плечо парня. – Гуки, мой мальчик, я очень сильно тебя люблю. Я хочу, чтобы ты навсегда остался рядом со мной, без тебя я уже не смогу жить, дышать…
– Хочу быть с тобой. Хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой и засыпать, обнявшись, – нежная улыбка светилась на лице парня. – Я не смогу без тебя жить: каждую минуту я боюсь потерять тебя, разочаровать, сказать или сделать что–то не то, не так…
Тэхен больше ни о чем не хотел говорить. Он молчал, но говорили за него глаза и руки.
Чонгук прижался к мужчине вплотную, положил руки на плечи, запустив пальцы в волосы, поцеловал. Тэхен нежно положил свои руки на талию парня, притянув ещё ближе, ответил на поцелуй.
– У нас нет ничего с собой, – возразил Тэхен.
– Я принёс, – глядя в глаза мужчине с хитринкой, ответил Чонгук.
Тэхен улыбнулся. Он не хотел ничего спрашивать, или вообще что–то говорить. Его любимый сам всё предусмотрел, сам изъявил желание…
Лёгкие поцелуи перерастали в страстные и где–то даже грубые засосы и покусывания. Тэхен опытный любовник и он постарается доставить любимому радость и удовольствие.
Поцелуи опускались ниже, выцеловывая упругую кожу. Соски Чонгука сжимались от холодного ветра за стеклом их убежища, после того, как мужчина выпускал их из своего рта. Губы скользили по медовой коже, оставляя засосы, зализывая языком. Кожа Чонгука покрывалась мурашками, волоски вставали дыбом от прохлады и возбуждения, которое накрывало парня с головой, топя в сладостном удовольствии.
Тэхен согнул ногу парня в коленке, подтянул вверх, умостившись между половинками, продолжая отвлекать поцелуями, тогда, как первый палец со смазкой нежно коснулся ануса. Нежно надавив, палец скользнул внутрь. Чонгук сжался. Тэхен не торопил, постоянно целуя, держа в равновесии тело любимого. Палец потихоньку набирал амплитуду, заставляя Чонгука расслабиться. Через небольшой промежуток времени в Чонгуке было уже два пальца. Тэхен коснулся простаты и Чонгук простонал от удовольствия, запрокинув голову, в улыбающиеся, довольные губы мужчины.
– Хочу слышать тебя, маленький. Хочу слышать, как тебе хорошо. Прошу, не держи себя. Отпусти.
Губы в губы… глаза… слова… дыхание ветра… симфония дождя… шелест листвы…
Дыхание любовников, смешанное в поцелуях, поцелуи… с любовью ведут разговор…
Разве не это счастье, разве не это – Любовь.
Когда одно дыхание, когда одно сердцебиение…
Когда ветер шепчет:
– Люби.
Дождь барабанит по стеклам:
– Держи крепче…
Заходящее солнце, переливаясь, оставляя следы на песке:
– Сохрани…
И только, чуть пробивающееся сквозь грозовые тучи солнце, свидетель пылающего огня любви, одной на двоих, для двоих, для них, которые так долго ждали, шепчет где-то там, над уровнем неба:
только двое… только вместе… только сегодня… и навсегда…
и снова:
глаза в глаза,
рука в руке,
и сердце к сердцу…
…Тэхен ввел третий палец, стараясь как можно нежнее подготовить парня для себя, видя, что Чонгук уже не в состоянии хоть что–то сказать. Его тело покрылось капельками пота, член возбуждён и начинает течь. Тэхен сходит с ума от такого разморенного вида своего любимого, продолжая любить мальчишку пальцами.
Чонгука захлестнула волна удовольствия, кончая, он пачкает стенку телефонной будки, но это только начало сегодняшней бури… страсти…любви.
Тэхен позволяет Чонгуку немного отойти от первого оргазма, но не вынимает пальцы. Подождав, пока закончатся сокращения, Тэхен заменяет пальцы своим возбуждённым членом, заставляя Чонгука снова прогнуться и застонать.
– Тсс, маленький. Всё хорошо, – Тэхен нежно касался губ парня, углубляя поцелуй. – Я не сделаю тебе больно. Никогда…
Мужчина позволил парню привыкнуть к своим размерам и снова толкнулся немного вперёд. Чонгук всхлипнул.
– Больно?
– Не знаю. Непривычно, – выдохнул Чонгук.
– Маленький, если тебе непривычно и дискомфортно, – утешал Тэхен любимого. – То я остановлюсь.
– Нет, я не хочу останавливаться.
Тэхен ещё раз толкнулся в податливое нутро любимого, касаясь комочка нервов, заставляя парня вновь закатить глаза от удовольствия.
Тэхен начал медленно двигаться в парне, постепенно наращивая темп, удерживая ногу Чонгука на весу. Чонгук сходил с ума от удовольствия, а Тэхен сходил с ума от разморенного, сверкающего капельками пота тела любимого зайчонка, его узости, податливости.
Его улыбка, касания рук, попытки двигаться навстречу Тэхену, заставляли сердце мужчины стучать в сумасшедшем темпе от любви и нежности.
Тэхен остановился, не выходя из парня, опустил ногу Чонгука. Он вдалбливался в красивое тело, уже не отдавая себе отчёта. Ему было мало. Целуя заднюю часть шеи, проходя языком по позвонкам, нежно сжимая соски парня, оглаживая живот, выступающие косточки, выцеловывая, оставляя следы на медовой коже. Тэхен не верил своему счастью.
Чонгук срывал голос от удовольствия, плавился в умелых руках. Тэхен, чуть остановившись, повернул его голову и впился страстным поцелуем в губы. Чонгук задыхался. Закончив поцелуй, Тэхен снова начал трахать парня, практически выходя из него и снова входя во всю длину.
Тэхен кончил через пару минут в презерватив, тогда как Чонгук кончил уже в третий раз.
Мокрые от пота и духоты в будке, они, натянув на себя брюки, сели на пол, не заметив, как прижавшись, друг к другу, задремали.
Тэхен проснулся через некоторое время от шума дождя и прохлады. Чонгук так же пошевелился.
– Все хорошо? – Тэхен внимательно и с заботой смотрел на парня, переживая, что был немного груб.
– Да, – Чонгук прижался к груди мужчины, нежась в тепле любимого.
Дождь всё еще лил как из ведра, но два человека в телефонной будке были благодарны ливню, северной стране, странной, но такой важной будке, которая стала их укрытием, подарив заботу, тепло, уют.
– Если через час не закончится дождь, нужно будет звонить в службу спасения, – улыбнулся Чонгук.
Внимание парня привлек гвоздик, валяющийся в уголке будки. Он взял его в руку и начал царапать цифры на стекле.
–Ты что делаешь? – не понял Тэхен.
– Я хочу, чтобы в этой будке был и наш с тобой номер телефона. Корейский. Вдруг, кто–то здесь застрянет и ему будет страшно сидеть одному под шумящим ливнем с раскатами грома. Вот и позвонит…тебе, – озорно рассмеялся Чонгук.
– И ты не будешь ревновать, если среди ночи мне позвонить кто–то и попросит помощи, или просто попросит скрасить его одиночество в телефонной будке?
– Блииин. Я не подумал, – расстроенно опустил голову парень...
Полгода назад
Тэхен открыл глаза. На потолке светила лампа дневного света, пахло больницей. Мужчина попробовал подняться, но что–то было не так.
– Добрый день, господин Ким. Прошу прощения, но вам не стоит садиться, – вошедшая медсестра, помогла лечь обратно.
– Что со мной?
– Вы не помните? – спрашивал вошедший доктор.
Тэхен напряг память и яркие флешбэки врезались болью в память.
– Вы попали в аварию, – продолжил врач.
– Как долго я здесь и что сейчас со мною? Я не чувствую… – Тэхен замолчал.
– Авария была очень серьезной. Вы потеряли много крови, пока вас пытались вызволить из покорёженной машины, – врач внимательно смотрел на показания приборов. – В клинике вы уже неделю и то, что вы так быстро пришли в себя, – радует… Но, что касается ваших травм, смею вас заверить, что при должном лечении, а также реабилитационных мероприятиях, все может быть не так страшно. Всё будет зависеть только от вас, господин Ким. У вас серьезные травмы опорно–двигательной системы, в том числе и позвоночника, но на всё нужно время и терпение, – доктор перевел взгляд на мужчину. – У вас есть кто–то, кому мы должны сообщить о вашем состоянии? Сейчас вас навещает ваш секретарь. Он сказал, что у вас никого нет, – доктор очень внимательно всматривался в отрешенное лицо мужчины. – Так у вас есть, кому мы должны сообщить?
– А кроме секретаря никто не приходил? – сглотнув, хрипло спросил Тэхен.
– Нет. Насколько мне известно, о вас никто не спрашивал. Ваше лечение пока покрывает страховка, но ваш секретарь сказал, что всё лечение будет оплачено вовремя и в полном объеме.
Тэхен не отвечал.
Впервые ему было наплевать на всё, что говорил врач, на себя, на…
Тэхен забыл, когда плакал, но сейчас в уголках глаз скопилась влага, готовая пролиться на подушку. Ногти мужчины впились в ладони:
– Мразь…
Моросящий дождь за окном лишь добавлял уныния и уверенности в предательстве.
– Лучше бы я сдох в этой аварии, – Тэхену казалось, что он умер изнутри. Всё, что казалось таким важным, особенным, незаменимым, на деле оказалось пустым и ненужным.
В палате, наполненной полумраком, тихо звучал писк аппаратов, перебивая глухое молчание. Он лежал на постели, неподвижный, как будто сам мир вокруг него замер в ожидании. Боль, пронизывающая его тело, казалась ничтожной по сравнению с тем, что происходило в его душе.
Каждое воспоминание о парне, его смехе, о том, как он касался его рук, его объятия, поцелуи, слова любви – вызывало в мужчине волны гнева и ненависти.
– Почему? Чем я заслужил? Что я сделал не так? – вопросы звучали на репите, выбивая последние крохи веры и надежды на счастье с любимым, на жизнь – долго и счастливо…пока смерть...не разлучит...
Как он мог?
Как можно было так легко предать, уничтожить?
Тэхен чувствовал ярость, поднимающуюся из глубины его души. Огненный поток, готовый разорвать его изнутри, выжигал разбитое вдребезги сердце.
– Ты обещал быть рядом! – кричал мужчина в пустоту, срывая провода, переворачивая всё, до чего мог дотянуться, пока медицинские работники не вводили ему успокоительное. Но даже тогда, его хриплый голос, извергал безнадежные проклятия.
Препараты начинали действовать и его мечущийся по палате взгляд, останавливался на какой-то одной вещи, которая не могла выразить его чувства, но давала хоть какую-то опору не сойти с ума.
Тэхен был прикован к постели, но не его душа, которая билась, как птица в клетке, стремясь вырваться на свободу.
Слезы, полные горечи и боли, катились по его щекам. Мужчина всё еще не мог поверить, что тот, кто был ему так дорог, предал его в самый уязвимый момент.
Тэхен прокручивал в голове воспоминания о том, как он радовался любым, даже незначительным подаркам, как делал ему сюрпризы, как они вместе мечтали, путешествовали, говорили о будущем, любили.
– Неужели это было лишь иллюзией, обманом. Гуки, пожалуйста, не оставляй меня. Я не справлюсь. Я забуду всё, никогда не вспомню и не упрекну. Просто приди, позволь увидеть тебя, услышать твой голос, коснуться руки, – планы Тэхена на счастье с каждым днём всё больше разбивались о жестокую реальность.
– Почему, Гуки? – снова и снова спрашивал Тэхен у тишины, ставшей его единственной подругой, но ответа не было. Вместо этого сердце разрывалось от смешанных чувств ненужности, тоски, одиночества, неизбежности.
Тэхен пробовал ненавидеть парня за предательство, измену, ненавидеть себя за то, что любил его так сильно... И эта ненависть была его единственным утешением, единственной силой, которая хоть немного помогала ему дышать, оставаться в этом мире.
Он знал, что должен найти в себе силы, двигаться дальше, но не знал зачем?
Для чего?
Для кого?
Для того, кто был всем миром для Тэхена – это не имеет никакого значения, впрочем, как и не было важным все эти полгода их отношений.
Время для Тэхена впервые тянулось страшно медленно. Но еще медленнее он восстанавливался. Он был не просто человеком, прикованным к постели – он был человеком, потерявшим всё, что имело значение…
Доктор в очередной раз вошел в палату Тэхена.
– Господин Ким, я не знаю, как вам объяснить, чтобы вы, наконец, поняли: если вы захотите, то сможете встать с этого кресла уже через месяц. Вам так нравиться жалеть себя и упиваться своим таким беспомощным состоянием? Вы занимаетесь саморазрушением, вместо того, чтобы бороться и восстанавливаться, ваши мышцы только слабеют. Чем больше вы сидите и отказываетесь от реабилитационных мероприятий, тем труднее будет восстанавливаться потом, если это вообще будет возможным. Вы можете навсегда остаться прикованным к этому креслу…
Тэхен смотрел в окно. Ничьи слова не могли пробиться к сердцу и разуму мужчины. Ему было плевать на то, что с ним будет дальше. Жить не хотелось.
Он сломался…
Всю свою жизнь, оставшись без помощи и поддержки родителей, после того, как сообщил, что ему нравятся мужчины, Тэхен всего добивался сам…
Но не сейчас…
Все эти месяцы в больнице он надеялся, что его мальчик придет, объяснит ему, скажет, что ничего не было… и Тэхен бы ему поверил, заставил бы себя поверить… простил бы…
Только никто не приходил…
День третий дождя/Шотландия
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Сокджин с волнением смотрел на друга. – Что это за номер, Чонгук? Это тот же номер, по которому ты звонил с телефонной будки?
– Он меня знает, Джини. Его зовут Ким Тэхен, – Чонгук внимательно всматривался в изменившее выражение лицо друга. – Ты же знаешь его, да, Джини? Вы все знаете что–то, что я забыл и молчите. Почему? - Чонгук смотрел на друга с непониманием.
– Извини, но нам врач запретил рассказывать тебе о том, что ты забыл. Он говорил, что мы можем только навредить тебе этим, и ты можешь, ну…, он как–то это всё нам объяснял тогда, я уже сейчас и не вспомню. Но он просил, чтобы мы ни в коем случае тебе ничего не рассказывали. Чонгуки, ты должен вспомнить всё сам. Пожалуйста, пойми, мы с ребятами не хотим тебе навредить. Попробуй вспомнить сам хоть что–то, – Сокджин покинул комнату Чонгука, на душе было паршиво.
Чонгук вышел на балкон.
Снова начался моросящий дождь.
– Третий день дожди. Интересно, а в Корее сейчас тоже дождь? – странная мысль застряла в голове.
Капли воды, стучали по балконным рамам. Чонгук пытался услышать, о чем стучит дождь, вспоминая слова психиатра, которого он пару раз навещал:
«Воспоминания часто хранятся в памяти не как изолированные факты, а связаны с другими событиями, ощущениями, запахами, звуками или местами. Например, запах определённого парфюма, песня или фотография могут вызвать цепочку воспоминаний, связанных с тем временем. Возвращение в места, где происходили важные события, или общение с людьми, которые были рядом в тот период, может помочь вам «разбудить» забытые воспоминания...»
– И как это всё вспомнить? – задавал себе вопрос парень. – Кажется, доктор что–то говорил о том, что память, связанна с сильными эмоциями: любовь, радость, грусть… Разговоры с близкими людьми, друзьями. Вопросы типа «Что мы делали в тот день?», «Какие у нас были планы?». Черт! Как же всё сложно.
Чонгук сел в кресло, стоящее на балконе, рассматривая здание напротив, слушая ритмичную симфонию дождя.
Он чувствовал, как в груди что-то сжимается, мысли мечутся в беспорядке. Смешанные эмоции тревоги, страха, фрустрации угнетали его.
- Что я забыл? Почему я не могу ничего вспомнить? Это же может повлиять на всю мою жизнь? Почему именно этот отрезок своей жизни я не могу вспомнить? Что было тем толчком, что спровоцировало мою память. И этот человек? Кто он? Что нас связывало? Это же не просто прохожий... Ким Тэхен... – Чонгук произносил имя незнакомца, но сердце почему-то обливалось кровью и забывало делать удар при воспоминании о нем, его голосе. – Я должен увидеть его. Я должен вспомнить. Мне нужно в Корею.
День третий дождя/ Корея
Дождь давно закончился.
Тэхен всё так же сидел у окна. Недопитая бутылка виски уже второй день стоит нетронутая…
Тэхен смахнул ее со стола.
Больно…где-то внутри стеклом по венам...
Страшно…будто кошмар держит тебя за горло, не давая проснуться и вздохнуть.
Как же страшно осознавать, что всё разрушено из–за своих собственных поступков.
Ты был уверен, что он тебя обманул, изменил, предал, что чувства его были лишь игрой…
А сейчас?
Каждое воспоминание режет как нож: его улыбка, голос, тепло — всё это теперь кажется таким далеким и недостижимым…
А дальше? Что дальше?
Хочешь попросить прощения?
Правда?
Знаешь за что?
А не слишком ли поздно? Чего стоят твои слова теперь? Когда внутри и снаружи лишь пепел и тлен.
Внутри горит надежда?
Да, ты издеваешься?!…
Ты потерял всё!!!…
Недопонимание, недоверие – они словно ядовитые стрелы, разрушали твоё сердце из–за прежних отношений. Но почему ты не доверял ему? Почему с такой лёгкостью поверил, что там был именно твой мальчик?..
Костюм его? И что?
А разве кто–то другой не мог примерить шикарный сценический костюм за пару сотен баксов?..
Сбежал, не разобрался… не смог увидеть правду, не смог услышать его сердце, не дал шанса объясниться...
– Если бы я мог вернуться назад, я бы слушал внимательнее, доверял больше и не позволял сомнениям разрушить то, что было таким ... – Тэхен сжимал поручни коляски до хруста костей.
Счастлив?
Разговоры с самим собой стали обыденностью одинокой жизни мужчины. Он не спал уже третью ночь, иногда проваливаясь в забытье…
– Сегодня…сегодня он прилетает, – мысли Тэхена метались, как загнанные звери, без возможности остановиться и хоть что–то решить. – Если бы я мог вернуться в тот день, в тот момент…
Мужчина не понимал, что ему делать. Какая–то несбыточная надежда вселяла в него веру…но только во что?!
Почему его мальчик не навещал его в больнице?
Не пришел, не объяснил…
И всё же Тэхен цеплялся за любую возможность. Он заставлял себя верить в то, что он мог ошибиться. Не предоставил шанса своему мальчику объясниться.
Почему он так легко поверил, ведь он даже лица не видел…
Тэхен смотрел в окно.
– Черт, да сколько можно уже лить. Третий день дожди?! – сокрушался Тэхен. – Нужно же как–то еще до аэропорта добраться.
Мужчина понимал, что у него больше нет шансов, тем более в том состоянии, в котором он сам себя загнал: инвалид, да кому он нужен, но отказаться хотя бы мельком увидеть любимого человека, он не мог…
Увидеть издали…
коснуться взглядом…
проститься…
И всю оставшуюся жизнь жить лишь воспоминаниями…
…В зале ожидания аэропорта царила неразбериха. Люди сновали взад и вперед, таща за собою чемоданы. Шум толпы, вокзала, прилетающих и улетающих самолетов, оповещения.
Тэхен сидел в своем кресле чуть в стороне от встречающих людей. Ладони были мокрыми от волнения. Он уже жалел, что приехал: на что он надеялся, что он мог предложить своему мальчику, находясь в таком состоянии.
Разве… просто увидеть…еще раз…в последний…и забыться в пьяном угаре, до остановки раскрошенного сердца…
Как же страшно находиться сейчас здесь в многолюдном аэропорту. Ждать того единственного, которого потерял по своей глупости, своей несдержанности.
Тэхён сидел в кресле в зале ожидания, вслушиваясь, как один за другим садятся самолёты, видя, как люди с улыбкой выходят в зал ожидания, обнимая тех, кто их встречает.
Боль и страх сжимают сердце.
Что если он не захочет, что если он не вспомнит и пройдет мимо? Полгода - не такой уж и маленький срок.
Эти мысли разрывали душу на мелкие осколоки.
Голос объявил посадку рейса Чонгука.
Мир будто замер. Сейчас всё решится! Вот он момент истины!
Как же безумно страшно.
Тэхён напрягся, каждая клеточка застыла в ожидании...
Небольшая компания мужчин вышла прямо на Тэхёна. Сердце будто сошло с ума, пытаясь выскочить из груди и бросится к ногам его малыша: пусть топчет, пусть...
…Чонгук вышел из терминала вместе с Сокджином. Отца встречал водитель и они не торопясь шли к выходу.
Сокджин резко остановился, устремив свой взгляд чуть в сторону, Чонгук прошел еще несколько метров, прежде, чем заметил остановившегося Джина. Проследив за взглядом друга, Чонгук замер.
Два человека смотрели друг на друга.
Взгляд черной бездны пересекался с карамельно–медовым взглядом, полным невысказанного сожаления и боли.
Мужчина, прикованный к инвалидной коляске, слегка наклонился вперёд, пытаясь скрыть странную тревогу в глазах.
Парень, с внимательно–непонимающими глазами, держал на плече шлейку от рюкзака, придерживая рукою, словно боясь сделать шаг навстречу.
Время остановилось.
– Здравствуйте, – прошептал Чонгук, пошатнувшись от головокружения.
Сокджин подбежал к другу, удерживая его от падения.
Тэхен, вцепившись в поручни кресла, попытался подняться на ноги и это ему с трудом, но удалось.
Чонгук смотрел на мужчину и слезы катились по его щекам.
Он вспомнил всё: первую встречу, первый поцелуй, первый секс…концерт…авария…
Он видел…он видел: как влетела машина Тэхена в бетонное ограждение…а потом – чернота, больница и стертые из памяти месяцы жизни.
– Прости, – прошептали губы Тэхена.
Чонгук выронил из рук рюкзак, рванув к мужчине. Он подхватил его под руки и помог сесть обратно в кресло, упав сам на колени.
– Прости, прости, что забыл, прости, что так долго меня не было, прости, что не мог вспомнить, прости…
А Тэхен смотрел в заплаканные глаза любимого, не понимая, как он мог усомниться в парне. Как он мог допустить мысли о предательстве…
Разве любовь и доверие, не одно и то же?
Почему из-за прошлых недоотношений он поставил под сомнения любовь этого мальчика?
Сокджин подбежал к паре, помогая встать Чонгуку и выталкивая коляску из зала аэропорта.
– Так, давайте только не здесь. Незачем всем знать, – не закончил предложение Сокджин, махнув отцу рукою, чтобы тот их не ждал.
Такси быстро везло своих странных пассажиров в престижный район Сеула. Сокджин, молча помог выкатить коляску и так же, не сказав ни слова, помог Тэхену пересесть из такси.
Закатив Тэхена в квартиру, Сокджин оставил рюкзак друга и удалился, сказав на прощание:
– Если что, – звони.
Чонгук всё еще не понимал, что ему делать и как объяснить Тэхену, что всё это время он ничего не мог вспомнить. Поверит ли, простит ли то, что он оставил любимого одного в таком состоянии.
– Гуки, – Тэхен мягко произнёс имя парня, и в его голосе прозвучала надежда на примирение. Он был так виноват. – Прости.
– Тэ, за что ты просишь прощение? Это я во всем виноват. Это я обо всем забыл. Заставил тебя пройти через весь этот ад одному, – Чонгук с шумом выдохнул воздух, как будто ему что–то не давало вздохнуть.
Собираясь с силами, и, сделав шаг вперёд, он протянул руку, снова опустившись на колени.
– Я виноват перед тобой. Я заслужил то, что со мной произошло. Я не разобрался, а обвинил тебя в… – Тэхен тяжело вздохнул. – В измене.
– В чем? – Чонгук свел брови. – Тэ, ты сейчас о чем?
– Я не успел на концерт. А когда приехал на площадку и зашел в гримерку, – мужчина сглотнул, опустив глаза. Перевел дыхание. – В гримерке были два парня, один из которых был в твоем сценическом костюме…они трахались.
Тэхен смотрел на Чонгука, который не отрывал от мужчины глаз.
– Ты, правда, подумал, что я так могу с тобой поступить? – слезы боли и недоверия зависли на ресницах.
– Всё это время я хотел… сначала злился, потом хотел позвонить, телефон разбился в машине. – Тэхен пробовал очень быстро говорить, боясь, что Чонгук сорвется и уйдет. Ему хотелось удержать парня, но, понимая, что сам всё испортил, мужчине хотелось хотя бы попробовать объяснить, как сильно он хотел к любимому, но запрещал себе даже думать о нем, о себе, о них. – Ты не приходил…я ждал…потом перестал, – слезы, не переставая, капали на грудь мужчины.
– Я люблю тебя, Тэхени. Я так люблю тебя. Всё это время я не мог нормально жить. Каждую ночь, мне снились странные сны, иногда кошмары. Я просыпался, но никак не мог вспомнить, что я видел во сне, но каждый раз я понимал, что что–то потерял… Почему ты не нашел меня?
– Прости... прости…– слезы срывались с ресниц мужчины. – Я так виноват перед тобой…
– Значит, тот номер на стекле я оставил для себя? Ведь если бы я не позвонил, то так и не вспомнил бы, ну или вспомнил бы, но слишком поздно, – присел на корточки Чонгук.
Глаза Чонгука зажглись теплом и пониманием: даже в самых трудных ситуациях человек способен найти путь к близким. И не важно, что прошло полгода, и не важно, что кто-то не понял, а кто-то забыл... Важно лишь то, что судьба вновь предоставила им шанс...
– Что говорят врачи?
– Я давно не был в клинике. Но говорили, что я смогу встать, если буду работать над собой.
– Хорошо. Значит, будем работать, – проронил Чонгук с какой-то безысходностью и радостью. Он всё еще не до конца мог вспомнить и понять, что же всё же произошло, но уже то, что они вместе, давало шанс на завтрашний день.
– Но, у тебя, наверное, совсем нет времени. Учеба, музыка, – Тэхен пытался убедить, прежде всего, себя, что Чонгук не должен брать на себя ответственность. Мужчина не согласен быть обузой для молодого парня.
– Я больше не играю и не сочиняю музыку, – грустно улыбнулся кончиками губ Чонгук. – А учеба, конечно, отнимает много времени, но ты – это не то, что можно отодвинуть на задний план, подумать об этом завтра, и просто забыть… Я всё еще люблю тебя, Тэхени. Я всё еще люблю…
И в этот момент они поняли, что важнее всего – это их любовь, и что даже недопонимания не могут разрушить ту связь, которая между ними...
Тэхен понимал, что он и только он виноват в том, что произошло. Он поверил в предательство и измену, он не дал шанса им поговорить, объяснить, понять, что это неправда и их любовь всё такая же сильная...
…Третий день дождя… мир омыт водой: трава, листва, земля, дома умылись от копоти и грязи, обновившись, засверкали новыми красками.
Мир вокруг кажется таким же изменившимся, как и их чувства: кристально чистыми, обновленными, скрепленными верой.
Два человека, вновь обретшие себя, уснули обнявшись после слёз и долгих разговоров.
Они поняли, что, несмотря на все трудности, которые они пережили, – эта встреча станет началом нового этапа их отношений, основанного на доверии, понимании, любви.
Второго шанса они не упустят... Просто не имеют права...