Глава 22. Фигура в чёрном одеянии стояла на коленях прямо перед дверью.
В прошлом Фэн Ци уже предполагал, что Пэй Цяньюэ, возможно, уже догадался о его личности, но он никогда не думал, что Пэй Цяньюэ действительно воспользуется таким методом, чтобы это проверить.
Однако, если подумать об этом сейчас, то это действительно был стиль поведения Пэй Цяньюэ.
Точно так же, как тогда, в тайном царстве под корнями дерева Баньян, он догадался, что Фэн Ци не был изначальным хозяином тела, и хотел узнать, друг он или враг. Он также притворился, что ему грозит опасность, чтобы проверить, спасет ли его Фэн Ци.
Использовать одну и ту же стратегию дважды за такой короткий промежуток времени, и все же Фэн Ци оба раза попался.
Фэн Ци действительно не знал, стоит ли ему сказать, что Пэй Цяньюэ очень хорошо читает людей по глазам, или что он, Фэн Ци, слишком мягкосердечен.
Внезапно земля начала сильно трястись. Фэн Ци поднял голову и огляделся.
Терраса Линсянь располагалась на вершине города Ланфэн и могла обозревать всю секту, расположенную под ней. Поэтому он увидел вдалеке клубы черного дыма, которые появлялись из ниоткуда, проносились по пустому небу и приземлялись в разных частях секты. Когда клубы черного дыма рассеялись, оказалось, что внутри них находятся люди.
Нет, возможно, их нельзя было считать "людьми".
«Люди», вышедшие из черного дыма, были в два раза выше взрослого мужчины. Их тела были покрыты доспехами, а лица скрыты под черными капюшонами, и они выглядели Довольно зловеще. Они подняли руки, и из их тяжелых черных одеяний вылетели толстые железные цепи. Они мгновенно обвились вокруг глоток культиваторов, которые уже потеряли способность двигаться, и сковали их.
Сяо Цюэ быстро ступил на террасу Линьсянь.
Бронированные големы внутри этого черного дыма были солдатами, которых Пэй Цяньюэ подготовил заранее. Обычно они были спрятаны под городом Ланфэн. На самом деле Пэй Цяньюэ впервые использовал их с тех пор, как стал городским мастером.
Сегодня Сяо Цюэ последовал приказу Пэй Цяньюэ и ждал под землей, когда активируется огромный массив, чтобы выпустить солдат.
Прямо сейчас вся армия повстанцев взята в плен и ждет, когда с ней разберутся после того, как он доложит об этом главе.
Сяо Цюэ все еще размышлял о серьезных вещах, но все эти мысли вылетели у него из головы, как только он ступил на террасу Линсянь.
– Что...что здесь произошло?
Атмосфера на террасе Линсянь была настолько напряженной, что воздух, казалось, застыл. Сяо Цюэ увидел, что его городской мастер стоит на коленях на земле неподалеку, а Фэн Ци стоит перед ним. Сяо Цюэ машинально поднял рукав, чтобы протереть глаза.
В тот момент первой реакцией его мозга было:
«Неужели он поддался иллюзии?»
Но этого не может быть.
Все это время он прятался под городом Ланфэн. У него не должно было быть возможности попасть под действие иллюзорного заклинания.
Сяо Цюэ в замешательстве не знал, стоит ли ему присоединиться к главе города и тоже встать на колени.
Юноша, держащий в руках ветку сливы, посмотрел на Сяо Цюэ, и уголок его рта приподнялся в двусмысленной улыбке:
– Как хорошо ты подготовился.
Очевидно, эти слова были адресованы не Сяо Цюэ.
Потому что сразу после этого он увидел, как юноша небрежно отбросил сливовую ветку и наклонился к Пэй Цяньюэ.
Фэн Ци поднял руку и кончиками пальцев нежно вытер кровь со щеки Пэй Цяньюэ.
В этом движении действительно была какая-то мягкость.
Но слова, которые он произнес, были ледяными и даже немного злобными.
– На самом деле, мне тоже не нравится, когда меня обманывают. – Фэн Ци обхватил ладонями это красивое лицо, переводя взгляд с глаз Пэй Цяньюэ, из которых сочилась кровь, на кровавый след на щеке, на эти тонкие губы, которые тоже были окрашены кровью, и тихо сказал:
– Так что в следующий раз такого не будет, Пэй Цяньюэ.
Сказав это, Фэн Ци развернулся и пошел прочь. Однако Пэй Цяньюэ схватил его за рукав.
Его кончики пальцев тоже были испачканы кровью. Они оставили следы на светло-зеленом рукаве Фэн Ци, как опавшие цветы сливы.
– Маст... – прежде чем Пэй Цяньюэ успел открыть рот, его тут же перебил Фэн Ци.
– Разве великий городской глава не говорил, что не любит, когда к нему прикасаются? – Фэн Ци взглянул на руку, держащую его за рукав, и усмехнулся:
– Какое совпадение. Мне это тоже не нравится.
Сказав это, он решительно засучил рукава и улетел на своем летающем мече, покинув Террасу Линсянь.
Сяо Цюэ уже был ошарашен этой сценой.
Пэй Цяньюэ не спешил вставать. Он слегка повернул голову и посмотрел в сторону улетающего летающего меча. Сяо Цюэ тоже посмотрел и заметил, что тот летел в сторону внешнего двора учеников в горах.
Только когда фигура на мече полностью исчезла, Пэй Цяньюэ наконец поднял руку и коснулся своей щеки.
Длинный и тонкий шрам, который раньше был на его лице, теперь стал гладким и чистым, исчезнув без следа.
Когда Фэн Ци только что прикоснулся к нему, он исцелил его ради Пэй Цяньюэ.
Пэй Цяньюэ вдруг тихо захихикал.
Городской глава Ланфэн всегда был хладнокровным, бессердечным и чрезвычайно темпераментным. Большую часть времени он очень хорошо скрывал свои эмоции, из-за чего окружающие не могли понять, счастлив он или зол. Служа ему, люди могли делать это только со страхом и трепетом, словно ступая по тонкому льду.
Не то чтобы он никогда раньше не улыбался, но его улыбка всегда сопровождалась насмешкой, презрением и даже опасностью.
Не так, как это было сегодня.
Счастливый.
Доброе счастье... исходящее от сердца.
Главный зал 6-й этаж, город Ланфэн.
В комнате мерцало тусклое пламя свечей.
Они отражались от лиц людей, делая их цвет лица чрезвычайно бледным.
В Большом зале дюжина культиваторов стояла на коленях, тяжелые цепи были застегнуты на их шеях. Вес цепей давил на их спины, заставляя их слегка сгибаться. Золотые надписи на талисманах, прилипших к цепям, пульсировали. Это было своего рода проклятие, способное подавлять духовную энергию. Даже попытка использовать малейшую духовную энергию вызывала мучительную боль, как будто тебя сжигали заживо.
Это были те же культиваторы, которые ранее заточили Пэй Цяньюэ на террасе Линсянь.
Вэнь Хуайюй сидел в стороне, и на его шее тоже была цепь. Его лицо было белым как бумага.
Рядом с его ногами лежал залитый кровью труп Чэн Чао. Лицо старика застыло в выражении ужаса перед смертью. Даже его синие даосские одежды были испачканы в темно-черной крови.
В Большом зале воцарилась напряженная и тревожная атмосфера.
– Секта Меченосцев Сюаньюэ.
Человек, сидевший на главном месте впереди, внезапно заговорил. В Большом зале молодой человек лет двадцати вскочил, отчего цепи на его шее натянулись и громко звякнули.
Не обращая внимания, Пэй Цяньюэ продолжал выкрикивать:
– Школа Цанянь. Школа лейтинга. Ворота Ло Xya. Гора Люгуан.
Каждый раз, когда он произносил слова, кто-то из людей внизу вздрагивал от страха. В темном Большом зале было слышно только приглушенное, паническое дыхание.
– С момента создания Бессмертного Альянса, помимо Шести Сект, появилось еще 22 Секты. Из тех, кто участвовал в этом восстании, двое из Шести Сект, 10 из 22 других Сект. Это почти половина Альянса.
Он говорил очень медленно. По какой-то причине, возможно, из-за травмы, его голос был немного хриплым, но не низким.
Однако его тон, напротив, казался легким и непринужденным.
– Похоже, у вас, ребята, есть серьезные претензии к этому лидеру Альянса.
Никто не ответил.
Все присутствующие культиваторы были лучшими и сильнейшими из повстанческих сект. На самом деле, половина из них были главами сект. Однако сейчас никто не осмеливался заговорить. В Большом зале стояла гробовая тишина.
На самом деле, когда Пэй Цяньюэ говорил так, в таком двусмысленно-саркастичном тоне, никто не осмеливался ему отвечать, кроме Фэн Ци.
Однако Пэй Цяньюэ продолжал проявлять терпение:
– Тогда давайте послушаем. Что же такого сделал этот почтенный, что вы так недовольны? Глава секты Вэнь, вы можете начать первым.
Вэнь Хуайюй опустил глаза, его лицо стало еще бледнее из-за золотых надписей на талисманах, висевших у него на шее:
– Хуайюй лишь хотел добиться справедливости для главы секты Цзюэ Хуэя, который погиб, а также для 80 с лишним учеников, раненых в Бесконечной долине.
– Глава секты Вэнь всегда был внимательным и сердечным. – Пэй Цяньюэ кивнул и сказал:
– Что касается главы секты Даньян, то он действительно был убит этим почтенным человеком. Глава секты Даньян, Цзюэ Хуэй, часто имел дело с Вратами Лин Сяо и вел тайные переговоры, замышляя восстание, чтобы избавиться от этого почтенного. Разве этот почтенный не имел права убить его?
Пэй Цянь Юэ ненадолго замолчал, а затем спросил:
– Или вы хотите сказать, что только глава секты Вэнь может внедрять шпионов в городе Ланфэн, а этот почтенный не может этого делать?
Вэнь Хуайюй опустил глаза и ничего не ответил.
– Приведи его сюда.
Большие двери Большого зала распахнулись. Первым донесся звук тяжелых шагов и волочащихся по земле цепей.
Мгновение спустя перед всеми предстал высокий и крупный солдат, волочивший за собой цепь.
На другом конце цепочки был человек.
Волосы новоприбывшего были растрепаны и спутаны, закрывая выражение его лица. На нем все еще была форма города Ланфэн. Светло-зеленые одежды были покрыты пятнами крови. Солдат подтащил его к передней части Большого зала и поднял цепь. Наконец-то стало видно его избитое и обезображенное лицо.
– Похоже, мой солдат обошелся с вами довольно грубо, – спокойно сказал Пэй Цяньюэ. – Дисциплинируйте старейшину.
Старейшина-наставник, казалось, был тяжело ранен. Его жизненная сила была уже крайне слаба. Однако, услышав эти слова, он резко открыл глаза и посмотрел на Пэй Цяньюэ:
– Пэй Цяньюэ!
Он развел руки в стороны, словно хотел схватить Пэй Цяньюэ. Однако в следующую секунду золотые надписи на шее старейшины вспыхнули, и он поперхнулся, выкашляв полный рот крови.
Вэнь Хуайюй отвернулся и закрыл глаза, словно не хотел видеть того, что должно было произойти.
– Старейшина Дисциплины вступил в сговор с армией повстанцев и изнутри повредил Воздушную Запретную Стену города Ланфэн. Достопочтенный застал его на месте преступления.
Пэй Цяньюэ медленно произнес:
– Старейшина Дисциплины, ты более 300 лет отвечал за соблюдение законов в городе Ланфэн. Почему бы тебе не рассказать Достопочтенному, какое наказание за предательство секты?
– Предательство? – Старейшина Дисциплины сплюнул кровь и ухмыльнулся:
– Этот старик никогда не предавал мою секту. Если бы не ты... Если бы не твое появление в городе Ланфэн 300 лет назад, если бы ты не околдовал моего Шисюна магией демонов и не заставил его перед смертью передать тебе должность городского главы... Какие у тебя права занимать эту должность и представлять город Ланфэн!
Пэй Цяньюэ тихо усмехнулся:
– Если бы он не передал его этому почтенному, то должен был передать его тебе, его Шиди, который наложил на него злое проклятие, из-за которого он был тяжело ранен во время столкновения с врагом и в итоге умер, не сумев как следует восстановиться?
Зрачки Дисциплинарного Старосты мгновенно сузились.
Пэй Цяньюэ встал и спустился по парадной лестнице Главного зала, чтобы остановиться перед Старейшиной Дисциплины:
– Предыдущий городской глава Ланфэн, Святой Меч Жун Цзи, был честным и добросердечным человеком. Тогда Жун Цзи спас жизнь этому почтенному. В благодарность этот почтенный пообещал выполнить одну из его просьб. Старейшина Дисциплины, хотите угадать, о чем шла речь?
Старейшина-наставник в изумлении посмотрел на Пэй Цяньюэ. Внезапно он начал сильно дрожать.
Пэй Цяньюэ холодно сказал:
– Он хотел, чтобы этот Почтенный пообещал оставить тебя в городе Ланфэн. Пока ты остаешься верным, этот Почтенный сохранит тебе жизнь.
– Нет... это невозможно... – Старейшина Дисциплины дрожал всем телом. Его эмоции бушевали, заставляя золотые надписи на оковах на его шее непрерывно вспыхивать:
– Я никогда не хотел его убивать, я только хотел... В глазах Шисюна всегда был только он. Должность городского главы принадлежала ему. Восхищение и почтение горожан тоже принадлежали ему... Я только хотел... Я только хотел, чтобы он ушел в отставку. Я не знал, что в то время он столкнется с могущественным врагом. Я не знал...
Как будто внезапно что-то вспомнив, он поднял голову, посмотрел прямо на Пэй Цяньюэ и закричал:
– Это был ты! В тот раз Шисюн сказал, что собирается на гору Линву, чтобы почтить Великого Магистра Цянь Цю. Когда он столкнулся с врагом, ты был единственным, кто там находился. Все это лишь односторонний рассказ от тебя! Очевидно, это был ты, должно быть, это был ты...
Вэнь Хуайюй, который все это время молчал и был немногословен, внезапно поднял взгляд.
Однако Дисциплинарный Старейшина не стал продолжать разговор.
Потому что цепи, обмотанные вокруг его шеи, внезапно натянулись.
Словно змеи, цепи быстро обвились вокруг его шеи и четырех конечностей. Лицо старейшины Дисциплины очень быстро побагровело, а кости его шеи издали пугающий звук, словно он задыхался.
Мгновение спустя цепи ослабли, и старейшина Дисциплины рухнул на землю.
Без каких-либо признаков жизни.
– Закон города Ланфэн: те, кто предает секту, будут приговорены к смерти, их кости будут превращены в пепел и развеяны по ветру.
Пэй Цяньюэ холодно сказал:
– Уведите его.
Солдат оттащил недавно умершее тело и покинул Большой Зал.
– Я прошу у всех прощения за то, что заставил вас выслушать некоторые внутренние жалобы. Теперь, как вы хотите, чтобы этот Почтенный поступил с вами дальше?
Естественно, никто не осмелился ответить на этот вопрос.
Однако Пэй Цяньюэ, похоже, сегодня был в довольно хорошем настроении. Не раздражаясь, он медленно произнес:
– Тогда этот почтенный скажет по-другому. Вы, ребята, хотите жить... или умереть?
– Пэй Цяньюэ! – наконец-то кто-то заговорил в темноте. Мужчина средних лет в фиолетовом с трудом поднялся на ноги. Он громко закричал:
– Вы безжалостны и жестоки, убиваете невинных без разбора. Моя секта Ло Хуа точно не сдастся и не присягнет на верность...
Его голос резко оборвался.
В Большом зале послышался тот же звук ломающихся костей, что и перед смертью старейшины-наставника. Его сопровождал ледяной голос Пэй Цяньюэ:
– Секта Ло Хуa... очень хорошо. С сегодняшнего дня секта Ло Хуа будет исключена из Бессмертного альянса. Ученики Ло Хуа, схваченные сегодня вечером, будут казнены. У оставшихся учеников секты будут уничтожены духовные корни, и они никогда больше не смогут войти в мир культивации в этой жизни.
Как только его голос стих, в зале наконец-то воцарилась тишина.
– Городской владыка, пощади нас. Гора Лугуан готова сдаться и присягнуть на верность!
– Школа Лейтин готова сдаться и присягнуть на верность!
– Секта меча Сюаньюэ готова сдаться и присягнуть на верность!
Глава секты Ло Хуа рухнул на землю. Остальные девять сект выразили свое мнение. Однако Пэй Цяньюэ проигнорировал их. Вместо этого он слегка повернул голову, чтобы встретиться лицом к лицу с Вэнь Хуайюем.
– Глава секты Вэнь, а ты как?
В темноте Вэнь Хуайюй закрыл глаза и сказал низким хриплым голосом:
– С сегодняшнего дня секта Цинцзин... будет полностью подчиняться лидеру Альянса.
Толпа разошлась, и в главном зале остался только Пэй Цяньюэ.
Сяо Цюэ быстро вошел внутрь.
– Я внедрил Паразита Жизненной Души во все тела... старейшин. Если они снова решат восстать в будущем, их Божественное Сознание разрушится, а тело взорвется, – сказал Сяо Цюэ.
Пэй Цяньюэ равнодушно выслушал его.
Большая часть его фигуры была скрыта в темноте. Однако, когда Сяо Цюэ поднял взгляд, он был потрясен, увидев, как Пэй Цяньюэ развязывает перед ним черный шелк.
Поскольку глаза Пэй Цяньюэ были повреждены много-много лет назад, он редко снимал черный шелк на глазах у других.
У него была светобоязнь. Без чего-либо, что могло бы прикрыть свет, это было равносильно демонстрации его слабости перед другими.
Сяо Цюэ открыл рот, чтобы что-то сказать. Однако он увидел, как Пэй Цяньюэ полез в карман, вытащил окровавленную зеленую ткань и завязал себе глаза.
Эта полоска ткани была отрезана от формы ученика Ланфэн. Она уже утратила свои магические свойства. Затем ее края были порваны в предыдущем бою. Она была покрыта слабым кровавым оттенком.
Тем не менее Пэй Цяньюэ не выказал отвращения к этому.
Сяо Цюэ не осмелился заговорить. Он стоял в стороне, ожидая, пока Пэй Цяньюэ закончит завязывать ткань. Затем он услышал, как Пэй Цяньюэ сказал:
– Добавь еще один пункт к ограничениям для ядовитых паразитов. Им нельзя раскрывать даже малейшие подробности о том, что они видели сегодня на террасе Линсянь.
Разумеется, речь шла о том, как Фэн Ци раскрыл ауру своего меча, убил Чэн Чао и спас Пэй Цяньюэ.
Терраса Линсянь находилась на самой высокой точке города Ланфэн, но она также была на некотором расстоянии от главного зала и входной площади у подножия гор. Хотя аура меча, которую сегодня продемонстрировал Фэн Ци, была сильной, она была далеко. Вряд ли кто-то еще знает, что произошло.
Единственными людьми, которые знали всю историю и были свидетелями поразительного удара гроссмейстера Цянь Цю, были те самые десять культиваторов, которые присутствовали при этом.
Даже Сяо Цюэ лишь догадывался об этом по тому, как они себя вели.
Однако Сяо Цюэ не осмелился спросить слишком многого; он лишь тихо ответил:
– Да.
Пэй Цяньюэ встал. Поднимаясь, он задел какую-то неизвестную рану, что заставило его слегка приостановиться.
– Мастер города, ваша рана...
Этот талисман заточения демонов по своей сути наносит вред изначальной душе демона. Кроме того, Чэн Чао безжалостно атаковал. Хотя Пэй Цяньюэ внешне никак не проявлял своих чувств, на самом деле он был серьезно ранен.
Сяо Цюэ поспешно выступил вперед:
– Этот ученик немедленно исцелит вас, городской глава.
Пэй Цяньюэ не двигался. Внезапно он спросил:
– Этот почтенный выглядит очень сильно раненным?
Сяо Цюэ был совершенно ошарашен этим вопросом.
Это был талисман Лин Сяо, удерживающий демонов. За эти годы кто знает, сколько демонов погибло внутри этого магического массива. Даже такой великий демон, как Пэй Цяньюэ, который совершенствовался более 3000 лет, мог столкнуться с опасностью рассеяния своей души, если бы остался внутри этого массива еще на какое-то время.
Сяо Юэ не понимал, зачем он спрашивает об этом. Однако он все равно ответил честно:
– Этот талисман для заточения демонов – дело непростое. Городской глава, вам не стоит откладывать лечение своих ранений.
Пэй Цяньюэ, казалось, был очень доволен этим ответом.
Тихо посмеиваясь, он еле слышно сказал:
– Очень хорошо.
После того как Фэн Ци покинул Террасу Линсянь, он полетел на своем мече прямо во двор внешних учеников.
Эта группа молодых внешних учеников не участвовала в битве и до сих пор не знала, что произошло в предгорьях. Таким образом, Фэн Ци беспрепятственно вернулся в свою маленькую резиденцию.
Сегодня вечером Фэн Ци был очень зол на Пэй Цяньюэ, этого придурка.
Чтобы не схватиться в гневе за меч и как следует не отколотить этого мелкого засранца, он просто вернулся в свою комнату и погрузился в статическую медитацию, которая в то же время помогла ему немного успокоиться.
Когда он снова проснулся, солнце уже начинало всходить.
Гнев Фэн Ци вспыхнул быстро и так же быстро угас. После медитации в течение всей ночи его гнев почти рассеялся.
Раскрыть свою истинную личность перед Пэй Цяньюэ... на самом деле не было чем-то серьезным.
Даже если бы ничего этого не случилось прошлой ночью, Фэн Ци все равно нашел бы способ признаться ему. Что действительно разозлило Фэн Ци больше всего, так это то, что этот ублюдок совершенно не заботился о своем теле и использовал слабость Фэн Ци к нему, чтобы проверить его.
Однако, конечная причина, по которой у этого мудака-ублюдка были такие ужасные идеи прямо сейчас... скорее всего, заключалась в том, что Фэн Ци бросил его, когда он был еще молод. Многолетняя халатность в воспитании и дисциплине детеныша была причиной того, что малыш рос все более и более кривым.
Поэтому, несмотря на то, что, возможно, было уже слишком поздно, Фэн Ци все равно чувствовал, что ему нужно хорошенько поговорить с Пэй Цяньюэ.
Подумав об этом, он встал с кровати и открыл дверь.
Фигура в черном стояла на коленях прямо перед его дверью.
Вчера вечером в городе Ланфэн пошел снег. Пэй Цяньюэ не использовал свою духовную энергию, чтобы противостоять холоду. Снег покрыл его волосы и одежду, сделав его лицо еще более бледным.
Услышав, как открылась дверь, Пэй Цяньюэ слегка приподнял голову, словно хотел что-то сказать. Однако, как только он открыл рот, то сначала тихо закашлялся.
Знал ли этот придурок, что он все еще ранен?
Фэн Ци вдохнул холодный и свежий утренний воздух после снегопада и почувствовал, как к нему снова возвращается гнев, который он наконец-то подавил.