Глава 5. Он просто отъявленный лжец...
Фэн Ци вышел из телепортационного массива. Стоявший на страже ученик проверил его пропуск и сочувственно посмотрел на него.
Что же это было за логово дьявола – эта терраса Лин Сянь?
На самом деле телепортационная матрица была установлена не на террасе Лин Сянь. Она находилась под длинным лестничным пролетом. Чтобы добраться до террасы Лин Сянь, Фэн Ци все равно пришлось бы подняться по сотне каменных ступеней.
Город Ланфэн располагался на вершине Куньлуня. Это очень холодное место, покрытое льдом на тысячи миль вокруг. Вокруг простирались бескрайние снежные просторы.
Однако на вершине снежной равнины, на фундаменте без основания, был построен величественный рай для культивации, похожий на украшенный драгоценными камнями дворец из мира божеств.
Терраса Лин Сянь располагалась на вершине города Ланфэн.
Поднявшись на террасу Лин Сянь, вы не только увидите город Ланфэн, но и сможете полюбоваться панорамным видом на весь горный хребет Куньлунь.
Но Фэн Ци прочувствовал только пять слов.
Наверху одиноко.
Поднявшись по каменным ступеням, он увидел величественный дворец.
Дверь в зал была плотно закрыта. Вокруг было так тихо, что становилось страшно. Только ветви зимних слив перед дворцом дрожали на ледяном ветру.
Несмотря на то, что он должен был подметать полы, на самом деле на террасе Лин Сянь не было ничего, что нужно было бы подметать. Земля была безупречной. На ней не было даже половины опавшего листа. Если придираться, то в углу скопилось немного нерастаявшего снега.
Фэн Ци небрежно произнес заклинание над метлой, которую принес с собой. Метла весело встала и начала сметать накопившийся снег.
В это время Фэн Ци вышел вперед и постучал в дверь дворца.
Ответа не последовало.
Фэн Ци на самом деле не очень хорошо понимал, что должен делать ученик-уборщик. Эти молодые ученики из внешних сект слушали только Чэн Бо. Никто не осмеливался учить его. Но раз ему нужно было подмести террасу Лин Сянь, то единственный дворец, который здесь был... тоже должен был считаться, верно?
Фэн Ци толкнул дверь.
Зловещий холодный ветер вырвался наружу из дворца. Фэн Ци нахмурился и понял, где сейчас находится это место.
Такая тяжелая и зловещая демоническая аура. Кроме Сяо Хэя из его семьи, это не мог быть никто другой.
Неудивительно, что у юноши по имени Сун Чжоу было такое сложное выражение лица, когда он узнал, что Фэн Ци придет сюда.
Однако на самом деле это было именно то, чего хотел Фэн Ци.
Прямо сейчас он очень хотел лучше понять Пэй Цяньюэ. Даже если он не мог видеть этого человека, было бы неплохо увидеть его обычное место жительства.
Фэн Ци вошел в дворцовый зал.
А потом мгновенно остановился.
Внутри дворцового зала не было освещения. Он видел разбросанные по полу книги, свитки и магические предметы. В комнате был такой беспорядок, что негде было ступить.
Особенно эти магические предметы, окинул их взглядом, Фэн Ци. Каждый из них был наполнен духовной силой. Очевидно, что это были чрезвычайно редкие сокровища, но их просто бросили на пол.
От этого зрелища у Фэн Ци онемела голова.
Он поднял руку и помахал. Свечи в зале начали загораться сами по себе.
Обстановка в большом зале была предельно простой, без лишних украшений. Пространство было пронизано пустынным и тихим холодным воздухом, пустым и наполненным одиночеством, без единого намека на жизнь.
Только беспорядок, царивший на всем полу, указывал на то, что здесь кто-то жил.
Фэн Ци вздохнул и наклонился, чтобы поднять магические предметы и книги. Подняв их, он прошел вглубь комнаты.
В центре большого дворцового зала стоял стол. На нем были беспорядочно разбросаны книги и бумаги. На стене позади стола висело несколько картин.
Держа в руках кучу вещей, Фэн Ци остановился и стал рассматривать картины одну за другой.
На этих рисунках... был изображен один и тот же человек.
Молодой человек в простой одежде, изображенный на картинах, либо держит в руках меч и уничтожает зло, либо противостоит великому небесному потопу, либо учит и проповедует знания и мудрость, и, наконец, сбрасывает свои смертные оковы и возносится.
Это была вся жизнь Фэн Ци.
Но самое странное заключалось в том, что на каждой картине не хватало лица.
Там, где должны были быть черты лица, было пустое место. В мерцающем свете свечи это казалось особенно жутким.
– ..Они хорошо выглядят? – раздался внезапно голос позади Фэн Ци.
Фэн Ци застыл на месте. Когда он повернул голову, Пэй Цяньюэ обошел складную ширму с плывущими облаками и вышел из темноты внутреннего зала.
На нем снова не было роскошного одеяния городского главы. Вместо этого он был закутан в свободные черные одежды, а его длинные волосы небрежно ниспадали вниз, что придавало ему немного ленивый вид.
Фэн Ци слегка нахмурился.
Когда он только что вошел, то внимательно осмотрелся. В этом дворце не было присутствия другого человека.
Развитие Пэй Цяньюэ уже достигло такого высокого уровня?
Пэй Цяньюэ медленно подошел к Фэн Ци. Когда он медленно приблизился, в зале из ниоткуда появился порыв холодного ветра и погасил большую часть свечей, которые Фэн Ци только что зажег.
– В моей комнате не нужно столько свечей.
Пэй Цяньюэ сказал:
– Слишком ярко.
Фэн Ци посмотрел на него, не ответив.
Достигнув определенного уровня совершенствования, культиваторы больше не зависели исключительно от пяти чувств. Даже если они не могли видеть глазами, это не влияло на их восприятие внешнего мира.
Тем не менее, это все еще было не то же самое.
Этот тип экстраординарного чувства был даже более острым, чем видимый глаз, позволяя ему ощущать восход и закат солнца, а также мерцание пламени свечи. Однако он никогда не мог увидеть многоцветное сияние бесконечного горизонта во время восхода или заката, не мог увидеть великолепное сияние пылающего пламени.
На короткое мгновение Фэн Ци испытал множество эмоций. За это время Пэй Цяньюэ уже подошел к нему.
– Вы долго это рассматривали. – Пэй Цяньюэ опустил голову и спросил:
– Вас очень интересует гроссмейстер Цянь Цю?
Он был совсем близко, так близко, что Фэн Ци снова почувствовал исходящий от него холодный аромат.
Фэн Ци незаметно отступил на полшага и спокойно сказал:
– Великий мастер Цянь Цю спас мир и передал путь Дао. Он внес бесчисленный вклад. Естественно, этот ученик восхищается им.
Пэй Цяньюэ тихо усмехнулся:
– Ты явно восхищаешься многими людьми.
Он внезапно схватил Фэн Ци за плечо и сильно толкнул его.
Волшебные инструменты и книги в руках Фэн Ци снова рассыпались по земле, когда он спиной коснулся ледяной поверхности стола.
Пэй Цяньюэ прижал Фэн Ци к столу и наклонился над ним. Черный шелк, закрывавший его глаза, свисал вниз и касался лица Фэн Ци.
Он тихо спросил:
– Тогда кем из нас двоих ты восхищаешься больше?
Сейчас он мог полностью понять, почему ученики ЛанФэн так боялись Пэй Цяньюэ, словно он был свирепым зверем или кем-то в этом роде.
С таким непостоянным и непредсказуемым городским главой, который даже болел время от времени, кто бы не испугался?
«Действительно, пустая трата такого красивого лица».
Глядя на бесподобно красивое лицо Пэй Цяньюэ, Фэн Ци с трудом мог представить, что этот человек когда-то был маленькой крошкой, которая забиралась к нему в постель посреди ночи и нежно целовала его пальцы, маленькой черной змейкой, которая хотела спать вместе с ним, свернувшись калачиком в его объятиях.
«Такой послушный и липкий маленький змееныш, как же он вырос таким кривым?»
Фэн Ци меланхолично задумался.
Подумав об этом, он вдруг почувствовал, как что-то холодное коснулось его запястья.
Однако, когда он повернул голову и посмотрел вниз, то ничего не увидел.
Но это ощущение не было плодом его воображения. В темноте ему показалось, что невидимая маленькая змейка медленно ползет по его запястью и забирается в рукав.
От этого ледяного липкого ощущения у Фэн Ци мгновенно по коже побежали мурашки.
– Ты... – Фэн Ци слегка нахмурился. Мужчина продолжал прижимать его к столу; его резко очерченные губы изогнулись вверх в очень слабой улыбке.
Как будто это была всего лишь бессмысленная шутка, проделанная от скуки.
В нынешнем теле Фэн Ци был еще совсем молодым человеком. Его фигура была худой и стройной. Наклонившись вперед, Пэй Цяньюэ практически полностью накрыл его собой.
Если бы кто-нибудь увидел эту позу, он бы счел ее очень многозначительной.
Однако на самом деле все было не так.
Эта невидимая маленькая змейка поползла вверх по предплечью Фэн Ци, совершенно не обращая внимания на его одежду. Она скользила прямо по гладкой поверхности его кожи, дюйм за дюймом поднимаясь по руке и плечу и наконец добравшись до шеи.
Ледяное тело змеи обвилось вокруг его шеи, а змеиный хвост скользнул по ключицам. Подняв голову и щелкнув языком, она обдала его ледяным дыханием за ухом.
Фэн Ци не мог не содрогнуться.
Это было не просто поддразнивание. В атмосфере не было и намека на двусмысленность, только неосязаемая угроза.
Как будто, если он скажет хоть одно неверное слово, эта змея тут же перекусит ему шею пополам.
Действительно ли Пэй Цяньюэ был сумасшедшим?!
Фэн Ци опустил взгляд. На его кончиках пальцев, лежавших на столе, появилось слабое свечение, которое не заметил даже собеседник.
Теперь, когда он лишился физического тела, его развитие, возможно, несколько замедлилось. Однако не так уж плохо, что он вынужден страдать под чужим контролем. Например, Фэн Ци с легкостью оторвал эту импульсивную маленькую черную змею, которая снова и снова оскорбляла его, и избил ее.
На мгновение эти двое застыли в безмолвии. Внезапно Пэй Цяньюэ повернул голову:
– Ты не боишься?
Конечно, Фэн Ци не испугался.
Если бы Пэй Цяньюэ действительно осмелился прикоснуться к нему, он бы очень быстро узнал, что значит «жестокое избиение от своего господина».
«Глупый ребенок».
Но Фэн Ци не хотел, чтобы их отношения и так были натянутыми. Он ненадолго задумался и выбрал ответ, из-за которого Пэй Цяньюэ не слишком разозлился бы:
– Этот ученик считает, что нет необходимости отвечать на этот вопрос. Бессмертный Мастер уже ушел. Я никогда раньше его не видел. Так называемое восхищение лишь иллюзорно. Разумеется, человек, который стоит передо мной, еще важнее.
– Скучно.
Но ледяное чувство, охватившее Фэн Ци, исчезло. Пэй Цяньюэ отпустил его.
Он выпрямился и неторопливо поправил распустившийся воротник:
– Бессмертный Мастер уже ушел... Вы тоже думаете, что он мертв?
– Великий мастер Цянь Цю сбросил оковы смертного и вознесся три тысячи лет назад. Все это знают.
– Он лжет.
Фэн Ци был ошеломлен.
Пэй Цяньюэ обошел стол и остановился перед картинами. Он поднял руку и нежно погладил их кончиками пальцев:
– Великий мастер Цянь Цю мой учитель. До того, как он вознесся, я был единственным, кто сопровождал его. Все думают, что он мертв. Только я знаю, что он все еще жив и обитает где-то среди сотен тысяч миров. Он просто законченный лжец.
Помогите. Почему маленькая змейка из его семьи, казалось, испытывала к нему столько гнева и неприязни?
Фэн Ци откашлялся и сделал все возможное, чтобы улучшить их семейные отношения:
– Даже... даже если это так, у него должны быть свои причины.
– Причины? Какие причины? — холодно спросил Пэй Цяньюэ. – Он просто устал и был измотан. Великий мастер Цянь Цю спас мир. Все почитают его, любят его, поклоняются ему как Богу Спасения, к которому они стремились всю свою жизнь. Но эти глупые смертные так и не узнали, что их Бог давно устал от всего в этом мире и давным-давно бросил их без всякой заботы. Тебе не кажется, что они очень смешные?
В тот момент Фэн Ци практически решил, что Пэй Цяньюэ уже узнал его.
Но Пэй Цяньюэ стоял к нему спиной, и половина его тела была полностью скрыта в темноте. Фэн Ци не мог разглядеть его как следует и, следовательно, не мог судить наверняка.
– Этот ученик так не считает, – сказал Фэн Ци. – Независимо от того, умер ли Великий Мастер Цянь Цю или ушел, для людей сегодня это не имеет значения. Вместо того, чтобы говорить, что они почитают Великого Мастера Цянь Цю как Бога, можно сказать, что они нашли источник душевного спокойствия. В конечном счете, это не что иное, как одностороннее принятие желаемого за действительное. Нет нужды спорить о том, кто из нас прав, а кто нет.
Кончики пальцев Пэй Цяньюэ перестали двигаться.
Убрав руку и заведя ее за спину, Пэй Цяньюэ очень тихо и медленно произнес: – Ты думаешь, что это одностороннее принятие желаемого за действительное?
– Разве нет? – Фэн Ци слегка нахмурился, не понимая, почему Пэй Цяньюэ задает вопрос, на который он уже знает ответ:
– Будь то почитание как Бога или стремление к чему-то всю жизнь... они даже не спросили у мастера Цянь Цю, хочет он этого или нет. Не то чтобы они могли винить его только за то, что не получили желаемого ответа. Где в этом логика?
Это действительно было искреннее мнение Фэн Ци по этому поводу.
Искоренив зло, спасая мир, передавая пути Дао, Фэн Ци уже завершил то, что должен был сделать 3000 лет назад. Хотя он оставил после себя кучу беспорядка и ушел, по его мнению, это, по крайней мере, можно было считать уходом от общества после свершения великих дел; отказ от людей не обсуждался.
Что касается тех, кто стал его последователями из молодого поколения, то они были еще менее связаны с ним.
Пэй Цяньюэ внезапно расхохотался.
Фэн Ци не мог разглядеть выражение его лица. Со своего места Фэн Ци видел только дрожащие плечи собеседника и слышал этот почти безумный, пронзительный смех.
– Ты прав. – спустя некоторое время наконец заговорил Пэй Цяньюэ. В его голосе, разносившемся по просторному дворцовому залу, слышалась насмешка. – Разве это не просто принятие желаемого за действительное с одной стороны?
Фэн Ци посмотрел на спину Пэй Цяньюэ, которая практически сливалась с темнотой. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать.
Однако Пэй Цяньюэ не дал ему такого шанса.
Он повернулся и сел за стол, сказав:
– В этот мой дворец нельзя входить без разрешения. Нарушителей убивают без пощады. Вам разве никто не говорил?
Он действительно не знал, кого ему называть слишком жестоким: Пэй Цяньюэ или ту группу маленьких детей из внешней секты.
Они действительно пытались его убить.
– Однако... – продолжил Пэй Цяньюэ. – Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то говорил со мной о Мастере. Сегодня почтенный в хорошем настроении. Я могу простить тебе наказание.
Он не думал, что Пэй Цяньюэ был в хорошем настроении.
– Благодарю тебя, мастер города.
Пэй Цяньюэ поднял руку и помахал. Из-под груды книг вылетел магический предмет и приземлился перед ним.
Внешне этот магический предмет выглядел как деревянное украшение в форме книги. Однако Фэн Ци понял, что это было такое же зачарованное устройство, как и то, что он видел в тот день во время отбора в Бессмертный Альянс.
Книга была поднята духовной энергией и помещена на это устройство. Автоматически раскрывшись, книга начала громко зачитывать первую страницу.
Это было даже сказано тем же голосом, что и у Ючи Чу.
Это была книга о создании тайных миров и методах их взлома. Пэй Цяньюэ ничего не скрывал и начал читать ее прямо перед Фэн Ци. Однако голос этого маленького старичка был резким и тонким, и он использовал какой-то официальный акцент, бог знает откуда. От этого шума у Фэн Ци заложило уши.
Пока Юй Чи Чу дьявольски декламировал, Пэй Цяньюэ спросил:
– Я слышал, ты искал меня. Что ты хотел спросить?
Естественно, у Фэн Ци был полон желудок вопросов, которые он хотел задать.
Однако он не ожидал, что Пэй Цяньюэ заговорит об этом так прямо, как будто он действительно был очень добродушным главой секты, готовый отвечать на любые вопросы.
Конечно, Фэн Ци уже знал, что это не так – у него проблемы.
Какое-то время Фэн Ци ничего не отвечал. Голос Пэй Цяньюэ снова стал холодным:
– Если тебе нечего спросить, то убирайся.
Такое отношение действительно вызвало у Фэн Ци желание кого-нибудь избить.
Но он все же выстоял и задал вопрос, который хотел узнать больше всего прямо сейчас:
– Этот ученик слышал, что Бессмертный Альянс в настоящее время расследует трагедии, произошедшие в различных сектах совершенствования. Могу я спросить, нашли ли вы уже истинного виновника, стоящего за всем этим, городской мастер?
– Не знаю.
Фэн Ци замолчал, а затем спросил:
– Тогда есть ли какие-нибудь зацепки?
– Нет.
– Что касается подробностей уничтожения секты Тяньсюань...
– Без комментариев.
«Тогда о чем ты хотел, чтобы я спросил???
Сяо Хэй, ты действительно очень непослушный».
Фэн Ци сделал глубокий вдох и терпеливо спросил:
– Почему городской глава позволил мне остаться в секте?
Разумеется, это не могло быть связано с «восхищением», о котором он говорил во время собрания по отбору, не говоря уже о надуманной лжи о том, что внешней секте нужен ученик.
На самом деле, когда его и Мэн Чанцина впервые доставили с горы Линву, у него уже был этот вопрос.
Почему Пэй Цяньюэ решил оставить его у себя?
Однако поведение этого человека было таким уклончивым и загадочным, что, когда Фэн Ци задал этот вопрос, он не питал никаких надежд.
Неожиданно Пэй Цяньюэ ответил:
– Потому что ты сирота из секты Тяньсюань.
Это действительно было похоже на то, как если бы вы слушали речь, похожую на речь.
– На данный момент в мире культивации было совершено нападение на 12 сект. Общее число убитых старейшин и учеников составляет 357 человек. При этом вы и Мэн Чанцин единственные выжившие из этих 357 человек.
Пэй Цяньюэ говорил непринужденно, но Фэн Ци мгновенно понял скрытый смысл.
Насколько он понимал, секта Тяньсюань не была какой-то крупной сектой в мире культивации, и уровень их культивации был не очень высоким. Однако только у секты Тяньсюань были ученики, пережившие истребление. Не говоря уже о том, что они даже добрались из своей секты до горы Куньлунь целыми и невредимыми.
Если бы он был Пэй Цяньюэ, его бы тоже заинтересовали эти выжившие.
Фэн Ци внезапно вспомнил кое-что еще.
Почему... из всех людей, которыми он мог бы завладеть, он оказался в теле одного из сирот секты Тяньсюань?
Было ли это всего лишь совпадением?
Тогда Фэн Ци спросил:
– Почему городской глава выбрал меня, а не Мэн Шисюна?
– Выбрал одного из двух, случайным образом.
Не дожидаясь, пока Фэн Ци снова заговорит, Пэй Цяньюэ внезапно поднял руку.
Устройство внезапно начало читать быстрее, а голос чтеца стал еще более демоническим.
Очень трудно не думать, что этот человек сделал это намеренно.
Из-за фонового шума было очень трудно сосредоточиться. Однако у Фэн Ци больше не было вопросов, которые он хотел бы задать.
Он устал.
С этим придурком было еще сложнее иметь дело, чем с той группой 7-8-летних детей, с которыми он столкнулся в предыдущем мире.
Однако, на самом деле у него все еще оставался один вопрос.
Подняв глаза, Фэн Ци посмотрел на человека, сидящего в темноте, и тихо спросил:
– Что случилось... с твоими глазами?