Поход в больницу
Зайдя в школу и пройдя в свой класс, Эстония сразу подошел к своей парте и стал готовится к уроку, даже не замечая, как в его сторону кидают несколько недоброжелательных и косых взглядов.
— Ты что, теперь с ним, Фин? Неужели ты променял нас на такого, как он? — даже слегка не веря, спросил Швеция, перекрещивая руки и пристально смотря на своего одноклассника, при это готовясь в любой момент просто подойти и избить эстонца.
— Нет, у меня с ним ничего нет. Мы с ним даже не друзья, так как он мне никто... — холодно ответил Финляндия, Раскладывая учебники и ручку с тетрадью, при этом желая как можно быстрее уйти от своего навязчивого собеседника. Швед уже начинал его бесить одним своим видом, как и Норвегия, что стоял рядом и просто наблюдал за всем этим, иногда переводя взгляд с телефона на своих одноклассников. Швеция в этот момент выглядел особенно раздраженно, что было и не удивительно. Но несмотря на то, что парни общались достаточно тихим голосом, Эст всё же услышал последние строки речи финна.
— ~"Никто..."~ — будто эхом раздалось в ушах Эстонии, после чего, он приостановил своё чтение учебника, медленно опуская его обратно на деревянную парту. В душе что-то будто исчезло, от чего она мгновенно опустела, оставляя от былой радости лишь воспоминания. Фин врал ему всё это время. То, что он признавал свою вину, было просто уловкой. Он больше ему никто, как и сам говорит. Эстонец ему тоже никто. Для него он был всего лишь игрушкой. Вот как Финляндия на самом деле обходится с теми, от кого успел получить доверие. Мир для Эстонии вокруг резко померк и стал более тусклым, чем раньше, но это удивило омегу ровно никак. Он уже привык к тому, что для всех является всего лишь игрушкой и не большим, чем подстилкой. Даже тот ублюдок, которого он когда-то называл "другом", что прижимал его к стене и шептал всякие непристойности, был более, чем честным, хоть эстонец и не отрицает, что тот был всего лишь мерзким алкоголиком. А теперь он знает правду и ему от неё только хуже. Фин не лучше, чем его дружки и все остальные. И больше Эст нигде не найдет себе поддержку.
— Бля, скоро урок. Эй, Фин, дашь списать? Я знаю, что ты переписал у Чместа, так что давай. — сев на своё место, попросил Норвегия, от чего самого обладателя тетради чуть не вывернуло наизнанку. Его уже давно вывела из себя эта манера речи его друга, но именно в этот момент она прозвучала особенно наигранно обиженно и противно, от чего лицо северянина само немного изменилось, лишь наполовину показывая истинные эмоции хозяина.
Ничего я не списывал и ничего у меня нет, отстань... — так же отрезав, как и в прошлый раз, ответил Финляндия, поворачивая голову в сторону школьной доски и начиная ожидать начала урока. Его сейчас не интересовало ничто и никто: хотелось просто расслабится и спокойно провести день. Но липкое ощущение вины и недосказанности вынуждало душу раз за разом переживать и искать себе отговорки на каждую причину волнения. Фину не хотелось даже думать о том, что весь их разговор мог случайно услышать эстонец. Альфа не хочет терять своего первого возможного друга спустя столько годов одиночества. Но и свой статус терять, да проблем наживать ему тоже не шибко нужно. Парень не может выбрать, кому верить и кому довериться, и будто игнорируя очевидный выбор, он продолжает играть роль того, что всегда и во всем будет поддерживать только свою группу, несмотря на чувства и проблемы остальных. Ему нужно уже просто доиграть эту роль и закончить, чтобы снова стать собой и уже свободно общаться с тем, кто по-настоящему важен и нужен тогда, когда никто другой не сможет прийти. Но на двух стульях сразу сидеть нельзя, поэтому Холодная страна пытается вырваться из тех цепей, которые ему навешали другие, как можно скорее, чтобы наконец стать свободным и вольным в своём выборе. Он не хочет иметь проблемы со своими старыми друзьями, но больше всего он не хочет подвергать опасности Эстонию, который и показал ему настоящий мир через себя. Открыл ему глаза и с помощью своей болезни и суицида показал то, как чувствуют себя другие после его выходок. Омега был почти ко всем, на удивление, добр, и финн просто не хочет доводить своего настоящего друга до безысходности и смерти от рук остальных. Но лучше он соврет перед всеми сейчас, чем после будет страдать, смотря на чужую могильную плиту. Ему этого не нужно. Как и все эти лицемеры, что его окружают в этот момент.
— Ну ладно... — слегка обиженно и слегка разочарованно ответил норвежец, но эмоция на его лице показывала неопределенную степень презрения и даже прискорбности, что заметить было довольно трудно, если этого не уметь. Но Фину просто всё равно. Он уже привык, что люди его ненавидят за то, что он не идет у них на поводу...
***
Через пару минут прозвучал школьный звонок, после чего все ученики быстро зашли в класс и заняли свои места. Школьное помещение резко охватила гробовая тишина, не было слышно даже самой банальной мухи или смеха. Вскоре, в класс, как и ожидалось, зашла учительница, которая и начала урок всем надоевшей физики. Но терпеть приходилось, поскольку это было необходимо и нужно для дальнейшей взрослой жизни. Но похоже что это понимали далеко не многие...
***
За окном дул довольно не слабый ветер, угрожающе развивая ветки деревьев и траву с кустами, заставляя их молодые листья следовать за порывами. Прохожие, что шли по дороге из-за своей работы или просто домой, начинали немного мерзнуть, постепенно покрываясь "мурашками". Их тела мелко дрожали, что было довольно заметно, но никто этому не придавал внимания. А Финляндия, в это время, что привык к почти постоянному холоду, сидел почти что у самого окна, что было даже немного приоткрыто — самого холодного места во всем классе. Вот-вот должен был прозвучать долгожданный школьный звонок, который бы наконец отпустил всех страдающих учеников домой, дабы они больше не мучились. Но сама проблема была в том, что минуты на скучных уроках шли довольно медленно и растягивались чуть ли не во все десять, что очень утомляло.
Но как только послышался долгожданный звонок, который прозвучал довольно резко и грубо, все ученики начали быстро собираться, чтобы как можно быстрее покинуть школу и добраться до дома. Но финн, который так же положил всё в свой портфель и уже встал с места, не спешил куда-либо идти. Дождавшись, пока остальные в спешке покинут помещение, включая Норвегию, Швецию и Данию, Холодная страна подошел к Эстонии, не переставая пилить его своим холодным взглядом.
— Что тебе нужно? — слегка раздраженно спросил эстонец, уже хотя у него не было причин особо злится на финна, ведь тот сказал, возможно, чистую правду.
— Так и знал, что ты всё слышал. Ладно, ничего, сейчас у меня времени пояснять за свою ложь нет, так что пошли в больницу, пока еще не опоздали на приём. — ответил Финляндия, чем очень удивил своего одноклассника, который попытался скрыть свои эмоции. Ложь? Он обманул их, сказав, что тот ему никто? Эсту и сейчас с трудом верится в это, но он всё равно понимает, что финн просто играет им, как кошка с мышью. А если для него жизнь уже и не имеет особо смысла, зачем тогда пытаться в последние её моменты не пойти на поводу у своего мучителя и не насладится теми ощущениями, что может подарить настоящая жизнь изгоя? Вот и Эстония так подумал, послушно следуя за своим другом. Пока что.
Выйдя из школы, европеец тут же слегка сжался от столько неожиданного холода, приобнимая себя за предплечья и стараясь не начать дрожать и стучать зубами на месте. Фин, что так же вышел из школьного холла, тоже прочувствовал на себе весь холод природы, но лишь вдохнув свежего воздуха, он пошел по направлению к больнице. На секунду обернувшись, альфа понял, что его одноклассник идет вовсе не в ту же в сторону, что и он, но промолчав, парень быстро взял омегу за руку и повел за собой. На его удивление, эстонец не так уж и сильно вырывался, а через пару минут и вовсе шел спокойно, мысленно молясь, чтобы его руку отпустили. Эст совсем не привык к тому, что его так держат другие страны и люди, но почему сейчас он не хотел снова отдергивать свою ладонь из чужой и снова чувствовать холод от окружающей среды, поэтому оставалось лишь пойти следом, прекратив сопротивляться.
Спустя еще несколько минут ходьбы, вдалеке наконец стала видна белая покраска больницы, от которой уже веяло знакомым запахом спирта и местного персонала в специальных халатах. Подойдя к самому входу в медицинское здание, Фин отпустил руку Эстонии и пошел внутрь, как и, следом за ним, поступил его одноклассник. Внутри больницы было немного потеплее, чем на улице, но от неё всё равно веяло заметной прохладой и, как того ожидалось, специфичным запахом различных медикаментов. Вызвав лифт, Финляндия дождался, пока он откроет свои массивные и железные двери, после чего, зашел внутрь первым, дожидаясь Эста, и как только последний оказался на месте, парень нажал на нужную кнопку лифта — 4. Механизм тронулся с места и поднял одноклассников наверх, останавливаясь на точно заданном этаже. Открыв свои металлические двери, лифт пропустил альфу и омегу в небольшой коридор, из которого было прекрасно видно различные кабинеты. Найдя нужную дверь под номером 32, финн заметил небольшую очередь из троих человек, которые так же ожидали начала своей проверки, терпеливо сидя на специальных лавочках. Холодной стране ничего не оставалось, как просто сесть на свободное место и начать просто ждать, попутно наблюдая за тем, как эстонец пытается всеми силами подавить в себе нервозность и тревогу.
Не переживай ты так. Всё будет в порядке. — тихо проговорил финн, замечая то, что Эстония действительно немного успокоился, садясь на своё место рядом с одноклассником. Его всё еще терзала и не покидала мысль о той лжи. Эст просто не знает, кому и как верить, поэтому и боится, пытаясь отгородится ото всех вокруг себя в целях безопасности. Но тяжело вздохнув и более-менее приведя свои мысли в порядке, омега уставился в одну точку, задумавшись о чем-то своём. Он совсем не заметил того, что альфа снова перевел свой взгляд на эстонца, начиная незаметно наблюдать за ним. Кто его знает: вдруг европеец сейчас резко встанет и убежит? Нужно всегда быть готовым ко всему, чему только угодно...
***
Прошло около получаса. За всё это время посетители больницы успели сменить себя трижды, прежде чем наступила уже очередь Фина и Эстонии. Поэтому немедля, они оба постучали и зашли в кабинет врача. Немного осмотрев белый и даже немного голубоватый кабинет, эстонец подошел к главному врачу и сел возле него, пытаясь начать вступительный разговор. Разумеется, что Финляндию попросили выйди, чтобы не мешать, и не пытаясь спорить, парень так и поступил, присаживаясь на ту самую деревянную лавочку, которая даже была покрытая лаком. Теперь альфа дожидался только Эстонию, всё мысленно надеясь, что его одноклассник не выйдет оттуда со слезами на глазах, ведь этого ему хотелось меньше всего. Всё таки отрицать для самого себя то, что европеец ему не безразличен, глупо. Финн уже давно заметил, начинает понемногу сопереживать омеге, хоть этого и никогда не случалось ранее. Просто в Эстонии было что-то такое, чем и можно было притягивать остальных. Но только сейчас Фин понимает, что зря считает эстонца причиной своих бед. Он сам виноват в том, что его жизнь теперь напоминает, замаскированный под Рай, Ад, из которого ему вряд ли удаться сбежать.
Вдруг, дверь больничного кабинета открывается и из помещения выходил Эстония. На удивление Финляндии, на его лице нет никакой степени печали, страха или даже слез. Наоборот, он смотрит на своего одноклассника более чем облегченно и спокойно.
— Ну так что? — поинтересовался финн, вставая с места и поправляя шапку на свой голове.
— Мне сказали купить и принимать кое-какие таблетки три раза в день для поддержания нервной системы и для значительного сокращения столь внезапных обмороков. Даже не верится, что они мне помогли. — ответил омега, начиная даже слегка улыбаться от внутреннего счастья. От этого вида, казалось, "растаял" даже вечно холодный Фин, так же слабо и почти незаметно ухмыльнувшись, но быстро взяв себя в руки, он скрестил руки и самодовольно вздохнул, издавая короткий смешок.
— Ну я же говорил. А ты переживал так, будто уже завтра экзамены будешь сдавать. — произнес финн и обернулся в сторону лифта, подходя к нему. В больничном холле не было ни единой живой души, что было довольно необычно, так как обычно здесь кипит жизнь. Снова вызвав передвижной механизм, северянин остановился и стал его дожидаться, наблюдая краем глаза за тем, как его одноклассник становится рядом с ним.
— Спасибо... — тихо поблагодарил финна Эстония, немного отводя взгляд в сторону и слегка краснея при этом.
— Что? — переспросил Финляндия, поворачивая голову в сторону эстонца, тем самым заставляя того еще больше покраснеть от стыда.
— Я говорю спасибо тебе за всё... — громче и отчетливее повторил европеец, расправляя руки по швам и выпрямляясь. Сдержав улыбку и смех, Фин так же отвел глаза куда-то в окно, которые располагалось по левую сторону его плеча. Но все их размышления прервал резкий звук расхождения тяжелых дверей лифта, после чего, не раздумывая, оба одноклассника зашли внутрь...
***
Прошло около двадцати минут. Холодный ветер не прекращал своё вечное движение, лишь вынуждая Эста сильнее дрожать и закутываться в свою легкую куртку, в надежде наконец спастись от лютых порывов воздуха. Фин же, что давно привык к подобному климату, спокойно шел рядом, но вдруг что-то вспомнив, он заметно поник, начиная думать о своём. Но после двух минут обсуждения, парень и вовсе остановился, поднимая голову на собеседника.
— Эстония, нам надо поговорить...
Продолжение следует...