Новая кровь

— Вернёмся в школу? — Гермиона в надежде смотрела в глаза Рону. Тот явно не хотел отвечать на этот вопрос, но, под взглядом ее зелено-карих светочей, он не смог промолчать.

— Гермиона... Честно говоря, я подумывал сразу пойти в Аврорат...

Гермиона, мигом, бросила на него осуждающий взгляд. Рон закатил глаза:

— Вот! Именно поэтому я не хотел начинать этот разговор!

— Но почему, Рональд?! — Укоризненно спросила Гермиона. — Нам осталось доучиться один, последний курс!

— Ты не сможешь понять меня, Гермиона. — Устало проговорил Рон. — Хотя, возможно, я не раз упоминал тебе о главной проблеме моей семьи.

Он думал, что Гермиона смутится, поняв, что он имеет ввиду, однако, прекрасную гриффиндорку было не так-то легко  сбить с толку:

— Тем более, ты должен доучиться, чтобы занять нормальную должность после школы! Поверь, служба в Аврорате не твой предел! Ты можешь больше!

— Родителям будет крайне тяжело оплачивать мне последний год, Гермиона. — Слабо возразил Рон.

— Мы сможем решить эту проблему! — Уверенно сказала Гермиона и вышла из комнаты.

После окончания войны, всё изменилось. Ребята Золотого Трио уже не могли побыть наедине друг с другом. В их компании вечно присутствовал кто-то лишний. Или лишние. Джинни стала их неотъемлемой частью, но, также, к ним вечно норовили присоединиться Фред, Виктор, Седрик или, даже, Чарли. Малфой, после торжественного вручения награды Ордена Мерлина, практически, сразу начал заниматься отцовскими делами и изучать всю документацию, что была в Малфой-мэноре и был недоступен. Гермиона, с одной стороны, радовалась, что они больше видятся с ним, так как не могла объяснить своего влечения к этому человеку.

Рона она очень любила и, раньше никогда не представляла на его месте никого другого. Она была влюблена в него, чуть ли, ни с третьего курса. Она помнила свои чувства, свою боль, когда он начал встречаться с Лавандой на шестом курсе. Помнила ревность и обиду по отношению к Флёр, когда, он словно умственно-отсталый, пускал на неё слюни. Гермиона, однозначно, была влюблена только в Рона. Ни Крам, ни Маклагген, по ее мнению, не могли соперничать с ним. Даже зная все его недостатки, она не пыталась искать достоинства, ведь она любила его не за что-то, а вопреки всему.

***

— Здравствуйте, министр!

— Гермиона, я лишь временно исполняю обязанности министра Магии. Для тебя я всё тот же Кингсли Бруствер. — Улыбнулся Кингсли.

— А, ну... Хорошо. Но, увы, я к вам пришла именно, как к министру, но не как к старинному другу, который защищал меня во время операции «Семь Поттеров». — Виновато проговорила она.

— Я тебя слушаю. — Как можно серьезней, попытался ответить Кингсли. Однако, дружелюбная улыбка не сходила с его лица.

— Это касается Рона Уизли.

Министр, вдруг посерьёзнел.

— Продолжай.

— Дело в том, что нам жизненно необходимо закончить Хогвартс. Нам осталось учиться последний год и... потом мы планируем устроиться на работу к вам в министерство.

Кингсли просиял:

— Это отличная новость, Гермиона! Я буду безумно рад видеть вас в нашем Министерстве!

— Да, спасибо... Просто... Я бы хотела попросить вас об одном одолжении. Все мы получили Орден Мерлина, так ведь? Также, секретари и советники пообещали нам денежную награду, как только приведут в порядок дела в Министерстве.

— Но, я так понимаю, вы хотели бы получить ее заранее. — Улыбнулся Кингсли.

— Не я. Рон.

— Так, почему бы ему самому не придти и не изъявить свою просьбу?

— Он стесняется. — Соврала Гермиона. — А, чтобы продолжить учебу, ему нужны деньги. Вы наверное, в курсе, что у его семьи не самое лучшее финансовое положение...

— Я предполагал, но никогда не интересовался.

— В общем, могли бы вы выслать ему чуть раньше эти деньги?

— А как насчёт вас?

Гермиона улыбнулась:

— У меня дела в порядке. Я прошу лишь за Рона Уизли.

— Только в порядке исключения, Гермиона, я пойду тебе навстречу. — Кивнул Кингсли. — Но ты не подумала, что другие герои войны, узнав об этом, взбунтуются и затаят обиду на меня?

— А никто и не узнаёт! Я смогу убедить его, чтобы он не разглашал никому.

— Ну, хорошо. Ты очень преданный друг!

Гермиона засмущалась.

— Я стараюсь.

— Могу и я расчитывать на твою дружбу? — Кингсли вдруг, как-то странно улыбнулся, отчего Гермионе стало не по себе. Но, решив, что ей всего лишь показалось, она беззаботно ответила:

— А разве мы уже не друзья?

Министр удовлетворенно усмехнулся и встав со стула, протянул Гермионе руку. Та пожала ее, однако, почувствовала, что Кингсли сжимает ее крепче, не желая отпускать. Гермиона не знала, куда деваться. Она абсолютно не понимала, что происходит. Но, взглянув на книжный стеклянный шкаф позади Министра, увидела своё отражение и мгновенно все поняла.

Ее светлые волосы, которые она уже отчаялась перекрашивать и просто собрала в пучок, как никогда прежде, привлекали внимание своим сиянием. Ее нежная, гладкая кожа так и манила к себе, к ней так и хотелось прикоснуться. А губы, обычно растянутые в сухую бледную полоску, были полны чувственности и соблазнительно поблескивали на на свету.

Гермиона, когда собиралась в министерство, впервые подвела глаза и, второпях, наложила тени. Но, в тусклом помещении, она не замечала, как ярко и без того горят ее глаза. А прибегнув к помощи косметики, она лишь подчеркнула их красоту.

Видимо, эти явные изменения заметил и Министр Бруствер, который изо всех сил старался не проходить взглядом по ее точеной фигуре. Несмотря на то, что она надела чёрную куртку, было ясно видно, что каждый изгиб ее тела, заставлял восхищаться. Гермиона помрачнела.

Раскланявшись с Кингсли, и, поблагодарив его за помощь, она поспешила уйти, все ещё чувствуя, как он смотрит ей вслед.

Гермиона чертыхнулась про себя и трансгрессировала в Ракушку. Отыскав Флёр на кухне, она, на ходу выпалила:

— Флёр! Ты представляешь? Со мной пытался заигрывать министр Бруствер!

Однако, ее слова, казалось, не произвели на Флёр никакого впечатления.

— Ну, это вполне естественно. Ты молодая, невер'оятно  к'гасивая, а он — холостяк. Обычно, мужчины, чьё се'гдце занято, не об'гащают на нас особого внимания. Ну... если только мы не задействуем все свои силы, чтобы обольстить его.

Гермиона жалобно посмотрела на свою сестру:

— Но ведь... Я же с Роном. Неужели даже этот фактор не может заставить их... ну, хотя бы, не ухаживать за мной столь явно? Рону ведь это не нравится! Да и мне ужасно неловко!

— Да, Сед'гик п'госил меня замолвить за него словечко. — Как бы, между прочим, проговорила Флёр. Гермиона остолбенела.

— Я надеюсь, ты отказала ему!

Флёр уклончиво покачала головой:

— Я лишь сказала, что поста'гаюсь. Но я ничего не обещала ему.

— Флёр! — Возмущённо воскликнула Гермиона.

— Я ничего ему не обещала! — Повторила вейла. Затем, немного помолчав, вдруг, спросила. — А всё-таки, почему Р'он?

— Что?! — Ошеломлено переспросила Гермиона.

— Почему из всех мужчин, влюблённых в тебя, ты выб'гала именно его?

— Да, какая разница? Выбрала и всё! Я в него с третьего курса влюблена!

— Вот как... — Флёр недовольно поморщилась.

— Так, я не поняла! Это что ещё за гримаса?! — Завопила от возмущения Гермиона.

— Лично я считаю, что ты не того выб'гала. — С деланным безразличием ответила Флёр.

— В смысле?! Да, если бы не Рон...

— Ге'гмиона, когда он б'госил вас, он п'гишел к нам с Биллом. Я знаю обо всем!

— Он не хотел этого! Это всё крестраж! Он заставил Рона так поступить!

— Даже исключая тот случай... Сест'генка, он заставит тебя ст'гадать.

— А ничего, что ты говоришь о младшем брате своего мужа?! Ты же Билла сама выбрала!

Флёр скептически сдвинула брови:

— А ты— моя сест'га! И я дала клятву обе'гегать тебя, как только могу! И не надо с'гавнивать его с Биллом! Билл — сове'гшенно д'ругой! П'госто, тебе кажется, что Р'он после ваших совместных скитаний всё понял, осознал и любит тебя больше жизни... Но пове'гь, себя он любит больше! Уж я-то 'газбигаюсь в мужчинах.

— А я знаю Рона! И уверенна, что он не причинит мне страданий!

— Я П'госто п'гедуп'гедила тебя. Он знает, что недостоин тебя. И никогда не был достоин. А после того, как мы с тобой по'годнились и ты стала ещё к'гасивей, его это стало тяготить ещё больше.

— И ничего его не тяготит! — Гермиона уже перешла на крик. Ей было больно слышать эти слова от дорогого ей человека, от сестры, которой она обязана жизнью. А ещё больнее ей было осознавать, что все ее слова — чистая правда. Ведь, совсем недавно между ними был подобный разговор и Рон сам лично говорил ей, практически, эти же слова. Но Гермиона была не из тех, кто легко сдаётся. Она поставила себе цель — сделать Рона счастливым. И, кто бы что ни говорил, она будет с ним.

Упрямо задрав носик, она проговорила:

— Я надеялась, что ты поддержишь меня! Я всегда мечтала иметь сестру, с которой могла бы поделиться своими тайнами и переживаниями. Но, оказывается, ты не хочешь слышать меня. Тебе важнее, чтобы услышали тебя! Прости, что побеспокоила! — И, не дождавшись ответа, трансгрессировала в Нору.

В этот же вечер Рону пришло письмо из Министерства. А вместе с письмом, сова принесла небольшой мешочек с галлеонами. Гермиона, в этот момент, находилась рядом с ним. Рон, дрожащими руками открыл мешочек и высыпал оттуда сотню галлеонов! В его глазах замерцали огоньки. Гермиона искренне радовалась за своего парня. Однако, Рон, вдруг, спохватился:

— А почему тебе не пришли деньги?

— Видимо, мне придут в другой день. — Пожала плечами Гермиона. Но Рон, вдруг, подозрительно прищурился и спросил:

— Куда ты ходила сегодня?

— К Флёр. — Мгновенно ответила Гермиона. Ведь, по сути, она его не обманула.

Рон заметно успокоился и начал распечатывать письмо. Но, с каждой строчкой, его брови все ниже сводились к носу. И, наконец, дочитав его до конца, гневно сверкнул глазами на Гермиону и швырнул ей письмо.

— Значит, к Флёр?!

Гермиона недоуменно воззрилась на него и начала читать письмо.

«Уважаемый Рональд Биллиус Уизли! В связи с вашими огромными заслугами перед Магическим обществом, мы решили удовлетворить Вашу заявку с просьбой о немедленном перечислении премии. Магический мир в неоплатном долгу перед Вами и неустанно гордится Вами!

Министр Магии К. Бруствер

Ps. Просьба: не ставить никого в известность о том, что мы перечислили вам деньги раньше, чем остальным, во избежании скандала».

Гермиона похолодела и медленно подняла глаза на Рона. Тот испепелял ее взглядом. Она попыталась оправдаться:

— Я хотела как лучше! Я ведь решила твою проблему, Рон.

— А разве я просил тебя об этом?! — Тихо спросил он.

Гермиона ещё никогда не слышала столько злости в его голосе. Однако, выпрямив спину, упрямо продолжала гнуть своё:

— Ты не хотел идти в школу, потому что твоим родителям будет тяжело оплачивать тебе последний год. Ну вот! У тебя теперь есть деньги! И не только на этот год! Ты сможешь купить себе всё новое к школе, как и всегда хотел! Неужели я сделала что-то плохое?!

— Неужели ты думаешь, что у меня хватит совести покупать себе новые вещи, когда родители живут в полуразрушенном доме?! Или когда Фред и Джордж пытаются восстановить свой магазин заново? Или когда Джинни тоже нужны новые вещи на последний курс?

Гермиона едва не плакала:

— Рон, я просто хотела, чтобы мы были вместе!

— Мы и так вместе, Гермиона! Неужели ты думаешь, что за какой-то год мы с тобой отвыкнем друг от друга или кого-то найдём себе?! Лично я тебе доверяю! А что до меня... ну, неужели я найду девушку умнее и прекрасней, чем ты?!

Гермиона зарделась и опустила взор. Рон подошёл к ней и приподнял подбородок.

— Пойми, не могу я думать только о себе. Ты ведь помнишь, как я все эти годы ненавидел свою бедность? Семья — это всё, что у меня было и я не могу наплевать на них, в угоду своим желаниям.

Гермиона поникла. Ведь, его слова, по сути, означали то, что в Хогвартс он не вернётся. Но, внезапно, в комнату вошли Артур и Молли. Рон закатил глаза.

— Только не говорите мне, что вы подслушивали!

— Совершенно случайно, сын! — Начал оправдываться Артур. — Я просто увидел министерскую сову, вылетевшую в твоё окно и мы поспешили узнать, что к чему.

— И, совершенно случайно, клянусь Мерлином, услышали ваш разговор! — Виновато закончила Молли.

Рон вздохнул и нахмурился. Тем временем, Молли продолжала:

— Ронни, неужели ты думал, что мы возьмём твои деньги на свои личные нужды?! Министр, ведь, обещал денежную награду и всем остальным членам семьи Уизли, просто получим мы ее немного позже...

— Мам... — начал было Рон, но Артур перебил его:

— Сын, ты должен окончить школу, и это не обсуждается! Гермиона, возможно, и была чуточку настырна... Но всё это делалось исключительно ради тебя!

Рон вздохнул. С родителями спорить он не мог. А Гермиону одолело какое-то двойственное чувство. С одной стороны, она была безумно благодарна его родителям и очень рада, что Рон, всё-таки поедет в Хогвартс. Однако, с другой стороны, ей стал крайне неприятен тот факт, что ее слова остались им не услышаны. Значит, если когда-нибудь ему придётся выбирать между ними, то выбор будет явно не в ее пользу.