Два сердца

Проснувшись, Дейенерис на мгновение растерялась, не понимая, где она находится. Комната казалась значительно холоднее, чем она привыкла, не по температуре, а по общему декору комнаты. В Красном замке у нее были блестящие обои с цветами, витиеватые подсвечники, прикрепленные к стенам, множество произведений искусства и скульптур, большие окна с видом на город, а ее кровать была этим огромным балдахином.

Там, в Винтерфелле, стены были высечены из серого камня, комната была тускло освещена, окна были закрыты, чтобы не впускать холодную погоду, и на кровати лежали темные меха, а деревянная рама закрывала ее. Запах тоже был совсем другим, обычная смесь океана и цветов была заменена особой смесью сосны и обожженного дерева. Она распылила духи по прибытии, чтобы сделать его более похожим на дом, но с тех пор запах рассеялся.

Контраст был разительным, но она обнаружила, что его это не смущает.

С кровати она могла видеть, что в камине все еще тлеют угли. Она была так благодарна Джону, что он помог ей с этим вчера вечером, так как ее комната была запечатана теплом все время, пока она спала. Сначала она колебалась. Пригласить мужчину в свою комнату, скорее всего, заставило бы ее брата, Визерис, обвинить ее в том, что она отдала свою девственность другому.

Мысль о нем была не из теплых.

Однако при ужасных обстоятельствах она обнаружила, что впервые за много лет ей не придется бороться со страхом встречи с Визерисом, который начал ее пугать. Но она была единственной Таргариен в Винтерфелле, одна на Севере. Бояться было некого, разве что всех мертвецов, что были в склепах.

Но она скучала по матери. Когда она паковала вещи на корабле в Драконьем Камне, ее мать сказала ей, что любит ее всем сердцем, всем своим существом, и напомнила Дени, что их разлука не должна быть постоянной. Ее действия были громче слов. Рейла сняла свое кольцо, которым Дени всегда восхищалась с тех пор, как была девочкой, и отдала его Дейенерис, а потом, на корабле, поняла, что сделала это, потому что это было что-то в память о ее матери, если ее отъезд был последним, что они видели друг друга.

Она не могла об этом думать.

Никогда.

Это было слишком невыносимо больно.

Вместо этого Дейенерис сбросила одеяло и поставила ноги на землю. Она быстро сняла его, обнаружив, что было шокирующе холодно. Служанка, которая была назначена к ней по прибытии, скорее всего, все еще спала, так как солнце едва поднялось над горизонтом. Дейенерис никогда не была из тех, кто спит, в основном потому, что ей нужно было успеть прогуляться по саду до того, как проснутся Визерис или ее отец. За эти годы это вошло в привычку, что означало, что большую часть дней она одевалась сама, выбирая платья, которые могла надеть без посторонней помощи. На Севере это было сложнее, так как климат не позволял носить легкие платья, которые она могла бы надеть через голову и начать день.

К счастью, ее мать сшила несколько платьев до отъезда из Драконьего Камня, с длинными рукавами и из более плотного материала. Дэни выбрала насыщенно-синее с небольшими золотыми украшениями вдоль лифа, вырезом, спускающимся вокруг ключиц, и поясом на талии. Оно выглядело сложнее, чем было на самом деле. По бокам лифа были скрытые пуговицы, и Дэни смогла застегнуть большинство из них, когда рукава были надеты.

Рукава - она не была уверена, как она их чувствует. Когда ее руки были закрыты, это казалось таким тесным. В Королевской Гавани было тепло с тех пор, как она себя помнила, и длинные рукава никогда не были частью ее гардероба. Она предполагала, что ей следует привыкнуть к более толстым материалам, как Джейме Ланнистер сказал ей, если она может остаться на Севере надолго.

А сколько времени прошло? Месяцы? Годы?

«Все могло быть и хуже» , - напомнила она себе.

Дейенерис взглянула на деревянный сундук рядом с тем, в котором были сложены ее платья. Сундук был сделан специально для его содержимого, на крышке был вырезан символ Таргариенов. По бокам он был обернут сталью. Внутри находились три драконьих яйца, подаренные семье в честь ее рождения много лун назад. Ее мать упаковала их и отправила вместе с Дейенерис, несмотря на протесты Визериса.

Они были подарком ей при рождении, и они принадлежат Дейенерис , сказала ее мать.

Дейенерис опустилась на колени и тихонько отперла драконью задвижку спереди, открыв сундук без скрипа петель. Хотя там был камень, яйца были великолепны на вид, выделяясь на окружающем их красном атласе. Дейенерис чувствовала себя в некотором роде защитницей их, хотя она знала, что в них нет жизни. Они бы пленили мир, если бы драконы родились, а их окаменение было загадкой.

Красиво смотреть, но грустно напоминать, что драконы больше никогда не будут существовать. Нечто столь необычное никогда не благословит небеса своим присутствием и не вселит удивление - и страх - в сердца людей этой земли.

Ее пальцы скользнули по чешуе кремового яйца, прежде чем она снова закрыла багажник. Зацикливание на прошлом никогда никого не делало счастливым или лучше.

Дейенерис села за искусно сделанный деревянный стол, на котором она разложила некоторые вещи. Глядя на свое отражение в полированном прямоугольном куске бронзы, она заплела в волосы пару маленьких косичек и свободно завязала их на затылке небольшой лентой, отдав предпочтение простоте. В Королевской Гавани она, возможно, сделала бы прическу более сложной манерой с несколькими тугими косичками с вплетенными в них роскошными бусинами, но там, в Винтерфелле, не было необходимости представлять себя таким образом.

Она достаточно выделялась. Не нужно было делать это еще более заметным для глаз.

Сделав прическу, Дейенерис надела туфли и направилась к двери. Она обнаружила, что там стояли два стражника, один из которых дежурил вместе с Джейме, который был ее обычным стражником в дневное время. Дейенерис была благодарна, что он смог поехать с ней на Север, потому что знала, что может доверять ему и всегда чувствовала себя в безопасности с ним, особенно после того, как он помог организовать их побег из Королевской Гавани.

Он заботился не только о своей роли в Королевской гвардии, но и о других ее обязанностях, и это проявилось особенно ярко, когда пришло время.

«Опять рано встала?» - спросил он, приподняв бровь, глядя на ее наряд и на то, как хорошо она была сложена. «Я подумал, что тебе захочется немного отдохнуть, учитывая наши путешествия».

Это был долгий путь на север верхом, и она все еще немного болела от этого, но Дейенерис хорошо спала и с нетерпением ждала возвращения к рутине. Ей нужно было попытаться найти чувство нормальности. «Я хочу сориентироваться в замке, пока все не проснулись», - сказала она ему. «Будет легче, если все не будут останавливаться, чтобы поприветствовать меня или пялиться».

«Никаких помех», - заключил Джейме. Он вытянул руку, указывая на широкий коридор. «Ладно, тогда пойдем. Лучше, чем стоять здесь у двери».

Они пошли по коридору бок о бок.

«Тебе, должно быть, скучно все время меня ждать», - заключила она, чувствуя себя виноватой, - «просто стоять там».

«Не расстраивайся. Мне легче, чем большинству».

Это было правдой. Если бы Джейме был простым человеком, сталеваром или фермером, работа была бы более утомительной и напряженной. С другой стороны, клятва отдать свою жизнь за нее, если это необходимо, была огромным подношением. Немногие дали бы такую ​​клятву.

Но она знала, что он был верен себе.

Она вспомнила случай несколько лет назад, когда Джейме втиснулся между ней и Визерисом. Визерис разгневался по неизвестной причине и ударил Дейенерис по губам так сильно, что у нее пошла кровь только потому, что она попыталась его успокоить. Джейме пришел ей на помощь, в отличие от большинства стражников, которые ничего бы не сделали, и разрядил обстановку. Конечно, Визерис надулся в гневе, но это было все, что он мог сделать, поскольку ее брат не мог сравниться с превосходящими навыками Джейме.

Он мог рассказать об этом отцу, и была вероятность, что Джейме умер бы за это, но он все равно рискнул, чтобы Дейенерис больше не подвергалась избиениям в его присутствии.

Ей стало ясно, что после того, как это произошло, и он поднял ее с пола, хотя Джейме ничего не мог сделать, чтобы защитить ее мать от ее отца, он мог защитить Дейенерис от Визериса в какой-то степени. Он был храбрым и умным в том, как он это делал, но каждый раз, без исключения, Джейме был рядом.

По правде говоря, между ней и Джейме было что-то очень родственное. Иногда она чувствовала, что он был братом, которого у нее никогда не было, всегда был рядом, чтобы быть ее постоянным защитником и заставлять ее смеяться в тяжелые времена своим порой темным, но в основном нелепым чувством юмора. Он заполнил пустоту, которую оставил после себя Визерис. Она представляла, что если бы ее старший брат, Рейегар, был жив, Джейме и он были бы очень похожи.

Когда Дейенерис любовалась большим подвесным светильником, свисавшим с потолка и сделанным из массивных рогов, по его краю расплавился воск от свечей, и это побудило ее спросить: «Вы когда-нибудь были здесь, на Севере, раньше?»

Джейме усмехнулся, из его груди вырвался низкий смешок. «Нет, но я слышал от многих, что это пустошь».

Она тихо покачала головой, избегая улыбки в ответ на его выбор описательных слов. « И ?»

« И оказалось, что они были правы».

Она позволила себе рассмеяться. «Это совсем не похоже на Королевскую Гавань, - утверждала она, - но мне это нравится. Здесь никто не беспокоится о том, чтобы выглядеть достойно. Никто не будет говорить за твоей спиной».

Джейме вздохнул рядом с собой, бросив на нее всезнающий взгляд. «О, я уже слышал некоторые шепотки».

«Обо мне?» - мрачно спросила она, ей пришлось сильно поднять голову, так как Джейме был намного выше ее.

Она ненавидела сплетни, которые кружили вокруг Королевской Гавани. Даже молодые девушки, с которыми она общалась, наверняка сплетничали о ней, когда ее не было рядом, как и о других девушках. Они были лживы, и она пришла к пониманию, что ее секреты и мечты нельзя доверять им. Все, что это делало, это еще больше изолировало Дейенерис, и часть ее надеялась, что Винтерфелл может стать переменой.

«Просто старые ведьмы завидуют твоей красоте», - пожал он плечами, придерживая дверь снаружи замка открытой, пока она не прошла. «Не о чем беспокоиться».

«Я уверена, что в свое время они тоже были красивыми».

Джейме фыркнул, удивленный. «Я в этом очень сомневаюсь».

*******

Робб не стал стучать, когда утром ворвался в комнату Джона. Широкая дверь распахнулась так быстро, что Призрак вскочил с места, где он свернулся в клубок, встревоженный внезапным движением. Он зарычал, прежде чем понял, что это не враг.

«Засыпай, Призрак», - сказал ему Джон.

Он только что закончил одеваться, все еще возясь с манжетой рукава. Его брат не стал терять времени даром с добрым утром .

«Что ты делал в комнате принцессы?»

Джон смотрел со своего места у окна, как олень, который только что понял, что на него направлен лук. Он сглотнул, прежде чем ответить. «Что?»

Робб закрыл за собой дверь. «Не делай этого. Кто-то видел, как ты выходил из ее комнаты вчера вечером», - тихо сказал Робб. «Мне снова спрашивать?»

Джону не понравились обвинительные нотки в голосе Робба. «Ничего», - быстро ответил он, - «Я просто хотел убедиться, что огонь готов к ночи».

Робб прислонился к спинке кровати, скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Джона, словно мог поймать его на лжи. «Это все?»

Джон скорчил рожу. « Это все ?» - саркастически издевался он над Роббом. «Да, все. Она попросила меня», - пояснил он далее, чувствуя необходимость сделать акцент на этой части. «А что бы ты сделал?»

"Справедливо."

Джон повернулся к брату и вытянул палец, не двигаясь с места. «Не говори Теону».

«Ты думаешь, я идиот?»

«Ну, ты только что ворвался в мою комнату и стал обвинять меня в том, что я делал в комнате Дэни, так что да, иногда ты можешь вести себя как идиот».

Робб наклонил голову набок, приподняв бровь от любопытства, полностью игнорируя оскорбление. « Дэни? » - сказал он, как будто это было для него совершенно новое слово.

Джон отвернулся и пошел в другую сторону комнаты, чтобы заняться уборкой выстиранной одежды. Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровно, когда он ответил: «Это ее имя».

«Ее зовут Дейенерис».

«Дэни - это просто сокращенная версия этого имени», - утверждал он, слова вырывались слишком быстро, пожимая плечами, словно это не было чем-то особенным. На самом деле Джон пытался отвязаться от брата, позволив имени выскользнуть слишком легко. «Она сказала, что я могу называть ее так».

Робб подкрался к нему сзади и игриво ткнул его в ребра. «Когда? Вчера вечером в ее комнате, когда ты разводил для нее огонь ?» Он постарался подчеркнуть последние несколько слов так, чтобы они звучали как что-то еще более непроизносимое.

Джон фыркнул и с силой оттолкнул его к двери. «Убирайся», - пробормотал он.

*******

Солнце еще не поднялось высоко в небе, когда Джон вышел из комнаты, позволив Призраку бежать по коридору наружу. Он пытался не отставать, но эти маленькие ножки были быстрыми, и Джон сдался, как только Призрак скрылся из виду.

Утренний воздух был росистым, капельки конденсата висели на каждой поверхности. Воздух казался густым в его легких с каждым вдохом. Небо было затянуто облаками, и это заставило Джона задуматься, когда же они снова увидят снег, поскольку приближалась зима, и, как говорили, она будет долгой. Как долго она продлится, никто не знал.

Джон бродил некоторое время, никуда конкретно не направляясь. Вот тогда-то он и увидел ее впереди одну, охранников в конце дорожки. Должно быть, она отмахнулась от них, предпочтя побродить в одиночестве.

Ее волосы были ее самой заметной чертой, а платье, которое она носила, не было похоже ни на одно другое в Винтерфелле или на всем Севере. Это был стиль, как он предположил, из Королевской Гавани. Темно-синий с оттенками золота был очень смелым, откровенно дорогим и привлекал взгляд к деталям.

Но его глаза любовались не только платьем, но и ее лицом, ее фигурой, покачиванием ее бедер, которое, казалось, завлекало его и дразнило.

Джон знал, что он был увлечен ею, кто бы не был? Но это было все, что он когда-либо делал - он восхищался ею.

Какая-то его часть почти повернулась в другую сторону, чтобы избежать ее, но она узнала его прежде, чем он успел спрятаться где-то, разговор с Роббом все еще вертелся у него в голове. Было слишком поздно бежать.

«Джон», - поприветствовала она его, дружелюбно улыбнувшись и ускорив шаги ему навстречу.

Было что-то в том, как она произнесла его имя, может быть, это был просто ее южный, изящный акцент, а может быть, что-то еще, но это заставило клетку бабочек открыться внутри него, порхание наполнило его. Он никогда раньше не чувствовал себя так, ни разу. Это было так странно и незнакомо, но заманчиво.

Вызывает привыкание.

Он отодвинул мысли, чтобы сосредоточиться. «Ты хорошо спал, надеюсь?» - спросил он, пытаясь быть официальным.

«О, да, это одна из лучших ночей за последнее время».

Джон облокотился на перила и указал на небо. «Это свежий воздух».

«Очень освежающе, должен сказать».

В разговоре наступила пауза, и когда тишина затянулась, Джон открыл рот, чтобы извиниться, но его прервали громкие удары по дереву под ногами - это были вибрации чего-то приближающегося к ним.

Джон обернулся и увидел, как Призрак несется по длинной дорожке оттуда, где он поднялся по ступенькам, нападая на них с высунутым языком. Дейенерис протянула руку, схватив его за сгиб локтя, отступила и спряталась за спиной Джона. «Что это?» - спросила она в панике.

«Призрак!» - строго крикнул ему Джон.

Однако лютоволк был неугомонным щенком. Он не замедлился, даже когда врезался в ботинки Джона и упал, начав кусать кожаные ремни, как будто это была игрушка. Джон понял, как Призрак будет пугать других - волк с красными глазами.

«Джон?»

Ее голос был таким тихим, когда она это сказала. Он повернулся, чтобы посмотреть через плечо, Дейенерис с любопытством уставилась на щенка. Он вырос в три раза больше, чем когда Джон впервые подобрал его из леса всего пару недель назад. Призрак был все еще меньше всех своих братьев и сестер, но Джону это нравилось в нем. Он был другим, как Джон.

«Дикая вещь» , - сказал Теон назло. Очевидно, что самого маленького из выводка было труднее всего тренировать. Хорошо, что Джон был готов приложить усилия.

«Все в порядке», - попытался он сказать успокаивающим голосом. «Он мой. Это лютоволк».

Ее глаза расширились. « Твои ?»

Джон наклонился и подхватил Призрака, крепко схватил его и не дал ему слишком сильно извиваться в своих руках. Дейенерис нервно посмотрела на Джона, когда он шагнул вперед, и он ободряюще кивнул ей. «Он не укусит, не когда я здесь».

Она колебалась, сгибая руку по бокам, пока не набралась смелости от стойкости Джона и не протянула руку медленно, пока ее пальцы не погрузились в чистый белый мех Призрака. Она просияла, когда маленькое существо повернуло голову, чтобы понюхать ее запястье, а затем провело несколько лизков по ее коже.

"Видишь, он просто комок шерсти. Бояться нечего", - подтвердил Джон.

« Пока нет », - возразила Дейенерис, сделав шаг вперед, чтобы ее другая рука могла погладить его по голове. Она продолжала нежно гладить его, пальцы скользили по его ушам, и Призрак успокоился под ее прикосновением, закрыв глаза, что почти ошеломило Джона. «Насколько большим он станет?»

Джон вспомнил о мертвой матери в лесу, окруженной щенками. «Ну, Призрак был самым маленьким в помете, так что он не будет таким большим, как Серый Ветер или Нимерия. Эти могут быть такими же высокими, как ты или я. Только время покажет».

«Это другие лютоволки?»

«У каждого из детей Старков есть такой, как и у меня», - пояснил он.

Она выглядела по-настоящему изумленной, приоткрыв рот. «Ух ты. Я никогда о таком не слышала»

*********

Прошло несколько дней, пока Робб, Теон и Джон охотились. Джон никогда не получал удовольствия от убийства другого животного, но знал, что это необходимо для выживания. Робб и он никогда не убивали просто ради развлечения.

Леди Кейтилин настояла на настоящем пиру в честь Дейенерис, как и подозревал Джон, а это означало, что им нужно было достаточно мяса, чтобы накормить всех. Три отдельные группы отправились в разных направлениях, а Робб, Теон и Джон объединились в свою собственную. Он бы предпочел, чтобы были только Робб и он, но Теон владел луком гораздо лучше, чем любой из них.

Теон, он был уверен, также предпочел бы, чтобы Джона там не было. Они конкурировали друг с другом за внимание Робба. Они не очень ладили, но терпели друг друга, поскольку ничего другого они сделать не могли.

Проведенное в лесу время заставило их всех осознать, как быстро приближается зима, поскольку животных становилось все меньше, некоторые уже впали в спячку. Листья падали на землю, становясь коричневыми, умирая и готовясь сгнить в почве, которая вскоре покроется белым. Леса были тише, чем когда-либо, даже совы в самой темной части ночи звучали тише своими криками.

Было почти жутко находиться там, где лес готовился к зиме, и втроем сидеть у потрескивающего костра в ожидании, когда сон нахлынет на них.

Обычно он наслаждался этими прогулками в тишине и покое, наедине с братом в глуши. В этот раз все было по-другому. Как бы он ни боролся, его мысли продолжали возвращаться в Винтерфелл и к определенному человеку, который вообще не должен был быть в его мыслях.

Дейенерис.

Одно ее имя вызывало у него тепло.

Но что было плохого, в конце концов он согласился. Его мысли были его собственными, и никто не мог ворваться, чтобы увидеть, что происходит под всеми его кудрями. С этим он позволил себе думать о ней и только тогда он погрузился в сон, и она появилась в его снах.

На третий день они вернулись в замок в середине дня с двумя оленями и несколькими кроликами на буксире. Пока они шли по двору, они в основном молчали, пока Теон не начал кудахтать.

«Ты говоришь как старуха», - заметил Робб, хмуро глядя на него. «Или, что еще хуже, как старая ведьма».

«Смотри!» - выдавил Теон, все еще смеясь до такой степени, что на глазах у него появились слезы. Он указал на что-то напротив. «Призрак думает, что Дейенерис - его мать. У них одинаковые волосы!»

Джон посмотрел туда, куда указал. Там был Призрак, плетущийся за Дейенерис, когда она шла через двор к лестнице, ведущей наверх к дорожке. Щенок споткнулся о собственные ноги и ударился носом о грязь, но тут же оправился и побежал догонять принцессу.

Нет , подумал Джон. Волосы Дейенерис были другого тона, гораздо теплее. Он не осмелился сказать это вслух, так как его будут дразнить до конца его дней.

«Похоже, у тебя появился конкурент в борьбе за волчью любовь», - ухмыльнулся Теон и подтолкнул Робба.

Джон не возражал. На самом деле, он чувствовал себя лучше, зная, что в его отсутствие Призрак, должно быть, составлял компанию Дейенерис. И Робб, и Джон оставили своих лютоволков в замке, думая, что они могут отпугнуть или напасть на любую дичь в лесу. Было трудно их оставить, так как привязанность к волкам значительно возросла.

«Увидимся позже», - резко сказал Джон Роббу, полностью игнорируя Теона и толкая его, когда тот проходил мимо.

Прежде чем он успел ответить, Джон уже шел в том направлении, куда ушла Дейенерис. Он пошел за ней, догоняя ее, его громкие шаги по дереву предупреждали ее о преследователе.

«Ты вернулся», - улыбнулась она, довольная.

Призрак с энтузиазмом подскочил к Джону, и он опустился на колени, чтобы погладить волка. Было приятно снова иметь его рядом. «Скучал по тебе, мальчик», - обратился он к Призраку.

********

«Ты ему нравишься», - прокомментировал Джон. «Волк, следующий за драконом, кто бы мог подумать?»

Дейенерис хихикнула и посмотрела на щенка, который был рядом с Джоном, с любовью приветствуя его по возвращении. Было ясно, что волк любил своего хозяина.

В отсутствие Джона Призрак находил ее несколько раз, когда она меньше всего этого ожидала. Теперь, когда Джон вернулся, она была немного опечален тем, что он снова будет цепляться за Джона, своего законного владельца. Дейенерис почти захотела себе лютоволка, компаньона, который будет любить ее безоговорочно.

«Я полюбила его. Он засыпает у меня на коленях», - сказала она ему, вспомнив, как Призрак задремал, когда она писала письмо матери, сидя на полу в своей комнате у огня. Она даже позволила ему спать в ее постели той ночью. «Скоро он станет слишком большим, чтобы влезть».

Джон рассмеялся, взъерошив шерсть лютоволка. «Призрак все еще может попытаться».

Она собиралась рассказать ему все о своих приключениях с Призраком за последние несколько дней, но их разговор прервали прежде, чем она успела вымолвить хоть слово.

«Ах, ублюдок, вот куда ты пошел».

Прежде чем она повернула голову, чтобы посмотреть, кто говорит, она увидела, что улыбка на лице Джона сменилась суровой гримасой.

Дейенерис никогда не нравилось это слово. Ублюдок . Оно звучало так ужасно и жестоко, слово, призванное заставить людей чувствовать себя ничтожествами. Дени ненавидела это. И это было сказано Джону, в ее присутствии. Она чувствовала себя почти лично атакованной, хотя у нее не было на то причин. Тем не менее, она чувствовала, как внутри нее бурлит, и чувствовала потребность выпустить немного огня.

Она посмотрела на мальчика, который сказал это слово, и узнала его по описанию, которое передал ей Джейме. «Ты Теон Грейджой, да?»

Теон выпрямился, и гордая, самоуверенная улыбка расплылась на его лице. «Я».

Дейенерис заставила себя улыбнуться в ответ, хотя за этой сладостью скрывалась злоба. «Ты ведь заложница Эддарда Старка , не так ли?»

Вся самодовольность сошла с лица Теона, сменившись более мрачным взглядом. Сбоку она услышала, как Джон сдавленно усмехнулся и попытался выдать это за кашель. Она чувствовала себя в какой-то степени победительницей.

Взгляд Теона метался между Джоном и Дейенерис. «Ну, нет, не совсем. Я его подопечная».

Она всегда знала, кем он был, но хотела, чтобы он узнал, каково это - быть объектом ужасного слова, ярлыка, которым он не хотел бы обладать.

«Не совсем так?» - бросила она вызов. «То есть, ты можешь уйти в любое время, когда захочешь?»

Теон был в полном недоумении. Он открыл рот, чтобы ответить, но передумал, зная, что все, что она сочтет хоть немного оскорбительным, может плохо для него кончиться. Конечно, Дейенерис не Визерис, который мог бы убить мальчика за то, что он сказал что-то грубое, но Теон этого не знал и не собирался рисковать.

Ее репутация дочери Безумного короля изменила то, как люди говорили и действовали рядом с ней, опасаясь, что если они не будут действовать осторожно, то в конечном итоге будут сожжены заживо за то, что разбудили дракона, как называл это Визерис.

Она почти вздрогнула от этой мысли. Дейенерис не могла вынести мысли, что люди видят в ней что-то подобное - девушку, которую следует бояться из-за безумия, распространенного в семье.

Между Теоном и Джоном произошел неразборчивый обмен репликами, прежде чем он снова заговорил, на этот раз наклонив голову вниз и избегая ее взгляда. «Нет».

Дейенерис не стала больше давить. «Мы с Джоном разговаривали, если ты не против».

Теон кивнул, поклонился и пошел обратно тем же путем, которым пришел.

И это было всё.

Это был ее первый проблеск ее истинной силы, ее способности заставлять окружающих ее людей подчиняться именно ее линии мышления, не подвергать сомнению и не перефразировать слова, которые она произносила. Опасно, подумала она. Она будет использовать это только во благо, пообещала она себе. С Теоном она видела в этом форму правосудия. Было легко увидеть, что этот мальчик намеренно причинял боль Джону.

Это заставило ее задуматься, было ли это обычным явлением, и если да, то, возможно, она помогла положить этому конец, по крайней мере на время.

А что касается Джона, то он смотрел на нее так, словно был в замешательстве. «Что?» - спросила она, немного смущаясь. Она надеялась, что взаимодействие не создало у него неправильного впечатления о ней.

«Ничего». Он задумался на мгновение, а потом сказал: «Я просто не думаю, что кто-то когда-либо мог заставить его замолчать».

«Он не должен был называть тебя так», - пробормотала она, затем обрела уверенность в голосе, готовая сказать то, что нужно было сказать. «Я чувствую, что это моя работа - защищать людей, которых, как я считаю, обижают. Он должен называть тебя по имени, и ничего больше».

На лице Джона промелькнуло выражение, когда она смотрела на него, и Дейенерис никогда раньше его не видела. Внезапно ее сердцебиение участилось, и каждый удар становился все ближе. Если бы ей пришлось угадывать, это выглядело так, будто он хотел ее поцеловать.

Она знала, что он не сделает этого, не там, где их было так много, но если бы он сделал это, разве она позволила бы ему? Ее глаза опустились вниз, чтобы посмотреть на его губы, чтобы обдумать вопрос, который возник с большой интенсивностью.

Прежде чем она успела дать конкретный ответ, Призрак взвизгнул, и Дейенерис мельком увидела гораздо большего лютоволка, бегущего внизу, на этот раз волк был темного цвета и очень быстрый. Призрак убежал, оставив пару стоять там одних.

«Я должен убедиться, что они не попадут в беду», - пробормотал Джон, кивнув в том направлении.

Они отстранились и разошлись в разные стороны, хотя ее взгляд задержался на нем, когда он уходил.