Двадцать лет

Проходила неделя за неделей. Ольга, как обычно, была занята практически всегда. Классное Руководство и работа в две смены заставляли женщину сильно уставать. Виктория работала почти так же, но возраст, все же, давал фору. Девушка видела, насколько уставшей женщина уезжала домой в своём темно-фиолетовом пальто и чёрных бархатных сапогах на каблуках.

Женщина часто говорила о том, что устаёт, но в основном винила в этом свой класс. Их непослушание иногда доводило ее до тщательно скрытых слез. Музыканты доводили ее до кондиции за считанные минуты. И все же, восьмой «Е» оставались ее любимыми детьми несмотря ни на что.

В последнее время она начала замечать странные изменения в девочке из своего класса. Катя начала ей кого-то напоминать. Из спортивной одежды, иногда совсем не подходящей для школьной формы, девушка перешла на платья, юбки и каблуки. Каким бы это странным ей не казалось, это было не ее делом. Девушка повзрослела, и это было неоспоримо.

У Виктории в плане преподавания все складывалось как нельзя лучше. Она была хоть и требовательным, но всегда справедливым учителем. Всегда расставляла все точки над «и» сразу же, иногда принципиально не идя на уступки недорослям. И тем не менее, ее уважали ученики. Не было шепотка за спиной, или глупых неуместных шуток в классе. В этом году Виктория Вячеславовна не собиралась браться за классное руководство. Ей казалось, что это все забирает все силы, и тем не менее, ей предлагали два класса, на что она вежливо отказалась, не задумываясь.

Эта девушка всегда была исключительной. Всегда бросалась в крайности и никогда не отступала от принципов. Она понимала, что с ее характером влюбляться категорически нельзя. Тем более, в недоступных. В женщин! В своих немногочисленных отношениях девушка всегда полностью отдавала себя. Викторию не расстраивало то, что иногда этим пользовались, потому что она делала это осознанно, и всегда осознавала, что кто-то может вытереть об нее ноги и воспользоваться ее самоотдачей.

***
— Вот я не знаю, честно, почему я не могу их отдать, Вик.

— Потому что любите, как когда-то любили нас. Ваши детки лучшие, как всегда. — С иронией протянула девушка, — А период плохого поведения мы с вами попробуем пережить. Уже проходили через это.

— Конечно. Но вы всегда были исключением. Ваш класс изначально хотели несколько классных руководителей, но меня упрашивал Вячеслав Викторович! Я прям помню, ой, сколько лет прошло, но его пронзительные голубые глаза сложно забыть. Надеюсь, он справится с болезнью.

— Да.. Хоть он и был несправедлив ко мне в детстве, все равно я его очень сильно люблю. Недавно навещала его, говорит, что хочет в скором времени вернуться назад.

Ольга сморгнула накатившую слезу и постаралась сдержать эмоции. Помимо них в учительской было ещё несколько человек. Все говорили тихо, но обе были уверены, что если очевидцы увидят слезы Ольги Николаевны, определенно начнутся ненужные девушкам вопросы.

— Мы со всем справимся, — Лишь прошептала Виктория и и положила свою руку на кисть женщины. Та, в свою очередь, окончательно пришла в себя и благодарно взглянула на бывшую ученицу.

Пронзительно-карие глаза девушки будто заглядывали прямо в душу. Длинные ресницы быстро заморгали, после чего она выдохнула и разговор вернулся в прежнее, более положительное русло.

Вячеслав Викторович являлся незаменимым дирижером всех музыкальных классов этой школы, а за ее пределами был достаточно известным в узких кругах музыкантом. Строгость в его взгляде и принципиальность в действиях порождала страх, неприязнь и иногда ненависть. Он не всегда был справедлив, имел любимчиков и «чёрный список», в который входила в своё время Виктория. Но сейчас, когда только она из своего потока навещала его, их отношения заметно улучшились. Класс Ольги Николаевны тоже все восемь лет до этого находились под его руководством. У девушки он вызывал не самые приятные воспоминания, в своё время была и ненависть, но она все это переросла. Нет. Так она себя оправдывала.
Все началось с неутешительного диагноза. Год назад мужчина заболел. Каждый раз, когда Виктория заставляла себя навещать его, он становился все более прозрачным. Уже не тем человеком, что держал в страхе все музыкальные классы. С каждым днём от него оставалась только оболочка, но в этом месяце пошли значительные изменения в лучшую сторону. Он снова встал на ноги, уже полностью мог заботиться о себе самостоятельно. Его жена, так же давно преподававшая в этой школе, сияла от радости по сравнению с тем, в каком состоянии она была вот уже год. Часто, когда Виктория заходила к ней в переменки, могла найти ее в слезах. В такие моменты она просто молча подходила и обнимала женщину, после чего оставляла очередную вкусняшку, которая хоть и на очень немного, но все же поднимала настроение старушке. Она была миниатюрной, всегда с короткими рыжеватыми волосами и морем веснушек. Всегда лояльно относилась к ученикам и получала уважение в ответ. Обычно позитивная, радостная и прекрасная, Елена Михайловна гасала на глазах.

И каждый, кто проявлял хоть малейшую толику неуважения к этой семье чувствовал себя виноватым в этом.

***

— Доброе утро, Виктория! — Услышала девушка непривычно мужской голос, когда дежурила в столовой. Обычно это говорила Ольга, но сегодня женщина попросила девушку подежурить «за двоих». Она не успела проставить еженедельные оценки в дневники школьников, и думала, что во избежание выговора от начальства в эту перемену ей бы стоило заняться именно работой.

— Доброе, Владислав Константинович. — Ответила она и слегка, как могло показаться, не очень искренне ответила девушка.

— Ну я же просил, — Сказал тот. Он явно был в прекрасном расположении духа.

— Постите, Владислав. Немного непривычно после стольких лет обращаться к вам как-то неформально.

— Ничего страшного, привычки вырабатываются за двадцать один день, у вас ещё есть время. А где Ольга Николаевна? Вас обычно не отлепить друг от друга, если вы разговариваете, а сегодня так поникше стоите одна, — Мужчина приподнял бровь.

— Ой, Ольги Николаевны сегодня не будет. Да, наверное, мы с ней слишком забалтываемся. Столько времени вместе!

— Понятно. Почему-то я думал, что вы с ней уже на «ты».

— Так конечно можно было бы, после стольких лет, но мы с ней не разговаривали на эту тему, нас обеих, думаю, все устраивает, — Дружелюбно отозвалась девушка.

— Всегда можно идти на первый шаг, тем более, вы так близки.

— Да.. Она одна из самых близких мне людей. Года, проведённые вместе, дают о себе знать. Как там ваш класс? Вижу, весело сидят.

— Все хорошо. Даже если они не самые лучшие, я все равно люблю их. Даже если они не очень презентабельно выступают на мероприятиях, или не успевают по учебе.

«А Ольге в свои годы было важно, чтобы мы были лучшими.. она не говорила, что любит нас напрямую, но, почему-то, мы всегда это чувствовали»

— Понимаю. Дети - удивительные существа, со своим взглядом на мир. — Чуть философски ответила девушка.

— А по вашим предметам как? Видите в ком-нибудь потенциал?

— В плане?

— Ну, может у кого-то действительно хорошо получается. Вы бы видели Ольгу Николаевну в ваши школьные годы, когда она она рассказывала про вас. Говорила «у неё так глаза светятся, когда отвечает у меня на уроках»! Может, у кого-то из моих тоже есть эти самые «светящиеся глаза»? Я вот на истории вижу много потенциала в своих детях, может и по русскому есть такие же.

«Идиот. Мои глаза светились, когда я смотрела на неё, а не на доску»

— Ох.. Потенциал я конечно вижу в нескольких учениках, но это, скорее всего из-за врожденной грамотности или понимания предмета. Сомневаюсь, что кто-то захочет идти на мою специальность. На мой взгляд, никто не «горит» русским языком и литературой. Наверное, просто поддерживают свои оценки в норме.

— Я вас понял. Здравствуйте, Юлия Ивановна!

— Здравствуйте. Привет, Викч! — Рыженькая девушка в длинном коричневом платье мило улыбнулась и встала рядом с Викторией. — Что-то нет твоей вечной голубоглазой спутницы! — Слегка игриво, но в своей манере проговорила девушка.

— Ой, ну все уже сказали, что ее сегодня нет! Она в учительской, расклеивает оценки по дневникам. — Девушка посмотрела на чертиков, что бегали в зелёных глазах Юлии.

— Ну я не виновата, что вы выглядите как старая супружеская пара! Ни на метр друг от друга не отходите!

— Есть такое. Как твоя?

— Ой, Светка пока еще болеет, но думаю, на днях выйдет, температура уже спадает. Можешь навестить ее сегодня, я такое вкусное вино купила!

— Забегу, конечно! Если время будет.

— Ой, чего тебе стоит на этаж выше подняться!

— Я, между прочим, занятая деловая женщина! — Шутливо протянула девушка. Никто из них не заметил, как учитель истории отошёл.

— Да иди ка ты! Прошлой ночью эта «занятая деловая женщина» во всю громкость колонок слушала Лазарева в час ночи! Так что поднимешься!

— Поднимусь, поднимусь!

***

— Знаете, мне иногда кажется, что я не смогу от неё отойти.. Нет. Я не хочу от неё отходить. Мне нравится это окрыляющее чувство, казалось бы, глупой подростковой влюбленности.. — Большие карие глаза чуть сузились: девушка ушла в воспоминания.

— Понимаю, девочка моя, понимаю! — Произнесла Светлана Владимировна и постучала ноготками по столу. — Когда Юлька призналась мне, я, честно сказать, была в шоке, и, можно сказать, в ужасе, но потом я стала относиться к этой ситуации более лояльно, а много позже и положительно! — Женщина пару раз кивнула в подтверждение своим словам, — Знаешь, это работает как самовнушение. Когда ты точно знаешь о чувствах другого человека, то действительно начинаешь задумываться над его красотой, и внутренней, и внешней. Я бы никогда не взглянула на свою, пусть и бывшую, но ученицу под «неправильным» углом.

— И тем не менее, это не мешает вам быть вместе. Да я вижу вы и не скрываетесь особо. Ну, конечно, в школе никто не знает, но знаю, что Юлькины родители вкурсе и.. немного шокированы этим поворотом событий? — Виктория отпила из бокала бордовый напиток и осмотрела девушек. После ее слов обе чуть рассмеялись и посмотрели друг на друга с таким тёплом, что она почувствовала себя тут явно лишней.

— Мои родители, конечно, были в явном шоке, но смирились, когда поняли, что это навсегда. Я думаю, ты тоже должна сделать первый шаг.

— Не знаю. Не каждый учитель сможет повести себя так, как твоя женщина.
Сомневаюсь, что такой человек-субординация, как Ольга Николаевна сможет принять мои чувства нормально. Я даже не знаю, может, у неё есть муж, или любовник, или она влюблена, но не в меня. Понимаете, я просто восхищаюсь людьми, которые не боятся осуждения. Я сама такая, но Ольга.. она будто зависит от мнения окружающих. Ей важно что о ней подумают, как посмотрят.. Я не могу так быстро выводить ее из зоны комфорта! Я думаю, что пока не готова открывать ей правду.

— Девочка моя, когда ты решишь, что готова, у этой женщины может появиться кто-то.. порешительней. Так что не забывай, что когда-нибудь может быть поздно.

***

Следующие пару дней проходили в смятении. Шестое октября для Виктории - самая важная дата в году. Именно в эту дату, десять лет назад, она осознала и точно для себя решила, что влюбилась в свою учительницу. Девушка ясно помнила как это происходило.

Очередной еле идущий учебный день семиклассницы. Уроки русского языка были для неё зоной комфорта. Она точно знала, что классная руководительница не сделает ничего исподтишка. Ничего плохого. Не влепит двойку за поведение, или диктант, (не потому что не могла, а потому что в первом случае женщина была слегка лояльна, а во втором ей было совершенно не к чему придраться, даже если бы она очень захотела), не пошутит про ее красные губы с усмешкой, или не вызовет к доске на тему, которую девочка не усвоила. Ей было хорошо на уроках этой женщины.

Сама же Виктория, пусть и в таком юном возрасте уже знала о своей «нетрадиционной» сексуальной ориентации, но не совсем была в этом уверена. Первую неполную неделю октября Вика провела в абсолютном замешательстве. Ее начало напрягать то, что все чаще ловчила себя на мыслях про то, какие у преподавательницы русского и литературы прекрасные волосы, или замечала как принюхивается, находясь рядом с ней, улавливая запах ее духов. Шанель номер пять она узнала бы из тысячи.

И все же, после недели смятений, девочка полностью для себя приняла и осознала: она влюбилась в женщину! И ладно в простую, но в учительницу! А ведь все началось с того, что Ольга Николаевна очень метко решила поддержать ее около года назад в, как девочка считала, сложный период. И какой же глупостью она сейчас считала тот конфликт с кем-то из знакомых! Ольга об этом узнала у одноклассниц девочки и написала Виктории о том, что она всегда рядом и может поддержать в случае чего. Это и было ее роковой ошибкой.

Всегда рядом.. Вот на это и надеялась девушка сейчас, с высоты своего возраста.

***
Седьмого октября уже нынешнего года, на обеде Виктория не обнаружила Ольгу, хотя обычно в это время она неоспоримо стоит тут. Даже отказывала завучу в заменах на это время. Это был ее обеденный перерыв, коим она никогда не пренебрегала. Одним словом, никогда не опаздывала на приём пищи. В основном, девушки оказывались не одни. С ними всегда была ещё одна девушка. И, хоть предмет Юлии Ивановны Виктория все ещё считала своим самым нелюбимым, девушка уже безумно к ней прикипела, хотя прошло всего пару месяцев. Внешне Юлия выделялась на фоне остальных преподавателей, так же, как Ольга и Виктория. Ярко-рыжие, объемные волосы, проницательно-зелёные глаза, море веснушек, отличное чувство стиля и грамотность. А главным было то, что рыжуля стала «той, которая смогла». Когда девушки сдружились, Юлия, сопоставив все факты спросила у девушки напрямую есть ли у неё что-то к «той беленькой красавице», а та, в свою очередь, призналась в давней влюблённости, но совсем не ожидала услышать от неё то, что она состоит в отношениях с одной из давних преподавательниц их школы, Светланой Владимировной! Это повергло Викторию в шок. После этого девушки и начали собираться втроём за чашкой чая (или, чаще всего, бокалом вина) дома у пары, которая совсем недавно переехала в дом, в котором жила девушка.

— Это не похоже на неё. Я начинаю волноваться, и ты знаешь почему, Юля!

— Успокойся. Может, просто нехорошо себя чувствует. Дай ей немного воздуха, а то задушишь. Ты же не можешь все время быть рядом. Не накручивай и ешь! Сейчас остынет и его можно будет только выбросить, — Девушка отпила кофе и чуть поморщилась, — Всё-таки, отвратительный кофе в пятьдесят второй!

— Ты же знаешь, что не могу!

— Давай так: сейчас мы с тобой спокойно пообедаем, а следующее ее окно ты пойдёшь к ней в кабинет и спросишь в чем проблема. Может, она просто хочет побыть одной. — Рыженькая преподавательница чуть повела носом, а потом все же принялась за пищу.

— Ладно. — Девушка не стала сопротивляться и притронулась к еде.

***

После стука в ее кабинет, за которым не последовало ничего: в нем никого не было, нервная Виктория пошла в учительскую.

— Юля, и там, и тут ее нет!

— Ну, может где-то в другом месте. Школа большая. — Пробурчала девушка, не взглянув на неё.

— Вы про Олю?

— Ну, — Рыжуля все же подняла веснушчатый нос на Ирину Юрьевну.

— Она зашла забрать кошелёк из сумки, чтобы идти на обед, но ей кто-то позвонил, по-моему, кто-то из детей, и она молниеносно оделась и убежала, ничего мне не сказала. Думаю, она где-то около Атланта.

— Блять. — За Викторией захлопнулась дверь быстрее, чем Ирина пришла в осознание сказанного коллегой.

Накинув куртку и забыв про сегодняшний октябрьской снегопад, девушка выбежала на улицу и побежала в силу своих возможностей на каблуках в сторону Атланта. Торговый центр находился прямо рядом со школой. Волнение девушки прошло через край, она забыла про обувь и не чувствовала пропадающего в неё липкого снега. Когда она заметила чуть сгорбленную фигуру в темно-фиолетовом пальто, сидящую на скамейке около запасного выхода в торговом центре, ее сердце пропустило удар.

— Ольга Николаевна! — Фигура не отреагировала, — Что вы тут делаете? На улице холод собачий! Пойдёмте обратно в школу! Простынете ведь! — С каждым словом она подходила ближе.

Девушка увидела ужасающую картину. Ольга, сидя на скамейке, закрывала заплаканное лицо. Когда она взглянула на уже подошедшую вплотную девушку, в ее глазах на миг выскочил страх, но рассмотрев в человеке свою любимую коллегу, вскочила, почти уронив сумку в снег и бросилась на шею девушке.

— Что случилось, Ольга Николаевна? — Но женщина не слушала. Она громко рыдала в уже ставшее родным плечо. — Ольга Николаевна! — Не отставала девушка. — Оля! — Под конец крикнула она, на что женщина очнулась и посмотрела в лицо замёрзшей Вики, которая не успела даже натянуть платок. Ее вечно идеально уложенные волосы сейчас выглядели небрежно, плащ был практически распахнут, взгляд темнел с каждой секундой. Что-то точно произошло! Нет, она не плакала, но в ее глазах стояли слезы. Губы она начала покусывать ещё с того момента, как ждала встречи с ней на обеде. Сейчас они покраснели и припухли. В целом, Виктория чувствовала себя голой. Без идеальной укладки и макияжа.
Из раздумий ее вырвали сокрушительные слова Ольги:

— Он умер, Вика. Вячеслава Викторовича больше нет.