Терновая корона

Осень пришла на Север быстрее обычного, ветра стали холодными, и Солнце все реже появлялось на небе. Лили дожди, и дети часто капризничали, лишенные прогулок на свежем воздухе. Изабель все свое свободное время проводила в детской, наблюдая, как учатся, играют ее дети.

Тоска сковала ее сердце. Королева была бледна, и виной тому был быстрый отъезд Стефана. Они и попрощаться толком не успели, все случилось слишком неожиданно.

Изабель знала, что навсегда запомнит вкус его последнего поцелуя: пылающая страсть вперемешку с отчаянием.

— Не пиши мне, — просила она, сглатывая слезы. Это было слишком опасно, переписку дипломатов всегда вскрывали. — И я тебе писать не буду.

— Я без тебя не смогу. Больше не смогу, — шептал он, целуя ее щеки, словно лишенный ума, вдыхая ее запах.

— Главное, сохрани свою жизнь, Стефан. Не дай варварам усомниться в себе. Не играй в их игры, веди свою.

— Без тебя это не жизнь, зачем мне за нее держаться?

— В твоих руках моя безопасность, Стефан.

— Я люблю тебя. Ты — королева моего сердца. Северу и тебе ничего угрожать не будет. 

Стефан Томпсон был неисправимым романтиком, и потому Изабель знала, что он найдет свое место на Востоке, славящимся своими сказками и невероятной культурой. Мужчина был честен, умен и обходителен, но вместе с этим, по-настоящему смел. И Изабель надеялась, что там, куда он уехал, и в правду ценили эти качества.

Однако Изабель привыкла полагаться только на твои силы, а потому, внесла свою лепту. В дар восточному правителю везли несметные богатства, и главным бриллиантом королева считала девушку по имени Катерина. Грацией она была похожа на дикую кошку, и иссиня-черными волосами напоминала восточную женщину, но глаза... темно-голубые, обрамленные густыми ресницами, делали ее диковинкой, таких на Востоке не было.

— Обеспечь мне мир, Катерина. Будь умнее всех, хитрее всех и ничего не бойся.

— Я все сделаю, Ваше Величество. Любой ценой. 

Делегацию из дворца провожали, казалось, всем двором. Изабель едва сдерживала слезы, глубоко дыша. И только то, что ее дочь сейчас была рядом, махала белоснежным платочком в след уезжающим, заставляло ее держаться.

— Почему те люди уехали, мама? — спросила потом Софи. — Стефан рассказывал мне сказки про драконов, он хороший. Почему он не остался со мной?

— Он отправился на Восток, дорогая. К другому королю.

— Зачем?

— Чтобы договориться о мире.

— А у нас что, война? — испуганно спросила девочка, даже позабыв о своих куклах.

— Нет, но мир нужно поддерживать, моя принцесса. Разговаривать, делать взаимные уступки. И никто не справится лучше лорда Стефана.

— У него точно получится? Войны не будет?

— Конечно, получится, — Изабель улыбнулась. — Не волнуйся об этом, — она погладила дочь по золотистым волосам.

— Мама, а почему вы с папой не договариваетесь о мире?

— Что? — переспросила королева, но Софи снова отвлеклась на кукол и говорила теперь менее оживленно.

— Я слышу, что папа кричит на тебя иногда, — она увлеченно расчесывала кукле волосы. — Почему вы не говорите и не делаете взаимные уступки?

Изабель покачала головой и чмокнула дочь в макушку.

— Мы с папой любим друг друга, солнышко. Но в семье иногда случаются ссоры, — она успокаивала себя тем, что это ложь во благо, ведь ее отношения с королем и вправду стали натянутыми. — Вы с Джейн и Александром тоже иногда ссоритесь, верно? Но это не значит, что между вами война.

— Да, — согласилась дочь, но затем нахмурила лобик и посмотрела матери прямо в глаза. — Но папа часто кричит, это плохо, иногда я его даже боюсь. Мне кажется, для него важен только Александр, потому что он — мальчик. Наследник. Это нечестно.

Сердце Изабель тревожно забилось. София была умна не по годам, и она часто удивляла и учителей, и родителей, и просто взрослых людей, с которыми ей доводилось разговаривать.

— Принцесса моя, твой папа очень тебя любит, ты его сокровище. Никогда в этом не сомневайся, — поспешила успокоить ее Изабель. — Ты мне веришь?

— Да, мамочка. Тебе я верю.

— Вести с Востока хорошие, — вещал Лорд Канцлер на собрании Совета. Эдвард сегодня слушал доклады в пол-уха, и Ричарду с Изабель приходилось вести заседание самостоятельно. — Лорд Томпсон пишет в отчете, что Ибрагим оценил дары по достоинству и вновь согласен обменяться послами. Потому в скором времени мы ожидаем прибытия восточных посланников.

Изабель старалась не подавать виду. Она едва заметно выпустила из легких весь воздух, и тяжесть на сердце стала менее ощутимой.

— Приготовьте лучшие покои, — сказала Изабель. — Поданные Ибрагима ни в чем не должны нуждаться. И распорядитесь о большом пире в честь этого события.

— Ваше Величество, казна опустошена наполовину. Лишние траты нам ни к чему, ведь пришла зима, — запротестовал казначей.

— Урожай собран, год выдался хорошим, милорды. Соберем налоги, пополним казну, — не согласилась Изабель.

— А если они решат, что мы задабриваем их? Север никогда не давал слабину и не позволял никому ездить на своей шее, — строго заявил один из советников.

Изабель посмотрела на Эдварда, но тот устремил равнодушный взгляд в окно. Король сегодня прибывал в меланхоличном настроении, собрание Совета его ничуть не волновало.

— Север не может воевать сейчас, — поддержал Изабель ее верный друг, старый лорд Морис, чьего сына она спасла от смерти в свои первые месяцы пребывания на Севере. — Зима, мы защитить границы не сможем.

— Армия в прекрасном состоянии, — продолжал гнуть свое лорд Никсон. — Орудия новые, мы не зря провели реформирование не так давно! — ему явно не терпелось в бой, Изабель знала, его не привлекали ни богатства, ни женщины, ничего, кроме славы и войны. А потому повлиять на него было крайне сложно.

Некоторые в Совете согласно закивали, Изабель начала волноваться.

— Вы воевали с измотанным Югом, мой друг, и потому война Вам кажется чем-то романтичным и прекрасным. Восток силен, и Север омоет кровью, — совершенно без эмоций парировал Морис, и его хотелось слушать куда больше.

Верные королеве советники согласно закивали.

— Казна так же не готова к войне, — напомнил казначей.

— Восток не нападет сейчас, их люди к морозам не привыкли, нам не о чем волноваться, по крайней мере, до следующего лета, — поддержал Ричард. — Восток окружает большое количество варварских племен, и если провести небольшую работу, мы можем занять Ибрагима защитой собственных границ от набегов, он и думать забудет о Севере.

— А вы что думаете, Ваше Величество?

Эдвард не отреагировал, и Изабель пришлось дотронуться до него. Король вздрогнул и медленно повернулся.

— Я... — он посмотрел на Ричарда, тот только едва заметно кивнул. — Лорд Канцлер прав. Он прав.

На том и остановились.

Изабель с восхищением посмотрела на Канцлера. Как же умен был Ричард... И пусть она ненавидела его за разлуку со Стефаном, не признать это было бы кощунством.

Эдвард удалился первым, его в покоях ждала Анна и лекарь, неустанно трудившийся над самочувствием короля. Советники медленно собирались, перебирая бумаги, в полголоса обсуждая что-то, Изабель равнодушно смотрела сквозь них, но внимательно слушала, о чем они говорят.

Говорили они о короле, о том, что Эдвард стал часто плохо чувствовать себя, а именно на это Изабель и Ричард так часто списывали его отсутствия на собраниях и не всегда адекватное поведение.

— Вы выглядите уставшей, Ваше Величество, — ехидно подметил Ричард, когда они остались вдвоем.

Изабель метнула яростный взгляд в его сторону. Она действительно чувствовала себя неважно, разрываясь между детьми, политикой и покрыванием больного мужа.

Королева мало спала и почти не могла есть. Тревога на сердце все не проходила, будто что-то плохое ожидало ее впереди.

— Похудели, побледнели. Не разлука ли со Стефаном Томпсоном так на Вас повлияла?

— Занялся бы ты своей жизнью, Ричард, — выплюнула она, встав с места. — Или слишком привык жить за других?

Его это задело, злость промелькнула в темных глазах, и Изабель заметила это. Этот бой она выиграла, и потому не могла не торжествовать. Королева улыбнулась ему и пошла к выходу из зала заседаний Совета.

У самой двери она обернулась.

— Вам, Лорд Канцлер, надо бы подыскать себе жену, обзавестись семьей. А то так и закончите жизнь, капаясь в чужом грязном белье.

— Я видела Лорда Канцлера с девушкой, — чуть позже, окруженная фрейлинами, специально слукавила Изабель. Она вдруг с ужасом поняла, что ничего не знает о едва ли не главной фигуре на Севере. Кроме его жадности до власти и денег, конечно. — Неужели наш холостяк завел любовницу?

— Не может быть, Ваше Величество, — чуть ли не сразу запели девушки, клюнув на удочку. Королева внимательно слушала, но притворялась, что равнодушно вышивает.

— Почему это? — спросила Фелисити, новая фрейлина. — Он красивый мужчина, богатый, королевской крови. Кто бы не хотел стать его фавориткой?

— Хотят многие, но он никого к себе не подпускает. Его жена умерла, когда он был еще мальчишкой, он тяжело это пережил.

Изабель напряглась, даже едва не укололась. Почему она этого не знала?

— Детей у него нет?

— Ходят слухи, что у него есть бастард, но никто никогда его не видел. Ричард — очень темная фигура, о нем никто ничего доподлинно не знает.

— Но раз его жена так давно умерла, почему он не женился снова? — вопросы сыпались, фрейлин даже не пришлось больше подначивать, и Изабель была этому рада.

— Наверное, никого так и не полюбил.

Измученный ранней смертью отца, отсутствием материнской заботы, потерей молодой жены, обремененный властью второго человека в государстве... Нет, Ричард просто не позволил себе более полюбить кого-либо.

Изабель вдруг содрогнулась всем телом, ведь <i>она его понимала</i>. И в эту самую секунду кто-то будто перерезал ниточку ненависти и настороженности, может быть даже страха, который она все эти годы так отчаянно подпитывала в себе по отношению к нему.

Девушки тем временем обсуждали его публичный дом, и то, что с таким количеством роковых красавиц, жена совсем и не нужна. Они хихикали, и тут терпение Изабель, вдруг, лопнуло.

— Идите прочь, — бросила она нервно, все голоса тут же утихли. — У меня голова разболелась. Пенни, пусть мне приготовят ванну и побыстрее.