Глава 5
"Ты - это все, что я вижу перед собой"
Настоящее
Нью-Йорк, Манхэттен
Слезы. Множество слез текут вниз по ее щекам и разбиваются возле меня. Она исчезает, словно ее никогда не было. Покидает меня навсегда.
Резко распахнув глаза, присаживаюсь на постель. Ошарашенно осматривая комнату, зажмуриваюсь, ощущая солнечные лучи на коже. Снова кошмар. Снова она в моей голове. Я думал, что стер образ этой девочки из своей головы, но вновь ошибся. Сколько бы не прошло лет, она все, что имело для меня значение. Каждый раз, когда я спал с Эллисон, когда держал ее за руку для папарацци, в моей голове была лишь та единственная девочка, которая смогла проникнуть за мою броню.
Лишь она смогла разрушить меня, также как я разрушил ее.
Последний год я не следовал за ней. Даже попыток не предпринимал, чтобы увидеть. Пытался забыть ее, выкинуть из своей головы, извести из своей системы. Но не получалось.
Она единственное, что я видел перед собой.
В голове мелькают слова призрака из прошлого, когда я только-только вернулся случайным образом в постель к Элли, чтобы забыться.
Воспоминание
Голова кипела, схватившись за нее, пытался убить кипящие мысли. Все это было нереально. Я не мог так поступить по отношению к своей малышке. Неужели и в этот раз солгал? Неужели правда смог притронутся к другой? Боль ядовитым сколом проникает внутрь, когда я осознаю, что натворил. Сильнее сжав пряди волос, тяну их, пытаясь справиться с кислотой, пожирающей внутренности, как слышу голос совсем близко с собой.
-Ты будешь видеть меня в
других, - шепчет призрак
рядом со мной, а когда я
оборачиваюсь, там никого
нет.
Я сходил с ума. Мне
казалось, будто Ванесса
была рядом со мной, и я
слышал ее голос. И ведь
она не ошиблась. Я видел
ее во всех других.
Настоящее
Даже спустя несколько лет слова призрака сидели в голове. Только теперь Ванесса стала моим ночным кошмаром, который не хотел отпускать.
Проведя ладонью по лицу, стираю остатки кошмара. Шевеление с левой стороны привлекает мое внимание.
Обнажённая фигура Эллисон, едва прикрытая белым пледом, не скрывала ничего от моего взора. Грудь с восставшими сосками после ночного раунда больше не привлекала. Рыжие волосы разметались по подушке в беспорядочном облаке, розоватые губы слегка приоткрыты, источая бурчания..
-Малыш, ложись дальше спать. - буркает в мою сторону.
Губы сжимаются в тонкую трубочку от слова "малыш". Ненависть к милым прозвищам с возрастом стала только сильнее. Только одной единственной я позволил называть себя по другому. Только для нее я был ее любовь. Amore mio - шептали ее губы каждый раз, когда я к ней прикасался. С каждым новым поцелуем она сильнее признавала меня и.... любила. А я все уничтожил ради ее спасения. Только вот ошибся и сделал неправильный выбор. Я проиграл в эту игру с любовью и обрушил на нас поток боли.
Не вынося ощущение вновь появившейся пустоты внутри, встаю с постели и, не обращая внимание на девушку, лежащую в кровати, иду к брошенным на пол брюкам. Подняв брюки с пола и надев их, достаю из кармана несколько сто долларовых купюр, бросая их на тумбочку. Это просто секс. Неплохой, не вызывающий ничего секс. И Эллисон об этом прекрасно знает. Мне нужна разрядка. Ей нужны деньги. Все остаются в плюсе, получая то, что хотели.
Она хорошо умела работать ртом, и ее можно было трахать в любое время. Эта девушка жадная до денег, и поэтому я был для нее идеальным кандидатом. Обладающий красивой внешностью, успешный, имеющий власть над целым городом. Только вот все это было маской. За сильной личностью скрывается раненный самой судьбой человек. И деньги не главное в этой жизни, это лишь бумажки. У меня было много денег, но они не приносило ничего, кроме пустоты.
Все было пустым. Да, может быть, я и добился успеха, но я не стал счастливее.
Выкинув непрошенные мысли из головы, поднимаю черную, соответствующую моей душе рубашку и, натянув ее на свои широкие плечи, застегиваю пуговицы. Взяв в руки пиджак, беру с тумбочки телефон и, не смотря на обнаженную девушку, покидаю ее квартиру.
СМИ шептали за моей спиной о свадьбе и моем сердце. Что Эллисон смогла проникнуть в мое сердце и завладеть им. Только они не знали, что быть занятым не для меня. Мне не нужны серьезные отношения. Единственная девочка, на которой я был готов жениться, была Ванесса. И я потерял ее. Теперь мое сердце никогда не сможет полюбить другую. Оно закрыто и заморожено для той единственной девушки, которую я любил.
Сердце трудно заставить любить кого-то. Оно любит лишь того, единственного, проникшего глубоко в душу.
***
Открыв дверь в пентхаус, прохожу внутрь, захлопнув за собой дверь. Из холла виднеются панорамные окна, и солнечные лучи проникают в глубь комнаты, освещая. Бросив ключи на черную, рядом стоящую тумбочку, снимаю обувь и прохожу в минималистично обставленную гостиную. Это самая большая по площади комната, не счита моей спальни. Именно то, что мне и нужно было. После ухода Ванессы я ненавидел замкнутое пространство. И я ненавидел светлые оттенки. Ведь они были напоминанием о ней. Мой звездный свет покинул меня, и теперь остались лишь темные оттенки.
Гостиная представляла из себя хорошо освещаемую комнату с молочно-белыми обоями и светлым мраморным полом. Огромный угловой черный диван с несколькими серыми подушками одиноко стоял посередине, занимая практически все пространство своими размерами. Возле дивана стоял прямоугольный стеклянный столик с коричневыми ножками и различными экспозициями на нем. С левой стороны от входа можно заметить белоснежную отделку камина и рядом с ним черные полки для различных вещей. На стенах висели картины известных художников, за счет них комната не казалась такой пустой. В стороне, на некотором расстоянии от камина, находилась лестница с витиеватыми серыми узорами, ведущая на второй этаж, в мою спальню и тренажерный зал. С правой стороны от дивана на светло-сером с черным стеллаже стоял огромный телевизор, а рядом с ним множество растений. Всю гостиную освещало солнце, льющееся из панорамных окон, открывающих вид на весь Нью-Йорк.
Слышится скрежет лап об пол, и с лестницы, ведущей на второй этаж, сбегает черный доберман. Его ореховые глаза загораются при виде меня, и хвост начинает подпрыгивать от радости. Амадео. Я нашел его совсем еще щенком на улице. Он был грязным, в крови и с ранеными лапами. В то время стояла ледяная зима, и он бы просто не выжил, если бы я его не забрал. Оказывается, я не такой бездушный, каким пытаюсь казаться. Говорят, животные - это часть нашей души. И они будут правы. Амадео стал частью моей души. Он вошел в мою жизнь неожиданно, но в то же время так необходимо.
- Привет, дружок. Иди сюда, - подзываю к себе Амадео.
Доберман, недолго думая, виляя хвостом подбегает ко мне и встает на задние лапы, свесив на бок язык. Рассмеявшись, глажу его по голове.
-Ты соскучился по мне, малыш? - спрашиваю у своего единственного преданного друга.
Амадео машет хвостом, и я вновь смеюсь. Наверное, этот малыш стал единственным источником счастья в доме. Да и вообще единственным моим счастьем. Ведь за четыре года после ее потери я ни разу больше не смеялся и не улыбался так, как ей. Тот последний раз вместе с ней стал последним.
Наверное, я полный идиот, раз до сих пор не мог забыть ее. Мне нужно ее забыть, выкинуть из своей системы. Но это было невозможно.
Амадео начинает тереться об меня, и тогда я выхожу из своих воспоминаний. Погладив его еще раз, прохожу дальше и поднимаюсь на второй этаж, в спальню. Сзади слышится цокот от лап Амадео. Эта собака настолько предана мне, насколько это вообще возможно. Не было ни дня, чтобы я усомнился в нем. Мой единственный оставшийся друг. Тот, кто был моим лучшим другом, братом, тоже покинул меня. И теперь я лишь одиночка в этом мире. Пустая оболочка, наполненная тьмой.
Сердце пронзает боль, когда я вспоминаю своего друга. Своего брата не по крови, а по душе и плоти. Киллиан Конте - мой единственный друг, с которым я чувствовал себя комфортно и знал, что был ему не обузой. Мы были братьями, дополняющими друг друга. А после я все уничтожил. Я потерял любовь всей жизни, дружбу, о которой мечтает каждый, и кусочек своей души.
Было тяжело в самом начале осозновать потерю всего этого. Рана была очень глубокой. И сейчас эта рана вновь напоминает о себе.
Возникало такое чувство, словно судьба вновь подготовила для меня испытания. Словно хотела наконец-то положить конец моим мучениям.
Мотнув головой, выхожу из своих мыслей и понимаю, что остановился посередине своей спальне. Ореховые глаза Амадео внимательно смотрят на меня, не понимая, что со мной происходит.
-Все хорошо, дружок. Я просто скучаю по кое-кому, - грустно улыбаюсь ему.
Не в силах выдержать чувств внутри, дергаю за рубашку и срываю ее со своего тела. Мне нужно освободиться. Мне нужен мой воздух. Мне нужна моя маленькая бабочка.
Черт возьми, я сходил с ума. Я вновь медленно умирал от собственных мыслей. Я думал, что за четыре года смог справиться с этой зависимостью. Но, похоже, вновь ошибся.
Сбросив брюки на пол, подхожу к кровати, заправленной темно-синим покрывалом, и, не расправляя постель, падаю вниз. Глаза медленно закрываются, когда я крепко-крепко сжимаю в руках край покрывала.
Забудь. Забудь. Забудь. Это все лишь прошлое. Забудь о ней.
Шум накапливается, и через несколько секунд я погружаюсь в глубокий сон.
***
Следующий день. Утро.
Затянув темно-синий галстук на шее, зажмуриваю глаза, потирая виски. Распахнув глаза, смотрю в зеркало, осматривая результат проделанной работы. Ненавижу галстуки. Эти чертовы штуки были словно веревкой для удушения, забирая весь кислород из легких.
Черно-каштановые волосы, уходящие больше в черный цвет, уложены в стильную прическу, соответствующую владельцу строительной компании "D&V Corporation". Янтарные с черными крапинками глаза выглядели чертовски устало, и под ними залегли тени. Изогнутые прямые черные брови с немного заостренными концами были нахмурены. Прямоугольная челюсть с четкими выделенными линиями скул стала с возрастом выделятся сильнее. Когда-то ровный нос и полные губы привлекали к себе женское внимание.
Если в далеком прошлом выглядящий как бандит, сейчас же выглядел как модель с обложки журнала и самый влиятельный человек в Нью-Йорке.
Меня боялись. Считали чертовым отродьем дьявола,способным уничтожить одним лишь своим взглядом. И они правильно делали. После того, как я лишился своего сердце, внутри меня родилось само порождение дьявола.
Белая рубашка виднелась из под ворота пиджака. Черный пиджак обтягивал широкие плечи, переходящие в крепкие руки с выделяющимися линиями вен. На шее завязан темно-синий галстук, выделяя линию шеи и кадыка. Кусочек татуировки выглядывал из прореза рукава. Вспоминая себя в прошлом, никогда бы не подумал, что буду иметь больше одной татуировки на теле. А сейчас у меня их три. Моя первая татуировка, сделанная на спине с двумя драконами, извергающими пламя, до сих пора была самой любимой и дарила множество счастливых воспоминаний. Но две другие татуировки были клятвами. Первая - клятва дружбы и верности. Вторая - клятва любви.
Та, что выглядывала из под рукава, была именно той самой клятвой дружбы и верности, которую мы дали друг другу четыре года назад, когда окончательно потеряли всё.
Оттянув края рубашки вместе с пиджаком, смотрю на тату. Красивым вытиеватым шрифтом на сгибе предплечья выбиты слова: "We are forever, even if fate decides otherwise". Мы - это навсегда, даже если судьба распорядиться иначе. Клятва, засевшая глубоко в моем сердце.
А вот третья скрыта от лишних глаз. Но она предназначалась как клятва любви для той, которую я любил больше всего в этой жизни.
И кому я врал? Даже спустя четыре года она находилась глубоко в моем сердце и не хотела отпускать.
Поправив в последний раз галстук, надеваю на руку платиновые часы "Rolex" с синим металлическим циферблатом и на безымянный палец правой руки выполненное из белого золота кольцо с сапфиром и огранкой в виде волка. Фамильное кольцо.
Оно передается от отца к сыну. Мне оно досталось от моего отца, а ему от его отца. Это считается семейной реликвией. Именно поэтому я его практически никогда не снимал. Только если в крайнем случае.
Посмотрев хмурым взглядом в зеркало, выхожу из комнаты, спускаясь вниз по лестнице на кухню.
Слышится цокот лап сзади меня. Амадео.
Странно, что он не на кухне. Обычно он очень любит проводить время с моей домработницей Люсией. Она любила его баловать различными вкусностями.
На пороге кухни меня встречает Люсия. Эта милая женщина с проседью седых волос и добрыми карими глазами,в благодарность за помощь ее семье предложила помочь мне по дому. Я отказывался, но она не терпела отказов.
У внучки Люсии была тяжелая стадия лейкемии и врачи практически не давали шансов ей выжить, если не сделать срочную операцию. Операция была дорогостоящей, и семья Люсии не могла просто напросто потянуть ее. В то время я активно начал заниматься благотворительностью, и на просторах организации мне попалась эта крошка. Мое бездушное сердце не могло остаться в стороне и смотреть на мучения маленькой малышки, поэтому я в тот же день перевел деньги и Лею прооперировали. Люсия нашла меня через организацию и предложила свою помощь в обмен за спасение жизни ее внучке. Я отказался,но эта женщина была упорной. Леи было всего пять лет, когда она пережила все это. Сейчас ей семь, и она радуется каждому новому дню. Несколько раз в год мы видемся с этой божьей коровкой, и она безумно любит эти встречи. Именно так у меня появилось нечто большее, чем просто домработница. У меня появились люди, с которыми я чувствовал себя комфорто. Люсия ощущалась в моей жизни словно бабушка, которая заботилась обо мне как о родном внуке.
- Мой дорогой, наконец-то я тебя увидела. Ты совсем забыл о себе со своей работой дома практически не появляешься, - обдает хмурым взглядом меня старушка. - Ты что же, совсем не обедаешь? Лицо совсем осунулось, круги какие темные под глазами.
Взмахивает руками Люсия и вновь хмурится.
-Все в порядке, Nonna. - ласково называю женщину бабушкой.
-Не нужно мне тут твоих итальянских словечек, хулиган. Совсем уже забросил себя. Сколько мне еще тебя ругать? Девочку тебе как найду хорошую и будет о тебе заботиться.
-Ой-ой-ой прям боюсь! И не нужно мне никакой девочки. Я холостяк и не могу подрывать свой имидж.
Подняв руку, Люсия указывает на меня пальцем, и я улыбаюсь ей самой лучшей улыбкой, зная, что она не сможет долго на меня злиться.
-Вот наглец! Знает же , что бедная старушка не может устоять перед его улыбкой. А особенно этими милыми глазками. - подходит ко мне ближе и треплет за щеки, после чего крепко обнимает.
Мои ладони смыкаются над хрупким телом старушки, боясь ее сломать. Аромат свежего белья и выпечки, исходящий от нее, посылает в детство.
- Спасибо за заботу и помощь по дому, Nonna. Я правда ценю это, - отстраняюсь от старушки, делая шаг назад.
-Это я должна тебя благодарить. Если бы не ты, не знаю, где бы я была сейчас.
-Не стоит меня благодарить. Я ничего такого не сделал. Я просто не мог смотреть на мучения Леи. Дети - это беззащитные создания, не заслуживающие таких мучений.
Грустно улыбнувшись, она кивает.
Вспомнив про Амадео, смотрю вниз и нахожу его глубоко спящим возле своей миски. Рассмеявшись, нахожу это чертовски милым.
-Ох, бедный малыш уснул, так и не дождавшись еды. - хватается за сердце Люсия.
-Покормите тогда его. А мне уже пора на работу. Дела не ждут. Еще тем более должны придти новые сотрудники на должность дизайнера.
Старушка кивает и поцеловав меня в обе щеки, как полагает настоящей бабушке, отпускает на работу. Чувствую, день предстоит тяжелым.
***
Откинувшись в кресле, смотрю на простирающийся вид из окон от пола до потолка. Перед моим взором был открыт весь Нью-Йорк. Сотни высоток и красивых зданий виднелись из окна. Это захватывало. Хотелось все больше и больше смотреть на этот вид, а особенно на людей, спешащих куда-то. Город кипел, и такое чувство, словно он никогда не затихал.
Повернувшись назад к столу, беру в руки следующее досье. Передо мной прошло уже больше двадцати девушек, и это все было не то. Все они годились только лишь для того, чтобы быть послушными, сосущими член девочками. Перелистнув несколько страниц, цепляюсь за имя.
- Ванесса. - срывается с губ имя.
Что-то пронзает мою грудь от этого имени. Тоска вновь поселяется внутри. Нет, это не она. Это невозможно. Она меня давным-давно забыла. Ведь я монстр сломавший ей жизнь.
Листаю портфолио дальше, пытаясь найти фамилию девочки, которую мое сердце до сих не могло забыть.
Дойдя до фамилии, смотрю на буквы и... Ожидания проваливаются. Это не она.
Девушка, пришедшая ко мне, не Ванесса Конте. Она Ванесса Мэйндл.
Сердце в груди кричит, считая, что это она. Но я ведь не глупый, думая, что она вернется ко мне. Не после того, что я сделал с ней.
Не после того, как уничтожил нашу любовь, превратив ее в пепел.
Тяжело вздохнув, погружаюсь в изучение новых документов. Мой секретарь больше не заходила ко мне, чтобы уведомить о прибытии новых кандидаток, поэтому я спокойно могу изучить материалы. Все больше и больше компаний хотят сотрудничать со мной, и многие предлагают действительно стоящие контракты. Только вот они даже не догадываются, что на каждого из них у меня есть компромат. В этот раз только я решаю, с кем мне сотрудничать, а с кем нет. Ошибки прошлого я больше не повторю. Одной мне хватило, и больше такого не повторится.
Раздается стук в дверь и, не поднимая головы от документов, коротко отвечаю:
- Войдите.
Слышу, как дверь открывается. Все еще не смотря на вошедшего, смотрю перед собой. Раздается стук каблуков по паркету и тогда я отрываюсь от бумаг, отвлекаясь.
Обратив внимание на фигуру, стоявшую в дверях, следую взглядом ввысь по стройным щиколоткам в черных туфлях от Saint Laurent. О боги, эти ноги способны погубить сотни мужчин. Прохожусь по изгибам полных бедер, облаченных в черную, чуть выше колен юбку. Мои глаза следуют по изгибам талии вверх по шелковой, цвета сочной вишни блузке, из под которой виднеется краешек чёрного бюстгальтера. Останавившись на губах, накрашенных красной помадой, растянутой в ухмылке, чувствую, как внутри все падает. И тогда я вижу ее глаза. Голубые с зелеными крапинками. Мои любимые глаза. Ток проходит сквозь все мое тело, когда я вижу тень своей возлюбленной. Призрак, восставший из пепла.
Ванесса....
Сердце не наврало. Оно почувствовало ее еще до того, как она появилась.
- Ну, здравствуй, Николас, - шепчет тень моей бывшей возлюбленной.
Девушка, стоящая передо мной, не была прежней Ванессой, которую я знал. Это была тень той малышки. Тень девушки, которую я когда-то любил и люблю до сих пор.
Она изменилась. Очень сильно изменилась. В её глазах больше не было видно искорки счастья. Они были пусты. В них не было души, словно из них вытащили всё живое. Однажды кто-то мне сказал: "Бойся пустых глаз человека, ведь если в них нет той искры, которая была раньше, значит, он мертв внутри, и ничего уже не сделаешь,чтобы спасти его душу".
- Ванесса. - с легким вздохом выдыхаю её имя.
На её накрашенных темно-красной, словно кровь, губах появляется ухмылка. Но её глаза так и остаются пусты.
- Не ожидал меня увидеть, carino?* - усмехается. - Думаю, теперь мы будем видется намного чаще. И надеюсь, за это время ты сгоришь в чертовом аду.
Я уже много лет горел в собственном аду. Только вот она об этом не знала. И никогда не узнает. Ведь это я сделал так, чтобы разрушить её и самому погрузиться в бездну полной темноты.
И теперь, с ее возвращением, я вновь упаду в бездну, из которой больше не смогу вырваться на свободу....
______
*Carino - в переводе с итальянского "Милый"