Непопулярные мнения

Миша: Ты только глянь, какую прикольную подушку я себе принёс на сегодняшнюю запись подкаста!

Антон: Только не говори, что засунешь это...

Миша: Да! Ура! У меня не будет отсиженной жопы! Сижу на подушке в форме облачка! — Смеётся.

Антон тяжело вздыхает: Ничего нового. Запись пошла, здоровайся давай.

Миша: Ну ладно, давайте уже заведём эту шарманку! Всем привет! Меня зовут Миша, а это мой соведущий Антон! И мы здесь собрались, чтобы записать уже второй выпуск подкаста «Непопулярные мнения»!

Антон: Всем ку, как говорили в моей юности — во времена динозавров.

Миша осуждающе смотрит на Антона: Какие ещё динозавры?.. Не говори так, потому что я тоже начинаю чувствовать себя старым. У нас всего два года разницы... А я ещё молодой!

Антон: Перестань ломать мой образ взрослого и адекватного человека!

Миша бубнит себе под нос: Взрослый он. Ага! Ку, блять. Ку-ку. Как в меме: «Я не такая, я вот такая!» — Крутит пальцами у висков.

Антон закатывает глаза.

Антон: Итак, что у нас сегодня?

Миша начинает активно двигать руками: «Очередное по-тря-сающее видео, по названию которого ВЫ! наверняка догадались, о чём мы с вами будем говорить... А говорить-то мы будем...» Мы будем говорить о писательстве! Похлопаем! — Хлопает в ладоши.

Антон смотрит с подозрением: У тебя всё в порядке?

Миша: Точно не с головой! — Смеётся. — Я не смог удержаться. Ты просто цитируешь моего любимого блогера!

Антон: В общем, сегодня у нас наконец что-то интересное. В тот раз допрашивали меня, как бету, а теперь пристанем к Мише, потому что он автор. Ты настроен на работу?

Миша: Да, я пришёл в себя, поэтому напомню, что в прошлом выпуске мы обсуждали помощников на Фикбуке, редактуру и прочее, а в этот раз мы хотим поговорить об авторах и писательстве в целом. Думаю, что тут мы соберём много крутых советов и даже разберём несколько проблем, с которыми часто сталкиваются авторы.

Антон: Несколько? Да их там тысячи!

Миша: Пробабли, мы растянем это на несколько выпусков.

Антон: Для разогрева возьмём самую базу. С чего начнём?

Миша: Давай, как и все адекватные люди, начнем с начала? (Мы же адекватные?) — Смеётся. — Антон, как вообще считаешь, с чего должна начинаться книга, чтобы читатели обратили на неё внимание и не заскучали с первых же страниц?

Антон: Вопрос интересный. Я поднимал его на своём канале, когда проводил мини-исследование. Первые страницы, даже первые абзацы должны увлечь читателя, не дать ему бросить книгу со словами «Наверное, хрень какая-то». Так что я бы точно не советовал начинать с истории выдуманного мира, с деталей лора, с больших описаний интерьеров или природы — с вещей, которые раскрывают вашу вселенную. Их лучше оставить на потом, на постепенное и вдумчивое погружение в атмосферу. В первых абзацах нам нужен актив и нужна интрига. Произошло убийство! Вспыхнула ссора! В город приезжает необычный цирк! Какое-то событие, которое завяжет сюжет, покажет, о чём будет произведение, и вызовет желание узнать больше.

Миша: Во-о-от! Это мой стиль! Я обожаю экшен! Я люблю, когда основное действие начинается с первых страниц, но я не люблю, когда авторы закидывают читателей в гущу событий и ничего не объясняют. Примерно так и начиналась «Игра престолов» Джорджа Мартина. Он просто начал повествовать о жизни на Стене, нихуя не объясняя. Кто эти герои, которые ведут между собой разговор? Важны ли они для дальнейшего сюжета? Нужно ли мне запоминать их имена? Нихуя не понятно. Какая-то тягомотина. Я закрыл «Игру престолов» на первой же странице и больше не возвращался к ней.

Антон: Да, очень верное замечание. Героев нужно вводить постепенно, давая читателю время их запомнить и привыкнуть к ним. Особенно если у них длинные непривычные имена или этих героев сто штук. Вообще всю информацию надо давать в тексте по чуть-чуть, разбавляя сюжетными деталями, иначе читатель нифига не запомнит.

Миша: А вот другой пример про всякий лор и устройство мира: Мосян Тунсю. Ребят, только без обид, потому что я знаю, что её фанаты очень чувствительные. Скажу сразу: я тоже люблю её книги, но «Благословение небожителей» я не осилил. Мне очень нравится «Магистр дьявольского культа» и «система», но «небожижа» начинается слишком занудно. То, что Хуаляни создали любовь, — с этим я не спорю. Тут у меня больше вопросов к динамике повествования. Вот эти вот многотонные описания в начале, без каких-то особых сюжетных движений меня вообще не привлекли.

Антон: Извини, снова перебью.

Миша: Да вообще не стесняйся, брат! Велком!

Антон: Что-то из этого автора я брал как раз для своей заметки по плохому началу. Именно тот случай, когда в начале тебе вручают учебник выдуманной истории: кто кому принц, кто с кем воевал, какие границы куда сдвигал... Чтобы добраться до прелестей книги, придётся продраться через этот длиннющий лор. Я не собираюсь заучивать всё это или делать конспекты! Мне подавайте уже завязку сюжета! — Смеётся.

Миша: Да! Вот эта вот фигня мне и не зашла! Нафига мне экскурс в историю мира, которые мне пока ещё не приглянулся! Оставьте исторические моменты на потом! Мне нравится, когда проблематика сюжета или конфликт главного героя озвучивается с первых же страниц. Мне нравится, когда в первой же строчке нам показывают персонажей, с которых закручивается весь сюжет. То есть мне нужны действия: кто-то что-то сделал, куда-то пошёл, что-то узнал, что-то сказал, а затем интрига-интрига-интрига — как Антон и упомянул ранее. Для примера возьмём Достоевского, «Преступление и наказание», которое в школе читали, наверное, все. Там сразу понятно, и кто главный герой, и какие цели он преследует, и чем он занимается. То есть там понятная экспозиция. Вопросов у читателей не возникает (разве что только к нудному слогу, но тут уж проблема в другом — разное время, разный язык). Также возьму в пример «Магистра дьявольского культа»: нам показывают героя, в какой ситуации он оказался, и сразу же переходят к решению проблемы, а потом уже и к объяснениям — кто, куда, зачем и почему. Это органично, это круто, это здорово.

Антон: Ещё есть такой приём, его уже немного ругают за избитость, но он рабочий. Сразу показываем напряжённую сцену из финала — например, герой стоит на подоконнике и готовится спрыгнуть. Читатель по инерции задаётся вопросом: как так? Как герой к этому пришёл? А вот теперь отматываем время назад и показываем, с чего всё началось.

Миша: Про прыжок — меня триггернуло. Плохой пример, мне не нравится. Но по поводу интриги я соглашусь. Хоть этот приём и избитый, однако он самый действенный! Примерно так и начинаются мною облюбованные «Сумерки»: Белла в прологе что-то вещает о том, что она бы с радостью отдала свою жизнь за любимого человека. И у всех читателей на этом моменте возникает вопрос: какой нормальный человек захочет отдать свою жизнь за какого-то тюбика, с которым знаком от силы пару месяцев? Трэш! Вот мы и читаем эту историю любви, чтобы узнать, как герой докатился до этого! Но есть и плохие примеры такого начала! Я как-то читал гэйский роман, который печатали пару лет назад в России, назывался он вроде бы «Вдребезги», там вроде бы было начало криминального характера. В прологе рассказывалось про чувака, который попал в полицейскую комнату допросов, — неплохое начало, да? — но затем начинался основной текст, где сюжет тянулся очень-очень долго, проводя читателей через монотонный текст с бытовухой, развитием отношений двух героев и прочее, а под самый конец выяснилось, что та ситуация с полицией вообще стартует и финиширует прям чуть ли не в последней главе. И всё. Интрига не оправдалась. Потому что все хотели экшена, а получили какую-то нудятину. То есть авторам нужно понимать, для чего они пихают ту или иную сцену в самое начало книги.

Антон: И вот ты очень плавно (нет) подошёл к середине книги.

Миша: Антону уже надоело говорить про начало! Бежит вперёд, как сайгак!

Антон: Конечно, начало это ещё не всё. Это важная часть, которая зацепит читателя, привлечёт внимание. Но до успеха книге ещё далеко. Нам нужен сюжет. И у меня сразу к тебе вопрос — как ты решаешь, о чём будешь писать? К примеру, у тебя есть идея книги — скажем, это будет роман в твоём любимом комфортном жанре, о подругах с разными характерами, у каждой своя непростая жизненная ситуация, с которой придётся справиться через трудности и тревоги, и в итоге будет какая-то мораль и финал. А вот как ты выстраиваешь саму сюжетную линию? Как наполняешь тело книги событиями? Строишь какие-то графики с кульминациями и развязками, как в учебниках по писательству? Может, составляешь план? Или как карта ляжет?

Миша: Вообще я ориентируюсь на типичную динамику любого сюжета: экспозиция, завязка, развитие конфликта, кульминация, развязка и эпилог (но тут по возможности, потому что чаще всего эпилога у меня просто нет — в связи с моей любовью к открытым финалам). То есть я стараюсь продумывать сюжет в соответствии с этими основными пунктами. Есть вершина развития сюжета — она обычно приходится примерно на середину книги, — когда проблема достигает точки кипения и требует решения. Обычно я стараюсь делить книгу на равное количество частей — у меня это 12. Первые три части — развитие сюжета, знакомство с персонажами и формирование основных сюжетных проблем. Обычно я стараюсь использовать одну глобальную проблему — это внутренний конфликт главного героя или героини — и несколько сопутствующих, чтобы удерживать внимание читателей. Обычно сопутствующие проблемы разрешаются за две-три главы, а глобальная — в течение всего сюжета. Следующие три части, которые идут до середины книги, — это подводка к «кипящей точке конфликта». С середины книги начинаются основные действия, которые обычно подводят к решению конфликта, — это примерно с шестой главы по девятую. С девятой главы сюжет в моих руках постепенно начинает развязываться и приходит к логичному завершению — к двенадцатой главе. То есть в голове я делю весь сюжет на четыре блока. И стараюсь придерживаться именно этой динамики. Помимо этого я стараюсь сохранять динамику и внутри глав — концовка главы всегда должна интриговать читателей, заставлять думать о том, что же случится дальше. Чаще всего я стараюсь пропихнуть микроконфликт под конец главы, чтобы удержать аудиторию. Но эта специфика имеет больший эффект именно в онлайн-продвижении. Потому что я всё-таки сетевой автор.

Антон: Звучит сложно, но круто. А бывает такое, что на какой-нибудь десятой главе понимаешь, история идёт куда-то не туда? Ты уже придумал сюжетные повороты, но в процессе работы видение поменялось и уже не вяжется с началом. Тогда будешь переписывать первые главы или постараешься подогнать новые?

Миша: На моей практике такого не было. Обычно я знаю, чем всё должно закончиться. Прежде чем сесть за написание книги, я могу продумывать понравившийся сюжет месяцами, если не годами. Например, «Другую терапию» я обдумывал больше полугода, прежде чем вообще написать план и дать имена персонажам. Я думал над тем, каких героев я хочу видеть, как они будут взаимодействовать, чем интересна именно их история конкретно для меня. Что мне даст этот сюжет? — тот вопрос, на который я чаще всего ищу ответ. Что даст моя книга людям? Какие эмоции я хочу вызывать? То есть я могу оценивать пользу сюжета довольно долго, прежде чем вообще возьмусь за прописывание деталей. Спонтанным сюжетом из тех историй, которые я вывалил на Фикбук, я могу назвать только «Личность», потому что я начинал писать её от балды (хотя даже в «Личности» я с самого начала знал, к какому финалу я хочу прийти, просто не мог выбрать лучший путь!), а вот все остальные работы я обдумывал довольно долго. «Другую религию», к примеру, я вообще вынашивал год, прежде чем написать первую главу и дать имена персонажам.

Антон: То есть, получается, ты знаешь, как будет выглядеть твоя книга, от и до? Никакого элемента импровизации в процессе? И ты всё это держишь в голове и при этом не путаешься?

Миша: Нет, почему? Иногда я импровизирую и даю героям возможность раскрыться куда сильнее, когда не контролирую прописание диалогов. Но я стараюсь не отходить от основной задумки, иначе всё пойдёт прахом. Вообще, чтобы избежать проблем в стыковках между сюжетными поворотами, я давно привык составлять планы. В любом сюжете автору нужно обозначить ключевые события. Вот простой пример: есть идея про школьную любовь и попытку завоевать сердце парня. Вот такой план можно написать: первое — героиня поступает в новую школу; второе — знакомится с красавчиком, влюбляется, но узнаёт, что у него завышенные требования к девушкам; третье — она решается влюбить красавца школы в себя и начинает путь перевоплощения: следит за его подписками в инсте, изучает его любимые типажи девушек, начинает их копировать; четвёртое — результат — она добивается внимания парня, начинает отношения, но понимает, что парень — совершенная пустышка, а она ломала себя ради чувака, который тупее дров; пятое — героиня расстаётся с парнем и принимает себя такую, какая она есть. Это основные точки в развитии сюжета и персонажа. Примерно так выглядит любой мой план книги. А от этих пунктов идут подпункты — детали сюжета: как героиня привлекает к себе внимание, на что были похожи свидания с парнем, что случилось на свиданиях, были ли соперницы у главной героини? Всё это — мишура, которая добавляется в подпункты. Так что без сюжетного скелета нет смысла начинать писать книгу. И я сейчас только что выдал потрясающую аналогию: книга — это живое существо со скелетом, мышцами и оболочкой в виде украшательств. Имена, одежда, особые таланты героев — это лишь обёртка, которая добавляет вайба. Если внутри конфетки не будет, то зачем эта бумажка?

Антон: Да, я что-то слышал про такие аналогии, со скелетом и мышцами. Но я вообще очень мало изучал всю эту тему с формированием сюжета, как-то всё не хватило времени, да и книги о книгах для меня скучноваты.

Миша: А я вообще не читаю! — Смеётся. — Научпоп-литература — это не для меня. Все основы построения сюжета я проходил на занятиях по литературе и истории кино, когда учился в университете. И ещё очень многое я почерпнул из тик-тока. Там вообще кладезь знаний. Чаще всего я использую тик-ток как гугл! — Смёется. — Но тебе будет полезно узнать о методах формирования сюжета, потому что это помогает качественно спланировать свою работу и снизить риски возникновения очередной заброшенной книги. А ты у нас любишь всё хранить незаконченным и пыльным...

Антон смеётся: Ну спасибо. Но мне интересно, что ты можешь посоветовать. Всегда приятно послушать опытных и умных людей, так что накидай мне ещё теории, раз ты шаришь в сценариях и структурах.

Миша вздёргивает бровь: Извинись, это сарказм?

Антон: Нет, почему? Я действительно считаю, что твоему опыту можно доверять. Ну, по крайней мере, в писательстве.

Миша: Вот же подхалим. Ну ладно, прощаю. — Смеётся. — Вообще есть много разных способов построения сюжета. Самый популярный, наверное, это тот, который описал я; он называется метод «Снежинки». Этот метод придумал писатель и физик в одном лице, Рэнди Ингермансон. Суть заключается в том, что сначала нужно описать идею в одном предложении, а потом постепенно добавлять детали, развивая сюжет. Есть ещё один метод, которым пользовался Набоков, когда писал «Лолиту». В киноиндустрии и мультипликации этот метод называют «Спасти кошку». В этом методе предлагают разделить весь сюжет на пятнадцать ключевых фреймов, которые рассказывают историю от начала и до конца, но в сжатом формате. И эти фреймы можно переставлять в том порядке, в котором хочется, чтобы добиться нужного эффекта от нелинейного сюжета. Набоков же когда составлял сюжет «Лолиты», то прописал на карточках все главы, разложил их перед глазами и поменял местами в том порядке, в котором считал нужным. Так и вышло, что у «Лолиты» очень маленькие части, потому что они были записаны на карточках.

Антон: Вот это звучит здорово. Наглядный метод помогает чётко сформировать план повествования. И не надо держать всё в голове.

Миша: На самом деле я недолюбливаю этот способ. Очень легко запутаться в этих карточках. Но для людей, которым нужно всё визуализировать, это хорошо подходит. Я же люблю строить планы на книгу так, что если выкинуть одну сцену или поменять что-то местами, то весь смысл истории потеряется. Мне важна последовательность.

Антон: Ну если подразумевать, что книги бывают разные, то такой метод вполне стоит упомянуть. Я уверен, что нашей аудитории он может пригодиться.

Миша: И тут я вспомнил ещё один метод — «и-но-поэтому». Вообще этот метод до смешного примитивен, но он позволяет отобразить любую проблему качественно и построить взаимосвязь между сюжетными поворотами. Следите за руками: герой что-то делает, И всё идёт не по плану; герой пытается всё исправить, НО происходит какая-то проблема, ПОЭТОМУ герой предпринимает ряд шагов (чтобы выпутаться и вернуться к началу схемы, чтобы автор снова построил очередную сюжетную проблему). Я часто пользуюсь этой схемой, чтобы проработать конфликты.

Антон: Да, тоже звучит хорошо. Как раз логика — это очень важная часть сюжета, потому что некоторые авторы теряют её в попытках выбрать наиболее эпичную сцену или впихнуть более удачное описание. А такой способ поможет вычислить сюжетные дыры.

Миша: Да, авторы должны думать о логике прежде всего. А какие-то сторонние вещи могут подождать. Ещё один метод, который я как раз-таки поменял под свою динамику, называется «Структура трёх актов». У нас есть три акта: завязка, развитие действия и развязка — это то, о чём я говорил ранее. И этот метод делит весь сюжет на три блока: первый — знакомство с персонажами и проблемами, второй — обозначение конфликта, введение дальнейших препятствий и кульминация, третий — разрешение конфликта и финал. Это очень базовый метод. Но он недостаточно нагляден для меня, поэтому я посчитал, что могу его поменять. Ещё я слышал о «Пути героя», где существует двенадцать основных пунктов для создания приключенческого сюжета, но этим методом я никогда не пользовался. Но под него подходит куча историй. Например, «Властелин колец». Это прям самый яркий представитель развития сюжета по структуре «Путь героя». Сечёшь?

Антон: Ага, я понял. То есть бывают разные методики, которые можно выбирать и адаптировать под свой вкус. А как насчёт серий книг? У тебя есть произведения, которые пересекаются между собой персонажами и мотивами. Ты закладываешь это в план заранее или новые идеи возникают у тебя после завершения старых?

Миша: Блин, тут сложно. Обычно я придумываю истории всех персонажей, которых упоминаю в своих книгах. Просто чьи-то истории достойны книги, а чьи-то могут обойтись коротким упоминанием без деталей или вообще лишиться упоминания, как это случилось с Лерой из «Другой терапии». Чаще всего я продумываю истории второстепенных персонажей настолько же детально, насколько делаю это и для главных героев, поэтому у меня появляются идеи для новых книг в процессе написания основных. Но есть и исключения: дилогию «Другая» я вплёл в серию «Личность» по большей части ради качественного продвижения. Но там Риэ и Кира так хорошо заколлабились, что я вообще не жалею о том, что не стал делать эту дилогию самостоятельной. Своя вселенная — это круто.

Антон: Не могу не согласиться. Но к сериям мы вернёмся попозже, а пока у меня ещё вопрос.

Миша шепчет: Да блядь... Мы вообще заострим сегодня хоть на чём-то внимание? Или будем идти по верхам?

Антон: Не ругайся, ты сам на это подписался. Я просто тороплюсь с вопросами, чтобы ты не успел сбежать. Вот я знаю, что ты выкладываешь главы по мере написания, то есть тебя можно читать в режиме онлайн. Это такой довольно новый формат интернет-литературы, ведь раньше обычный читатель мог получить только уже готовый печатный текст. Почему ты выбираешь такой вариант, а не пишешь в стол до конца? Тебе важна поддержка читателей в процессе работы или есть ещё причины?

Миша: Чёзабретта? А Пушкин, чё, по-твоему, в газетах и альманахах не печатался до полного выхода романа «Евгений Онегин»? Раньше главы тоже публиковались по отдельности. В их время были газеты. У нас — интернет. Фи, глупость какая! — Смеётся.

Антон: Ну, ты не сравнивай. Во-первых, в газеты не всё брали, а тем более не всё недописанное. Чаще ограничивались небольшими повестями или стихами. Чтобы с романом попасть в печать «в процессе», надо было уже иметь определённый уровень и авторское имя. И объём читателей у этих газет был небольшой и постоянный. Сейчас самиздат стал в разы проще и дал куда более широкую дорогу авторам вне зависимости от их репутации и аудитории. И вообще на вопрос давай отвечай, хватит увиливать.

Миша: Окей, окей. Кто бы знал, что ты так серьёзно отнесёшься к своей мести. Сначала я доёбывался до тебя — причём не так яро, заметь, — а теперь ты доёбываешься до меня. — Смеётся. — А если серьёзно, то публикация онлайн помогает собрать читателей и первые отзывы ещё до того, как книга будет готова. Это даёт авторам возможность понять, актуален ли сюжет для аудитории. Но и это не главное. Когда ты публикуешь книгу онлайн, это создает определённый настрой, который помогает двигаться вперёд. Ты должен ответственно отнестись к своей работе, продумать весь сюжет с самого начала и допустить как можно меньше ошибок, чтобы у читателей не возникало вопросов. Это помогает быстрее закончить работу, а не сидеть десять тысяч лет на начале, не зная, что должен сказать герой, заходя в трактир: «Ку!» или «Кур мне к обеду!» — Смеётся. — Ну и ещё это часть продвижения. Если ты публикуешься в интернете, то никто не посмотрит на законченную работу без единого лайка и комментария. Люди с подозрением относятся к длинным историям без какой-то активности. Гораздо лучше, если у работы будет хоть какая-то оценка, тогда новые читатели охотнее станут открывать текст.

Антон: А ты не боишься, что не допишешь работу и она останется висеть недоделанной?

Миша: На самом деле первое время я очень переживал, что моя работа останется незаконченной. Я бросал написание «Личности» и «Внутри», я также недавно остановил написание «Другой религии». Это нормально, когда у тебя нет сил или времени, чтобы закончить работу. Но тут уже стоит вопрос не в страхе, а в упорстве и личном отношении к творчеству. (Если честно, то я давно потерял страх, вместо этого я постоянно живу на эмоциях предвкушения.) Раньше я тоже писал ориджиналы в стол, а они, один за другим, оставались незаконченными. До «Личности» я не дописал ни единой своей работы. Когда я публиковал фанфики по Гарри Поттеру — это было до 2017 года — и оставлял их незаконченными, мне часто говорили, что если я не научусь доводить дела до конца, то мне нет смысла идти в оригинальную, большую литературу. Но в двадцать лет я изменил своё отношение к написанию книг. Если раньше я сочинял ради забавы, то позже стал относиться к писательству как к вложению времени в будущее. Нет смысла тратить лучшие годы своей жизни на вещи, которые ты бросишь или не покажешь миру. Сейчас к своим книгам я отношусь как к проектам, работе, которая когда-то принесёт мне деньги. Даже если сейчас я не печатаюсь, то я всё равно стараюсь заканчивать свои книги, чтобы в будущем они работали на меня. Это своего рода активы.

Антон: Блин, могу только позавидовать такой целеустремлённости. Для меня творческий процесс это такая тонкая штука, которую выжимать из себя силой я не готов. Если я берусь за какой-то рабочий проект, то закончу его любой ценой, но с искусством у меня так не работает. Получается, дело в твоём внутреннем отношении к писательству. Тебе не сложно работать в таком режиме? Не бывает выгорания?

Миша: Ну ты скажешь тоже! Насилие! Насилие у меня будет тогда, когда я не смогу спать от того, что не реализую свои идеи. У меня так много историй в голове, так много всего того, что я хотел бы сказать... Так что единственный способ избавиться от этой головной боли — это записывать всё, что не даёт покоя по ночам. А вот выгорание мне не грозит уже два года. Как минимум, на фоне писательства. С этой учёбой в Корее я не успеваю писать вообще. У меня выгорание на фоне учёбы, а не книг. Но когда я не учился, то у меня были проблемы с выгоранием. Я эмоционально вкладываюсь в свои тексты, поэтому после марафонов — это когда я уделял одной книге от трёх до четырёх месяцев — я брал долгие перерывы. После завершения «Личности» я отдыхал почти... пять месяцев? А потом я взялся за другой сюжет, который меня волновал больше всего — «Другая терапия». Эту книгу я писал с октября двадцать второго года по январь двадцать третьего, а потом снова взял долгий отпуск, чтобы написать короткую историю, прежде чем уехать в Корею и изголодаться по писательству настолько, чтобы тратить все каникулы только на свои любимые книги.

Антон: Так, ещё вопрос по теме выкладывания незаконченных произведений. Что, если кто-нибудь украдёт твои наработки, пока книга ещё в процессе?

Миша: Ну всё-ё-ё... Приплыли. Сейчас я буду жаловаться на жизнь и одновременно восхвалять себя за свою гениальность, потому что все хотят быть мной! — Смеётся. — Если говорить начистоту, то мои работы часто воровали. И идеи в фанфиках, и в ориджиналах. Была даже история, что у меня буквально скопировали текст по абзацам и добавили отсебятины. Самое смешное, что это была моя ярая фанатка, которая оставляла комментарии под всеми моими работами постоянно. Я зашёл к ней на страницу чисто из интереса, чтобы узнать, что она из себя представляет. А наткнулся на копипаст своей книги. Я написал ей в личку и указал на авторское право, но без разбирательства через администрацию сайта там не обошлось. Все мои публикации датированы. А если есть даты с публикациями и если они проставлены раньше, чем у «вора», то по сути я могу подать в суд на человека за кражу интеллектуальной собственности и нарушение авторских прав.

Антон: Да, тут сразу уточню, что ты абсолютно прав. В России авторы не обязаны заверять право на свои произведения, нотариально или ещё как-нибудь. Достаточно датированных черновиков или публикаций — любого подтверждения, что ваше творчество было сделано в такой-то период. Другой вопрос, что практика судов по авторскому праву у нас не очень наработана. Но к этому, я думаю, мы тоже вернёмся попозже? У нас же будет отдельный разговор про все эти юридические моменты?

Миша: Не, давай сейчас, но коротко, потому что мне есть что сказать уже на этом этапе.

Антон: Отлично. Тогда давай навалим базы. Авторское право защищается Гражданским Кодексом. Авторство можно заявить для конкретной работы или для её цельной и оригинальной части, но нельзя — для абстрактных идей, общих принципов или набросков. То есть заявка на Фикбуке не может претендовать на объект авторского права, а вот написанная по заявке работа — может. Это что касается теории. На практике возникает много нюансов, связанных с непрямым, условным копированием. Но полный плагиат запрещён и в суде, скорее всего, проиграет.

Миша: Да, это верно. У нас отлично работает система с судебными разбирательствами, касающихся авторских прав. Я знаю одну девушку в Инстаграме, которая продавала свои курсы по скульптуре и керамике. Одна из её учениц скопировала её оригинальный стиль и стала подавать её дизайны под своим именем. Поэтому эта художница пошла в суд и, судя по недавним постам, выиграла это дело. Но с нынешними законами о цензуре, я, наверное, вряд ли смогу провернуть такое. Всё-таки большинство моих работ по нынешним законам России считаются пропагандой нетрадиционных ценностей. Поэтому в моём случае трудно рассчитывать на помощь государства. Но было бы круто, если бы мое авторское право было под защитой.

Антон: Да, тут в силу вступает другой момент. В настоящий момент в книгах (а ещё статьях, СМИ и прочих публикациях) запрещено упоминать нетрадиционные отношения в любом ключе, который может хоть как-то преподнести их в выгодном свете или намекнуть, что эти отношения хорошие и здоровые. Увы, но это так. Ещё запрещено описывать самоубийства и детали самоубийств, пропагандировать наркотики и их изготовление, упоминать сексуальные отношения с несовершеннолетними (это до 18 лет), позитивно описывать нацизм и его символику, а также нельзя негативно отзываться об официальных религиях и о специальной военной операции и её участниках. Не буду комментировать эти правила, просто добавлю, что это не окончательный вариант законодательства и мы наверняка увидим какие-то изменения в ближайшем будущем. Ах да, ещё запрещено рекламировать чайлдфри.

Миша: Рекламировать чайлдфри... Ну, это смешно! Кстати, феминизм тоже запрещено... рекламировать. — Смеётся. — Цензура... Чтоб она была неладна. Мы никогда не будем под защитой. А очень бы хотелось заботы со стороны нашего государства. А хуй там плавал. (Но даже если это законом никак не контролируется, это всё равно не даёт никому права копипастить чужие работы! Знайте, что я найду всех, кто у меня списывает!) Ну ладно. Чего нам пиздеть о несбыточных мечтах? Правда? Продолжим. Что там у тебя ещё по планам?

Антон: Продолжить доёбываться до тебя по поводу публикации текстов «в процессе». — Коварно ухмыляется. — Вопрос такой: если читатели в комментариях заранее разгадают финал, ты расстроишься?

Миша: Я? Расстроюсь? Да мое самомнение выше крыши! — Смеётся. — Даже если я буду настолько примитивен, что мой сюжет разгадают, у читателей всё равно не будет полной картины моей задумки. Я вижу историю с теми объёмами, которые закладывал в создание персонажей и сюжета изначально, поэтому я знаю свою историю лучше, чем кто бы то ни было. Проблема «а что, если читатели разгадают задумку моего сюжета» касается только тех, кто не уверен в силе своей идеи и не знает всех её подводных камней. Так или иначе — изначальная авторская задумка всегда сильнее, чем у человека, который додумал сюжет или украл его. Потому что я сам всё придумывал, а они — нет. У них всегда будет чужая основа, моя. А моя основа — я сам. Я рассказываю истории из своей жизни, своего опыта, разбавляя их выдумками и фантазиями. А это сильно отличается от того, что строится на пустышке. Если у человека нет своих идей, своего мозга, то у него нет ничего. Я всегда говорю, что люди должны жить своим умом. Наверное, именно поэтому я никогда не стану писать работы по запросу, по типу Фикбучных заявок, или работать литературным рабом в издательстве.

Антон: А как вообще ты относишься к требованиям читателей? Сейчас поясню, что я имею в виду. Я знаю, что авторы, выкладывающие впроцессники, получают много комментов в стиле: «Когда прода? Жду проду» — и никакого конструктива, и авторы могут воспринимать это как давление, бояться задержать главу, торопиться с выкладкой, вместо того чтобы работать в комфортном для себя режиме.

Миша: О-о-о. Это очень важная тема для обсуждения. Я считаю, что ни читатели, ни автор ничего друг другу не должны. Многие писатели считают, что они обязаны аудитории за её внимание к своему творчеству, поэтому должны стабильно выдавать качественный сюжет, регулярные главы и законченные истории. Но это не так. Я выкладываю своё творчество по своему желанию. Это моя работа, а значит, я могу делать с ней всё, что мне вздумается. Захочу — удалю, захочу — оставлю без продолжения. Но также авторы должны понимать, что, выкладывая работу в социальные сети, они не имеют права требовать от читателей бесплатной литературы ни лайков, ни комментариев. Это всё делается на добровольной основе. Многие говорят: «Я пишу бесплатно для вас, значит, вы должны хотя бы лайками оплатить мой труд и помочь мне в продвижении!» — Нихуя себе, блядь. Ага, разбежались. Люди тебе ничего не должны. Ты выкладываешься на добровольной основе, бесплатно. Хочешь продвижения и оплаты — ищи себе издателей и пиши по запросам больших боссов, ориентируясь на их желания и предпочтения. Так что все эти люди со своими требованиями могут завалить хлебальники и пойти нахуй. Захотели — дописали. Захотели — лайкнули и оставили комментарий. Всё. Это элементарно, Ватсон.

Антон: Мне нравится такой подход. Чем меньше мы обременяем друг друга ненужными требованиями, тем здоровее творческая атмосфера. Личные границы рулят! Но у меня есть ещё вопросы. Ты готов?

Миша: Когда я к чему-то был не готов?.. Я всё равно потом закину ответочку. Ебашь до конца.

Антон: Вопрос такой: как ты относишься к платным подпискам на работу? Например, сайт Автор.тудей даёт возможность запросить плату к произведению, в том числе и незаконченному.

Миша: Ну, а чё тут пиздеть? Если у людей есть деньги, то пусть платят. У меня больше вопросов к тем работам, за которые авторы хотят брать деньги. Там же есть и некачественные книги, с плохим сюжетом и неграмотным текстом. А вот то, что книги не закончены, — это норма. Люди платят за подписку на авторов манг в Корее, чтобы читать любимые комиксы законно. А в России есть Бусти, где можно заплатить автору денюжку и получать наработки глав раньше всех остальных. Я бы и себе такой завёл. Всё-таки писательство это тоже труд, за который бы хотелось получать оплату. Но я пока не осмеливаюсь.

Антон: А ты заплатил бы за работу, которая ещё даже не дописана? Ведь никто не гарантирует, что автор её закончит или что финал будет качественным.

Миша: Я подписываюсь на авторов с Бусти. У меня есть любимая писательница Alis-fleur. Она с Фикбука. Я подписался на неё ещё тогда, когда она только набирала популярность, в 2018 году. У неё было столько же подписчиков, сколько у меня сейчас. Двести человек. А сейчас она ого-го как поднялась. Ведет Бусти и постит туда крутой контент. Да и доверие к ней у аудитории очень высокое. У неё целая законченная серия книг в жанре EIQ (everyone is queer; ну, это так я определяю её работы для себя). Так что почему бы и нет? Если автор достойный, то можно и заплатить. А для тебя это норм? Ты платишь за незаконченные работы?

Антон: Крайне редко, но я и не слежу за сетевым творчеством прямо сейчас. Я плачу подписки на книжные сервисы, пока мне этого хватает. Но я всё-таки люблю получить произведение сразу целиком и читать в своём темпе, я даже сериалы смотрю только после выхода последней серии. Терпеть не могу, когда сюжет прервался на середине, а до выхода новой части ещё полгода.

Миша: Я нормально отношусь к ожиданию. Да, немного неприятно находиться в подвешенном состоянии, в ожидании продолжения, но в этом есть свой вайб. Этот же вайб и порождает фанатское творчество. Я помню то золотое время, когда американские каналы штамповали сериалы так, будто у них было бесконечное количество идей и денег для их реализации. Я в шестнадцать лет смотрел более тридцати сериалов в онгоуинге. Это было что-то с чем-то. А потом я понял, что это своего рода эскапизм, поэтому резко перестал смотреть сериалы года на три. И погрузился в мир чтения. И у меня начался новый вид эскапизма. От чего убегал, к тому и пришёл, получается.

Антон: Всё хорошо в меру, конечно. Но уж лучше запойное чтение, чем просто запои. — Смеётся.

Миша: Не могу не согласиться.

Антон: Я раньше тоже много чего читал и смотрел, но, к сожалению, с каждым годом всё меньше времени и всё больше дел. Поэтому сейчас я очень придирчиво выбираю контент, чтобы не жалеть потом о потраченных впустую часах, и не всегда готов давать шанс ноунейм кино и литературе, у которых нет отзывов. Это, конечно, неправильно, но пока вот так.

Миша: Чем старше становишься, тем больше бережёшь свое время. Есть в этом что-то печальное, несмотря на уважение к своему времени. Всё-таки время — самое ценное, что есть у человека. Это буквально валюта, которую мы размениваем на деньги. А деньги — на удовольствие.

Антон: Нельзя не согласиться. Так что давай не тратить твоё бесценное время, когда у меня есть ещё вопросы. Вернёмся к теме плагиата. Вот есть фанфики, они пишутся на основе уже готовых произведений, которые вообще-то защищены авторским правом. С одной стороны, фанфик не подразумевает, что его автор претендует на чужих персонажей или лор. Но с другой, готовый фанфик — это тоже работа, попадающая под критерии авторской. То есть плагиатить фанфики всё ещё нельзя. Как ты относишься к такому творчеству: как к находящемуся на тонкой грани с плагиатом или как к популяризации первоисточника?

Миша: Без сомнений могу сказать, что фанфики — это огромный показатель популярности чего-то в медиапространстве. Но фанфики пишутся не только по книгам. Голодный фандом может быть у чего угодно и кого угодно, главное, чтобы был контент, на основе которого можно писать истории. Как нам известно, фанфики существовали и до того, как придумали это слово. До двадцатого века, до того, как люди стали задумываться об авторском праве, люди выпускали свои работы на основе чужих произведений чуть ли не повсеместно. Вот, к примеру, «Шерлок Холмс» — это типичное произведение с Мери Сьюхой в главной роли. Потому что ни для кого не секрет, что Мери Сью — это персонаж, которого автор наделяет нереалистичными и гипертрофированными достоинствами. Суперловкость, гениальный ум, поразительная догадливость — это всё туда, это всё про Шерлока. И ведь эта история с Мери Сьюхой в главной роли стала невероятно популярна. Настолько популярна, что по книгам Артура Конан Дойла писали и другие произведения, даже был сборник с рассказами разных авторов. Есть ещё очень популярная книга Нила Геймана «Этюд в изумрудных тонах». По факту это фанфик-кроссовер, который объединил в себе миры Шерлока Холмса и Лавкрафта. Детектив и ужасы. И таких работ, причём опубликованных через издательства, очень много. Я даже слышал, что по «Властелину колец» есть фанфик.

Антон: И по «Унесённым ветром», и по балладам о короле Артуре, а по Библии сколько фанфиков написано... Но ты опять сливаешься с темы. Как конкретно ты к этому явлению относишься? Оно набрало большую популярность в двадцать первом веке! Иногда авторы фанфиков откровенно искажают оригинал, вмешивают туда самые дикие фантазии, а бывает, что героями фанфиков становятся даже реальные люди! Не выходит ли всё это из-под контроля?

Миша: Фанатское творчество — лучшее в мире. Не знаю, как бы я вообще начал читать книги, если бы не фанфики. Я уважаю весь труд фанатов. Сочинять фанфики — отличный способ набить руку, прежде чем начать писать свои книги. Многие авторы начинали с фанфиков. И если честно, учитывая первоисточники, по которым пишутся фанфики, и объёмы последних в интернете, то очень сложно написать что-то действительно крутое, оригинальное и запоминающееся. Это своеобразный челлендж — стать популярным в своём фандоме. Я, кстати, стал таким человеком в фандоме Гарри Поттера. Драмионщики до сих пор поклоняются моему незаконченному фанфику и пишут злобные комментарии о том, что я зажал проду. Хотя уже восемь лет прошло. Не знаю, чего они ждут... Что я воскрешу аккаунт? Ты-то сам писал фанфики? Какой твой любимый фандом?

Антон: А можно я постесняюсь отвечать на этот вопрос?

Миша: Нет, нельзя.

Антон: Ладно, было дело. Много лет назад, когда я ещё не знал, что такое фанфики, я написал небольшой фанфик по Тане Гроттер. Это было на тематическом форуме, году эдак в 2012. Блядь, щас, подожди. — Лезет в интернет. — По-любому этот кринж где-то ещё лежит.

Миша: Сейчас будет цитирование. Давай, устрой нам дискотеку! Хочу увидеть твой фанфик!

Антон: О да, ты должен это видеть. Так, вот. — Начинает читать: — «Она не смогла разнять их, и через несколько секунд Глеб упал. Таня бросилась к нему. Тот словно был без сознания, на скуле проступал фингал, но других повреждений не было. Он же некромаг, вспомнила Таня, его нельзя убить. «С ним всё в порядке», — поднимаясь, сказала Таня. Ванька утёр кровь с разбитых губ. Глеб внезапно открыл глаза и схватил Таню за руку. «Ты забыла про мою сердечную рану. Между прочим, если бы его не было, ты была бы моей. Но он недолго будет стоять у меня на пути», — усмехнулся он.» — Вытирает слёзы от смеха. — Господи, какая же лютая хуйня. — Орёт: — Да она не может любить меня! Да я люблю тебя! Мне даже почти не стыдно.

Миша: Ох уж эта драма! — Смеётся. — Люблю такое! Фанфик по фанфику! Надо же! И такое есть... А твои фанфики по «Мерлину»? Думал, что ты будешь затирать о том, что ты выкладывал на Фикбук.

Антон: Ну, через пару лет после этого позорища я написал фанфик по Золотому ключику, это была антиутопия, где нелегальный киборг-убийца Буратино спасал своего создателя инженера Папу Карло из жерновов правительственной машины. А ещё я писал детектив, где сыщик расследует убийства в заброшенном парке аттракционов, не зная, что консультирующий его хирург сам является маньяком. Я думаю, тогда были мои золотые годы, а всё остальное — это баловство.

Миша: Называть баловством то, что ты писал в ноябре, — это жёстко. Мне понравилась та работа.

Антон: Какая? — Нервно оглядывается по сторонам.

Миша: А, ну да, ничего не было. — Смеётся. — Молчу. Продолжаем разговор. Как ты вообще строил сюжеты? Что для тебя было главным в написании фанфиков?

Антон: Вообще мне очень нравится тема фанфиков не как «а что будет, если эти персонажи потрахаются», а в виде ремейков или перепрочтений. Когда ты берёшь оригинальный сюжет и перемещаешь его в другие условия — в будущее, в настоящее, в прошлое, на планету Нибиру. Основные вехи сюжета оставить, но посмотреть, как изменятся детали, как поменяется взаимодействие персонажей. Или сделать кроссовер разных вселенных. Или — сейчас у меня есть голубая мечта — дописать свой фанфик по Гарри Поттеру, который покажет продолжение саги семнадцать лет спустя, там я тоже хочу взять за основу оригинальные книги и провести параллели между теми событиями и событиями в будущем. Короче, бережно отнестись к оригиналу, просто рассмотреть его под другим углом.

Миша: Я недавно придумал прикольный сюжет с Гарри Поттером, который родился девочкой, Дадли и Дракулой! Мне кажется, что это было бы прикольно! Я даже написал одну главу, но понял, что не готов тратить на это время. Обожаю фанфики по Гарри Поттеру! И писать, и читать. Так что если ты напишешь фанфик по ГП и выложишь его куда-то, то я первым побегу читать.

Антон: Теперь я чувствую давление.

Миша: Да ты всегда так говоришь, а потом плюёшь на свои задумки. Сказал — значит, делай!

Антон: Ладно, давай пока об этом забудем. Вернёмся к моим вопросам. Если кто-то захочет написать фанфик по твоей книге, тебе это польстит или насторожит? Ты бы поддержал такое начинание?

Миша: Есть в этом вопросе что-то, что должно раскрыть мою нарциссическую натуру. Ты так не считаешь?

Антон: После того, чем я тут поделился, ты своей натурой уже никого не испугаешь. Ебашь. Будь честным.

Миша: Да ты тут не так уж и многим поделился вообще-то. — Смеётся. — Ну ладно. Я так скажу: пусть мои читатели сначала создадут фандом по моим книгам. В конце концов, я ещё не настолько популярен, чтобы всерьёз о таком задумываться. Да и, как я считаю, я не оставляю своим читателям и долю процента для того, чтобы они решились написать фанфик по моим историям. Ну, если у кого-то возникнет такое желание, то пусть пишут. Мне бы точно понравилось, но читать бы я не стал. Но сам факт... У меня есть свой фандом? Было бы круто! Только пусть не копируют мой текст по абзацам. В таком случае я всеми руками и ногами за. Да, та история с копипастой — мне это очень польстило. Я сразу тогда подумал: «Если мои работы хотят присвоить себе, то это уже успех. Значит, я что-то из себя представляю». Я хоть и преисполнился гордости в тот момент, но не смог оставить ситуацию без внимания. Это часть моей репутации. Я не могу допустить, чтобы кто-то подчистую слизывал мои работы и не указывал авторство. Пусть хоть ссылки оставляют после каждого скопированного абзаца! А то без указания первоисточника это попахивает воровством. Это низко, как для людей, которые у меня что-то коммуниздят, так и для меня, если я не буду на такое реагировать с достоинством. Вот ты сам бы как на такое реагировал? Ты напишешь свою оригинальную, крутую и продуманную историю, а у тебя всё спиздят и еще какой-то отсебятины приплетут, как ты себя почувствуешь?

Антон: Да я озверею. Мой текст — это моя прелесть!

Миша смеётся.

Антон: Вряд ли, конечно, я пойду в суд или что-то такое, но оскорблюсь до глубины души. А против фанфиков ничего не имею, я за творчество в любом проявлении, так что если кому-то показалось иначе — это я просто Мишу пытался спровоцировать, не обращайте внимания.

Миша: Чё меня провоцировать? Я не агрессивная собака. Также Миша: чихуа-хуа.

Антон: Ещё такой каверзный вопрос...

Миша: Сколько их там? Можно сразу весь список? Два года в молчанку играл, а теперь выливаешь всё скопившееся любопытство... Тут и захлебнуться недалеко.

Антон: Ничего-ничего, потерпишь. Ты сам это всё начал.

Миша, устало: Я уже пожалел об этом.

Антон злодейски хихикает: Никакого сочувствия.

Миша говорит голосом однотопов из «Хроник Нарнии»: Берегись тирана! Он очень тиранист!

Антон: Итак. Все знают ситуацию с «Оттенками серого», которые были фанфиком по Сумеркам, а потом выстрелили, так что автор поменяла имена и сделала из этого оригинальное произведение. Вопрос такой: если бы по твоей книге написали суперпопулярный фанфик, а потом провернули такой же финт: переименовали персонажей и сделали вид, что это оригинальная работа, — тебя бы это задело? Или автор фанфика имеет на это моральное право?

Миша: Это палка о двух концах... Я человек, полный самоуважения и уважения к людям, потому что моя бабушка всегда говорила, что я должен относиться к людям так же, как я отношусь и к себе. И для меня в первую очередь важна моя репутация. Если чей-то фанфик по моей работе окажется успешнее, чем моё же произведение, то я бы точно не захотел, чтобы в медиапространстве сравнивали мою работу и фанатскую. Я считаю, что если такие книги и вылезают из интернета, то факт того, что это бывший фанфикшен, должен оставаться в тайне.

Антон: Ну, скрыть кота в мешке вряд ли получится. Особенно если фанфик был популярным. Да и потом, это ведь вызовет интерес к оригинальной работе. Почему ты не думаешь воспользоваться этим?

Миша: Я объясню. Некоторые люди считают, что упомянуть такое публично — это проявление уважения к оригинальной работе. Но для меня это выглядит иначе. Когда человек хочет переиначить сюжет под себя, это значит, что ему что-то не понравилось в оригинальной работе. «Пятьдесят оттенков серого» — это эротика, которая представляет героев в формате отношений БДСМ. Это немножко другое. А если же это изменение сюжета в угоду желаний читателя, то это уже неуважение к оригиналу. И зарабатывать на таком неправильно. Такая ситуация была с фанфиком «Гарри Поттер и методы рационального мышления». Эта серия книг не вызывает у меня никакого уважения. Так что если подобная литература попадёт на полки магазинов, я бы хотел, чтобы меня никак не связывали с автором. Пусть меняют имена, характер персонажей и сюжет и выдают это за ориджинал. А если люди и узнают, что это фанфикшен по моим работам, то я предпочту вообще не пересекаться с автором подобного текста. Да, я буду рад, что стану тем самым толчком в путь творчества для автора, даже, наверное, захочу встретиться в неформальной обстановке и пообщаться, но в медиапространстве я постараюсь сделать всё, чтобы нас даже не упоминали в общем контексте. Я не хотел бы кидать тень ни на себя, ни на автора работы, основанной на моих идеях.

Антон: Это очень здравая мысль, я о таком и не задумывался. Действительно, получается, что ты «исправил» чужую работу, а потом пиаришься. Некрасиво как-то. С другой стороны, вряд ли Роулинг сможет остановить весь этот шквал фанфиков по Гарри Поттеру. Я уверен, она к «Методам» отнеслась бы философски. Я, кстати, считаю их душнотой, а от такого душного человека, как я, это вообще не комплимент.

Миша: Я тоже читал первую книгу этой серии. Это было настолько душно, что можно было вешаться. Я не понимаю, зачем их пустили на конвейер. Кто их читает, я вообще не ебу. Это такое неуважение к оригиналу... Прям даже самому больно от существования этих работ.

Антон, шёпотом: Их читают и пишут задроты, для которых оригинальное произведение слишком «детское». Но ведь всегда можно просто взять другую книгу и там выёбываться своей интеллектуальностью... ну да ладно. А вот у меня ещё вопрос возник. Как ты относишься к писателям, которые сами пишут фанфики на свои произведения?

Миша: Это расширение территории! Я бы тоже написал! Вообще круть! Чё там? Уже конец?

Антон: Почти. Фух, как хорошо, что я не писатель и мне не надо отвечать на весь этот миллиард вопросов! У меня бы уже язык устал. Так, о чём бы ещё спросить?

Миша: Придержи коней, брат! Всё! Тайм-аут! Брейк! Я в нокауте! — Смеётся. — Ты подумал, что я куда-то сбегу? Мы не в последний раз записываем подкаст, поэтому поменьше спешки. Я вообще думал каждый пункт обмусолить поподробнее, но ты даже отступить мне от своего плана не дал. Протяни тебе кончик пальца, а ты по локоть руку откусишь! Троглодит, блядь. Чувствую себя не автором подкаста двух крутых чуваков, а гостем на интервью. Антон, готовь жопу, потому что я не намерен с тобой больше церемониться.

Антон: Ага, очень страшно. — Смотрит с насмешкой. — Кто же виноват, что в писательстве из нас двоих ты один крутой чувак, а я так, покурить вышел.

Миша: А, ну да, у кого-то опыт в писательстве тринадцать лет, а у кого-то десять. Тебе до становления писателем ориджиналов буквально на донышке осталось. Пиннокио, однажды ты станешь настоящим мальчиком! — Смеётся.

Антон: Твои бы слова да богу в уши. Но давай последний вопрос в этом блоке. Экранизации твоих произведений — да или нет?

Миша: Только если я буду режиссёром! Мы будем снимать мемы на основе моих книг! Ва-ха-ха! Он был злым гением! Бу-э-э-э!

Антон: Я понял — я тебя окончательно заебал и ты потерял серьёзность. Ладно, так и быть, хватит моих вопросов. Возвращаю тебе инициативу диалога. Хотя тебе осталось, наверное, только подвести к итогу и попрощаться.

Миша: Конечно, блядь, ты весь эфир засрал своими доёбами по поводу и без! Уже времени не осталось!

Антон: Ну да, странно получилось, но извиняться я не буду. Мне понравилось.

Миша: Так, извиняться он не будет, а обсуждать концовки книг будет. Это я проконтролирую! — Смеётся. — Тут у нас в планах вообще-то было обсуждение построения сюжета от начала и до конца: какое начало выбрать, как развивать сюжет и как всё закончить. Твои предложения по поводу концовок? Какие концовки ты вообще знаешь из литературы? Потому что уж в чём в чём, а в концовках я точно не разбираюсь.

Антон: Ах да, планы, у нас же были какие-то планы...

Миша: Да, у нас были планы, и мы хотели их придерживаться. Я это всегда в самое начало сценария вставляю! Ты!.. Не видел, что ли?! Это девиз наших сценариев!

Антон: Ой... ну уже неважно. Давай по концовкам. Во-первых, как мы уже выяснили, в сюжете есть определённые последовательности: завязка, развязка и так далее. И вот концовка должна стать логичным продолжением общей сюжетной цепи. Нужно собрать все сюжетные линии, каждую завершить, свести всё воедино и привести героев к определённой цели. Во-вторых, в финале должна быть мораль или вывод. Даже если мы делаем открытый финал — это когда герои не получили результат, а зависли на итоговой фазе, чтобы читатель сам домыслил, — всё равно логически сюжет должен завершаться. Иначе смысл книги теряется.

Миша: Да, тут я с тобой согласен. Концовка должна подводить итоги всей книги. Она должна оставлять у читателей ощущение завершённости или же наталкивать на мысли о продолжении. Если честно, то я каждый раз нахожусь в состоянии какой-то борьбы, когда дохожу до конца книги. Хочется сделать концовку какой-то нарядной и торжественной, а в итоге получается как всегда... Открытый финал! И пусть читатели думают что хотят. Наверное, для меня проблематично написать действительно настоящую концовку, потому что свои книги я пишу с ощущением того, что это может происходить с кем-то в реальной жизни. А реальная жизнь... Она же никогда не заканчивается, поэтому и точку в ней ставить неправильно. Жизнь — это непрерывный поток событий, в котором есть прошлое, настоящее и будущее. И закрывать книгу концовкой-концовкой кажется мне неверным. Где-то там, в моих фантазиях, герои продолжают жить свою жизнь.

Антон: Да, я думаю, тут дело в том, что твои герои не должны умирать на последней странице. Если они не картонные статисты, которых оживили только ради истории, то они и не могут завершить в финале вообще всю свою деятельность. Ты показываешь в книге определённый эпизод, одну часть их жизни, а за кадром остаётся живая натура, персонажи ещё будут как-то взаимодействовать, существовать. Мораль произнесена, опыт получен, а история вполне может пойти дальше и найти отражение, скажем, в будущих книгах, в детях персонажей или в каких-то других приключениях, почему нет.

Миша: Дя. Воть и я о том же. У них будут дети, и собачки-дети, и кошечки-дети... Уи-и-и! И я сейчас умру от передозировки милоты. — Смеётся. — А вот эти форматы концовок в стиле: «И жили они долго и счастливо. Конец», — это какая-то сказочная фигня. Когда я читаю романы с реалистичным сеттингом, то я всё-таки ощущаю героев частью своего мира, а подобные концовки оставляют после себя ощущение того, что в жизни ничего из того, что было на страницах книги, произойти не может. Меня это так расстраивает, поэтому я, наверное, и не хочу писать концовки в стиле «долго и счастливо». Потому что жизнь не долгая и не счастливая!

Антон: Только хотел сказать. Действительно, свадебкой всё заканчивается в сказках, а в реальной жизни нет какого-то чёткого финала, поэтому в серьёзных книгах всегда остаётся ощущение продолжения, какой-то намёк на будущее. Мой любимый Веркин в моём обожаемом романе вообще не даёт никакого видимого финала, первая часть буквально обрывается на полусцене. И когда я читал это впервые, я, скажу прямо, охуел. Так можно было? Но потом до меня дошло, что другой концовки там не могло существовать. Потому что само отсутствие концовки в этой книге является концовкой. Это метаирония, это очень мощный замысел. Это было великолепно. Пожалуйста, останови меня.

Миша: Продолжай-продолжай. Я уже засмотрелся. Ой, вернее, заслушался. Ты с таким упоением рассказываешь, что у меня душа поёт.

Антон: Тогда я разовью мысль. Там книга заканчивается сценой похорон, но не драматичной сценой, а такой некрасивой, грязной. Умерла девушка, которая была первой любовью главного героя много лет назад, а сейчас она запуталась в своей тяжёлой жизни, повесилась, хоронить её некому, на кладбище пьяный водитель и склочная бабка, и герои пытаются вдвоём опустить в могилу гроб, но с непривычки роняют его. Один из героев спотыкается и падает в яму, водитель ржёт, завязывается кровавая драка, бабка причитает... и на этом роман обрывается. Это очень сильная сцена. Всё сочувствие к умершей перебивается отвращением к этим персонажам, трагедия превращается в фарс, и нет точки в конце, потому что со смертью ничего не заканчивается, этот грязный фарс жизни всегда будет существовать.

Миша: Вообще не понимаю, с чего тебе сначала концовка не зашла. По-моему, это и весело, и трагично одновременно и показывает реалии жизни. Так бывает. Нужно, наверное, самому твоего Веркина почитать. Потому что концовка прикольная. С твоих слов мне понравилось.

Антон: Там ещё суть в том, что основную сюжетную линию эта сцена как будто не закрывает, у читателя остаётся много вопросов. Но опять же потому что в жизни ты не всегда получаешь ответы на свои вопросы, некоторые тайны невозможно раскрыть, а некоторые злодеяния остаются безнаказанными. И ты как бы спотыкаешься об это. Писатель бросает тебя один на один с этими незакрытыми гештальтами, в растерянности, и это тоже очень сильная авторская задумка.

Миша: Ну тогда я точно прочитаю, потому что твои слова напомнили мне концовку «Личности». Там тоже много незакрытых гештальтов, которые я планирую закрыть в будущем. А что там по поводу других концовок? Ты в нашем плане написал какое-то странное слово, я вообще не выкупил.

Антон: Ты про клиффхэнгер? Это достаточно простой и действенный приём, который применяется при написании промежуточных концовок, например, сезона сериала или первой части книги. Когда мы кидаем героев в напряжённую сцену — в переводе «клиффхэнгер» значит «висящий на краю обрыва», довольно буквально, — и на этом оставляем. И читатель судорожно ждёт продолжения.

Миша: Короче, это интрига на интриге. Понятно. Я ещё знаю тип концовок, которые напрямую связаны с построением сюжета. Это называется «кольцевая композиция». Сюжет строится как кольцо, где финал отсылает к началу. Оно как бы создаёт ощущение завершённости, замкнутости или даже судьбоносного, нерушимого круга. Вообще этот тип концовок свойственен именно русскоязычным авторам, в то время как за рубежом, наоборот, любят те самые «долго и счастливо». В качестве примера можно взять «Мастера и Маргариту». Когда Воланд появляется в Москве, это нарушает реальность, поэтому вокруг начинают происходить странные вещи, а как только Воланд исчезает, забрав с собой Мастера и Маргариту, то всё возвращается на круги своя. Или же мой излюбленный Достоевский, «Преступление и наказание». Сюжет начинается с того, что Раскольников бродит по Питеру и чё-то там в голове обмусоливает свои планы по убийству старухи, находясь в полном отсутствии душевного равновесия и поиске какой-то истины, основанной на его странных размышлениях о жизни, и в конце он снова возвращается в Санкт-Петербург, но уже сидит в тюрьме, где его внутренняя борьба направляется в сторону раскаяния и надежды.

Антон: Я бы тут немного разделил эти концовки на два типа. Мы можем закруглить сюжет либо для того, чтобы показать бесконечный цикл, как ты правильно сказал, что вся история, как бы она ни шла, всё равно возвращает нас туда же, откуда началась. Либо мы возвращаем сюжет в отправную точку, но не кругом, а как бы спиралью, чтобы на фоне тех же декораций показать, как сильно изменились персонажи или их жизнь. Например, «Властелин колец» начинается на празднике в Хоббитании и заканчивается в Хоббитании, в мирной жизни, но в начале мы видели беспечных и наивных хоббитских подростков, а в конце эти персонажи уже отцы и ветераны и готовятся к последнему путешествию. Это позволяет наглядно продемонстрировать, какой тяжёлый путь они прошли. Ещё один пример — «Старуха Изергиль» Горького — в начале повести нам показывают дряхлую старуху, которая издалека наблюдает за молодёжью, а потом, после того, как она рассказала о своей жизни, о своей яркой и бурной молодости, мы снова возвращаемся в настоящее, но на эту старуху смотрим уже другими глазами, как на отражение той молодой женщины, которая когда-то сама была полна сил и красоты.

Миша: Да, этот тип концовок один из моих самых любимых, если честно. Такие финалы позволяют осмыслить всю историю от начала и до конца.

Антон: Мне тоже они нравятся, это и завершённость, и длительность одновременно.

Миша: Вообще есть ещё один известный тип концовок — это «твист-финал». Я вообще никогда не читал книги с таким финалом, может, ты что-то знаешь? Эта концовка представляет из себя небольшую насмешку над читателями. В таких концовках авторы практически обесценивают все действия персонажей по ходу сюжета. Чаще всего в таких книгах под конец выясняется, что рассказчик был ненадёжным или что все усилия героев были напрасными из-за изначально неправильно поставленных целей или неверно добытой информации. По типу: мы читали книги о Гарри Поттере, а в конце выясняется, что это выдумки шизофреника, которого закрыли в чулане под лестницей.

Антон: Я думаю, один из ярких примеров это «Остров проклятых». Ты наверняка смотрел фильм по нему. Если нет, то сейчас будет спойлер.

Миша: Я не смотрел.

Антон: Посмотри, тебе понравится. Весь сюжет рассказывает нам о журналисте, который приехал в психиатрическую лечебницу — там пропала пациентка, а все ходят такие подозрительные, директор явно что-то скрывает. Конечно же, никто не собирается выпускать журналиста из-за этих стен, никто не хочет, чтобы тайна выплыла наружу, но чем больше журналист копает, тем больше он начинает сомневаться в своей собственной разумности. И в конце выясняется, что... — Держит интригующую паузу. — Всё вообще не так и на самом деле журналистом себя считал один из пациентов клиники. Но фильм всё равно посмотри, там гораздо интереснее, чем я рассказал.

Миша: Окей, это звучит интересно. Гляну, когда закончу с промежуточными экзаменами.

Антон: Ебать я что ещё вспомнил. Я читал страшный рассказ примерно с таким же твистом. Не помню название, к сожалению, но коротенький. Там про семью — мама, папа и дочь — и у папы с мамой разлад в отношениях, мужику кажется, что жена его не любит, не ценит и вообще сука. И он думает, как бы ей отомстить. И вот они зовут гостей на детский праздник, типа Хеллоуина, у них там развлечение — все садятся в ряд в темноте и передают друг другу вещи типа кусков «тела ведьмы», ну там виноградины имитируют наощупь глаза, сосиски это пальцы, и параллельно папа рассказывает страшилки про эти куски. Дети визжат, мамы охают, всем весело. А потом мать понимает, что давно не слышала голос дочки, зовёт её, зовёт, та не откликается, все заволновались, начали её искать, а потом кто-то включил свет.

Миша: И что дальше? Блядь! Не молчи! Хватит нагонять страх!

Антон: И вот, это и есть конец. Понял, что произошло?

Миша: Папаша расчленил дочь?

Антон: Ага, и всем раздал. Как тебе твист?

Миша: Ебать. Я в шоке. Мой шок в шоке. И тот шок тоже в шоке.

Антон: Я когда-то любил такие рассказы, короткие и адреналиновые. Но такое придумать это ещё суметь надо.

Миша: На чёрной-чёрной планете, в чёрной-чёрной стране, в чёрном-чёрном городе... Ну в общем, мы поняли вайб, да?

Антон: Именно. Раз уж мы заговорили о твистах, быстренько вспомню ещё компьютерную игру, я её приносил на свой канал. Это новелла про мистического детектива, который приехал в заброшенную деревню расследовать убийство, его позвал туда мальчик, мол, у нас тут хтонь какая-то, спасите меня. Естественно, чем дальше, тем история страшнее, какой-то демон заставляет членов семьи кроваво убивать друг друга, напряжение нарастает. А в конце выясняется, что мальчик погиб при пожаре, задохнулся в подвале, и вся история — это его предсмертная галлюцинация, надежда, что придёт вымышленный герой и спасёт его. Короче, твисты это круто. Люблю твисты.

Миша: Ну и на такой ужасно трагичной ноте и любви Антона к твистам я хочу уже подвести эту часть подкаста к завершению. Все, кому понравилось описание игры про мальчика, который умер, смогут найти её в обители Антона, а другие могут мельком заглянуть и почитать статьи о нашем любимом русском языке.

Антон: А у Миши всё не так мрачно, хотя никто не гарантирует, что подушки не будут летать. Всё, сворачиваем эту лавочку, пока я не придумал ещё вопросы и Миша не забил меня до смерти.

Миша: Да, это верно. И подушка, кстати, нихуя не подушка, а поджопник, который получит Антон, если задаст мне сегодня хотя бы ещё один вопрос. Ну всё! Мы с вами прощаемся! Всем пока и до новых встреч!

Антон: А ты то-о-очно не хочешь ещё вопросов? — Уворачивается. — Ладно, я пошутил! Всем чао-какао!

тг-канал Антона: likebetalikeauthor («бет едят, а они глядят»)

тг-канал Миши: mishaparshuta («парашют»)